Легенды никогда не умирают

      … Такие тихие, почти неслышные шажочки мельком в одну — две секунды скрылись за дубовой дверью и толстой стеной личной комнаты. Обычно, такие моменты были зачастую привычны для девушки, но сегодня было что-то явно не то. Ну вот просто не то, что было изо дня в день. Это означало только то, что сегодня могло произойти неладное. Это тревожило. И тихое шуршанье в комнате в поисках чего-то, и снова этот звук, открывающейся двери на балкон, она опять…        Если другие, знающие, пробующие, проверенные уже заранее держались бы на 100 километров подальше оттуда, то брюнетка лишь тяжело вздыхает и входит без стука. Только ей можно. Она входит и замечает эту, на её взгляд, хрупкую фигурку в белой мужской рубашке, с закатанными по локти рукавами, в чёрных мужских брюках, нервно курящую. И кто ж посмел? Кто вывел на этот раз? Она вдыхает в себя, как ненормальная, сразу до ужаса много, а после выпускает дым именно через ноздри. Только это и успокаивает. А вторую это нервирует.        Да, с ней уже ничего не случится, но лишь одно понятие, что она себя убивает, заставляет старшую немедленно ворваться на балкон и выхватить табак из, как всегда, холодных пальцев. Странно, но она не особо — то среагировала на резкие действия. Белые щёки кусаются изнутри, а глаза не могут найти особого места, они бегают, но только не смотрят на неё. Выжидающий взгляд. Нет, она никуда так напрямую не спросит. Сначала сама попытается догадываться, а после, недождавшись ответа, предполагая спрашивает: «Зай, что опять?..»        Редко бывало, что безразличие охватывало её до такой степени. Младшая поджимает белые губы, и смотря косо вниз отвечает:       — Я… Действительно такая странная? — из-за слегка удивлённого взгляда девушке стало ясно, что та не поняла суть вопроса. — Они сказали, что… Я не такая, как ты, сказали, что раз мы одной крови, то должны быть одинаковыми, но я не такая. Почему? Я же странная, да? — наконец она поднимает глаза и ждёт ответа. Она уже почти знает каждое слово, которое ей щас скажут, но… Но она хочет это слышать. Да, однообразно, да, просто, но только она может щас доказать обратное, только она её образумет. А другого и не нужно. Они обе привыкли к таким… Ситуациям. Они вдвоём, а тёплые, чуть ли не горячие руки аккуратно легли на широкие плечи, прижимая к себе ближе. Больно и неприятно оттого, что именно она стала объектом насмешек и каких-то задираний. Странно, но при брюнетки такого не наблюдалось. Страшно было. Один её только взгляд заставлял нервно зглатывать и создавал желание скрыться; это была её гордость. Но как только она не появлялась в школе, то всё начиналось по кругу. Младшая не хотела жаловаться, привыкла решать все вопросы сама, без чужой помощи, ведь сестра не всегда будет рядом и что тогда?        — Нееет, нет, кончено. Ты не странная, а особенная и ты же сама это знаешь. Да и мне-то разве есть разница какая ты? Ты всегда будешь моей единственной, любимой, самой лучшей сестрой… И я тебе ещё раз говорю — Если они лезут к тебе, то не дерись, а пригрози им мной. Ты понимаешь?        — Понимаю… Но и ты пойми, что я не стану прятаться за твоей юбкой вечно. Я хочу сама всё сдел…        — Опять через драку?! Ты хочешь, чтоб снова начались: совет профилактики, опять к нам домой проезжали каждую неделю в течении месяца люди по делам несовершеннолетних, опять грозились поставить на учёт? Ты этого хочешь?..        Рыжая стояла и снова дамала над её словами. Который раз она уже это говорит? Ни та, ни другая уже не помнят, но точно не мало. Одна хочет защитить своего ангела, а сам ангел хочет независимости в своих действиях и решении личных проблем, и обе не могут решить, как поступить лучше.        — Я знаю, что ты гораздо взрослее, чем есть, но это не значит, что я всё ещё не могу тебя защищать, ты ведь мне, как ребёнок, — девушка аккуратно прикосается горячими, белыми губами к холодном лбу, чтобы дать ещё и ещё больше тепла младшей; они зависимы и слишком нуждаются друг в друге. И в этом их слабость…