***
В тронном зале, казалось, собрались все обитатели замка — здесь было так много народу, что просто яблоку негде упасть. Джин стоял рядом с Намджуном, плечом к плечу, и осматривал лица приглашённых лордов. Все здесь, даже отец Намджуна и Юнги, с нетерпением ждали появления ведьмака. Тот должен был войти с минуты на минуту, и Джину уже не терпелось посмотреть, как он выглядит. Намджун же, стоявший слева от него, не проявлял никакого интереса. — Побыстрее бы уже всё закончилось, — пробормотал он, но Сокджин так и не понял, к нему ли он обращается или к самому себе. Взглядом он нашёл своего отца, стоявшего рядом с членами королевского совета — тот глядел на него внимательно, будто хотел убить за каждое неверное движение. Юнги, стоявший в первых рядах, выглядел совершенно невозмутимым и не обращал внимания на любопытные (даже испуганные) взгляды, которыми его окидывала толпа лордов. Казалось, спина вот-вот начнёт ныть от долгого стояния по струнке, да и наливающиеся синяки на теле давали о себе знать. Джин, однако, стоял, расправив плечи и чуть вздёрнув подбородок, желая выглядеть более царственно. Намджун был близко, даже очень, и Джин очень отчётливо слышал его запах, который постепенно заполонял собой всё сознание юноши. Может быть, дело было в недавно только окончившейся течке, последствия которой ещё давали о себе знать… но внизу живота что-то переворачивалось, стоило ему только вдохнуть пьянящий аромат своего будущего мужа. Сокджин злился на себя за такие мысли, но ничего поделать не мог. Это было отвратительно. Почему он раньше никогда не обращал внимания на запахи альф — или пытался не обращать — а сейчас его ведёт, стоит только принцу подойти чуть ближе? «Омежья природа, — успокоил он себя и выдохнул, будто стараясь изгнать из лёгких чужой запах. — Это всего лишь омежья природа. Успокойся. Нужно сосредоточиться». Сосредоточиться более-менее получилось — но в какой-то момент Джин вдруг понял, что Намджун старается его сторониться и тоже… принюхивается. На губы вылезла какая-то слишком детская злорадная улыбка. Пусть тоже помучается! Не успел он это подумать, как высокие двери, ведущие в тронный зал, открылись, и внутрь вступил невысокий юноша. Казалось, он не ел очень и очень давно — скулы очень выделялись на осунувшемся бледном лице, ноги и руки были совершенно худыми. Он был одет небогато — одеяние даже походило немного на лохмотья и выглядело очень старым. Штаны, доходившие ему до середины голени, подцепили несколько травинок и дорожной пыли, тонкая рубашка без рукавов болталась на его груди. На нём было что-то вроде туники, но Джин не знал, можно ли назвать туникой длинный кусок белоснежной ткани, завязанный на талии и перекинутый через плечо. Босые ноги — все в мозолях, загрубевшие и покрытые ранками, вызывали желание предоставить хотя бы какую-нибудь обувь, на правой лодыжке красовался браслет из полевых цветов. Руки были увешаны такими же, и браслеты эти даже не сразу бросались в глаза. Туника закрывала бедра и доходила до колен, скрывала и тощее плечо до локтя. Только юноша подошёл ближе, как Джин увидел татуировки на его предплечьях и шее — они не покрывали кожу полностью, и заметить их было трудно. Начертаны были знаки, которые Джин видел только в старых книгах в библиотеке своего замка — на подобных этому древних языках не разговаривали уже тысячи лет, а в Диколесье, похоже, остались люди, знающие этот язык. Сокджин мог разобрать только пару слов, и то с трудом, как бы ни вглядывался. Ведьмак, пройдя по центру зала, остановился прямо перед ним, и Джин с каким-то священным ужасом обнаружил, что он был немногим старше его самого. Слишком юным, почти что мальчиком. Каждый в этом зале пытался рассмотреть ведьмака как можно ближе, даже незаинтересованный в происходящем Юнги обратил на юношу внимание. Тот посмотрел сначала на короля — глаза у него были светлые, большая редкость для этих земель, — и чуть склонил голову. — Приветствую, ваше высочество, — почтительно проговорил он, однако коленей преклонять не стал. Джин рассматривал его с жадным интересом, Намджун глядел со скрытой опаской. Как, впрочем, и Юнги, рассмотревший его внимательней. — Приветствую, ведьмак, — громовым голосом ответил король. — Надеюсь, дорога была удобной. — Конечно, — юноша чуть улыбнулся бледными пухлыми губами. — Благодарю за лошадь, которую вы так любезно мне предоставили. Было бы неловко, если бы я явился в столицу… на одном из своих зверей. — Нет, пусть уж твои звери остаются там, в Диколесье, — король добродушно хохотнул, и ведьмак улыбнулся, чуть опустив голову, будто стесняясь своей улыбки. — Рад тебя видеть, Чимин. — Я тоже, ваше высочество. — Надеюсь, твоя семья, которая явится сюда со дня на день, тоже будет рада твоему приезду. Ну что ж, долой официоз! Посмотри на моего сына и его прекрасного избранника. Что думаешь о них? Достойны ли они стать парой, союз которой не распадётся даже после смерти? Джин чувствовал, как по спине пробежал холодок. Чимин окинул его и Намджуна коротким внимательным взглядом, глаза его казались слишком неестественными. Принц издал короткий громкий выдох, когда взгляд ведьмака задержался на его лице. «Пусть он скажет, что не достойны», — мысленно взмолился Сокджин, однако юноша одобрительно улыбнулся и вновь взглянул на короля. — Безусловно, они достойны. Это будет прекрасный союз, — он проговорил это так глубоко и убедительно, что даже Джин ему на мгновение поверил. — Но вы знаете традиции, ваше высочество. Основной ритуал должен быть проведён в день бракосочетания, клятвы должны быть произнесены должным образом, всё должно быть готово как нельзя лучше. — Всё будет готово в лучшем виде, — пообещал король, пожалуй, слишком радостно. — Однако сейчас я тоже должен провести небольшой ритуал, чтобы показать богам, что именно я буду ответственен за союз этих двоих. Чтобы никто, кроме меня, не смог его разрушить. — Что для этого нужно? — Ничего особенного. Я всё сделаю сам, если вы не против. — Пожалуйста. В следующую секунду в руке Чимина появился кинжал — он так быстро достал его, что Джин было подумал, что ведьмак сотворил его из воздуха. Кинжал был покрыт такими же древними иероглифами, как руки и шея юноши, и знаки эти переливались в свете солнечных лучей. Намджун чуть отшатнулся назад, когда ведьмак вдруг приблизился к ним, начав что-то шептать на незнакомом Джину языке. Все присутствующие затаили дыхание в ожидании чуда. — Дайте свои руки, — сказал Чимин, и Намджун с Джином одновременно подняли ладони вверх, протягивая ему. Ведьмак, продолжая шептать что-то еле слышно, схватил ладонь Намджуна, и тот вздрогнул, будто пытаясь вырвать руку из захвата, но ничего не вышло. Секунда — и кинжал оставил на его раскрытой ладони глубокий кровящий след, рубиновые капли тут же упали на пол, чуть пачкая рукав одеяния принца. Чимин тем временем повернулся к Джину и полоснул по его руке лезвием так сильно, что тот едва не зашипел. Руку словно прожгло огнём. Чимин, не выпуская кинжала из пальцев, схватил их руки и соединил их, поднимая голову вверх и закрывая глаза. Губы его еле шевелились, и шёпот не стал громче, однако в возникшей вокруг оглушающей тишине Сокджину казалось, что он слышит всё — каждое слово, ни одного не понимая. Намджун смотрел на ведьмака в каком-то потаённом ужасе, остальных как будто не существовало — лица стёрлись, остались одни размытые силуэты, которые окружали их троих тенями, не издававшими звуков. Пальцы Намджуна так сильно вцепились в ладонь Джина, что тот готов был закричать, однако с губ не сорвалось ни звука. Он видел лишь как их с принцем ладони цепляются друг за друга в отчаянии, как белые пальцы Чимина с чуть отросшими аккуратными ногтями держат их вместе. Как татуировки на руках и шее ведьмака начинают светиться жёлтым, постепенно переходящим в белый, и как глаза его, резко открывшиеся, светятся точно так же. Краем глаза Джин заметил, как его ладонь с ладонью Намджуна начинает оплетать еле видная золотистая нить. Что-то подсказывало ему, что нить эту не сможет разорвать ни одно существо в этом чёртовом мире. И мысль об этом пугала до поседения. Холодный ужас сковал его сердце, и он не мог пошевелиться — лишь смотреть в светящиеся глаза ведьмака и проклинать тот день, когда он родился. За проклятиями этими он даже не заметил, как всё закончилось. Он стоял с открытым ртом как дурак и держал Намджуна за руку, когда свечение вдруг пропало, а шёпот сошёл на нет. Чимин убрал кинжал в складки своей туники, глаза его были такими же, как до этого странного ритуала. Весь зал смотрел на них как на какое-то чудо. Джин дышал так, будто обежал всю долину по кругу десять раз. — Это всё? — уточнил король, пытаясь разбавить оглушающую тишину. От звука его голоса Джин чуть вздрогнул. — Да. Всё, что нужно сейчас, я уже сделал, — Чимин выглядел уставшим — видимо, ритуал отнял у него много сил. — Остальное — на свадьбе. Король поднялся с трона с тяжким, но довольным выдохом. — В таком случае предлагаю тебе отобедать со всеми нами. Нужно много обсудить, столько всего рассказать. Боги, Чимин, ты же был совсем ещё мальчишкой, когда я видел тебя в последний раз… Когда народ разошёлся, Намджун, будто очнувшись, выпустил руку Джина и отстранился, как от больного чумой. Юнги подошёл к ним, на лице его читалось искреннее удивление. — Это была настоящая магия, — с придыханием выдал он, глядя на женихов поражённо. — Древняя, та самая. Клянусь, я… я думал, что такую магию уже никто и ничто в этом мире не сможет обуздать. Намджун взглянул на него, казалось, с ненавистью. — К чёрту магию, — выплюнул он, растеряв всю свою спокойную уверенность. — Сплошное шарлатанство. С этими словами он вышел вон, оставляя своего дракона и Джина наедине. Сокджин долго смотрел ему вслед, а потом перевёл взгляд на ладонь, порез на которой перестал наконец истекать кровью. «Шрам останется, — думал он почти безразлично, только сердце грохотало в грудной клетке, словно желая сломать её. — Возможно даже на всю жизнь».Ведьмак
31 декабря 2018 г. в 15:24
— У вас такая тонкая талия, — восхищённо выдохнула женщина, сразу же записывая размеры для его одежды в специальную книжку. Пока он грыз себя изнутри и неслышно выл от осознания того, через что ему придётся пройти, жизнь в королевском дворце шла своим чередом. И знать, и бедняки готовились к свадьбе. Швеи уже готовили наряды, показывали ткани, из которых могли бы сшить свадебные одеяния, лорды с разных концов страны съезжались, чтобы посмотреть на такое, безусловно, важное событие.
Джин видел, как слуги украшали замок, с каждым днём становившийся всё величественнее и красивее, и не находил себе места. Одна мысль о женитьбе всё ещё коробила его. С Намджуном он, по возможности, старался не пересекаться, а если и пересекаться — разговаривать как можно реже. Зато дракон принца неотступно следовал за ним — так часто он появлялся в поле зрения и пытался поговорить.
Вот и сейчас, пока стайка красивых девиц бегала вокруг Сокджина, Юнги сидел в кресле, попивая из кубка свежевыжатый апельсиновый сок. Выглядел он донельзя довольным.
— Какая ткань вам кажется более красивой?
Джину было глубоко плевать, в какой одежде он явится на свадьбу — хоть голым, ему-то что. Но выбор одежды теперь тоже входил в его «обязанности», поэтому, тяжко вздыхая, Джин устремил взгляд на разложенные на постели куски тканей. Шёлк, бархат, рядом с ними — драгоценные камни, которые, судя по всему, будут вшиваться в одежду, или просто станут какими-нибудь украшениями. Джин никогда не интересовался свадебными традициями Сэнхе — а вот у них, в Долине, обычаи были своими. Но Сынган находился на другом конце страны, в северном её регионе, и образ жизни там был совершенно другим. И Джин, как тот, кто будет жить теперь здесь, должен был соблюдать именно здешние законы и традиции.
— Эта, — он неопределённо махнул рукой в сторону ткани, показавшейся ему наименее… пафосной. Из украшений он выбрал белые мелкие камни, привезённые из-за моря, названия которых он не знал. Они чуть блестели в лучах солнца и не казались такими вычурными и богатыми, как рубины или сапфиры. Он попытался сделать вид, что доволен своим выбором.
— Скромность твоя границ не знает, так? — со смешком прокомментировал Юнги. Джин, когда девушки ушли, перешёптываясь, даже не пытался показать улыбки.
— Не хочу выглядеть расфуфыренным, — проговорил он глухо, подходя к столику и наливая себе сока из графина. Напиток был прохладным, и его вкус приятно оседал на языке.
— Свадьба будет один раз в жизни. Так что в этот день расфуфыренным быть можно — даже необходимо.
— Как нарядится принц Намджун?
Юнги чуть призадумался и отпил сока, загадочно улыбаясь. В свете солнца, проникающем сквозь открытые окна и полупрозрачные шёлковые шторы, чешуйки на его лице, шее и руках наливались таинственным зеленоватым светом, как и глаза.
— Не более пафосно, чем ты. Можешь не беспокоиться — вы будете выглядеть просто великолепно, даже в таких скромных нарядах.
— Что ж, хотя бы на его фоне я не буду смотреться как деревенский дурачок.
Джину хотелось хотя бы чуть-чуть выглядеть достойным будущего короля. Он признавал это, пусть и нехотя. Будет нехорошо, если на него будут смотреть, не как на мужа Намджуна, а как на какую-то челядь, да и к тому же отец будет сильно недоволен.
День свадьбы постепенно приближался, а Джин всё ещё не был к нему готов. Гости постепенно съезжались, праздник должен был быть пышным, торжественным, великим почти. Сокджин слышал, что даже незаконнорожденный брат Намджуна должен был приехать в Сэнхе из длинного странствия, а ведьмак из Диколесья будто бы должен прибыть буквально со дня на день. Мысли об этом ведьмаке ни на секунду не оставляли Джина — что-то в его появлении казалось пугающим и неправильным.
Поделиться своими страхами и тревогами он мог лишь с Тэхёном. Ему бы очень хотелось, чтобы младший братец появился на свадьбе, однако тот не смог бы приехать в любом случае — вся забота о Долине легла на его плечи и плечи матери, и для празднеств не было времени. Отец не раз говорил об этом, и Джин как никогда понимал его, пусть и мысли о Тэхёне заставляли сердце предательски ныть.
Он отпил ещё немного сока и посмотрел на Юнги. Тот выглядел спокойным и расслабленным. Уверенным в себе. Вот бы самому Джину столько уверенности.
— Выглядишь несчастным.
— Я и есть несчастный, — сказал Сокджин против воли. Юнги ухмыльнулся.
— Предлагаю немного потренироваться. Время есть, погода отличная. Может быть, покажешь мне наконец, на что ты способен.
Джин, не раздумывая особо, согласился.
Поле для сражений было практически пустым, если не считать нескольких стражников и слуг, суетливо снующих туда-сюда и изредка поглядывающих на дракона и будущего короля. Джин старался не обращать на них внимания, Юнги же и впрямь не обращал. Хотелось бы Джину, чтобы к нему передалась хотя бы маленькая толика его безразличия — может быть, пережить это мучительное ожидание свадьбы было бы легче.
— Какое оружие предпочитаешь? — спросил Юнги, слегка наклоняя голову. Джин чуть помолчал, глядя в нефритово-чёрные глаза.
— Лук, — ответил он негромко. Юнги выдохнул почти в восхищении.
— Жду не дождусь возможности оценить твои навыки. Сам я предпочитаю сражаться мечом. Ну и с воздуха нападать, — что-то в его улыбке показалось Сокджину хищническим. Он даже вздрогнул на какое-то мгновение. — Но давай сегодня поборемся без оружия. Если не боишься изваляться в грязи.
Вызов в его голосе заставил Джина воспрянуть духом.
— Кто сказал, что боюсь? — неожиданно даже для себя ухмыльнулся он и напал первым, не заставив себя ждать.
Драка была хорошей, жёсткой, до синяков и даже до крови — благо, ни Юнги, ни Джин не били друг друга по лицу, чтобы никто не увидел следов этой борьбы. Дракон бил, не щадя, Сокджин отвечал ему тем же, думая иногда, что Мину его удары не приносят особой боли. Юноши мутузили друг друга как в последний раз, в какие-то мгновения их даже порывались разнять, но никто не смел к ним подойти.
Когда Юнги повалил его на землю в последний раз и оседлал его бёдра, прижимая запястья к земле цепкими пальцами, Джин так громко расхохотался, что на него стали оборачиваться недвижимые стражники неподалёку. Но ему в кои-то веки было плевать на всех.
Дракон выглядел довольным донельзя.
— Вот видишь, — он, кажется, даже не вспотел. — Ты улыбаешься сейчас. А то до этого ходил как в воду опущенный.
— Я просто люблю драться, потому и улыбаюсь, — на самом деле, впервые за всё время, проведённое в столице, Сокджин чувствовал себя счастливым.
— Хотел бы я посмотреть, как вы с Намджуном будете сражаться. Конечно, вряд ли до этого дойдёт, но всё же…
— А если я ударю будущего короля, мне за это руку не отрубят?
— О нет, если будущий король сам не прикажет. А его неприкосновенное величество может…
— Его неприкосновенное величество хочет, чтобы ты слез с его жениха, — послышался в стороне знакомый до зубного скрежета голос. — Иначе руку отрубят тебе.
Юнги повернулся в сторону принца, выдавая самую очаровательную улыбку из своего личного арсенала улыбок.
— Кажется, его неприкосновенное величество ревнует. Не правда ли — как очаровательно.
Когда дракон слез с него, Джин слегка потёр ноющие запястья, прикоснулся ладонями к слегка болящим рёбрам, моля всех богов, чтобы они не оказались сломаны. Намджун усмехнулся едко, взглянув своему жениху прямо в глаза.
— Чтобы ревновать, нужно любить. А я, как вы оба знаете, своего благоверного не люблю, — буквально выплюнул он, будто желая задеть. Но Джин лишь улыбнулся приторно, видя, как Намджун нахмурился. Несмотря ни на что, он даже не обиделся на эти слова.
— Поверьте, это взаимно, — Юнги смотрел на женихов с каким-то странным выражением на лице, но у Джина не было времени его как-то охарактеризовать. — Вы что-то хотели, ваше высочество? Я думал, вы не особо ищете со мной встречи.
— Отец послал за вами, — ответил Намджун, тут же нацепив маску безразличия. — Ведьмак прибыл. Его хотят представить двору, да и он должен увидеть нас прежде, чем мы поженимся, чтобы благословить.
Сокджин сразу понял, что Намджуну это «благословение» не сдалось вовсе, да и самому Джину тоже, но… такова была воля его отца. Даже подумать о том, что можно отказаться, было нельзя.
— Тогда… я переоденусь, — проговорил он, несколько растерянный, и ушёл, оставив принца с его драконом наедине. Уходя, он буквально чувствовал, как их взгляды сверлили в его спине дыру. Ощущение было не слишком приятным.