Глава 6. Империя будет в огне!
Лишь раз в жизни я видел, как приносилась клятва на крови. И это последнее в жизни, что я хотел бы повторять, особенно со своими людьми. Но не всё в этой жизни складывается так, как мы хотим. За несколько часов до рассвета прибыла почти вся сотня. Впереди ехал Васа на моём любимом коне, он даже умудрился Морглена привести. Я подошёл к коню и уткнулся с ним лоб в лоб. — Как же я скучал по тебе, — потрепав его по гриве, проговорил я. Окинув взглядом свою гвардию, я не досчитался с десяток подчинённых. А именно не хватало семерых. Пока остальные воины рассёдлывали лошадей, я подошёл к Васе, с этим вопрос. — А где тёска и почти весь его десяток? — обратился я своему заму. Виконт обречённо взглянул на меня, словно ребёнок, что провинился перед отцом. Вся эта ситуация выглядела бы комично, ведь он на полтора десятка лет старше меня. Однако серьёзность, с которой он смотрел на меня, на корню рубила весь комизм. — Я же говорил, что мы сбежали из лагеря на твои поиски, — Васа потупил взгляд — Это случилось дня через четыре после нашего отбытия…***
143 км от передового лагеря Имперского войска.
Десятник Гринвальдад`Скоен Гринвальд Фаве.
— Ваше благородие — выкрикнул я, обращаясь к Васе их`Васандиру, — конные нагоняют нас, они налегке идут! — Не останавливаться! — отрезал приказом тот. Проклятье! Коням нужен отдых, в погоню за нами отправили лёгкую конницу, да и запасные кони у них были, а каждый из наших коней тащит на себе по десять пудов. Не смотря на всю хвалённую выносливость лошадей ударной кавалерии, они не смогут без перерыва скакать днями с таким весом. В конечном итоге нас нагонят уставшими и разобьют. С досады я грязно выругался. По привычки коснулся дорого магического амулета от болезни Берсерка, который мне подарил командир. Я не один раз видел, как в пылу битвы Его светлость обуревало безумие битвы, но он как-то с этим справлялся без амулетов и не нападал на своих, а лишь прорубался через толпы врагов. С того самого момента, как я попал в отряд единственное что я желал — стать таким же как Его светлость. Больше мне было нечего желать. Что же может ещё желать бывший разбойник, приговорённый к виселице из петли которой его вытаскивает случайно проезжающий рыцарь. Я — голодный, отощавший, весь побитый в порванных и грязных тряпках. Сер Гринвальд был в доспехах начищенных до блеска и со по истине здоровенным мечом, с которым не каждый полуорк управится, а учитывая, сколько на том мече было зазубрин и как была потёрта рукоять, это было оружие явно не для парада. Сильный, умный, отважный, бесстрашный и одновременно добрый, к своим, конечно же, вот таким мне запомнился маркиз Гринвальд. Хороший день, что бы умереть, на небе ни тучки, а ветер приятно обдувает лицо. Пожалуй, именно в этот день мне удастся отплатить ему за всё, что он сделал для меня и стать хоть чуть похожим на него. «Господин, Сконе, где бы Вы ни были, прошу простить мне этот поступок» — взмолился я. Набравшись решимости, я выдохнул и прокричал, перекрывая шум сотни скачущих коней. — Вашбродие! Я задержу их! Спасите Гринвальда! — а затем уже одному из своих подчинённых, — Анрэй, взрывательный горшок мне! Васа ничего не ответил, но я знал, что он позволяет. Поймав горшок со взрывательной смесью, я отвернул коня от основного построения. Краем глаза заметил, как мой десяток отвернул вслед за мной. Ухмылка на моём лице появилась непроизвольно, видимо для них я стал тем же, чем для меня стал наш командир, пусть рангом по ниже, но всё же… — Все пошли — и я пошёл! Все нашли — и я нашёл! А сегодня поутру, все помрут… — И я помру! — хором прокричали мои бойцы, отчего улыбка непроизвольна, наползла на моё лицо. Его светлость тоже любил пафосные речи перед трудным боем, почему бы и мне не попробовать хотя бы в последний раз. Я пришпорил коня и одновременно с этим содрал с шеи амулет. Поток мыслей, словно волна, ударил мне в голову. Больше нет ни прошлого, ни настоящего, а бедующего и подавно. Я иду на смерть во имя нашего Командира. — Именем его! — оказалось, что последнее предложение я сказал вслух. Уже начинаю терять контроль над собой. Что же, это уже не важно, больше мне не надо держать себя в руках и контролировать приступы ярости. Вот он я. Вот мой враг. Вот клинок, что проложит тонкую грань между жизнью и смертью, между светом и тенью. На одной стороне лезвия отражается небо, как нечто недостижимое и идеальное, а с другой — земля, куда уйдём все мы после смерти. — Я ЗАЛЬЮ КРОВЬЮ МЕСТО НАШЕГО БОЯ! — рыча, прокричал я. Выхватив лук, начинаю пускать стрелы одна за другой в сторону врага, даже не целясь. Не хватало ещё, что бы с моего трупа враг подобрал хоть что-нибудь полезное. До столкновения не больше десяти секунд. Упираюсь в стремена и мощным толчком посылаю горшок в центр построения противников. Убить как можно больше! Убить! Растерзать! Стереть о них память! От грубого контакта с землёй смесь внутри горшка моментально взорвалась, калеча и убивая с десяток людей. Встав ногами на седло своей лошади я со всей бурлящий во мне силой оттолкнулся и прыгнул на ближайшего всадника с широко распростёртыми руками, словно хотел его обнять. Моего веса в доспехах хватило, что бы выбить врага из седла, его даже не спасли стремена. Нас бросило к ногам скачущих позади всадников, лишь чудом и божьей волей меня не затоптали кони. Жаль мой оппонент был уже мёртв, во время падения приложило головой об камень, а после и я навалился сверху. Для надёжности, я ещё раз приложил головой сшибленого мной воина, а уже только после рывком поднялся и выхватил свой излюбленный топор из-за пазухи. Щит, к сожалению, остался, приторочен к лошади, но он мне сейчас и не нужен, я не собираюсь обороняться… Я БУДУ УБИВАТЬ! — В-А-А-А-АРГХ! — Проревел я во всю мощь лужёной глотки. Я провёл рукой измазанной в крови бойца по лицу, где-то сзади раздалось ещё несколько таких же криков. Мои люди не были больны, как и я, но враг этого не знает. Их больше, но нас боятся, по крайней мере, они думают, что среди нас как минимум шестеро берсерков. Кровавая пелена ярости окончательно залила мне глаза и издав повторно боевой рык я бросился в бой…***
— … Он сражался до конца, даже получив несколько серьёзных ранений продолжал с адским хохотом бросаться на врагов, словно сама гончая из чертогов Смерти, — закончил свой рассказ Васа, — Выжившие из его десятка нашли этот амулет. С этими словами мой зам протянул мне тот самый артефакт, что я подарил тёске на вступление в сотню. «Осколок Глейпнира», артефакт, что позволяет сковать разум магическими цепями. Крайне специфическое средство, ведь именно то состояние, в котором было существо, на котором надет Осколок — запечатывается. Ещё какое-то время мы постояли, не знаю как Васа, но мне ни о чём не хотелось думать. Я знаю, что мы войны, и в тот день, когда мы ими стали — был подписан контракт со Смертью. Но от этого терять МОИХ людей не менее тяжело. Мало кто из настоящих воинов умирает своей смертью, есть те, лишь побывав на одной войне возвращаются домой и хвастаются всю оставшуюся жизнь о «подвигах». Порой эти подвиги даже случались, но только не с ними. Это как проклятие. Однажды воин — навечно воин. — Ты смог договориться? — прервал молчание Васа. — Ритуал Крови, — сказал я. Васа скривился и сплюнул на землю. Он, как и я, видел, что собой представляет этот ритуал. И мы оба знаем, сколь высока цена. Хоть магия крови и не считалась полноценной школой магии, однако, как и всяческая магия, кровь — требует жертв. Колдуны и маги расплачиваются за чудеса магическим резервом, что развивают у адептов на протяжении нескольких десятком лет, почти безостановочных, тренировок в академии. Будь я хотя бы учеником мага, проблем было бы меньше, но судьба обделила меня способностями к магии. Примерно каждый двадцатый человек империи имел иммунитет к магии, на таких людей нельзя было воздействовать магией напрямую, однако и они сами не имели магического резерва. Там где отучившемуся магику достаточно было взмахнуть рукой, мне нужно было приложить все усилия и действовать на износ. Однако, даже не смотря на это на это, я смог добиться вершин и сейчас, выйди я на дуэль с одарённым соперником, исход был бы не известен. Извечный вопрос, что лучше: аршин верной стали или огненный шар. — Ты сможешь перенести этот ритуал? — обеспокоенно спросил Васа. Я улыбнулся и пожал плечами. — Слышь, твою светлость, тогда я буду первым и если ты подохнешь, то найду в Залах Смерти и стану твоим кошмаром, — серьёзно заявил он. — Вашебродие, что это за грязные выражения, неужели уроки этикета прошли зря? — Наиграно изумился я. Мы оба рассмеялись. Пожалуй, мне и в правду не хватало этого полугнома. Приступ смеха вызвал у него кашель, что породило у меня почти истерику. Краем глаза я заметил, как за моим отрядом с балкона наблюдает Лара. Я ткнул Васу локтём и взглядом указал на то место, где стояла Лара. Он тоже перестал смеяться и слегка поклонился. — Строй сотню, я пойду, поговорю с королевой, — отдал я распоряжение. Оставив моего заместителя, я направился в донжон. На третьем этаже у выхода на балкон меня дожидалась Лара. — Ваше величество, моя сотня готова к ритуалу, — Произнёс я, слегка поклонившись. — Вижу, — коротко ответила она, смерив меня странным взглядом, — Князь, а не хотите ли вы вернуть мне Корону Повелителя Мёртвых? Как же я мог про неё забыть, хотя не мудрено, корона была почти невесома. Я потянулся снимать её, но она как будто приросла к голове. Наблюдая за моими потугами, Лара даже позволила себе улыбнуться. — Артефакт принял тебя, — видя моё удивлённое выражения, лица она пояснила, — это лишь часть из доспеха Великого повелителя мёртвых. Артефакт разумен и сам выбирает себе владельца, лишь в таком случаи он послужит в полной силе. Сильно не обольщайся, его всё ещё можно будет снять с твоей отрубленной головы. Она взглянула мне в глаза, точно таким же взглядом, как и в нашу первую встречу. Этот взгляд красных глаз добавил мне убеждения, что я буду стараться не ради собственной головы, а лишь бы не подвести мою Королеву, мою Лару. С каких порой я начал добавлять к ней «моя»? Видимо я всё же признался себе, что влюблён в ней. — Ваше величество, мои люди готовы, взгляните на них перед ритуалом? Лара кокетливо взглянула на меня, а потом согласно кивнула. До знакомства с ней, я думал, что прекрасно понимаю чужие намерения и желания. Даже опытных послов у меня зачастую получалось читать, но вот что творится в голове Королевы для меня великая тайна. Наверное, это ещё одна черта, что привлекает меня в ней. С Королевой Мёртвых сложно, сложно понимать её ход мыслей, сложно понимать её отношения ко мне и другим. А чем сложнее — тем для меня интересней. Все эти мысли пронеслись у меня в голове, пока мы преодолевали эти несколько метров до балкона, выходящего на территорию замка. Во дворе сотня уже построилась в шеренги, вначале которых стояли десятники. Лишь одна линия осталась без десятника и выглядела неполной. Десяток Гринвальда. Я слегка скривился от укола, будто в самое сердце, благо Лара шла впереди и не могла видеть моего лица. До этого момента я готов был идти против Империи лишь из-за собственных чувств, но и шёл я один. Однако же теперь у меня и моих людей, есть вполне ясная цель. Месть. Месть за павших товарищей. Глупо и безрассудно? Пожалуй, да. Но мне плевать. Они посмели напасть на моих людей. Посмели пролить их кровь. Отобрать их жизнь. За это мы придём в их дома, обратим их жилища в прах смешанный с кровью. — Прошу прощения, Ваше величество, можно я произнесу речь? — Испросил я разрешения у Лары. Она вновь не ответила, лишь легко кивнула. Мне этого было достаточно. Я подошёл к перилам и оперевшись на них, окинул взглядом своих людей. — Братья по оружию! — Привлёк я внимание. — Мы вместе прошли не один бой, но всегда возвращались с победой. Именно мы вносили в ряды врага страх и смятения на протяжении многих лет, даря Империи триумфы. И вот как она с нами поступила! Меня бросили на поля боя, раненым, истекающим кровью. Запретили Вам, — я сделал упор на последнее слово, — братья мои, найти моё тело, а после отправили в погоню летучие отряды. Мой десятник и боевой брат, ваш товарищ, Гринвальд Фаве, вместе со своим десятком, отдал жизни, что бы вы добрались досюда. Вы не знали, что со мной. Мёртв я или жив. Свободен я или в неволе. Но это не остановило вас! Вот вы, стоите передо мной. А рядом со мной стоит Королева Лара, та, что сохранила мне жизнь. Смерть наших товарищей по оружия лишь показал отношение Империи к нам и нашим заслугам перед ней. Нужна ли нам такая Империя?! Нет! Так пусть же она сгорит в пламени факелов, что будем мы держать в своих руках! Последнею фразу я уже не говорил, а кричал, срывая голос. А тем временим, снизу начали доноситься крики одобрения. — К чертям Империю! — За Гринвальда! За павших братьев! — За Лару! — Во славу их! На землю начали дружно лететь табарды, флаги и прочие вещи, что несли в себе символы Империи. А я старался успокоиться. Чёртов дух ярости, сейчас для меня любая вспышка эмоций опасна. Но эти Имперские суки ответят за смерть моих людей. — Князь, а Вы не думал стать политиком? — поинтересовалась Лара. — Боюсь, не смотря на мои умения произносить такие речи, Ваше величество, я по-прежнему считаю, что самый весомый аргумент в интеллектуальном споре — это труп оппонента, — произнёс я, поклонившись, Лара, проговорил я. — Учту это, если к нам, — она явно выделила последнее слово, — прибудут послы. Думаю, моё участие в ритуале не требуется, раз уж вы так уверены в своих людях. С этими словами она развернулась и направилась по своим делам. — Мне никогда не понять её, — сказал я, как только Лара скрылась из поля зрения. Сначала, она грозится меня жестоким образом убить, а после безоговорочно доверяет проведение ритуала крови. Постояв ещё немного, я плюнул на пол и отправился обратно вниз. Сотня так и стояла шеренгами, ко мне подошёл Васа. — Хорошая речь, командир. — Спасибо, — искренне поблагодарил я, — начинай готовить людей к ритуалу.***
Несколько часов спустя.
Внутренний двор замка.
Всего дважды в жизни мне доводилось видеть этот ритуал. И оба эти раза мне он крайне не понравился. Он выпивает из принимающей стороны все магические силы, а если таких не осталось, или как в моём случаи не было, то забирал — жизненные. — Командир, ты уверен? — в который раз спрашивает меня Васа. Я сплюнул на землю дворовой территории. — Васа, я сам не в восторге, но бросить ни вас, ни Её Высочество, не могу. — Если поймёшь, что начнёшь не выдерживать, — тихо сказал он, — мы бросили жребий, последние готовы на казнь. Я посмотрел на Васу. Глубоко вдохнул. Закрыл глаза. Выдохнул. Открыл глаза. Вновь взглянул на Васу. Повторил. — Дорогой, виконт, ударь сам себя, иначе это сделаю я. А уж поверь, тогда тебе будет намного хуже, — Ещё раз глубоко вздохну, я крикнул своей сотне. — Ну всё! Харош уже херьнёй маяться, стройся да начинаем! Мой крик привёл в оживление всех, кто находился во дворе. Прислуга на всякий случай, спешила убраться в замок, а мои люди, да и нелюди тоже, выстраивались в длинную очередь. Я подошёл к заранее заготовленному месту. Длинный отрезок белой ткани и небольшой нож. Скинув рубаху, я уселся на колени и, окину взглядом толпу, чеканя каждое слово произнёс. — Имя моё — Гринвальд де`Сконе. Кто, из присутствующих здесь, готов принести мне клятву на крови?! Кто желает связать свою душу и жизнь с моей?! Эти слова считались началом ритуала. Оставшаяся часть ритуал остаётся за теми, кто принесёт эту клятву. От меня лишь требуется не умереть во время него. -Я, Хат Арс, в трезвом уме и памяти преподношу свою судьбу Господину Гринвальдуде`Сконе. Клянусь, что буду верой и правдой служить ему! Клянусь, что буду ценой своей жизни защищать! Клянусь, что никогда не предам и буду всячески поддерживать его! Клянусь! С этими словами Хат взял нож и на моём плече сделал надрез в виде руны Рока, затем он сделал надрез на внутренней стороне своей ладони и смешал нашу кровь. На гране сознания послышался голос, даже пол которого было сложно разобрать: «Подтверждаю». А затем всё повторилось вновь. Каждый новый воин, приносящий клятву, вырезал на мне, как на дереве, руну Рока. С каждым новым символом становилось всё труднее даже сидеть на коленях. Не раз и не два, мне доводилось терять много крови, но то, что происходило сейчас… в какой-то момент я терял ощущения реальности, словно сидел в сфере из мутного стекла. Голоса становились лишь глухим эхом, а я забывал, кто я и что забыл посреди всего этого. Но не успевали предательские мысли зародить во мне зерно сомнений, как что-то выдёргивало меня в реальный мир, и я вновь окунался в боль и слабость. Ритуал наконец-то был закончен, моё тело теперь покрывало девяносто три руны рока и в целом, от шеи до пят, я был покрыт кровью, своей и чужой. Я попытался встать, но предательская слабость подкосила мои ноги, и не успев упасть на землю я провалился в морок…***
Двадцать пять лет назад.
Север объединённой империи.
Расколотые острова. Поместье рода Соламар.
— Указом Величайшего Императора людейАутропа Первого, всех почитателей демонов и идолопоклонников подлежит предать огню и Святому Очищению! –Надменно вещал на всё поместье капитан-инквизитор. После этого десяток братьев ордена Единого Бога окружили МаруСоламар и начали выводить её из дома. Все, кто в этот момент во дворе сдвинулись в сторону этой процессии. — Напоминаю, что сопротивление и препятствие членам святого ордена — считается государственной изменой и карается смертной казнью через повешенье, — всё тем же надменным голосом дополнил инквизитор. Рабочие и крепостные замерли, боясь императорского гнева. Лишь одно живое существо рвалось на помощь Маре. Её сын, молодой граф КалфанСоламар: — Пустите её! — Что есть силы, кричал ребёнок, — она не сделала ничего плохого! Отец перехватил ребёнка, собирающегося выбежать на улицу, и зажал ему рот: — Он ещё слишком мал и глуп, что бы понимать столь важные вещи, — произнёс муж Мары. Инквизитор решил, что столь глупое создание не достойно его приосветейшего ответа и, развернувшись, покинул поместье Соламар. Как только последний член инквизиции покинул поместье нового рода, маленький граф с ненавистью посмотрел на своего отца и низким, почти шипящим голосом произнёс: — Почему ты не остановил их?! ПОЧЕМУ?! Разве не этому ты меня учил всю жизнь?! Быть верным своей семье и близким! Во что бы то ни стало защищать их, ценой всего! — Глава рода хотел было что-то сказать, но разгорячённый гневом Калфан не дал ему такой возможности, — Я! ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ! Его слова словно тетива лука разрезали тишину, что висела во дворе поместья. Ни работники, ни простой люд, ни сам Стенулф. Выхватив нож, висевший на поясе, молодой граф вознёс его к небу, и, чеканя каждое слово, словно роняя многотонный молот на неподатливую заготовку произнёс. — Имя мне — КалфанСоламар. Я — кровь от крови великой жрицы Всевышнего Солнца Мары де`Каландр, клянусь, не будет мне покоя ни при свете дневном, ни в ночи тёмной, пока Твари, что забрали мою мать, не будут кормить своими телами червей! Перед ликом Всевышнего солнца и люда, я беру на себя этот Гейс! В лезвии ножа ребёнка блеснул солнечный зайчик, словно само Солнце всевышнее приняло эту клятву. Во дворе стало появляться всё больше и больше людей. Женщины с грустью смотрели на «нерадивого», что захотел возложить на себя непосильную ношу. Мужчины — наоборот, с усмешкой, считая, что это всё юная кровь, и что про обещание он скоро забудет, как забывают о плохой погоде год назад. И лишь Стенулф смотрел на сына со смесью гордости и тоски. Возможно, он и хотел сказать что-то сыну в напутствие, что гордится им или, что считает дураком, но уже никто этого не узнает. Ни Калфан, ни Стенулф. Это была их последняя встреча, в которой молодой граф не по возрасту, а по Праву стал взрослым мужчиной.***
Сознание начало медленно возвращаться ко мне, и я наконец-то отделался от «послевкусия» этого кошмара. Открыв глаза, я бегло осмотрел обстановку. Это были мои покои. Опустив взгляд ниже, я весь в бинтах. «Хм…. Что было… Блять, ах да, ритуал крови» Словно дав мне чуть прийти в себя, боль лавиной накинулась на мое тело. Казало, что болит абсолютно всё. Против воли я сдавленно захрипел, а в соседней комнате послышалось какое-то вошканье. Дверь распахнулась и оттуда выбежала моя служанка Мелиса. — С вами всё в порядке? — Крайне обеспокоена она. — Попить… Кхм… попить бы чего… и было бы ещё лучше, — хрипя, сквозь кашель, произнёс я. Тихо ойкнув, Мелиса быстро подбежала к прикроватному столики и налив из кувшина, судя по цвету, вина поднесла мне. Служанка помогла мне усесться на кровати и поднесла ко рту кубок с вином. Дожил, мне тридцать три, я боевой Марки…. Князь, выжил после западни профессиональных эльфских убийц, прошёл почти, что сотню битв, победил в четырёх крупных войнах, а после какого-то вшивого ритуала, я не могу даже поднять руку, что бы самому утолить жажду. Но ничего не попишешь, я прекрасно знал, что будет со мной после заключения кровавого контратак с таким числом разумных и шёл на это осознано, чего ж горевать по случившемуся. Несколько литров хорошего вина, пару куском хорошего мяса, желательно с кровью, и я вновь смогу так же лихо разить врагов. Полностью осушив кубок, я тихо поблагодарил Мелису и сказал, что она может быть пока свободным. Как только дверь, ведающая к ней в коморку, закрылась, я принялся заниматься статической разминкой. Её суть заключалась в том, что бы напрягать все мышцы, а потом расслаблять их. Сделать себе рельефную фигуру, как в сопливых дамских рассказах, так не получится, однако помогает прекрасно держать форму в тонусе. Тем более, в моё текущем положении, это как нельзя к стати. «Всё время тренируйся, каждую свободную минуту, а в перерывах между отдыхом — читай, учись, развивайся. Наша жизнь, а уж тем более, жизнь воина, слишком короткая, что бы оставлять хоть что-то на потом. Строй планы на бедующее, но не надейся на них, ведь в любую секунды, в любой миг ты можешь погибнуть. Отрава в еде, изогнутый нож убийцы, случайная стрела на поле боя. Всего лишь какая-то случайность и твоя жизнь прервётся» — именно такие наставления мне давал отец и по совместительству мой же учитель по фехтованию. С тех прошло немало лет, а я всё слушаю его советы, и этот совет — не исключение. Как мои руки достаточно окрепнут после ритуала, так я возьмусь за книги, которые себе отобрал из библиотеки, но так и не усел прочесть. Слишком уж много полезного они могут дать мне в ближайшем бедующем. Но это всё лирика и планы на завтра, а сейчас солнце клонится к закату, как я клонюсь ко сну. В этот раз к здоровому и нормальному сну, а не беспробудному беспамятству…