Призраки прошлого

      Всю дорогу до дома они снова провели в молчании. Леви дремал, или делал вид, сложив руки на груди. Эрен-младший тоже затих, свернувшись у него на коленях. Эрвин смотрел на дорогу, но изредка косил глаза на них, проверяя, всё ли в порядке. Он не стал звать или говорить с Леви, ведь тот и правда мог дремать. Сам Смит ощущал в себе некоторое спокойствие после пережитой бури, хотя до полноценного равновесия ему ещё было далеко.       — Всё нормально? — негромко спросил Эрвин, когда они вернулись домой. Леви скупо кивнул, принявшись вычищать шерсть своего питомца.       — Да, ведь мы оба знали, что он не примет этого, — глухо проговорил парень и посмотрел на часы. Сегодня он записался в ветеринарную клинику, чтобы сделать Эрену прививки, и время как раз подошло. — Но знаешь, — выпустив щенка, парень собрал всю шерсть на газету и выбросил её. — Почему-то стало легче, хоть он и не принял этого.       — Мне тоже, — Эрвин глубоко вздохнул. — Будто избавился от груза и теперь могу идти дальше. Съездить с тобой к ветеринару? — тут же предложил он, однако Леви покачал головой.       — Нет, думаю, я и сам с этим справлюсь. Только одолжишь свою машину?       — Да, конечно, — не расстроившись, Эрвин протянул ему ключи. На самом деле, у него тоже были планы на этот вечер, но они несколько отличались от планов напарника.       — Постараюсь управиться за час, — проговорил Леви, захватывая Эрена и выходя из квартиры. Смит, оставшись в одиночестве, посмотрел на часы.       «Час… Полагаю, его вполне хватит».       Эрвин достал смартфон, затем подошёл к шкафу и вытащил из кармана рабочего пиджака клочок бумаги с номером телефона. Набрав его, он с некоторым волнением выслушал два гудка, после которых сняли трубку.       — Доктор Морган? Это Эрвин Смит. Я говорил с вами на днях о приеме. Найдётся ли у вас время принять меня сегодня? Да, через полчаса? — мужчина снова посмотрел на циферблат. — Да, смогу, мне как раз нужно время, чтобы добраться, я без машины. Договорились, скоро буду, — отключившись, мужчина сунул телефон в карман, быстро обулся, схватил ключи и вышел из квартиры.       Две недели назад, как только Леви окончательно пришёл в себя, Эрвин решил проконсультироваться у специалиста о сущности их отношений и особенностях его любовника и по возможности постараться помочь ему. Этого психолога-сексолога ему порекомендовал Найл, поскольку тот помог решить ему семейные проблемы. Вряд ли Леви согласился бы идти на прием к подобному специалисту, поэтому Смит решил действовать самостоятельно. Мужчина был больше чем уверен, что его любовник назовёт всё это чушью и скажет, что ему может помочь только психиатр, у которого он раньше наблюдался.       — Добрый день. Мистер Смит, я так полагаю? — женщина приятной наружности лет сорока, улыбнулась ему и указала на кресло, обитое бежевой кожей. Эрвин прибыл ровно в срок, не задержавшись ни на минуту.       — Да, всё верно, миссис Морган. Спасибо, что нашли для меня время, — мужчина прошёл в просторную и по-домашнему уютную комнату с большими окнами, сквозь которые днём лилось много света, а вечером открывался красивый вид на город. Во всю правую стену растянулась книжная полка, по бокам от неё — две лампы-абажуры. Здесь было много растений, в центре стояли два бежевых кресла и столик с букетом цветов и чайным сервизом. Всё располагало к душевной беседе.       — Итак, мистер Смит, — они сели друг напротив друга, и доктор наполнила чашки ароматным чаем. — Можете не волноваться: за стены этой комнаты ничего не выйдет. Что вас беспокоит? — участливо спросила она.       — Не меня, а моего любовника. Да, это парень, — сразу сказал он, чтобы пресечь дальнейшие вопросы. Психолог спокойно отнеслась к его уточнению и кивнула головой.       — Проблема с тем, как вас воспринимает общество? Близкие, друзья? Вы боитесь, что кто-либо узнает о вашей связи?       — Нет, дело не в этом, — возразил Эрвин. — Как ни странно, у нас нет подобных проблем. Я хочу разобраться в своём партнёре, хотя бы немного понять его. Мы около года живём вместе, в его чувствах я не сомневаюсь, как и в своих, но проблема… в сексуальном плане, — признался Смит. — Но не в физиологическом, иначе я бы сюда не пришёл, — поправил он. — Физически он здоров, абсолютно. Сначала я думал, что у него ярко выражены черты асексуальности: он сам мне рассказывал, что никогда не испытывал желания и потребности в сексе. Его не возбуждала порнография как разнополая, так и однополая. Он любит меня, я в этом не сомневаюсь, но не испытывает ко мне влечения.       — Что ж, действительно — это признаки асексуальности, — согласилась психолог. — Он не получает удовольствия от секса?       — А вот здесь начинается самое интересное, — ухмыльнулся Эрвин. — Дело в том, что он утверждает, что испытывает удовольствие во время процесса, но оно иного рода. Какого именно — я не могу знать, ибо сам получаю обычное наслаждение, как тысячи других людей. К тому же, я часто слышу, что пока не захочу я — не захочет и он. Будто я — спусковой крючок, который запускает механизм. Он не чувствует потребности в сексе, не может просто взять и возжелать, для него нормально жить месяцы, даже годы, не ощущая потребности, но когда я начинаю действовать, в нём что-то меняется. Сначала он будто преодолевает себя, уступая мне, но потом я чувствую, что он… словно хочет этого. Хочет нашей связи по своей воле. И его тело поддаётся мне.       — У него были связи до вас?       — Нет, никаких, — покачал головой Смит. — В детстве парень подвергался насилию, у него была тяжелая психологическая травма и длительная депрессия, зависимость от снотворного и транквилизаторов. Он только недавно смог преодолеть это.       — Что ж, тогда это оправдывает его поведение и желания, — психолог сделала глоток чая. — То, что вы описали — похоже на асексуальность, но я смею предположить, что это не она. Или, по крайне мере, приобретенная. Ведь нарушенная психика в детстве даёт сбой на все сферы психической деятельности и имеет физические последствия во взрослом состоянии. Сколько вы с ним встречались до первого полового контакта?       — Месяцев восемь? — навскидку сказал Смит. — Он мой коллега по работе. Мы с ним сблизились после того, как я узнал о его прошлом, а он — о моём.       — И как это было? Он сразу поддался вам?       — Да, вот именно, что поддался, — мрачно ответил Смит. — Я испытывал сильное желание, а он не смог мне сопротивляться, хотя у него подобного влечения, конечно же, не было. Но это помогло ему уснуть, — усмехнулся мужчина. — И мы стали заниматься этим чаще.       — Его поведение в тот первый раз и сейчас — изменилось?       — Да, думаю, да, — Эрвин мысленно сравнил все их интимные встречи. — Сейчас он стал более открытым и не таким зажатым как раньше. Говорит, что у него даже появилась потребность заниматься сексом без желания. Хотя это не так. Я знаю, что он просто хочет доставить удовольствие мне.       — А если отбросить сексуальную жизнь, — продолжила психолог. — Ваши отношения вне её — какие они? Если ли недопонимания, поводы для ссор? Было ли у вас такое, когда бы вы хотели пожить раздельно? Пусть всего на несколько дней.       — Никогда, — сразу ответил Смит. — Он не может без меня прожить и дня. Он очень плохо спит, его мучают кошмары, когда меня нет рядом. Наверное, я избаловал его, — признался Эрвин, — но мы засыпаем только вместе.       — А может быть такое, что вы подавляете его? — осторожно спросила она, оглядывая Смита с ног до головы. И физически и морально тот был явным доминантом и наверняка желал распространять свою власть на все сферы жизни. — Как в обычной жизни, так и в сексуальном плане. Думаете только о себе?       — Я стараюсь думать о нём, постоянно. Да, бывает, что порой я перестаю контролировать себя, но это случается редко и если я виноват, то я признаю это.       — Что ж, теперь мне более менее понятно, — кивнула головой доктор. — Хотя конечно, хотелось бы поговорить с вашим партнёром напрямую, но кое-какие выводы можно сделать и сейчас. То, что вы описали, больше похоже на грей-асексуальность или демисексуальность вкупе с гоморомантизмом. В первом случае человек испытывает редкое или слабое сексуальное влечение при низком сексуальном желании, которое может возникнуть лишь в специфических обстоятельствах: как вы и говорили, ему нужен спусковой крючок в вашем лице, ибо возбуждение так и не появится. Он может полноценно испытывает романтические чувства — быть заботливым, мягким, нежным и любящим, но очень редко чувствует сексуальное влечение к тому же человеку. С другой стороны — демисексуальность. Думаю, это подходит к нему больше. Демисексуал — это человек, который не испытывает сексуального влечения, пока не сформирует сильную эмоциональную привязанность к другому человеку. Он вас смог подпустить к себе лишь когда вы узнали о его прошлом, разделили его страхи. Однако, поскольку вы «обычный» мужчина, то не смогли до конца дать ему привязаться к себе. Вы переспали, но ваш партнёр не испытал должного удовольствия. Ни во второй, ни в третий раз его тоже не было. А всё потому, что у него было мало времени. И только сейчас, спустя год он начинает испытывать влечение, ибо привязанность наконец-то достигла своего апофеоза.       — То есть вы хотите сказать, что всё это время у него не было ко мне сильной привязанности? — недоуменно переспросил Смит.       — Тут может быть дело в другом, — подумав несколько секунд, проговорила психолог. — Он доверяет вам, но, возможно, чего-то боится, поэтому не может позволить себе полностью отдать себя вам. Боится, что вы уйдёте, или появятся какие-то причины, и вам придется расстаться. Что вы, к примеру, захотите ребенка, а он не сможет подарить его вам. Или опасается неодобрения друзей или родителей. Есть какой-то барьер, который мешает абсолютному единению с вами, из-за этого проявляются такие черты асексуальности. По большому счету, — она улыбнулась, — каждый из нас в какой-то степени демисексуал. Просто у кого-то потребность в доверии к человеку сведена к минимуму и секс может быть на первом свидании, или свидание ради секса, а у кого-то его не будет и на сто первом свидании. Через три месяца, год или два, пока он не убедится, что вы действительно «его» человек, пока не поймет, что не может без вас жить.       — Так если мы устраним эти барьеры, то он сможет быть обычным? — подвёл итог Смит.       — Асексуальность — это не заболевание и не психическое отклонение, впрочем, как и гомосексуальность. Асексуальность не является патологией и не причиняет ущерба физическому или психическому здоровью. Каждый асексуал порой задается вопросом — как жить в мире, где все пропитано сексом? Он на каждом шагу — в фильмах, книгах, газетах, даже песнях. Многие из таких людей сталкиваются с дискриминацией и чувствуют себя одинокими в обществе, где секс играет очень важную роль. Всё усугубляется тем, что общество относится к асексуалам даже более негативно, чем к гомосексуальным людям. А всё потому, что их воспринимают как бесчувственных машин, не способных проявлять живые яркие эмоции, не способных любить и создавать семьи, страх, что они будут равнодушны к своему партнёру. Но это — однозначная ложь. Асексуалы способны испытывать романтические чувства и хотят любви, пусть даже и без сексуальных проявлений, но им сложно найти подходящего партнера. Ведь найти счастье он может лишь с человеком таких же взглядов. В ином случае, некоторые не могут примириться с идеей, что сексуальный человек может быть счастлив в отношениях с кем-то из асексуалов. В подобных отношениях могут страдать оба партнёра: один — от постоянной холодности и равнодушия другого, а второй — от бесконтрольного желания первого. А неудовлетворенное желание — прямой путь к изменам и разрушению семьи. Поэтому, в вашем случае, единственным выходом остаётся компромисс: в чём-то он уступает вам, занимаясь сексом хотя бы раз в неделю, а в чём-то — вы, не заставляя делать его то, чего он не хочет.       — Я не заставляю его, — негромко проговорил Эрвин. — Кроме того, самого первого раза, когда я не смог совладать с собой, я всегда спрашиваю. И порой он даже сам предлагает, беспокоясь за меня, за моё длительное воздержание, — неловко улыбнувшись, добавил он. Доктор, выслушав его, кивнула головой.       — По статистике, большинство чистых асексуалов испытывают к сексу некоторое отвращение, — медленно произнесла она. — Им неприятны эти ощущения, у них возникает дискомфорт. Ещё треть асексуалов равнодушна к сексу и может спокойно им заниматься в угоду партнёру. Но есть и небольшой процент, которым нравится заниматься любовью, даже не испытывая полового влечения. Да, да, вы не ослышались, — она снова улыбнулась, заметив, как Смит вскинул брови. — Думаю, ваш партнёр попадает именно в этот процент. Он не отказывает вам в сексе, даже порой сам предлагает это, но не из-за того, что гонится за призрачным удовольствием, а потому что чувствует, что во время этого процесса вы становитесь как никогда близки друг к другу. Помните, я говорила о том, что есть какой-то психологический барьер, который не даёт ему довериться вам полностью? Ваш любовник наверняка его ощущает и инстинктивно стремится открыться вам таким образом, через своё тело, доказать, что он ваш, не только вам, но и самому себе. Обмануть свой разум, который почему-то не хочет примириться.       — Он долгое время жил один, быть может поэтому ему так сложно впускать в свою жизнь кого-то другого, — пробормотал напоследок Смит. Его время вышло. Поднявшись на ноги, он заплатил за консультацию и склонил голову в знак почтения.       — Мне бы хотелось поговорить и с вашим любовником тоже, — перед уходом Эрвина сказала психолог. — Асексуальность — довольно редкое явление, я думаю, наша беседа была бы увлекательной и полезной, как ему, так и мне. Не стесняйтесь, приходите вместе — я постараюсь вам помочь.       — Благодарю вас, — вежливо произнёс Эрвин. — Он не любит рассказывать о себе, но, возможно, мне удастся его уговорить.       — Есть ещё третий вариант, — прямо перед уходом Эрвина, произнесла она. — Возможно, не существует никаких барьеров и их не следует искать и рушить. Нужно только подождать. Есть вероятность, что вашему партнеру нужно время. Может ещё год, а может и два. Ему нужно поверить в вашу надежность, удостовериться, что вы не покинете его. Тогда он сможет окончательно вам открыться и сделать частью своей жизни. Эта привязанность будет невероятно сильной, и если по каким-то причинам вам придётся расстаться, то разрыв будет крайне болезненным. Вряд ли после этого он вообще сможет доверять людям, — печально произнесла она.       — Я тоже не смогу, — проронил Эрвин и покинул психолога.