Жизнь Богини

      Томоэ направился к террасе и, уже подойдя к выходу ведущему на площадку, почувствовал что-то неладное. Тихонько открыв дверь, он увидел Нанами мирно сидящей на краю веранды с кружкой ароматного ромашкового чая. Лис подошел и сел рядом, Нанами посмотрела на него влюбленными, и одновременно спокойными глазами, будто знала, что именно он придет к ней, но на лице всё же читалась какая-то печаль и хранитель несмело спросил.       — Нанами, всё хорошо?       — Да, — кратко ответила Богиня и отхлебнула чая из кружки.       — А если честно? — Прищурился лис.       — А если честно, когда сбежала от тебя с девчонками, то они всё без умолку говорили на счет дня матери, я, конечно, помогала им придумывать подарки и всё такое, но я свою мать даже и не помню. Она умерла, когда я была еще маленькой. — Нанами грустно выдохнула и быстро опомнившись неловко улыбнулась и протараторила, — ой, да ладно не бери в голову, мне правда уже не грустно. — Она встала в надежде побыстрее удалиться к себе в комнату, но тут же её заруку схватил Лис.       — Постой, Я, ведь понимаю, что ты пытаешься просто отделаться от меня, но не стоит ворошить прошлое. Ну, а помнить тебе никто не запрещает, — хранитель повернул к себе Нанами и провел рукой по её щеке.       Девушка с надеждой смотрела на хранителя, а тот постепенно начал сокращать расстояние между их лицами и, прошептав:       — Зато я с тобой и я люблю тебя.       Томоэ прильнул к губам хозяйки, а та с удовольствием ответила, постепенно лис углубил поцелуй, руками начав расстегивать пуговицы на школьной рубашке девушки. Та же поспешно и с неким испугом отстранилась, прошептав:       — Не здесь…       Томоэ подхватил Богиню на руки, и быстрым шагом направился в её комнату. Зайдя в место назначения, лис уложил Нанами на кровать, а сам закрыл дверь на замок и вернулся к начатому. Томоэ вновь впился в губы хозяйки и, сразу же углубив поцелуй, продолжил расстегивать мелкие пуговицы. Нанами занялась тем же, только на рубашке хранителя. Но, закончить начатое он ей не дал, да и сам то, почти не закончил и, прервав долгий, сладостный поцелуй, его губы коснулись шеи юной Богини. Двигаясь вверх и вниз от мочки уха до ключицы, он оставлял не сильные укусы и засосы, в то время, как шальные руки лихорадочно гладили её тело. Он бы скулил, как пес, так сильно желая её близости. Трогать её кожу, целовать её губы. Он так долго этого ждал. Его уста соединились с ее губами. Лис ощущал их вкус, наслаждался им, а Нанами отвечала и таяла в его руках.       После нескольких десертных мгновений, он отодвинулся и взглянул на нее. Томоэ увидел желание в ее глазах. Она действительно хотела, чтобы он целовал ее, но в то же время, в глазах читался легкий страх. Он обхватил лицо хозяйки и припал к её губам снова. Его ладони быстро скользили вверх и вниз по её телу. Нанами же быстрым рывком стянула рубашку с его плеч. На удивление, хранителю, не до конца расстегнутые пуговицы с лёгкостью поддались, и с музыкальным звоном рассыпались по полу комнаты, которую тусклым светом освещала серебряная луна. Освободившись от верхней одежды, хитрый лис отстранился от сладостных губ девушки, и продолжил избавлять её от не нужных вещей.       Дурацкие пуговицы не понимали, как срочно ему надо потрогать её нежную кожу, и почему, именно в этот момент, последние пуговицы категорически против его желаний? Наконец поддавшись, вредные пуговки разошлись, разведя края рубашки в разные стороны. На его обозрение открылась талия и грудь в бюстгальтере. Остановившись, он начал гладить шелковую кожу ее живота, из-за чего по телу пробежал табун мурашек. Руки Нанами тем временем робко ощупывали его грудную клетку, потом она расстегнула его брюки до конца.       — Хм-м, смотрю кто-то осмелел, — проурчал наглый лис на ухо хозяйке, тем самым, заставив её лицо покраснеть.       Он сам стянул с себя жутко мешающий предмет одежды и, поочередно стал целовать каждое оголенное её плечо, вновь оставляя засосы и слабые укусы.       Лис жалобно и страстно посмотрел на хозяйку, словно прося её снять бюстгальтер. Томоэ, конечно, и сам мог бы это сделать, но не давать же Богине настолько облениться? И вот, вскоре он уже щупал округлые груди, которые, как оказалось, не такие уж и маленькие. Он так и не смог остановить свое желание — сжать ее грудь в ладони. Нетерпеливо припал к нежной округлости губами, а Нанами, от неожиданности и резкого наслаждения ахнула, произнесла протяжный стон, изогнулась под его пальцами. И наглый хранитель, понимая, что этой ночью та самая, бесполезная, ленивая и слабая Богиня —человек, наконец станет его собственностью, просто не мог остановиться, целуя её тело.       Он никогда не испытывал настолько сильное наслаждение то «этого». Да, конечно, у него была огромная куча женщин до Нанами, но он никогда не боялся перегнуть палку и заставить девушку реветь, умолять остановиться, умолять прекратить. Но, разве безжалостный демон, которого боялись уже чуть ли не с рождения, мог послушаться какую-то смазливую девчонку которую скорее всего убьет после того как закончит? Нет конечно, он продолжал делать то, что взбредет этому похотливому извращуге в голову, воплощая все свои фантазии в жизнь. Но это было с другими, не с ней… сейчас он на оборот боится сделать этой хрупкой девчушке больно, ведь одно неловкое движение и, как казалось, она сломается, словно фарфоровая кукла в руках двух годовалого ребенка.        Невыносимое, ломкое возбуждение приходило из глубин его тела. И то, как Нанами мягко ворошила его волосы и гладила уши, просто сводило с ума ещё больше. Кажется, он забыл как думать, им стали управлять инстинкты, которые он, как только может, сдерживает не правдоподобными отговорками. Ведь не сдерживайся он, один только бог знает, да и то, даже он не знает, что бы хранитель уже успел вытворить со своим предметом воздыхания. Его свободная рука опустилась вниз на ее гладкий живот, чтобы расстегнуть небольшую молнию на короткой юбке брюнетки. Томоэ стянул её с бедер, и Нанами внезапно столкнула его с себя, перевернула на спину. Лисеныш был приятно удивлен, и не оказывал никакого сопротивления. Губы хранителя растянулись в похотливой ухмылке, после чего он взял за пояс её трусики.       — Кое-что забыла, героиня, — вновь проурчал он.       Нанами смутилась и залилась краской от стыда, почувствовала, как загорелось её лицо, от того, что теперь она была полностью предоставлена на обозрение тёмно синим глазам хранителя. Кипяток в этих глазах разгорелся с удвоенной силой, поэтому она решила проделать тоже самое и с ним. Лис перекинул её на спину и их губы встретились, точно, как в прошлый раз, сейчас он уже спокойно стянул с Богини последний предмет одежды, после чего его руки обхватили ее бедра.       Девушка начала упираться, не сильно, но довольно-таки ощутимо, лис вновь нагнулся к уху любимой.       — Боишься? — Игриво произнес он, на что Богиня, сохраняя немую тишину, просто отвела взгляд. — Не бойся и просто расслабься, доверься мне, как и всегда.       Нанами обняла хранителя за шею, и притянула к себе впиваясь в его губы. Томоэ восприняв это как согласие, углубил поцелуй, и резко вошел. От такого быстрого проникновения Богиня вскрикнула и свела брови на переносице. Она почувствовала странное давление внутри себя, а за тем и боль, в то время, как Томоэ погружал себя все глубже внутри нее. Хранитель решил отстраниться и посмотреть на лицо девушки. Она прикусила нижнюю губу, в попытках сдержать слёзы от непривычных ощущений, но пара бусинок солёной жидкости всё же сбежали, и покатились по вискам теряясь в волосах. Хранитель провел рукой по локонам девушки, и та с легка приоткрыла глаза, она смотрела, как маленький ребенок, так наивно и мило, на секунду ему даже стало тошно от самого себя, из-за того, что он сделал ЭТО с его беспомощной Богиней, но та с легка приподняла уголки губ, и точно так же провела рукой по волосам замешкавшегося хранителя, как бы говоря «я не жалею».       Лис решил пока не делать резких движений, и дать ей время привыкнуть к ощущениям. Он припал к губам Богини, закапал правую руку в её прямых, но в то же время очень густых волосах. Их губы переплетались в страстном танце. Томоэ начал быстрее тереться в ней. Богиня была такая узкая и такая неопытная, что все это возбуждало парня еще больше.       Когда Нанами уже окончательно привыкла, лис начал двигаться в разы быстрее. Томоэ очень льстили громкие стоны и то, как выгибалась Богиня в его руках, но рот ей прикрывать приходилось, ведь, к сожалению, они были в храме не одни. Девушка уже испытала несколько оргазмов, и это явно очень её утомило. И вот, в очередной раз влагалище её яростно запульсировало, девушка вжалась в хранителя, она выгнулась и, издав протяжный стон, тело девушки обмякло. Она часто задышала, тут уже пришлось сдаться и хранителю.       Вновь резко войдя, он кончил в неё, яростно часто задышав, Томоэ впился в губы Богини. Укрыл себя и девушку одеялом, и обессиленно лег рядом, теперь уже с его Нанами.