Между небом и землей

      Его свет просто невозможно не заметить. И сколько бы их не учили сиять ярче, он сам по себе ослепительно ярок. Даже в этой небольшой, прикрытой легкой пеленой сна, комнате прикрываю глаза, чтобы ненароком не утонуть. Боязнь задохнуться в этих почти невесомых касаниях струн, в беспорядочном шепоте-пении, в прерывистой едва ощутимой мелодии нестерпимо давит и сушит горло. Отчего так спокоен ты и так не спокойно мне? Новый аккорд и новый переворот. Сердце снова делает безумный кувырок с немыслимым падением, а мне опять безумно страшно поднять на тебя глаза. Голоса за стеной становятся громче.       С дребезжащим скрипом двери насильно вырываешь себя из сна и улыбаешься ей так искренне и ненаигранно, что все тайное уже с первых мучительных секунд выглядит как жестокое явное. Не видит лишь она. Глоток чая, как глоток яда — вся отрава с губ. От ненависти к ней, его любви не станет больше. Но эта гниль бурным и не прекращаемым потоком так и рвется изнутри.       Край ситцевого платья скрывается в проеме с ощутимым хлопком, и ты снова тускнеешь. Меркнешь и болеешь ей. Почти хронически и неизлечимо. Как впрочем, и я. Тобой.       Становится совсем душно и невыносимо. Я снова задыхаюсь. Захлебываюсь своими же мыслями и точечными ощущениями и пересиливаю себя, чтобы приблизиться к тебе. А ты вновь берешь гитару в руки, не решаясь начать.       Ничего. Я помогу. Неумело и небрежно, но резко и громко, ярко и тепло. Теряюсь, когда осознаю, что расстояние в миллиметр разрушит все. Все что осталось. Эта ужасная склонность к порывам точно убьет меня. Здесь и сейчас.       Мне кажется, или всё вокруг погрузилось в вакуум? Подобно громовому раскату слышу соприкосновение. Вижу руки, одним толчком разделяющие нас на миллионы и миллиарды километров никогда не преодолимого расстояния. Здесь и сейчас.       Теперь даже посмотреть на тебя кажется чем-то нереальным. Боюсь этого выстрела в упор. Я знала, что он прозвучит, что упаду больно, что убью всё, чего итак почти не осталось. — Д-до встречи, - громко от смущения бросаешь ты и подобно молнии выскакиваешь за дверь.       Не слышу шагов, скрипа дерева, ничего. Всё рухнуло. Будто в тумане тихо шепчу, давясь слезами: — Нет, теперь уж прощай.