***
Люсьен как-то сказал мне, что тьма сама знает, сколько необходимо света, чтобы увидеть, что скрывается в ней. Моя душа тогда следовала в полной слепоте.***
Скоро показался приличного вида особняк с неестественно заколоченными окнами. Блестящая ручка двери, легко поддавшейся мне, и отсутствие пыли по пути к разобранной кладке стены в подвале, свидетельствовали о его постоянных посетителях. За этим ходом открывался небольшой нисходящий коридор пещеры. Я шла медленно, не оглядываясь. Шаг за шагом шум в моей голове усиливался. Казалось бы, что перспектива туннеля постоянно меняется, если бы не красное свечение, что готовило для меня пугающий вид Черной двери, открывшийся передо мной. На её грубом древнем изваянии был высечен огромный человеческий череп с отметиной на лбу в виде ладони. Под ним, внизу, четверо детей возносили руки к женщине, Матери Ночи. Откуда-то из недр вырывался демонический гул, напоминающий не то голоса, не то глухие удары, что я приняла за биение собственного сердца. Не было ни ручки, ни замочной скважины. Я осторожно провела кончиками пальцев по барельефу черепа, когда раздался громкий голос. Он вопрошал то, на что я долго репетировала свой ответ. - Кроваво-красный, Брат мой! Дверь отворилась и пропустила меня внутрь. Холл убежища представлял собой довольно большую освещенную факелами квадратную комнату с колоннами. На них был вывешен неизменный с давних времен символ черной руки. На каждой из сторон располагались большие двустворчатые ворота, как в старых фортах, но в прекрасном для своего возраста состоянии. В дальнем правом углу стояли небольшие деревянные полки с книгами, рядом – два скромных стула и маленький круглый стол между ними, а по периметру можно было найти простые прямоугольные лавочки, - вся мебель была выполнена из темного дуба. Как только я вошла, меня одолел ужас – две зияющие пустоты глазниц скелета-стража смотрели на меня вплотную. Он с хрустом покрутил головой, напрасно разминая свою мертвую шею, и прежде чем я успела отойти от шока, ушел в направлении отворившегося хода напротив. В мою сторону, широко шагая, шла аргонианка в легких доспехах цвета тени. Она двигалась очень тихо и плавно, развитая мускулатура говорила об ее опыте в качестве ассасина и устрашила бы любого противника, однако, скорее всего, он погибнет прежде, чем заметит хоть что-то. «Должно быть, это и есть Очива», подумала я. Несмотря на суровость внешнего вида, подойдя ко мне, она приветственно раскинула руки, подобно объятиям и заговорила. - Добро пожаловать! Добро пожаловать в семью, сестра! Воистину мать ночи улыбается своим верным дочерям! Я Очива, хозяйка, – она положила руку мне на плечо, приглашая пройти с ней глубже в залу. – Люсьен много рассказывал о тебе, он редко приглашает новичков и мы нескончаемо рады новому члену семьи. Мы ожидали тебя много ранее. - Прошу прощения, - немного замялась я, почему-то ожидая более жестокого обращения к себе, слегка кивнула и улыбнулась. - Возникли некие трудности в пути. Мое имя – Элеонора, можно Элен – так проще на слух. - Ахаха, так вот как нынче называют кровавые перепалки с бандитами. – Из той же арки, смеясь, показался человек в черных брюках и рубашке. В тот день всем было интересно поучаствовать в разговоре с новой темной сестрой, и Винсент хотел сделать это одним из первых. Как только свет факела коснулся лица незнакомца, я увидела бледную, почти белую и прозрачную, кожу и красные глаза представителя вампирского племени. Он сложил руки сзади в замок и чуть наклонил голову, убирая с глаз выпавшие из низкой прически густые темно-каштановые волосы. Наиболее характерный для него жест. - Это Винсент, самый опытный наш брат, - представила нас Очива, - он занимается распределением контрактов для новых членов семьи. Как только будешь готова приступить к работе, обращайся к нему. - О, прошу, пусть мой внешний вид не пугает тебя. Догматы гильдии стоят для меня выше моих потребностей как вампира. Приходи ко мне в комнату внизу дальше по коридору. Мне не терпится продолжить с тобой беседу более приватно. Мягкий голос бретонца, сраженного проклятьем вечной жизни, манеры и ухоженный внешний вид – первое, что расположило меня к нему, хотя не могу не признать, что его естество вызывало порой понятную тревогу. Цепляться за внешность – не умно, но расположиться не значит быть неосторожным. Что-то в реакции моей заставило Винсента учтиво оправдываться. Он тут же покинул нас, заинтриговав своей персоной. - Ты довольно… молчалива. Могу тебя понять, только посмотри на свои раны! Идём, я помогу тебе. Потом я проведу тебе экскурсию и познакомлю с остальными братьями и сестрами.