Легенды никогда не умирают

       — Знаете, мне, конечно, всё равно на то, что здесь между вам всеми происходит, но это чертовски весело. — Тёмный Линк прошёл к кровате и увалился на неё, опираясь на обе руки сзади. — Это даже интересней, чем когда ты появился здесь. Я вот думаю… Может, мне тоже поучаствовать, а? А что? Вы даже понятия не имеете, как это скучно сидеть по ту сторону озера и ожидать мой оригинал. — произнёс тот, закатывая глаза.        — А тебе недостаточно того, что ты сейчас делаешь? Вон, — Бен кивнул в сторону Зельды, которая была бледная, как он сам. Женщина тихо дрожала в нервной лихорадке в стороне, даже не смотря на обоих эльфов. — Одну уже попросил о помощи. Видал, чё с ней? Вожусь тут, бегаю, как белка в колесе, так в отличие от некоторых спокоен, как рыба.        Как рыба… Лёгкая улыбка с лица призрака спала. Почему-то после этих вспомнил, как он — хилый, низкорослый мальчишка, который никогда не задерживается в школе ни на одну лишнюю минуту всё же совсем слегка задержался после уроков… А потом… Его одноклассники топили его в мужиком туалете. Это, казалось бы смешно звучит со стороны. Ха, топили в ведре, что может быть нелепее и смешнее? Похоже именно так думали его одноклассники, когда увидели видеозапись у себя в сообщении на телефоне. Ровесники держали его за волосы на затылке и окунали в ведро лицом, и держали его так по полминуты. Они делали это пока Бен почти не мог дышать и именно в эти моменты они и любили его держать ещё дольше. Зачем? Да просто так. Для интереса, для забавы. Он никогда не забудет этого. Он никогда не забудет их смеха, когда он вошёл на следующий день в класс. Он… Он никогда не забудет обиды. Она будет сидеть в нём и с каждым новым днём, даже если и как-то угаснет, всё равно она будет загораться и расти с новой силой, с новой злостью. Он НИКОГДА не простит…        — Слышь, Утопленник, ты меня слушаешь? — Тень, стоявшая перед ним, пощелкала несколько раз пальцами перед его лицом, чтобы тот, хоть как-то обратил своё внимание на собеседника. Бен только сейчас понял, что на глазах, что-то мокрое, это его слёзы. Красные, кровавые, идущие от бывших глаз, которые больше не будут привлекать к себе, а лишь вызывать страх и отвращение. Теперь-то его это не столько волновало, сколько он считал это неким… Преимуществом. Людей это пугало и хорошо, для этого он и был возражден — для запугивания, навождения страха и убивать. Ему сомому даже, как-то смешно от этой мысли — самый никчёмный, не умелый мальчишка, который не мог себя зашить, вдруг поднялся туда, куда даже люди выше него стоящие в прошлой жизни не могут подняться. Удача на стороне Утопленника и, наверное, будет уже на протяжении всей жизни.       Зельда невольно обратила внимание сразу, именно на глаза эльфа. Он был и зол, и опечален, ему больно, но она точно не знает из-за чего. Ей стало его жалко.        — Я… Я думаю, что ты можешь мне помочь, — и кивнул своим словам, смотря себе под ноги. — Проследи за ними, а после докладывай, если будет ценная информация.        Линк обрадовался словам своего напарника и прежде чем раствориться в облаке темного дыма услышал: — И не смей меня подвести.        Когда Тёмный эльф исчез королева тихо, безумно и незаметно подошла к Бену. Как уже было сказано — ей стало жутко жаль его.       Она медленно подошла к нему и приобняла за плечи, хотелось дать ему тепла и заботы. Он-то по сравнению с ней и для неё всё ещё ребёнок. И вдруг ей стало не по себе и даже страшно — даже к дочери она не появляла ничего подобного. Киёми будто бы была другая в отличии от своей матери, возможно потому, что та была лишь внешне похожа на Зельду, а характером наоборот? Даже если и так, она всё равно не вызывала не чувства жалости или желания обнять её или просто сказать — я люблю тебя. Похоже лишь потому, что девушка сама не хотела идти на контакт. Вечно огрызалась, пыталась быть от всех подальше, как настоящая одиночка. Даже напоминала чем-то самого Бена. Жизнь без матери — это же тоже могло повлиять на грубость дочери, вечную сомостоятельность, любовь к независимости и непониманию, как это, когда тебя любит мама. Бедняжке весно6приходилось только крутиться, чтобы не оказаться на дне.       «Хочешь жить — умей вертеться», — вот что сказала Киёми матери, когда она сломала ногу, подскользнувшись на моком мыльном полу в коридоре дворца. Как потом оказалось, что поблизости никого не было и она сама добралась со сломонной ногой до медика. Эти слова хоть и были так спокойно, но столь серьёзно, будто для неё было далеко не впервые сломать ногу и каким-то образом дойти до какого-то места. Тогда Зельда поняла, что дочь не нуждается не в чьей помощи. Киёми тщетно отталкивала от себя людей, а мать в первую очередь. Сколько не было разговоров, а истина причина всего этого к сожалению так и не была найдена.        — Даже не смей ко мне прикасаться! — резкий рывок вперёд и Бен уже вырывается из объятий деловой партнерши. Девушка ничего не понимает и взамен получает горячию пощёчину.        Утопленник зло смотрел своими кровавыми точками на Зельду. — Даже не смей меня желеть, дура! Я не такой слабак, как вы все и я уж точно не нуждаюсь в жалости столь самого жалкого существа, как ты. Не нуждаюсь! — В эту самую минуту девушка поняла, что это действительно так. И эти объятия были нужны скорее не ему, а ей. От этого стадо непрятно в груди от того, что теперь ей хотелось, чтоб её кто-то обнял, но этого явно не будет. Она лишь остаётся стоять поодаль от вируса и смотреть ему в ноги со слезами на глазах…