Провокатор
10 августа 2019 г. в 20:03
Леви торопился. Настолько торопился сесть в машину, что последние метры до неё прошёл практически бегом. Эрвин сильно удивился, когда парень, ввалившись в салон, быстро закрыл дверь и заблокировал её.
— Поехали, — пробормотал он, пытаясь справиться с ремнём безопасности. Эрвин тронулся с места, однако подозрительно поглядывал на напарника.
— Что с тобой? — спросил он, когда Леви не удалось пристегнуться с первого раза. — Будто от призрака бежишь.
Аккерман, замерев, странно посмотрел на него. А что, если это на самом деле так? За последние два дня произошла череда удивительных совпадений, которые даже самый отъявленный циник не может объяснить лишь случайностью: сначала Эрен рассказывает о мальчике, потом Леви видит его во сне и перевязывает ему раненую ногу, а на следующий день встречает парня с таким же редким цветом волос и протезом вместо ноги?
«Нет, нет, это невозможно, — убеждал сам себя Леви. — Кроме меня тогда никто не выжил, к тому же, ему всего двадцать четыре и у него есть родители… Если только они не приёмные, и если возраст действительно такой».
— Леви? — Эрвин помахал рукой перед его глазами. Оказывается, они уже были дома, а напарник даже не заметил этого. Умеет же он выпасть из реальности.
— А что, если так? — проронил Аккерман, заставляя Смита насторожиться.
— Что — так? — осторожно переспросил детектив.
— Что если я на самом деле бежал от призрака? Эрвин, ты ведь видел, как я выходил из института? — напряженно спросил он. Напарник кивнул головой.
— И… я был один? — опасаясь самого страшного, прошептал Аккерман.
— Я видел тебя с каким-то парнем, — перебил его Смит, и внезапно Леви ощутил в его голосе странную отчужденность. Обычно Эрвин всегда говорил с ним тепло и мягко, а тут… Словно обиделся на что-то.
— Значит, он всё-таки существует, — облегченно пробормотал Аккерман. Получается, Фарлан — не плод его больного рассудка. Галлюцинации пока ещё не начались.
— Ты заметил, какие у него светлые волосы? Почти пепельные, — Леви снова взглянул на Смита и снова столкнулся с чем-то холодным. Похоже, их беспокоят разные вещи.
— Да, заметил. А ещё заметил, что он довольно красив.
— Вполне обычный, — пожал плечами Леви, однако тоже насторожившись. К чему клонит любовник?
— И молод, — добавил Эрвин тем же тоном.
— Ему всего двадцать четыре. В этом возрасте все хорошо выглядят. Эрвин, ты что, — подозрения Леви начали оправдываться, и он смерил напарника убийственным взглядом. — Ревнуешь меня?
Непоколебимый, как скала, Смит, лишь плотнее сжал губы и стал ещё неприступнее.
— С ума сошёл? — приняв его молчание за знак согласия, прошипел Леви. — Начал ревновать из-за того, что мы просто постояли рядом пару минут? И обсудили лекции?
— Просто я впервые вижу тебя с таким привлекательным молодым человеком, — выдавил из себя Смит. Было заметно, как он пытается сдержать все эмоции внутри себя.
— И что? — Леви тоже говорил тихо, однако его голос звучал весьма устрашающе. — Я давал тебе повод? Или ты сомневаешься во мне? Эрвин, я тысячу раз говорил тебе, что даже чисто физически не могу тебе изменить — я не чувствую влечения к другим людям.
— Я знаю! — практически выкрикнул Смит, а его глаза полыхнули так, что Леви окатило дрожью. — Разумом я всё прекрасно понимаю, знаю, что все это беспочвенно, но не могу контролировать своё состояние! Как вижу тебя рядом с кем-то, так сразу внутри начинает всё кипеть. Хочется разорвать их в клочья, а тебя связать и не выпускать из дома. Помнишь, ты говорил, что не можешь совладать с собой, когда подкатывают приступы страха? Так вот, у меня то же самое. Я не могу подавить это, не могу справиться с этим один. Это пожирает меня, будто внутри живёт голодный монстр.
Леви, ошарашенно глядя на него, поначалу не мог вымолвить ни слова от такого откровенного признания. Да, он знал одну слабость Эрвина — тот не мог устоять перед его телом, но, похоже, у этой слабости есть обратная сторона.
— Чёртов собственник, — выругался парень, невольно усмехнувшись. — Я не знал, что ты такой ублюдочный ревнивец.
— Да, это мой самый большой недостаток, который ты ещё не видел и о котором не знал. Я буду ревновать тебя к каждому столбу, пока не изведу себя и тебя, — двинувшись на него, Смит прижал парня к стенке и устрашающе навис над ним. Леви затаил дыхание, понимая, что сейчас безумие Смита даже сильнее, чем его собственное.
— Твой отец говорил, что ты однолюб. А однолюб в страсти — невероятный собственник. Потому что он боится потерять то, чем дорожит больше жизни. Особенно, ты, уже один раз лишившись своей любимой. Настрадавшись от её потери, ты боишься пережить ещё раз это состояние жуткого уныния, безысходности и скорби. Это не достоинство, но и не недостаток. Своего любимого ты держишь на «коротком поводке», ожидая от него огромной привязанности и невероятной верности и преданности. Я заметил, что ты можешь спокойно реагировать на тяжелый характер и выносить меня, как никто другой, но лёгкое поведение для тебя сродни красной тряпки для быка. И знаешь, Эрвин, мне это нравится, — внезапно произнёс Леви, заставляя Смита удивиться.
— Безответственный человек не может быть однолюбом. Ведь всё это идёт от порядочности, высокой нравственности, верности и ответственности. Ты — человек совести. Ты дал клятву верности самому себе, то есть сделал окончательный выбор и поставил точку. И я тоже её поставил. Думаешь, я другой? — Леви усмехнулся и стиснул запястья любовника, а потом ловко развернул его и прижал спиной к стене. — Не боишься сам оказаться связанным взаперти этого дома? — приподнявшись на носочки, Леви практически коснулся его губ.
— Не боюсь, — проронил Смит. Он пытался прижаться к его губам, но Леви отдалился и нагло улыбнулся.
— Кто ещё вынесет твой дерьмовый характер, кроме меня? — насмешливо добавил он, на этот раз кончиком языка обводя его подбородок. Эрвин всё-таки не выдержал очередной провокации. Вырвав руки, он схватил парня за плечи и двинулся вперед, толкая и сваливая его на диван в гостиной. Леви едва успел приподнять голову, как любовник забрался сверху и согнул его ноги в коленях возле своей поясницы.
— Как мне ещё доказать, что я принадлежу только тебе? — Леви преподнёс правую руку к лицу и поцеловал кольцо, которое было на безымянном пальце. — Не расстаюсь с ним ни на миг, — добавил он, смотря в кипящие голубые глаза. Внезапно Эрвин замер, покоренный этим жестом. Он сам стиснул пальцы Леви и провёл по металлическому ободку языком.
— Прости… — прошептал он, целуя пальцы любовника. Болезненная страсть, которая вскипела в нём, казалось утихла, но Леви желал увидеть её вновь.
— Нет, не прощу, — снова дерзко произнёс он и отдёрнул руку. — Тот парень пригласил меня перекусить на днях. И я согласился, — Леви знал, куда бить, и через мгновение уже вновь наслаждался вспыхнувшей яростью. Схватив его за волосы, Эрвин заставил его откинуть голову и укусил в место, где шея переходила в плечо. Не глубоко, но ощутимо настолько, что парень содрогнулся и судорожно выдохнул. Его тело обмякло, и мужчина, стащив с него брюки, снова навалился между его ног. Невероятно, как эта болезненная страсть его возбуждала — его член был твёрдым, ещё когда он свалил Леви на диван, а теперь же стоял, словно кол и был влажным настолько, что любовник даже не ощутил болезненности грубого проникновения. Отпустив его волосы, Эрвин прижал к боковине дивана руки парня и, обездвижив его, наслаждался покоренным телом. После той ночи и безумного дня у них не было близости, и Смит успел как следует изголодаться. Несмотря на свою агрессию, он то и дело целовал губы Леви, властно захватывая его рот и заставляя задыхаться.
— Грязный ублюдок, — просипел Аккерман, когда напарник, закончив, придавил его собой. — Чёртов собственник, имеешь, когда вздумается.
— И ты ещё смеешь обвинять меня в этом? — прорычал Эрвин, вновь оставляя на его шее красные следы. — Провокатор! Ты знаешь о моих слабостях и постоянно давишь на них, чтобы потом я чувствовал вину перед тобой! То ходишь в одной рубашке, виляя бёдрами, то говоришь о другом парне, когда я молю о прощении… — схватив за края, он стянул с Леви футболку и перевернул парня, прижимая лицом к дивану. Приподнял его корпус, ставя на колени и снова навалился сверху, но на этот раз вошёл не сразу, а тёрся своим членом между его ягодиц, пока тот снова не затвердел.
— Тебе давно уже пора понять, чего я хочу, — прижавшись к подлокотнику дивана, Леви прогнул спину, ощущая, как любовник снова проникает в него. На этот раз не так резко. Наоборот — очень медленно и глубоко, заставляя парня прочувствовать каждый сантиметр его плоти.
— Ты хочешь моего безумия, — склонившись над ним, зашептал Смит на ухо. — Хочешь, чтобы я сошёл с ума вместе с тобой. Но твоя болезнь излечима, а от своей я уже не смогу избавиться никогда… — накрыв его сверху, Эрвин двинулся настолько сильно, что Леви вцепился руками в боковину дивана, содрогаясь от напора. Жар разливался во всем теле, а пульс учащался каждую минуту. Влажные звуки соединения тел заставляли кровь приливать к щекам, а ладони вспотеть. Леви не мог двинуться под Смитом, хотя очень хотел участвовать в процессе, а не просто лежать бревном. Но его любовнику, похоже, нужно было только это. Иногда он целовал его плечи или смыкал зубы на шее, но в основном просто двигался, наслаждаясь своей властью над обожаемым телом. Леви только начал приспосабливаться к его толчкам, как вдруг Эрвин остановился. Снова положил парня на спину и толкнулся между ног. Однако теперь что-то изменилось. Любовник не двигался, просто смотрел в глаза, заставляя раскрасневшегося Леви ощущать очередную порцию неловкости. Он хотел отвернуть голову, но Эрвин стиснул пальцами его подбородок. И, в конце концов, примкнул к губам.
Поцелуй получился головокружительным в прямом смысле этого слова. Не яростным и прерывистым как несколько минут назад, а долгим, глубоким и чувственным. Наверное, Смит решил установить рекорд, поэтому не размыкал губ несколько минут, а языком неустанно ласкал его язык, добившись тихих стонов Леви. Вообще парень очень редко позволял себе выпустить какие-либо звуки, хотя знал, что любовник мечтает слышать их каждый раз. И чем громче и откровеннее они были, тем сильнее заводился он.
«Вот только бы знать, как стонать в порыве экстаза», — невольно подумал Леви, когда мужчина наконец-то отпустил его губы. Парень, задыхаясь, прижался затылком к подлокотнику, ощущая, как Смит приподнимает его поясницу. Отголоски влечения он уже ощущал, но они были слишком малыми для откровенных стонов.
«Лишь его безумие может заставить меня кричать», — парень внезапно обнял любовника за плечи и двинул бёдрами, обхватывая ногами его спину. Резкие и грубые толчки в порыве страсти порой заставляли Леви стонать от странных ощущений внутри. Это не боль и не удовольствие, а что-то между ними.
Эрвин, ощутив новую провокацию, снова погрузился в волну страсти и не стал сдерживаться, достигая своего предела. Его движения стали быстрыми и порывистыми, отчего Леви, даже стиснув зубы и сомкнув губы, не смог бы удержать звуков. Хотя он к этому не стремился — наоборот, старался, чтобы они были похожи на стоны. Кажется, у него неплохо получилось, судя по тому, что любовник совсем озверел. Его толчки стали ещё более неистовыми, и Леви начал опасаться, что от такой страсти диван под ними развалится. Однако всё обошлось. И диван, и Леви и даже Эрвин остались целы. Ощущая эмоциональную пустоту, Смит буквально упал рядом с ним, прижавшись к спинке дивана. Леви, тоже чувствуя себя испитым, коснулся ладонью влажного живота. Он кончил, но опять с каким-то смешанными чувствами. Экстаз, которого достиг Эрвин, казался ему бескрайним морем, а сам он смог подойти только к краю и ощутить, как волны омывают ноги.
— Леви, — когда парень поднялся на ноги, Смит схватил его за руку. — Я сильно тебя разозлил?
— Не больше, чем обычно, — собирая свою одежду, ответил тот. — К тому же, разозлил тебя я, — добавил он и отправился в душ. Эрвин, перевернувшись на спину, прижал предплечье к глазам и тяжело вздохнул. Оказывается, каким же монстром он может быть! Да, он всегда ревновал своих любимых, даже свою жену, однако в то время ревность была похожа лишь на неприятные уколы, которые тут же исчезали, стоило ей улыбнуться. Но с Леви ситуация просто катастрофическая: несмотря на исключительную верность парня, страх и сомнения захватывают Смита, когда он видит, как тот говорит с кем-то ещё. Эрвин не знал, как с этим бороться. Он сдерживался, тысячу раз говорил себе, что кроме него у Леви не было и не будет мужчин, и всё равно в итоге дошёл до точки кипения. Это может серьёзно осложнить их отношения, хотя…
— Так и будешь здесь валяться? — внезапно он почувствовал толчок и, убрав руку с глаз, увидел над собой бесстрастного любовника. — Я есть хочу. Приготовь что-нибудь, а я пока погуляю с Младшим, — Аккерман порывался уйти, но Смит опять схватил его за руку и потянул на себя.
— Такого больше не повторится, Леви, — сев нормально, он обнял парня и уткнулся лбом в его грудь. — Обещаю — больше тебе не придётся волноваться.
— Какая разница — ты всё равно будешь ревновать, — Леви взъерошил его волосы. — И держать всё в себе, а это гораздо хуже чем то, что было сейчас. Такие срывы иногда… полезны, — проворчал он, сжимая светлые волосы и поднимая голову любовника, — но не чаще, чем раз в месяц, — строго добавил он. — Эрвин, я тоже хочу иметь друга, как и ты. У тебя есть Майк, к которому порой ты ходишь вечерами и наверняка перемываешь мне кости. Мне тоже хочется иметь человека, который дал бы мне совет, окажись я на распутье. Ведь между нами порой случаются разногласия, и дельный совет со стороны не помешает. К тому же тот парень… — Леви ещё сильнее стиснул пальцами его волосы, отчего у мужчины слегка покраснело лицо. — Он очень похож на моего погибшего друга.
— Откуда ты знаешь? Ведь ты не помнишь его, — спокойно спросил Смит. После этой «разрядки» мужчина говорил и вел себя более рассудительно.
— Я помню его светлые волосы, у Фарлана такие же. Цвет редкий и необычный. Знаю, глупо делать вывод только по цвету волос, — опередил слова Смита Леви. — Да, это не он, но всё же…
— Хорошо, я понял, — Эрвин покорно закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Всеми силами буду пытаться настроиться на вашу дружбу.
— Может он останется просто знакомым, — пожал плечами Леви. — Кто знает, может я не способен на дружбу. Пока я могу доверять только одному человеку и вряд ли смогу открыться другому.