Сейчас или никогда
20 апреля 2019 г. в 20:03
Ощущая запах гари, Леви, окинув Смита ошарашенным взглядом, резко распахнул дверь и ворвался в дом. Не прошло и пяти секунд, как глаза начали слезиться от дыма, который уже заполнил все комнаты. Аккерман прижал предплечье ко рту, закрываясь от дыма и всматриваясь в серую пелену и различая сквозь неё знакомые очертания.
— Так мы ничего не найдём, — прикрывая лицо рукавом, прохрипел Эрвин. — Видимо, он узнал, что мы идём, поэтому решил уничтожить за собой все следы. Нам лучше уйти, Леви. Скоро прибудет поисковый отряд, — мужчина положил ладонь на плечо напарника и потянул на себя.
— Нет, — резко ответил тот, отдаляясь от Эрвина и сбрасывая его руку. — Я знаю, что они здесь.
Он смотрел прямо и сквозь дым видел молодого бойца, который стоял посреди комнаты. Леви не видел его лица, он не видел практически ничего из-за едкого дыма, но знал, кто укажет ему путь.
— Сюда, капрал, — раздалось прямо в его сознании, и едва заметные очертания двинулись влево.
— Леви! — предупредительно воскликнул Смит, когда напарник последовал в сторону, откуда дыма валило больше всего.
— Всё нормально, попробуй выбить входную дверь, Эрвин! — воскликнул тот и последовал за своим проводником. Смит что-то крикнул ему вслед, однако слов парень уже не различил. Он ощущал слабое дыхание ветерка, который прокладывал ему путь и позволял проходить сквозь завесу дыма. Леви понимал, что у него в запасе лишь пара минут, чтобы найти детей, спасти их, и выжить самому. Он уже чувствовал, как сознание постепенно затухает.
— Здесь? — прохрипел детектив, когда видение остановилось у ещё одной закрытой двери. Эрен кивнул и молчаливо слился с дымом. Леви попробовал толкнуть дверь, но та не поддалась. Собрав остатки сил, он навалился на неё плечом. Один раз, два… На третий ему удалось её выбить, и лицо тут же обдало горячим воздухом, а может и языками огня. Ибо в этой комнате был не просто дым — тут был самый эпицентр возгорания. Огонь полыхал повсюду: покрывал стены, потолок и пол. Вся мебель и стол были объяты им, а сверху уже падали остатки крыши. Леви проник в помещение и вдруг увидел их — двух ребят, которые лежали связанными в углу комнаты и прижимались друг к другу. Они были без сознания, но ещё каким-то чудом живы.
«Успели надышаться дыма», — Леви освободил их, поднял сразу двоих и перекинул их тела через плечи. Обратно выбираться было гораздо сложнее, чем идти сюда. Огонь распространялся и уже вышел за пределы комнаты. Сверху и сбоку что-то падало, одежда парня начала обугливаться, было настолько жарко, что пот застилал и щипал глаза хуже дыма. Леви как можно скорее покинул комнату и вернулся к Смиту, которому удалось справиться с входной дверью.
— Скорее! — взволнованно воскликнул он, когда увидел напарника. Аккерман передал ему детей, однако не вышел вместе с ним наружу.
— Ты что?! — не своим голосом закричал Эрвин, когда Леви снова вернулся в горящий дом. — Он же сейчас рухнет!
— Ещё одного нет, — пропыхтел тот, ощущая, как сердце трепещет из груди. — Эрена нет. Позаботься о них, я обещаю, что вернусь, — прошелестел он и снова исчез в потоке дыма. Напряжение зашкаливало до предела, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Счёт шёл на секунды. Вернувшись в дом, Леви осознал, что один не справится. Он уже не видит ничего даже в сантиметре от себя, а огонь готов разрушить всё на его пути, едва он сделает какое-то движение. Зажмурив слезящиеся глаза, парень стиснул кулаки и с отчаянием выкрикнул в мыслях:
«Помогите мне спасти его! Кто-нибудь!»
— Эрен, где ты, Эрен?! — прохрипел он, ощущая бессилие. Если ещё и он погибнет в этом доме, Эрвин этого не переживёт.
Едва он подумал об Эрвине, как пелена перед глазами исчезла, он увидел что-то светлое. Так же как и в лесу, это было белое пятно, которое вело его. Её платье.
— Он спрятал его далеко, чтобы мальчик не видел остальных, — услышал Леви её шепот в своей голове. — Хотел, чтобы он не видел ничего вокруг… Чтобы забыл их лица, забыл своё прошлое, и не ощущал ничего, кроме тьмы и страха.
Внезапно едкий дым перед ним развеялся, и парень буквально узрел путь. Нет, глазами он его не видел, это было какое-то шестое чувство, интуиция или инстинкт, которому Леви доверился безоговорочно. Не чувствуя страха, он пошёл прямо сквозь огонь, снова обогнул комнату, где нашёл двух детей и оказался в дальнем чулане. Изначально дверь была закрыта, однако огонь уже успел уничтожить замок, и Леви, преодолев её, оказался в тесной комнате без окон, которая так же, как и весь дом, была заполнена дымом. Из-за этой завесы Леви не видел, что со стен этого чулана свисали цепи, а на полу изначально были заметны следы крови. Не видел, что в углу на столе лежали проржавевшие ножи и целая куча других инструментов, которые внушили бы ужас обычному человеку. Он видел лишь скорчившееся тельце десятилетнего ребенка, который, казалось, был уже мёртв. Леви почувствовал, как кольнуло сердце. Да, скорее всего, мальчик уже мёртв: прошло слишком много времени, но даже так, парень знал, что не оставит его тело здесь. Он поднял ребенка на руки и вышел из этого чулана. Однако смог пройти лишь несколько метров, как его ноги подкосились, а сознание помутилось. Он не знал, в какой стороне выход. Всё было объято огнём и застлано дымом. Да даже если бы и знал, не смог бы дойти, ибо он тоже достиг своего предела.
Покачнувшись, Леви упал на колени, чувствуя, как последние крупицы сознания окончательно исчезают. Его одежда начала обугливаться, кожа на руках — тоже. Дым пробирался в мозг, и там будто тоже всё начало плавиться.
«Я не знал, что настолько слаб», — было последнее, о чём подумал Леви. На несколько секунд он будто снова впал в кому, и перед глазами замелькали странные образы. Он видел ребёнка, но не сына Эрвина и не кого-то из тех детей, что пытался спасти. Этот мальчик был странным. Леви чётко видел его фигуру и мог с уверенностью сказать, что у него светлые, почти пепельные волосы, но не видел лица. Ни одной черты — ни глаз, ни губ. Будто оно было заштриховано карандашом. Тёмное пятно в его памяти, которое пропало навсегда.
— Леви! — из иллюзорного мира образов его выдернул взволнованный голос, и парень тут же почувствовал, как его поднимают на ноги и забрасывают руку на плечо. С трудом открыв глаза, он скорее почувствовал, чем увидел рядом с собой Смита. Тот одной рукой держал его, а второй прижимал к себе ребёнка.
— Ты что, забыл, что теперь ты не один? — прохрипел Эрвин, закрывая их обоих собой от огня и выводя наружу сквозь пылающие стены. Как только они переступили порог дома, сверху треснуло стекло в окне, и его осколки посыпались прямо на них, однако Смит успел оттолкнуть напарника, а сам прикрыл тело мальчика. Несколько острых концов впились в его плечо, но он даже не ощутил боли. Едва почувствовав свежий воздух, Леви рухнул на траву, кашляя и задыхаясь.
— Я вызвал скорую помощь, они будут здесь с минуты на минуту, — Эрвин осторожно положил последнего мальчика рядом с другими детьми.
— Он жив? — немного придя в себя, Леви приблизился к ним и склонился над детьми.
— Кажется, да, — прочувствовав его пульс, неуверенно ответил Смит. — Но что с его глазами? — он коснулся покрасневших век юноши и в спешке отдёрнул руку, ибо на его пальцах остались следы крови. — Кажется, он ранен, — прошептал детектив и поднял голову. — Леви?
Аккерман как-то притих, поэтому Смит сразу почувствовал неладное. Его напарник стоял прямо, поодаль от него и смотрел куда-то вдаль. Лицо парня было бледным, глаза широко раскрыты, а губы плотно сомкнуты. Руки сжимались в кулаки и слегка подрагивали. Проследив за его взглядом, Эрвин понял, что тот смотрит на кромку леса, однако наверняка видит там не только деревья.
— Леви, — предупредительно произнёс детектив, положив руку на плечо лейтенанта.
— Это он, — выдохнул парень, не отрывая глаз от опушки. Он видел какого-то человека, который стоял метрах в двадцати от них у края леса. Тот тоже был неподвижен и, казалось, наблюдал за происходящим со стороны. Леви не видел его лица, а контуры фигуры скрывала тёмная мешковатая одежда, но он был уверен, что это именно тот человек, который сломал его жизнь.
— Леви, там никого нет, — постарался как можно спокойнее произнести Эрвин. Однако парень едва слышал его слова.
— Я знаю, он там, — выдохнул Леви и, нагнувшись, подобрал с земли осколок стекла. А затем сорвался с места и побежал к краю леса. Эрвин ошеломленно смотрел ему вслед, не зная, что предпринять — бежать за ним, или остаться с детьми. Кто-то из троих шевельнулся, и Смит склонился над ребенком. Это оказалась девочка с тёмными волосами. Она быстрее всех пришла в себя и, откашлявшись, приоткрыла глаза.
— Слава богу, с тобой всё в порядке, — прошептал Эрвин, снимая с себя пиджак и укрывая её. — Не бойся, я из полиции. У тебя ничего не болит?
Она молчаливо замотала головой, смотря на Смита своими большими тёмными глазами. Её лицо было испачкано сажей и гарью, однако даже так было видно, что из неё вырастет красавица.
— Можешь присмотреть за ними? — Эрвин указал на оставшихся детей, слыша сирену скорой помощи. Она снова молча кивнула головой, а детектив вложил свой телефон в её руки.
— Это на всякий случай, — пробормотал он. — Тут все мои данные, если что-то случится, обращайся ко мне, — напоследок он стиснул её плечи и тут же стремительно направился к кромке леса, где пропал его напарник.
Добравшись до окраины леса, Леви остановился. Того человека, что он видел, больше не было, и парень догадался, что это какое-то остаточное видение. Нет, он не был мёртв, и это был не призрак, а скорее след, который он оставил.
— Он наблюдал за нами, — шепнул взрослый Эрен, оказавшийся рядом.
— Решил устроить шоу, значит, — в омерзении прошипел Леви, до боли стиснув осколок стекла. — Скажи мне, куда он ушёл, ты ведь видел? — Аккерман скосил глаза на призрачного парня.
— Но ведь тогда… — печально начал Эрен.
— Говори, — настойчиво повторил детектив. — Со мной всё в порядке. Уже не трясёт, как тогда. Дыхание не сбивается и ноги не подкашиваются. Я не ощущаю того страха, что жил во мне всё это время. Я смогу, я должен через это пройти. Должен встретиться с ним лицом к лицу, чтобы продолжить жить дальше. Говори, Эрен!
— Туда, — выдохнул парень, указывая на север. — Он побежал туда.
— Ещё не должен далеко уйти, — проронил Леви и устремился вперед.
Деревья мелькали у него перед глазами, а сердце бешено стучало в груди. Руки были холодными, а вот внутри всё кипело. От ярости, сильной ярости, что вспыхнула в его теле. От горечи, боли, мучений, что пережил он и все погибшие люди. Видимо, самой судьбе или тому, кто выше, было угодно, чтобы именно Леви положил всему этому конец. Но сможет ли он? Правда ли то, что он сказал Эрену? Что не чувствует того страха, что испытывал раньше? Вот за деревьями уже заметно какое-то тёмное пятно, Леви сбавляет бег, и его сердце постепенно замирает в груди. Парень окончательно переходит на шаг, ибо осталось всего несколько метров. Несколько метров до кошмара его жизни. Ладони настолько замёрзли, что лишь поранив стеклом плоть, Леви смог ощутить свои пальцы. Настигнутая жертва услышала его и, остановившись, медленно развернулась. Парень не смог увидеть его лицо, ибо глаза начала застилать тьма. Сердце до предела сократило темп, а ноги будто налились свинцом. Сгусток страха, словно змея прополз по его телу и сковал горло, заставляя задыхаться. Кровь из раненой ладони стекала с его пальцев, но даже она не могла согреть заледеневшее тело.
Сейчас или никогда. Леви ясно понял, что один из них должен умереть.
«Где же ты, Леви?» — держа оружие наготове, Эрвин осторожно пробирался сквозь деревья, ориентируясь по примятой траве и сломанным веткам и определяя, куда убежал его напарник. Все следы вели вглубь леса. Смит обернулся назад — горевший дом был едва виден. Скорая уже приехала, полиция и пожарные — тоже. Однако он должен был найти Леви первым и найти один, без свидетелей.
Пройдя ещё несколько метров, Эрвин был вынужден остановиться, поскольку заметил что-то впереди. Приблизившись, он понял, что это его напарник стоит спиной к нему. Облегчённо выдохнув, детектив убрал оружие и вышел к нему.
— Леви, как ты меня напугал… — проговорил Смит, как вдруг опять застыл на месте. Аккерман стоял прямо. Его голова была опущена, а плечи ссутулены. Руки висели будто плети, ладони и предплечья были испачканы кровью, а её капли падали с кончиков пальцев. Опустив глаза ещё ниже, Смит заметил у его ног тело мужчины с перерезанным горлом.
— Леви, это…
— Тебе лучше не приближаться, — прохрипел парень, и Смит едва узнал его голос. Напарник медленно развернулся к нему, и Эрвин увидел, что вся одежда, брюки и даже лицо были испачканы кровью. Брызгами крови, которая будто била из фонтана.
— Да, это я его убил, — отвечая на немой вопрос Смита, произнёс Леви. Осколок стекла, который он подобрал у дома, до сих пор был у него в руке.
— Как ты смог? — тихо спросил Эрвин, опускаясь перед трупом на корточки и осматривая рану. Та была настолько глубокой, что на треть отделила голову от шеи.
— Убивать не так сложно, — ответил парень, безучастно глядя на него сверху вниз.
— Я не об этом, — Эрвин поднялся на ноги и серьёзно посмотрел ему в глаза. — Как ты смог преодолеть себя и справиться с ним? Справиться со своим страхом? — уточнил он. Лейтенант лишь медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Они загнали его в ловушку и помогли мне, — внезапно потусторонним шепотом произнёс Леви. — Все трое, нет, даже четверо. Был ещё четвёртый, которого я не знаю, или не помню… — парень прижал окровавленную ладонь к своей голове и сильно зажмурился, ощущая боль. Осколок выпал из его пальцев, а вскоре и сам он рухнул на колени, в одно мгновение лишившись сил. Кроме него из живых никто не знал, что здесь произошло, и никто не узнает. Даже он не помнит, как смог совершить такое, пребывая в опустошенном состоянии, объятый кошмарами прошлого и новым страхом. Леви каким-то чудом смог заблокировать все человеческие эмоции и, будто превратившись в зверя, просто набросился и растерзал свою жертву. А когда очнулся, лишь увидел этот окровавленный труп. Слишком быстро и слишком просто погиб этот ничтожный человек, которого вряд ли вообще можно назвать человеком. Он не заслужил такой лёгкой смерти, но и отдать полиции Леви его так просто не мог. Он так же не мог смотреть на чьи-то мучения, а уж тем более принимать в них участие самому. Ибо они пробуждали самые болезненные воспоминания.
Головная боль всё усиливалась, а перед глазами снова разрослась тьма. Последнее, что видел Леви — снова того незнакомого ребёнка, лицо которого будто было заштриховано простым карандашом.