Ненавистный брак

      Тэхён смотрел на него долго-долго, почти не моргая, и Джин даже слегка пожалел, что сказал ему об этом. Сказал вот так, неожиданно, даже не подведя к этой новости, от которой самому тошно становилось. Он смотрел брату в глаза, ожидая, что тот скажет.       — Это… несправедливо, — сдавленно выговорил Тэхён и отвернулся. Джин положил руку ему на плечо, которое тут же стало дрожать.       — Успокойся. Альфы не плачут, прекрати.       — Это ты у нас не плачешь никогда, как чёртов кремень. Я же для альфы слишком чувствительный.       Джин положил голову брату на плечо. Надвигалась ночь, и в роще было мрачно, тихо и прохладно. В пруде плавали маленькие рыбки, иногда выпрыгивая из воды и расплёскивая её. В долине летом иногда бывало прохладно, но не так холодно, как на далёком севере, где даже летом лежали сугробы по колено.       Юноша смахнул с дублета Тэхёна упавший лист и жучка вместе с ним и покосился на лежавший возле них лук со стрелами.       — Давай посоревнуемся в стрельбе, — стараясь сохранять улыбку на лице, произнёс Джин, тормоша брата за плечо. Тот с неохотой поднял голову, глаза его были на мокром месте.       — Давай.       Конечно же, победил Сокджин — он любил стрелять из лука и за много лет обучения почти никогда не мазал. Тэхён же был лучшим в ближнем бою, и почти никогда не расставался со своей катаной, которую отец ему привёз из-за моря, с самой Серебряной Империи.       — Не, давай лучше на мечах поборемся, — проговорил он с хитрой улыбочкой, когда оказалось, что в центр мишени попало больше стрел Сокджина. Тот, тоже улыбаясь, пожал плечами, соглашаясь.       Роща, находящаяся близ замка, была их любимым местом. В этом пруду они купались в детстве, брызгая друг на друга водой, здесь они шутливо дрались, здесь прятались от гнева отца (который, впрочем, всё равно быстро их находил), здесь они тренировались, когда занятия с учителями заканчивались. Здесь, именно в этом месте было заключено всё счастливое детство Сокджина, и теперь ему стало страшно при одной только мысли о том, что придётся покинуть дом — возможно, навсегда.       И брата тоже.       Ожидаемо, Тэхён быстро повалил его на землю. Он был шустрый, в отличие от неловкого Джина, и быстро выигрывал в их схватке. Иногда они дрались и вовсе без оружия, и тут победы доставались им попеременно. Сокджин, как старший, был сильнее, но ловкий Тэхён всегда находил момент, чтобы лягнуть его исподтишка куда-нибудь в больное место.       Ожидаемо, после сражения на мечах они, взмокшие и уставшие, решили помахать кулаками, и это затянулось ещё на несколько часов.       В замок они вернулись, вымазанные в земле, потные, но неимоверно счастливые. Мать, встретившая их недовольным взором, осмотрела с ног до головы и вздохнула.       — Какие же вы ещё маленькие, — произнесла она. — Маленькие дикари. Быстро идите мыться. Слуги растопили баню.       Мальчишки, переглянувшись с улыбками, как когда-то в детстве, помчались до бани наперегонки. Элинор, глядя им вслед, не смогла сдержать грусти при мысли о том, что её любимый старший сын скоро уедет и, возможно, никогда не вернётся. Казалось, она только вчера держала в руках свёрток с кричащим младенцем и была самой счастливой женщиной на свете. Как быстро прошли эти семнадцать лет…       Ей казалось, что теперь у неё остался только один сын.       Юноши тем временем, вымывшись, пошли ужинать. До отъезда Сокджина осталась всего неделя, и отец уже вовсю готовился к этому. Сам Джин почти смирился — по крайней мере, показывал, что смирился. С отцом они об отъезде и свадьбе не говорили, да и он не счёл нужным об этом разговаривать. Какой толк от разговоров, если ничего не изменить?       Тем более, немного пожалев себя и поистерив в своей комнате, Джин пришёл к выводу, что не станет подставлять отца. Придётся ему переступить через гордость и потерпеть. Хотя бы первое время. Может быть, принц ему даже понравится со временем?       Надеяться на это было глупо, но всё же.       Время, которое Сокджин проводил в долине в последний раз, прошло слишком быстро, ускользнуло как вода сквозь пальцы. Он не успел опомниться, как понял, что настал последний день его пребывания дома — с утра они с отцом отправятся в далёкое путешествие, которое закончится в столице. Оно займёт недели три или четыре, а потом начнётся новая жизнь. Мать так часто повторяла это «новая жизнь», что Сокджин эти слова стал ненавидеть.       Отец косо смотрел на необычно быстро притихшего Сокджина. Обычно после такого затишья наступала очень сильная буря — Сокджин выкидывал нечто такое, что заставляло его лорда-отца посылать на его поиски целый отряд, в некоторых случаях — вызывать строителей для восстановления части замка. Вот и теперь он не был уверен, что ведущий себя как ни в чём не бывало старший сын будет вести себя так и дальше.       — Ты что-то задумал? — спросил он сразу после обеда, когда Элинор и Тэхён вышли из столовой. Сокджин, всё ещё доедая, воззрился на отца с искренним удивлением.       — Что, прости?       — Ты ведёшь себя слишком тихо для того, кто две недели назад пытался отговорить меня от поездки и брака. Неужели ты думаешь, что я не пойму, что ты снова что-то затеял? Сбежать решил?       У Джина отвисла челюсть от таких обвинений.       — Я ничего не задумал, отец. Как тебе такое в голову пришло?       Лорд Кибом долго жёг его взглядом, пока Сокджин старался как ни в чём не бывало доесть свой обед. Когда он вновь поднял взгляд, отец уже вставал со своего места и приказывал слугам убрать со стола. Затем он повернулся к сыну и окинул его строгим взглядом.       — Только попробуй что-нибудь выкинуть, — произнёс он и вышел вон.

***

      Ложась спать в ночь перед поездкой, Сокджин буквально молился, чтобы ночь эта никогда не заканчивалась. И уснул он как назло слишком быстро, и проснулся, не помня, что ему снилось. За окном было утро, за окном раскинулась долина, освещаемая летним солнцем. Джину было жарко. Он скинул с себя тяжёлое одеяло, и воздух из раскрытого настежь окна коснулся обнажённой кожи, покрывая её мурашками.       Снилось ему что-то неприятное, но юноша не помнил, что именно — лишь какие-то неясные образы возникали в голове, но он не мог их понять. Решив, что это просто от нервов и излишних переживаний от поездки, он поднялся с постели и пошёл умываться.       Оказалось, все уже давно поднялись, и отец приказал слугам разбудить Джина позже остальных, видимо, думая, что старший сын заснёт только к утру, снедаемый бессонницей. Отца Сокджин не видел, да и Тэхёна тоже — мать только сказала, что они где-то во дворе, готовятся к отъезду.       Джин попросил слуг отнести вниз и его вещи, чтобы их положили в повозку. Сам он с отцом поедет верхом, как и их личная охрана, и ещё несколько слуг. Главенствовать Сынганом лорд Кибом поручил своей жене, пока Тэхён не достигнет возраста, чтобы править долиной самостоятельно.       Попрощавшись с матерью и выйдя во двор, Джин встретил Тэхёна, помогавшего отцу седлать лошадей. Заметив брата, он тут же спрыгнул с лошади и подбежал к нему, чтобы обнять. Он и впрямь был слишком чувствительным для альфы, и не стеснялся показывать своих чувств. Вот и в этот раз, несмотря на недовольства Сокджина, старающегося держать лицо и быть словно каменное изваяние хотя бы внешне, он едва не задушил его своими объятиями, и ещё расцеловал в обе щеки.       — Ты меня обслюнявил всего, — недовольно проговорил Сокджин, вытирая лицо, и оба брата рассмеялись, едва не согнувшись пополам. Выпрямившись, они посмотрели друг другу в глаза, и улыбки с их лиц тут же пропали. — Что ж, это, наверное, всё. Я уезжаю.       — Да, точно.       Не зная, что ещё нужно сказать, Тэхён опять обнял брата, крепко прижимая его к себе. Тот, шмыгнув носом и стараясь подавить в себе слёзы, обнял его в ответ. Отец строго смотрел на них издалека, мать наблюдала за ними из окна башни. Джину хотелось, чтобы этот миг был растянут на ближайшую вечность, но, увы…       Он отстранился от брата и попытался скопировать взгляд отца.       — Хватит реветь, — но Тэхёна уже нельзя было остановить. — Перестань реветь, я сказал!       — Я не хочу, чтобы ты уезжал, ы-ы-ы-ы-ы-ы!       — Идиотина, — вздохнул Джин, стараясь успокоить повисшего на нём брата. — Что ты как маленький в самом деле!       Отец нетерпеливо позвал его, и Сокджин вновь отстранился. Тэхён вытер слёзы, постарался улыбнуться.       — Берегись там. Напиши мне, как доедешь. И обязательно сообщи в том случае, если я стану дядей!       — Боги, Тэхён, — Джин закатил глаза и пробормотал, чтобы никто, кроме брата, не слышал: — Надеюсь, я овдовею раньше, чем мне заделают «наследничка».       Тэхён посмотрел на него с ужасом, и Джин рассмеялся, сказав, что пошутил. Брат выдохнул и тоже хихикнул, и в этот момент он и впрямь был похож на омегу. Слишком уж впечатлительный и доверчивый. Вот и как ему доверить титул лорда?       Сокджин подошёл к своей лошади, которую подготовил слуга, и улыбнулся ему, ловко садясь в седло. Должно быть, со стороны это выглядело грациозно, так как несколько альф из числа слуг как обычно разинули рты. Такое внимание со стороны альф никогда его не радовало, как некоторых других омег, но постепенно, с того момента, как он вырос, к голодным взглядам он почти привык.       Честно говоря, ему было неприятно.       Мать всегда говорила, что это — доля омег. Доля некоторых женщин, если вообще не всех. Она говорила, что нужно просто не обращать внимания, и не давать себя в обиду. Сокджин и не давал — он всегда пытался показать, что он не нежная принцесса, а мужчина всё-таки, даже несмотря на то, что омега. Он учился драться, фехтовать, стрелять из лука, кататься на лошадях. Ездил на охоту вместе с отцом.       Почему все вообще считают его слабым? Разве только из-за того, что он единственный из нескольких поколений лордов Сынгана родился именно омегой?       Стены замка остались позади. Сокджин старался не оборачиваться, лишь оглядывал долину грустным взглядом, людей, которые тут жили, дома, которые стали ему роднее, чем собственные покои. В столице он был лишь однажды, десять лет назад; на дне рождения принца Намджуна отец представил его королевскому двору. Честно говоря, с того времени он мало что помнил, единственное, что врезалось ему в память — драконы, парящие высоко в небе, большое, тёплое и тяжёлое драконье яйцо, будто сделанное из нефрита. Огромный дворец рядом с королевским, внутри которого было просторно и темно… Драконье Логово, кажется. Самих драконов там почти не было, а самых маленьких, только-только вылупившихся, держали в другом месте, вдали от взрослых.       Сокджин всегда хотел себе дракона. Когда-то давно первые укротители драконов смогли приручить этих древних кровожадных чудовищ, как приручили волков и собак. А впоследствии выяснилось, что драконы могли обращаться в людей. Это зависело конкретно от хозяина дракона, человека, с которым у дракона от рождения — или даже до него, — возникала сильнейшая связь. Иногда драконы не становились людьми, иногда, превратившись в людей, не могли превратиться обратно полностью — в таком случае при полу-обращении у них вырастали крылья и когти, да глаза становились нечеловеческими. У некоторых драконов, одичавших, хозяев не было. Такие обычно жили в горах, на необитаемых островах, там, куда обычные люди добраться не могли. Лишь маги шли к таким драконам, чтобы получить некие «тайные знания», но обычно маги эти не возвращались обратно. Видно, поэтому их осталось так мало.       Джин в детстве залезал на крышу самой высокой башни отцовского замка и наблюдал оттуда за долиной. Воображал себе, как сядет на спину дракона и взлетит. Перелетит горы, окружавшие Сынган, как круг, увидит их с высоты драконьего полёта. Перелетит через море, отправится на далёкий север, в ледяные пустоши. Увидит руины древних городов на востоке и дальнем юге. Увидит вулкан, стоящий на краю мира, из которого, по легендам, появились драконы.       Отголоски детских мечтаний жили в нём до сих пор. Вспоминая о драконах в дороге, Джин вдруг подумал — а вдруг в столице получится завести себе одного? На его спине летать в разные концы мира? Будет единственный хороший момент в его жизни. Он даже будет готов ждать, пока дракон вырастет. Только как его назвать? Как вообще хозяева называют своих драконов?       Увлечённый мечтами, юноша даже не заметил, как приблизились каменистые горы со снежными шапками где-то далеко наверху. Он вздохнул разочарованно, оглянулся на долину — здесь когда-то давно было известное драконье гнездо, правда древние люди ещё тысячи лет назад изгнали их отсюда, половину — истребили. Обруч его лорда-отца был сделан из драконьей кости, и только потом люди перестали их убивать, чтобы жить в мире и использовать в своих целях.       Драконы были практически везде, в морях жили гигантские ящеры, обычно обитающие на большой глубине и поднимающиеся на поверхность раз в год, чтобы полакомиться китами. От крайнего севера до самого южного архипелага известного мира — везде были драконы. Но больше всего их было именно на востоке, таком дальнем, что корабли и торговые судна ходили туда более года.       Увы, иметь драконов — удел королей. Считалось, что только особы голубых кровей могут позволить себе быть драконьими всадниками, а тех, кто не смог оседлать чудище, называли недостойным. Поговаривали, что в жилах императоров Серебряной Империи, что простиралась за морем, текла драконья кровь… но Сокджин считал эти слухи совсем уж сказками.       Небольшой отряд миновал и горы, пройдя по узкой извилистой дороге, которую прорубили прямо между скал. Долина осталась позади — впереди был огромный мир, который с детства пугал Сокджина, несмотря на то, что его хотелось посмотреть. Изучить полностью, узнать всё, что только можно. В далёком теперь уже детстве Джин хотел стать настоящим учёным, даже просил отца, чтобы тот отправил его в академию в столице, но тот отказывался.       Теперь уже понятно, почему.       Путь продолжался больше трёх запланированных недель из-за внезапного ливня, что накрыл путников на главном тракте, ведущем в столицу. Остановиться пришлось в постоялом дворе, и Джин старался не показывать, как он рад внезапной задержке. Только проронил как-то при отце: «Видишь, даже сама природа не хочет, чтобы мы ехали в столицу», на что тот мрачно посмотрел на него, но ничего не сказал.       Когда ливни закончились, пришлось подождать ещё несколько дней, и только потом отряд вновь двинулся в путь. Сокджин смотрел по сторонам, едва не открывая рот, и не знал, куда деть глаза. Долгая дорога утомляла его, бёдра и зад жутко болели, да и спину ломило нещадно. Жаловаться он не собирался, конечно же — лишь тихо кривился, пока никто не видел его лица.       Дорога казалась ему бесконечной. И, когда издалека показались внешние стены города, казалось, тянущиеся во все стороны, Джин ощутил нечто среднее между облегчением и страхом — неприятное чувство, ужасно двоякое.       — Прибыли, — сообщил отец очевидное, и Сокджину осталось только кивнуть. Город постепенно приближался, и по мере его приближения юноше становилось страшнее и страшнее. Уже через несколько часов он встретится с королём и принцем, и одна только мысль об этом заставляла его пальцы дрожать.       Вот он, Сэнхе — столица королевства, один из самых молодых городов на его территории. Да и столицей являлся лишь триста с небольшим лет, до того она располагалась в самой глубине материка, а не на берегу моря, как сейчас. Глядя на три стены, окружавшие город, одна выше другой, Сокджин чувствовал, как под ложечкой начинает посасывать.       Он стал оглядываться по сторонам. Может быть, сослаться на внезапный недуг, чтобы задержать шествие хотя бы на какое-то время? Нет, не получится. Отец ещё на прошлой стоянке отправил письмо королю, сообщавшее о том, что скоро путники будут в столице, так что их уже ждут. Отвязаться не получится. Тем более, отец не поверит в болезнь, внезапно и удобно возникшую как раз в момент, когда они были на подъезде к городу.       Перед самыми стенами с открытыми воротами Джин слегка затормозил. Осмотрел стены, тянущиеся во все стороны, на вершинах которых расхаживали стражники. Здесь было намного теплее, чем в долине, и Джину в его более-менее тёплой одежде было жарко, и бисеринки пота выступили на лбу и висках, вспотели ладони, державшие поводья. Юноша постарался взять себя в руки и не нервничать. До королевского замка — ещё целый город, длинные, забитые людьми улицы, красивые дома и дворцы, Драконье Логово, в конце концов!       У него ещё будет время успокоиться и привести мысли в порядок. Главное — не сглупить, иначе отец его потом с дерьмом съест.       Сокджин, глубоко вздохнув, вновь тронулся с места, нагоняя своих спутников, от которых отстал.       А где-то на другом конце города, у подножия замка рядом с королём стоял принц Намджун и с явным недовольством ожидал появления своего жениха.