Ты - мое море

Холодный ветер развивает пшеничные волосы, пробирается под одежду, пронизывая хрупкое женское тело, которое тут же пробивает дрожью и покрывается мурашками, ведь ветер в августе уже совсем не ласковый. Тина набрасывает на плечи теплый кардиган, запахивает его поплотнее, удерживает руками с внутренней стороны и ступает босыми ногами на холодный песок. Она двигается медленно, вырисовывая на песке замысловатые узоры, пока не доходит до воды. Шум волн совсем не кажется успокаивающим, как привыкли твердить люди, но и удушающая тишина до остервенения надоела. Ледяная вода касается ног женщины подобно куче острых иголок, врезается в нежную кожу, обжигает своими ледяными щупальцами, а затем мягко пенится, но Тина даже не дергается, лишь наблюдает, чуть наклонив голову вбок. Вот бы стать волной, врезаться в скалу и умереть, обратившись пеной. Что-то очень тяжелое оседало внутри, подобно якорю, выброшенному за борт. Женщина откинула голову назад, делая глубокий вдох. Легкие неистово жгло. Хотелось пройти дальше, глубже, пойти камнем на дно. Может хоть так стало бы легче. Она достает из кармана джинс телефон, где все еще открыт диалог с Джамалой и долго не решается нажать на кнопку разблокировки. Вертит гаджет в руке, закусывает губу и смотрит уже куда-то вдаль, в темноту. Луна такая яркая, отражается в воде, разбрасывает серебряные лучи по гладкой поверхности. И хочется кричать, вот только ком в горле не проглотить. Хочется выбросить телефон в воду, чтобы поднять брызги воды, которые потом кругами расплывались бы по поверхности, но в конечном итоге поверхность снова станет гладкой, а внутри станет лишь тяжелее. Это стало бы отличной метафорой всему произошедшему с Джамалой. Тина ухмыляется и столько безграничной боли отражается в ее взгляде, что она радуется тому, что хотя бы сейчас она одна и может позволить себе не надевать маску, может быть спокойной за то, что ей не придется терпеть жалость со стороны кого-то. Видит бог, Кароль старалась вычеркнуть все, что было связанно с Джамалой из своего сознания уже очень долго, но правда заключалась в том, что вся сущность Тины была заключена в этой женщине. Все всегда оседает внутри. Не исчезает, не выветривается, не выгорает. Подобно выброшенным в воду камням, все лишь оседает на дно и остается там. Выхода нет. И, казалось бы, ну лежит оно на дне, его ведь просто не нужно вытаскивать, нужно лишь забыть. Но воспоминания невозможно контролировать, они выплывают в сознании, бушуют и тянут тебя самого ко дну, туда, куда ты выбросил все то, что было так дорого. А в случае Тины все это было выброшено ее собственными руками, от того воспоминания резали больнее любого ножа. Кароль проводит пальцем по экрану монитора и долго смотрит на фотографию Джамалы, мягко касаясь кончиком пальца, вычерчивая линию лица женщины на фото. И внутри так тесно, так больно, что на секунду кажется, будто вся Тина в одно мгновение превратилась в сплошную дыру и кучу мяса. Я не могу без тебя. Простая фраза вертится на языке, но стоит только попробовать написать ее, как руки сами все стирают. Бессмысленно. Тина быстро перебирает пальцами, клацает по клавиатуре и… Отправлено. Т.К. : С днем рождения! Береги себя и будь счастлива. Руки предательски дрожат, а по щекам дорожками скатываются слезы. Ты — мое море и я совсем не против пойти ко дну. Телефон вибрирует в руке и, читая сообщение, горькая улыбка расплывается по лицу Тины. «Я уж думала ты ничего не напишешь. Мне тебя не хватает здесь». — И мне… — тихо шепчет женщина, вытирая соленые дорожки с лица. Но все, что я могу — это жить тобой в себе, родная.