Симбионт

США Невада Зона 51       В зоне пятьдесят один случилось чрезвычайное происшествие. Вернее, странности начались ещё на базе в горе Шайенн. Кто-то неопознанный попытался открыть портал из Галактики Пегас. Связь прервалась. Но спустя одиннадцать минут она возобновилась. После второй попытки взлома неизвестным, не пожелавшим передать сигнал для распознавания, Врата закрыли щитом и отключили подачу питания.       Никто не подозревал, к каким последствиям это приведёт.       В результате отключения основных Врат в зоне пятьдесят один пришёл в действие механизм кольца, именно того, перемещённого из Атлантиды, когда летающий город прибыл из Галактики Пегас и приводнился в Атлантическом океане.       Вторженец так же, как и на Шайенской базе, не передал опознавательный сигнал и сохранял полное молчание в эфире. Согласно инструкциям Врата немедленно закрыли надежным щитом из наквадаха. Но третья попытка оказалась успешной. Врата заработали, энергетическим ударом неизвестной природы и невиданной ранее землянами мощи сорвало стопоры защитного экрана, пробив наквадаховой плитой противоположную стену зала врат. В момент атаки вырубилась от перегрузки защита электросети всей зоны. При этом, получая энергию неизвестно откуда, Врата долго не закрывались. Возникли опасения, что они взорвутся. Электросеть так и не восстановили, даже лучшие инженеры, какие оказались поблизости. Защиту постоянно выбивало. Отдали приказ об эвакуации базы. — Бомба. Похоже на электромагнитную бомбу мощностью не менее ста гигаватт, — описал ситуацию Маккей, когда с ним смог связаться генерал О’Нилл. — Может, и больше. А запросто может, там ещё что-то. Никогда не сталкивался с подобным.       Но время возможного запуска цепной реакции подходило к концу, а взрыв так и не произошёл. Когда стало понятно, что Врата вполне стабильны, эвакуацию приостановили, а к залу, где сиял устойчивый портал, для обороны подтянули пятьдесят процентов вооруженной охраны базы. Другая половина осталась оборонять особо важные объекты.       Но вместо целой армии неведомых агрессоров с оружием сверхразрушительной силы из портала вышел худощавый, среднего роста светловолосый мужчина. Безоружный на первый взгляд, одетый в строгий аккуратный песочного цвета костюм, из рукавов которого выглядывали белоснежные манжеты, а шею сжимал жесткий воротничок, подвязанный галстуком с булавкой, украшенной жёлтым камнем. Человек ассоциировался скорее с идеальным образом директора банка, навеянным глянцевыми журналами, нежели с опасным вторженцем. Щурясь и пытаясь прикрыть лицо ладонью от скользящих по нему лучей прожекторов, он растерянно улыбался.       Несколько десятков направленных на него стволов ничуть не смутили пришельца. Сохраняя величественную осанку, он сделал пару шагов, прежде чем автоматная очередь прошила воздух над головой.

***

      Открыв портал и удерживая его собственным энергетическим потоком, я с решительностью самоубийцы шагнул в залитый светом и подернутый рябью круг. На том конце телепорта меня встречали. Не скажу, что у парадного входа, радостно, с флагами и цветами.       Похоже, мой энергетический поток наделал небольших разрушений в конечном пункте вокруг кольца Предков. И это очень не понравилось местным жителям. Я был встречен людьми в форме, направленными на меня лазерными пушками и намного более примитивными автоматами с ударно-спусковым механизмом.       Язык, каким ко мне обратились вооруженные люди, был незнаком. Под угрозой множества оружейных стволов пришлось подчиниться. Один из солдат, что-то отрывисто выкрикнув, толкнул дулом под локти, заставляя поднять руки. Тут же щёлкнули замки наручников. Щиколотки тоже оказались в кандалах. Передвигаться в такой сдерживающей конструкции было сложно. Но постоянно подталкиваемый стволом автомата под рёбра, я вынужденно ускорял шаг. Конечным пунктом оказалась небольшая комната с зеркалом во всю стену.       «Допросная, — ни на минуту не засомневался я. — Несложно догадаться».       Усадив на неудобный жесткий металлический стул, вынудив сложить скованные руки на холодной поверхности стола, солдаты оставили меня на несколько мгновений одного. Я огляделся. Оба предмета интерьера прикручены ножками к полу. Тоже металлическому. Из пола торчала скоба, к которой пристегнули оковы.       Вскоре явился первый… Следователь? Или кто он у них? Но я был уверен, что не последний. Оставался открытым вопрос о местных способах дознания. К боли я привык. Но и она бывает разной. Вопреки таким серьезным мерам предосторожности, как оковы, прикреплённые к полу, сбежать я не смог бы, даже окажись просто в запертой комнате. У меня нет таких навыков. О чем я несказанно сейчас сожалел. Пленители, видимо, считали иначе, видя во мне неудержимую угрозу.       Напротив теперь сидел седовласый мужчина. Кареглазый и вполне статный для его возраста. Если говорить о людях. Я уже видел его, пока меня вели в допросную. Другие называли его "генерал". Уважали и даже боялись. Под его взглядом, несущим печать мудрости, я как-то невольно притих. Странно, когда человек может потягаться в опыте даже с нашими старейшими. Похоже, "генерал" видел многое в своей слишком недолгой, по моим меркам, жизни. В общем, я удостоился чести быть представленным их главному.       "Генерал" не произнёс ещё ни слова, как открылась дверь и в комнату вошёл второй. Я не ошибся. Тоже мужчина, помоложе, темноволосый, полноватый, с обманчиво-добродушным лицом. Он открыл кейс, достал какие-то приборы. Орудия пыток? По крайней мере, такие мне не были известны. Осторожно, с явной опаской кружа неподалёку, человек попытался надеть на мою голову подобие обруча с набранными по окружности деталями и присосками.       Я резко повёл плечами и отдернул голову. Темноволосый вздрогнул, замер, вопросительно взглянул на главного и возобновил попытку. Я вздохнул, решив, что из оков все равно не сбежать, и позволил надеть обруч. Предмет оказался довольно тяжёлым и сжимал виски. Но критичного дискомфорта не доставлял. Хоть эту штуку ещё не включали, так что выводы делать рано. Но и в активированном виде, это я понял по появившемуся едва слышимому звуку, напоминающему писк насекомого, обруч не причинял боли. — Ты кто такой? Откуда явился? — так ко мне обратились на десятке языков, потому что последнюю фразу на лантийском я понял. Первым заговорил "генерал". Предсказуемо. — Он отреагировал, — сообщил второй дознаватель.       «Детектор лжи? — догадался я. — Или электронный переводчик. И то, и другое одновременно. Скорее всего. Иначе зачем тогда задавать вопросы о координатах, если ответ очевиден. Прибор различает мои мозговые волны и, видимо, выводит результат на планшет в руках темноволосого. А бессмысленные вопросы — обычная калибровка прибора». — Лантийский? Серьезно? Зови Шепарда, док, — вдруг нахмурился генерал.       Глядя на чуждую артикуляцию, слушая синхронно переведенные фразы на лантийском, я пытался соотнести это. Достаточно выделить основные типичные звуки, понять логику построения массивов речи, чтобы в скорейшие сроки освоить новый язык. Устоявшиеся фразы, правда, все равно будут долго недоступны и неоднократно поставят в неловкое положение. Такое частенько бывало и ранее при знакомстве с языками других народов Галактики.       Док отреагировал не сразу, пялясь в свой планшет. — Маккей, — с напором, но при этом не повысив голос и на полтона, настоял генерал.       Тот, кого назвали Маккеем, только издал отрешенное угу, но все равно сперва поправил датчик на моей голове. И лишь потом выглянул за двери и отдал команду стоявшим у входа солдатам. Я, оставшись наедине с генералом, теперь я понимал, что это военное звание самого высокого ранга, решил заговорить. — Вы — главный на этой планете?        Мужчина кривовато усмехнулся. Он продолжил на лантийском, видимо, решив удивить меня. — Если бы. Я — генерал О’Нилл. Твоё имя?       «Отвратительный акцент», — подумал я.       Пришло время и мне ухмыльнуться. Я все же добился, что генерал начал отвечать на вопросы первым. Жизнь, по продолжительности превосходящая любую человеческую, чему-то меня да научила. Я промолчал.       В этот момент в комнату вошёл ещё один человек. В форме, но мало похожий на военного. Взъерошенные явно не по местному военному уставу волосы. Я успел заметить типажи тех, кто встретил меня у телепорта. Он вольготно уселся на краю стола прямо передо мной, склонил голову и смерил меня оценивающим взглядом таких же, как у меня, отвратительно-голубых глаз. — Это шутка? Знаю, что шутить вы не склонны, генерал. Но как вот этот… — человек видимо решил оставить при себе нелестную визуальную оценку моих физических параметров. — Как этот мог разнести щит и весь зал Врат?       Генерал в ответ лишь едва заметно пожал плечами. — Ты, мистер совершенство, кто такой и откуда явился? — тот, которого назвали Шепард, склонился ещё ниже, исподлобья взглянув мне в глаза. — Будешь изображать немого — подправлю твой облик. Видно ведь, дорожишь своими высокими скулами и идеально прямым носом.       Я снова усмехнулся, словно показывая, что при допросе с пристрастием есть где разгуляться, продемонстрировал ещё и полный набор идеальных зубов. Тот, кого назвали Шеппард, даже не представлял, как ошибался. Громыхнув кандалами, я неспешно поднял обе скованные руки и почесал кончик носа, откинул со лба мешающие пряди волос.       Насторожённость, проявившаяся напряжёнными позами и пристальным взглядом, направленными на источник звука, мне понравилась. Они не знают, чего ожидать после устроенного погрома. Поэтому будут дергаться и совершать ошибки. По крайней мере, пока действуют крайне предсказуемо. Этот метод допроса мне знаком. Один изображает адекватность и понимание, а другой оказывает максимум давления. И все? А где же дыба и иголки под ногти? — Вице-канцлер Фидо, — представился я и изящно, насколько позволяли кандалы, поклонился. - Вопрос про «прибыл» риторический? Или обладателям кольца Предков не известно, что замыкающий символ — отправная точка? — Ещё один «клоун» из Пегаса на нашу голову, — хмыкнул генерал, проявляя осведомленность. — Представитель придворной знати явился и разнёс нам половину базы, значит?       У нашего народа никогда не было монархии. Несмотря на названия должностей. Но я решил не уточнять, дабы не спровоцировать дополнительные вопросы о моем мире.       Тот, кого называли Шепард, брезгливо передернул плечами. — Ненавижу клоунов.       Я напрягся, но не подал виду. Они так называют нас? «Ещё один?» Никто из моего народа не пропадал.       Человек, сам того не осознавая, выкладывал мне информацию. Странный способ допроса. — С чем пожаловал, канцлер? — продолжил генерал.       Я пожал плечами. — Так, путешествую. — Хорошо путешествуешь. С ветерком, я бы сказал, — фраза звучала как шутка. Но на лице генерала не мелькнуло и тени улыбки.       Я снова ухмыльнулся, вспоминая руины увиденные по прибытии. — Откуда именно, координаты планеты, с которой ты прибыл?       Сейчас моя дальновидность меня порадовала. Я назвал координаты планеты из нейтрального сектора, с которой отправился через портал. — Цель путешествия?       Я обвёл присутствующих расфокусированным взглядом. Как раз в этот момент вновь уловилась странная ментальная передача. Бессмысленный набор образов и символов. Я потерял интерес к общению с аборигенами. И больше не произнёс ни слова. Несмотря на дальнейшие вопросы и угрозы. Тот, кого называли Шеппард, даже замахнулся, словно всерьёз решил осуществить угрозу и съездить мне по лицу. Но генерал мягко, при этом весьма настойчиво опустил руку на его плечо и укоризненно покачал головой. Вот это авторитет. Без малейшего слова подчинять других. Я уж было решил высказать просьбу поговорить с генералом с глазу на глаз, назвать действительную причину прибытия, обьяснить, что не желал разгромить из базу, а хотел лишь выяснить, что за видения кошмарят меня столь долго, доводя до безумного исступления.       Но следующая фраза положила конец моим благим намерениям: — На санобработку и в камеру его, — устало вздохнул О’Нилл. И ещё пару фраз на ином языке, которых я не понял, потому что обруч сдернули с головы.       Я стиснул зубы и сжал кулаки, замкнувшись окончательно. Тема свободы для семпитерния — весьма скользкая и болезненная. Лантийцы, рейфы, дженаи, люди — жители других планет, брошенные на произвол судьбы их Древними, — все, кто хоть раз представлял угрозу свободе, автоматически становились врагами. — А я бы повременил с внесением его в списки заключённых, — очередной раз вмешался в разговор Док Маккей.       Генерал и Шеппард переглянулись. — В Пегасе хоть кто-то сталкивался с представителями его народа? Нет. Вот, то-то же. Я бы не стал сразу портить отношения с неизученной расой, сажая за решетку их, кто он там, канцлер, их шишку, в общем. Если этот натворил таких дел здесь, кто знает, на что способны остальные. Каков их уровень развития, устройство кораблей, если они существуют? Могут ли они достигнуть нашей Галактики? — И что теперь делать? — насмешливо хмыкнул генерал. — Отпустить его? Пусть побродит по базе, осмотрится? — Но и пока мы не выяснили, кто он, и на что способны его сородичи, с ним нельзя обращаться как с пленником. — Я знаю, кто ему язык развяжет, — задумчиво пробормотал Шеппард. -  Не спешите, полковник. А то и допрашивать будет некого. — Вот и разместим их рядом, — продолжал задумчиво Шеппард. — Может, сразу в одну камеру? — по смешку, больше похожему на хрюканье, я догадался, что Док Маккей решил пошутить. В ответ двое других совсем не развеселились, лишь смерили шутника тяжелыми взглядами. — Может, всем интересно посмотреть, конечно…— хмыкнул Док. — Но нет… Там рядом отсек с довольно комфортабельными, в сравнении с камерами заключения, комнатами. Но из-за того, что неподалёку содержится Тодд, система безопасности усилена в разы. Парень представлял угрозу для нашей базы и людей, работающих здесь? Само собой. При взрыве двое получили ранения средней степени. Мы были вправе его изолировать. Если появятся те, кто станет его разыскивать и выдвигать претензии — мы поступили в рамках гуманности. Он — не заключённый. Но мы в праве обеспечить себе безопасность. И, при соблюдении политеса, его можно будет без проблем передать возможным парламентерам. Или выменять на что-нибудь… полезное.       Я не понимал ни слова. Лишь запоминал и все так же старательно пытался отделять незнакомые слова и логику построения фраз. Но больший интерес сейчас вызывали усилившиеся телепатические атаки.       Меня поместили в одиночную камеру, любезно сняв кандалы, не подвергая при этом унизительной процедуре санобработки, как собирались ранее, и оставив мне мою одежду. Правда изъяли все, что было при мне не из текстиля: планшет, нож, запонки и булавку для галстука.       Мысленные передачи время от времени продолжали атаковали сознание. Все такие же бессвязные. Но от того, что по прибытии по привидившемуся адресу они сделались четкими, а не смутными тенями галлюцинаций, стало проще их терпеть. Это уже не казалось моим умопомрачением. Это было чужое безумие.