Pain Makes People Change

Последние несколько недель дела обстояли позитивнее, чем раньше. Элиас, Мейсон и Эйва вели себя как настоящие братья и сестра, играли вместе и не дрались. Конечно, случались некие камни преткновения, но все неприятные моменты разрешались крайне быстро и, по сути, были глупыми. Можно сказать, что Мейсон стал зависим от Луи — он постоянно называл его мамочкой и очень часто обнимался. То же самое происходило и с Эйвой, но девочке было необходимо внимание Гарри, и она прекрасно ладила с Элиасом. Со сном по-прежнему были проблемы, но постепенно все становилось гораздо лучше. Элиас все еще не особо любил делиться, но в те моменты, когда начинал злиться, он просто отправлялся немного посидеть на лестнице и успокаивался. Причем мальчик делал это самостоятельно! В детском садике Элиас оставался необщительным и отстраненным. Поскольку Мейсон и Эйва вели себя прекрасно, с понедельника они тоже начнут ходить в детский сад, и пойдут они в то же дошкольное образовательное учреждение, что и Элиас, потому что в вопросах воспитания и работы с «дикими волчатами» Луи доверял только Джейн. Кроме этого существовала возможность того, что Эйва и Мейсон смогут подружиться с другими детками, а за ними и Элиас стает более отзывчивый. Аппетит Луи набирал обороты и, конечно же, Гарри начал вести себя довольно странно из-за приближающейся течки своего омеги. Луи чувствовал, что она может начаться в любой момент, поэтому попросил Энн позаботиться о трех старших детях в течение нескольких дней, а о малышках Джоанне и Лоран он сможет ухаживать самостоятельно. Луи заранее приготовил несколько бутылочек с молоком для девочек, поэтому даже если у него не получиться их покормить, то Гарри всегда придёт на помощь. Когда он привел Элиаса, Мейсона и Эйву к Энн, то даже мимолетно не подумал, что Эйва и Мейсон могут быть сбиты с толку внезапной поездкой к бабушке. Во время поездки Мейсон злился и недовольно ворчал, Эйва плакала, а Элиас пытался утешить их и объяснял, что маме и папе необходимо несколько выходных. Обычно это было то, что Энн говорила Элиасу, когда тот был у нее дома во время предыдущих течек Луи — родителям тоже хочется немного поиграть. — Поиграть? — Мейсон обхватил себя руками. — Они лгут, они возвращают нас обратно. Гарри прочистил горло и сердито посмотрел на сына: — Не пугай свою сестру. Ты же знаешь, что мы никогда не избавимся от вас троих. Вы просто погостите у бабушки некоторое время. — Мы сделали что-то плохое? — всхлипнула Эйва. Ее глаза слегка опухли от слёз, а щёчки покраснели. — Нет, дорогая, у мамочки скоро начнется течка, и ты не можешь быть дома в это время, понимаешь? Я не смогу о вас позаботиться, поэтому за вами присмотрит бабушка, а как у меня все закончится, мы заберём вас домой. — Что такое течка? — невинно спросила девочка. Луи на мгновение задумался. — Ну, это происходит с омегами, когда они становятся старше и могут родить детей, милая. — Так у тебя будут ещё дети? — Эйва не совсем поняла ответ, но не стала вдаваться в подробности. — Да, через девять месяцев у тебя будет ещё младший братик или сестрёнка, или даже несколько, — кивнул Луи. — Я не хочу больше… — проворчал Мейсон, так как у него уже было три младшие сестры. Куда же ещё? Хотя, может быть, младший брат был как раз кстати… Расставание прошло трудно, потому что Эйва и Мейсон до последнего не верили Луи, когда он говорил, что обязательно вернётся за ними. Мало того, что Эйва постоянно плакала и звала Луи, так и Мейсон тоже заплакал. Даже Элиас, ранее успокаивавший брата и сестру, потерпел поражение и, в конце концов, просто сдался и пошел внутрь дома Энн. Бабушка Энн тоже может быть страшна в гневе, они просто ещё этого не знают. Когда бабушка Энн счастлива, то у вас все хорошо, и вам обязательно купят все, что хочется, но если бабушку Энн рассердить, то она заберет всё ваше любимое печенье и съест его перед вами, даже не пощадив вас. На прощание Луи поцеловал Мейсона и Эйву и сказал им, чтобы они вели себя хорошо. Гарри сделал то же самое, а затем они оставили на крыльце двух всхлипывающих детей. С ними всё будет в порядке. — Как ты? — спросил Гарри. Вряд ли получится с уверенностью сказать, как именно Луи может отреагировать на истерики детей. Но Луи только пожал плечами и кивнул ему, что заставило Гарри улыбнуться самому себе. За последние два года Луи действительно сильно вырос, как личность и на самом деле достиг значительного прогресса, что было по-настоящему замечательно. Они вернулись домой и решили отдохнуть до обеда, пока течка Луи не вступила в полную силу. Лишь стоило резкому, сводящему с ума запаху омеги заполнить пространство вокруг, как Гарри схватил его и, теряя весь здравый смысл, потащил по всем комнатам, трахая в различных позах и на всевозможных поверхностях. Они оба потерялись в животных инстинктах, бредя о необходимости размножаться и большом количестве щенков. Их смешанные феромоны, казалось, остались повсюду, распаляя в них нечеловеческое желание и позже, когда пара оставалась без сил, будоражили обоняние. Наконец, Луи смог принять душ и одновременно собраться с мыслями. Когда он взглянул на календарь, то был потрясен тем, что уже шёл третий день его течки. Омега практически ничего не помнил — лишь какие-то незначительные моменты остались в памяти и то те отражали потребность размножаться. Ему действительно нужно будет после этой новой беременности сделать несколько инъекций супрессантов, чтобы отсрочить следующую течку, иначе он сойдёт с ума. Луи только принял душ и попытался вытереться, когда почувствовал, как естественная смазка вновь потекла по внутренней части бёдер, а жар охватил всё тело. — Альфа? — тихо заскулил он, чувствуя как влажная дырочка начала судорожно сжиматься, выталкивая все больше ароматной жидкости. Луи отбросил полотенце в сторону и побежал вниз по лестнице в поисках своей пары. Его альфа, должно быть, почувствовал усилившийся аромат течной омеги, поскольку встретил парня у последней ступеньки, облизывая губы и смотря на него диким взглядом. — Повернись, — буквально прорычал Гарри, поглаживая твёрдый член, отчего узел начал уплотняться у основания. Луи не нужно было повторять дважды, поэтому он повернулся, чуть наклоняясь и хватаясь за перила для устойчивости. Альфа с обожанием провёл ладонями по полукружиям, чуть сжимая их, прежде чем раздвинуть, открыв взор на блестящее колечко мышц. Неожиданно первый шлепок приземлился на правую ягодицу. Луи дернулся вперёд от удара, громко простонав в просьбе, но вернулся в прежнее положение, после чего жалящий шлепок прилетел на вторую ягодицу. Ароматная смазка, призывающая к спариванию, сочилась из него струйками, капая на пол и стекая по ногам. Луи терялся в болезненном удовольствии от того, что Гарри отвешивал удары по его заднице снова и снова, пока бледный цвет её кожи не превратился в огненно-красный. Но омега Луи не мог больше сдерживаться, на этой лестнице было неудобно, и ему нужно было наполниться до краев прямо сейчас. Он начал громко скулить и вслух умолять Гарри просто трахнуть его. Вскоре альфа прислушался к мольбам своего возлюбленного, обнял омегу за талию и, перекинув через плечо, поднялся по лестнице в их спальню, где, как ни странно, он ещё не успел завязать узел Луи. Гарри практически бросил парня на кровать, сразу поднимая его за бедра и переворачивая, чтобы тот оказался на четвереньках. Альфа с желанием облизнулся, заметив, как дырочка его замечательной омеги сжалась вокруг пустоты в предвкушении — так ей не терпелось наполниться. Гарри направил одной рукой тяжёлый, возбуждённый член и вошел в него одним резким движением, так как мальчик был достаточно растянут после нескончаемого марафона спаривания. Его омега тут же испустил пронзительный стон от облегчения и восторга одновременно. Облегчения, потому что, наконец, это болезненное чувство желания исчезло, и восторга, потому что так хорошо чувствовать себя таким наполненным. Гарри, не теряя времени, медленно отвёл бедра назад и затем толкнулся вперед вновь, вгоняя свой член до самого основания. Луи не прекращал стонать от каждого движения, заставляющего его нервные окончания гореть, и эти восхитительные звуки удовольствия были словно музыка для ушей альфы. С каждым толчком у омеги оставалось меньше сил, чтобы удерживаться в одном положении, и он наклонялся вперед. Но когда Гарри особенно резко и грубо вошёл в омегу, ударяя головкой по простате, голубоглазый упал вперёд, что мужчина использовал в своих интересах. Альфа прижал тельце Луи к матрасу, лишь его аппетитная задница осталась выставленной в воздухе для лучшего проникновения. Гарри запутал пальцы одной руки в его волосах на затылке, чуть оттягивая карамельные пряди и возобновляя умеренные движения своих бёдер, вбиваясь в тугую, но хлюпающую от смазки дырочку. Альфа приглушённо стонал и непроизвольно издавал рычание, думая лишь о том, что ему необходимо снова оплодотворить своего восхитительного омегу, излить своё семя глубоко в нём, наполнить своими щенками. Прямо сейчас они не занимались сексом, не занимались любовью или как вы ещё сладко это можете назвать, нет, они трахались, как животные, они делали это только с одной целью — оплодотворение. Вот и всё. В какой-то момент Луи почувствовал себя неудобно в этой позе, но Гарри усилил хватку на его затылке, чтобы тот оставался в таком положении до тех пор, пока он не завяжет ему узел. Он не хотел, чтобы его омега двигался, потому что в этом положении его семя достигло бы его матки лучше всего. И это животное состояние не отпускало их еще два дня, пока они оба не пришли в себя. Эта течка была худшей, потому что Гарри с Луи оба потеряли полный контроль, позволяя своим инстинктам взять вверх. Все было так плохо, что Гарри захотел позвонить Марку и попросить взять к себе Лорен и Джоанну на несколько дней, потому что они просто не могли позаботиться о своих младших детях в эти жаркие и сумасшедшие дни. Из-за чего именно дни становились сумасшедшие — Гарри не хотел выходить из дома, не хотел видеть любого другого альфу рядом с Луи, даже если это был бы отец омеги. К счастью, между течками разум Луи прояснился, и он сам позвонил своему отцу, попросил забрать девочек и самолично отдал дочек Марку, пока Гарри спал. Марк посоветовал им обратиться за помощью. Известно, что те, кого обратили обратно в людей, размножались больше, как кролики, и обеспокоенный Марк боялся, что однажды его сын сломается из-за большой ответственности и нагрузки на организм. И у него уже есть пять внуков, что, в принципе, достаточно. Луи знал об этом, и в тот ясный момент, когда передавал дочерей, все осознавал, но мгновение спустя, как снова поднялся наверх, все мысли улетучились, и на первый план вышли инстинкты. Им определенно нужна помощь. После пяти дней безумной течки, Луи и Гарри договорились о встрече с врачом, который смог бы дать им какой-либо совет. Нервничая, Луи сидел в приемной и ожидал, когда их позовут. Его руки неосознанно поглаживали живот, что заметил Гарри. После течки у них не было секса, и он не знал, смог ли завязать узел, но что-то в нем говорило, что он может больше не пытаться. Омега снова в положении, и тело Луи это знает. А сам Луи светился, словно солнце, хотя они находятся здесь, чтобы найти возможный способ приостановления подобного безумия. Это трудно объяснить, но словно разум его спокоен, а организм перестраивается. Луи — один из самых плодовитых омег и, должно быть, он забеременел в первый день, так что это просто вопрос ожидания в отношении выяснения количества малышей. Теоретически, Луи мог вынашивать максимум пять детей на этот раз, потому что его течка длилась как раз пять дней, и каждый день можно было оплодотворить одну яйцеклетку. Чисто теоретически, но возможно. Думая об этом, Гарри вздохнул — если действительно будет пять малышей, то они просто не справятся, ведь Луи и сейчас очень тяжело. Он потер лицо и застонал от этой мысли. Затем в приемной назвали имя Гарри, и они оба проследовали за доктором в комнату осмотра и сели на стулья за столом. — Итак, чем я могу вам помочь? Гарри объяснил врачу всю ситуацию и спросил, можно ли что-нибудь сделать в будущем, чтобы притупить их инстинкты. Все, что посоветовал доктор, это удаление матки Луи или узла Гарри, или обыкновенный контроль над рождаемостью. Препараты для замедления течки тоже могут сработать, но их надо принимать постоянно. — Значит, мне надо перейти к контролю над рождаемостью, — пробормотал Луи, — вы можете с этим помочь? — Конечно, но важно то, чтобы вы принимали препараты каждый день. Вам не надо будет принимать их во время течки, но не забывайте выпить таблетку перед ее началом, хорошо? Луи сглотнул и кивнул. Сейчас ему надо сосредоточиться на своих детях. Возможно, в будущем их станет больше, но в течение следующих десяти лет он должен заботиться о существующих пятерых детях. — Ты уверен? — нервно кусая губу, спросил Гарри. Альфа не любил, когда омега говорил, что хочет взять контроль, но, в конце концов, надо было что-то делать. — Я имею в виду… — Уверен, — Луи перебил Гарри, — подумай о тройняшках и близнецах, им нужны все наше внимание и забота, а также будущие малыши, — сказал он, глядя на свой пока что плоский живот. — Хорошо, возможно, так будет лучше и для твоего здоровья, — прошептал Гарри. Он не хотел, чтобы однажды Луи, например, почувствовал себя плохо. Гарри желал провести всю свою жизнь рядом с любимым и детьми, которые сейчас у них есть. После консультации первым делом они отправились к Марку за девочками, а затем к Энн за тройней. Как сказала Энн, все было хорошо, хотя первый день выдался тяжелым, но женщина все же смогла убедить детей, что родители обязательно приедут за ними, только немного попозже. В течение следующих девяти месяцев Луи определенно не придется принимать лекарства, и он уверен, что если это надо будет сделать, то Гарри обязательно поддержит его, не зависимо от того, насколько тяжело придется. Забрав близнецов, Гарри и Луи поехали к Энн, и как только они припарковали машину на подъездной дорожке, как двое братьев и сестра с Джеммой выбежали на улицу. Луи вышел из машины, присел на корточки и раскинул руки в стороны, чтобы дети смогли обнять его. — Я так по вам скучал! — он обнял детей и уловил их родные ароматы. — Мы тоже так скучали по тебе, мамочка, — пробормотал Элиас куда-то в шею Луи. Эйва и Мейсон кивнули, и девочка, как очень чувствительный ребенок, всплакнула, приговаривая о том, как сильно она счастлива, что они приехали. — Давайте заберём ваши курточки и поедем домой, да? — спросил их Луи, и дети послушно вернулись в дом за верхней одеждой. Тем временем Энн рассказала о том, как они провели время, и что все было очень хорошо, тем более, что Мейсон и Эйва впервые остались с ночевкой на несколько дней где-то ещё, кроме дома. Эйва плохо спала по ночам, но Мейсон и Элиас успокаивали ее. Девочка раза два или три за ночь приходила в спальню Энн, что, честно говоря, было лучше по сравнению с теми ночами, когда она только вернулась домой девять недель назад. Сейчас ноябрь, и воздух холодный, почти зимний, но самое главное, что через месяц будет день рождение детей. Для Мейсона и Эйвы это довольно странно, потому что они привыкли праздновать свой день рождения девятого июля — дата, когда их поймали и обратили в людей, но на самом деле они родились в декабре. Точную дату Луи и Гарри не знают, но с помощью вычислений они смогли установить, что дети родились именно в декабре. Поэтому день рождения Элиаса, Мейсона и Эйвы было решено отпраздновать первого декабря, и им исполнится целых шесть лет! Малышкам-близнецам уже семь месяцев, и, черт возьми, как же быстро летит время! Было так приятно видеть, что они, наконец-то, поладили и счастливы. У Энн были некие опасения, но на самом деле ничего страшного, ведь дети ведут себя как настоящие братья и сестра. И Луи безумно горд, зная, что все замечательно.