Легенды никогда не умирают

       — Слушай, я понимаю, что ты меня совсем не знаешь и то! Согласилась сбежать со мной. Но мне от тебя ничего не нужно; я лишь помочь тебе же хотел. Я… Я видел, что он сними делал и неоднократно. Видел, как он топил их на озере. Рвал их, как вещи, как куклы. Сжигал по кусочкам. Его ничего не останавливало и он знал, что я всё вижу, вижу и не могу никому из них ничем помочь… Это… Это было так больно. Я не знаю почему, но насколько лично предполагаю это заложено в моём информационном коде. Ты, наверное, считает, что я просто слабак и трус?.. И ты имеешь на это полное право, потому что это именно так… Но сейчас у меня появился шанс и это — ты. Я, конечно, не смогу искупить вину за прошлых жертв только твоим спасением, но твоя смерть, хотя-бы не останется, но моей совести. И мне очень хотелось бы, чтоб ты это поняла…       Стыд. Сейчас я была готова провалиться сквозь землю от нахлынувшего стыда. Дура, просто чистая дура! И как я могла такое ляпнуть?! Вроде вопрос был, в какой-то мере обдуманным, но услышав его ответ, я поняла, что просто выставила себя полной идиоткой! Сама к нему лезла, обнимашки тра — ля — ля, а теперь видите ли дошло такое спросить! Господи, я на протяжении около недели с чем-то, а уже из своего идеала за пару минут сделала… Даже стыдно говорить.        Прости… — единственное, что я могла сказать и стыдливо, уже в который раз положила голову ему на спину. Когда я чувствую себя виноватой обнимашки — моё «оружие», ну для тех, кто меня знает конечно же. Сестрёнка никогда не могла устоять перед моей «атакой» и её злость или обида сразу перерастали в ещё более долгие обнимашки и поглаживание меня по голове. Ах, как мне этого не хватает, хочу опять к своей Хинако. Где же ты? Когда найдёшь меня? Ты мне очень нужна, прошу, услышь меня и отыщи…        Дальше наша дорога проходила в молчании. А если и говорили, то разговор всегда начинал Линк, а я лишь кратко отвечала, боясь сморозить ещё какую-то глупость. Из-за меня так давно уже никто не рисковал жизнью, что теперь стыдно о чём — либо ещё попросить. Почему-то мне кажется, что это будет выглядеть как-то эгоистично. Именно по этой причине мне и нужна моя свобода. Свода, независимость, самоволье, только твои правила и всё. Вот тебе и вся прелесть инровертизма. Правда и всё же при всём этом ты зависим от общения. Какой бы ты ни был нелюдь тебе оно тебе понадобиться, как ни крути. «Но, если это так, то почему с Линком мне так просто и удобно общаться? Потому что нет навязчивого разговора, от которого хочется уйти или он не так требовательно смотрит, ожидая ответа? Сама не знаю…»        День уже давно близился к вечеру и мы решили разбить лагерь на ночь. Сначала мы вместе нашли и даже наломали веток, развели костёр, а потом пошли к мелководной реке, что была по маленькому склону вниз. На удивление она хоть и была не глубокая, зато рыбы, чёрт возьми, хоть голыми руками греби. Ну, руками мы, конечно, этого делать не стали, пришлось натачивать концы веток, а после наказывать рыбешку. Эх, рыбалка она… Она и есть рыбалка и хороша в любом виде, особенно, когда давно на ней не был. После ужина мы решили, что пора уже разбивать наше место для сна. Жаль, правда, что в этом мире ещё не изобрели современную палатку, как у нас, но спать под звездами тоже не плохо, тем более, мне-то что? Не в первой же. Грех более менее продвинутому туристу жаловаться на это, верно? Наши «спальные мешки» были расположены совсем близко друг к другу, Линк объяснил это тем, что: — «Ну, мало ли. Вдруг ты боишься спать в открытой местности, да и… Может ты опять неожиданно переберешься ко мне. Да и мне так спокойней будет.», нуууу и я согласилась. А почему бы и нет? Только я выпросили у него одну просьбу, что я буду спать с левой стороны от него. Тот не стал задавать лишних вопросов, просто сделал, как я попросила и меня это обрадовало.        Мы улеглись вместе, каждый на своё место и лежали, разглядывая яркое звёздное небо. Меня переполняют странные, смешанные чувства: радость, гордость, спокойствие, любопытство, зато отсутсвовали: стыд и, наверное, совесть. Я ничуть не жалела, что согласилась сбежать вчера с Линком. Не знаю — зла она на меня или нет, хотя, как-то пофиг, но она не имеет никакого права лишать меня свободы выбора и моего слова. Не знаю, что в голове этой женщины твориться, ведь она думает о чём угодно, но не обо мне и моих чувствах. Обида с детских лет, которая переросла в подростковые подозрения и размышления о причинах всеобщей ненависти к себе? И дело даже не в моём своеобразном детском поведении, но если только немного. Первый принцип: Обращайся с людьми так, как они с тобой. Она не хочет меня слушать и делать, что я её прошу и я не стану выполнять её не просьбы, не приказы. Не девушка, а стерва настоящая и как, вообще могла оказаться её дочерью. Но ужас в том, что я никак и не приёмная. Ой, кав хотелось бы, чтоб так и было на самом деле. Не было бы этого выноса и пожирания моего мозга. И всё же мне очень повезло, что всё обернулось пользой в мою сторону. Осталось только Линку выполнить задание «Ведьмы», а дальше мы что-то придумаем. Из моих раздумий меня вывел голос парня:        — Киёми… Ты правда не хочешь возвращаться к Зельде? То есть… Она же твоя мать и…        — Нет. Мне даже стыдно, что она моя мать. Я… Ты пойми просто, что я ей не нужна. После их прошлого с моим отцом ей вообще никто и ничего не было нужно. Она сама себе на уме и мне очень не уютно находиться с ней рядом, она меня не понимает, а наши характеры просто не совместимы. И она только требует и требует, требует и требует это невозможно!..        Понятно, — коротко ответил блондин и вздохнул. — Хех, никогда бы не подумал, что Зельда на самом деле такая. Мы не так часто с ней… Общались, ведь я для неё не больше, чем посыльный, хотя, мне, честно говоря на это всё равно. Но я и подумать не мог, что и в её случай имеет обратную сторону, — он услышал от меня тяжёлое «Да» и полежав ещё немного повернулся на правую сторону, пожелав спокойной ночи.        А мне всё не спалось, от парня исходило приятное тепло, согревающее даже сильнее, чем костёр неподалёку от нас. Это напомнило мне мою жизнь, когда мне было 15 лет. Закрываю глаза. Моё солнце обычно лежало лицом ко мне, а спиной к нему и он обнимал меня со спины, укладывая голову поверх моей. Такой яркий и насыщенный момент, как и остальные, хоть, и похожие друг на друга, но такие жутко любимые, незабываемые. Внутри стало предательски больно, когда я открыла глаза и увидела перед собой не его красную футболку, а зелёную тунику. На глазах стали наворачиваться горячие слёзы, а губы сдались в тонкую полоску, не позволяя издать не единого звука. Хочу. Хочу опять этого тепла и объятий. Но не отжалости или каких-то дружеских. А этих единственных и любимых. Я понимаю, что это вряд-ли снова случиться, но… Я аккуратно протягиваю дродащую руку и еле — еле хвастаюсь пальцами за кусок белой ситцевой рубахи. Боже… Прошу, избавь меня от этих страданий…