(~🐇/🐈~)
— Хэй, Гуки? — шёпотом зовёт он, облизывая чонгуковы ключицы. — Х-Хммх? — Хочешь почувствовать, как горячо внутри хёна, м, зайка? — Ч-Что? — Хочешь трахнуть меня, пока я трахну тебя твоей игрушкой? — хрипло выдаёт он. Тишина. — Чонгук? — Огосподибоги, хён, у меня чуть инфаркт не случился, — хнычет Чонгук. — Ты серьёзно спрашиваешь меня, гибрида кролика в течке, хочу ли я тебя трахнуть? — Именно это я и сделал, да, — безобидно хлопая ресницами, говорит Юнги. — Блять, это лучший день в моей жизни. — О, я сделаю его ещё намного, намного лучше, — с ухмылкой убеждает Юнги, а затем тут же опускает руку вниз и раздвигает чонгуковы бёдра, пальцами собирая смазку с внутренней стороны бёдер и растирая меж пальцев. Он подмигивает Чонгуку, прежде чем протянуть руку за спину, раскрывая себя — и, чёрт, это самая сексуальная картина, что Чонгук когда-либо видел за свою короткую жизнь гибрида... и ещё более короткую жизнь камбоя, а это уже действительно высший комплимент. — Прошло уже так много времени с тех пор, как я позволял кому-либо трахнуть меня, Гуки. Внутри так тесно, — стонет Юнги, медленно вводя в себя фалангу пальца, и Чонгук практически чувствует, как душа покидает тело. Юнги замечает, как отрывисто вздыхает Чонгук, и ухмыляется довольно, ещё больше открывая себя для него. — Хён? — всхлипнув, зовёт Чонгук. — А может, выключишь пробку? Я серьёзно очень кончить хочу, просто наблюдая за тем, как ты себя трогаешь. — Как пожелаешь, зайка, — Юнги кивает, прежде чем, напротив, переключить игрушку на более быстрый режим. — Чёрт, — Чонгук стонет ломано, после выдыхая: — Блять. Да пошёл ты нахуй, хах, о боже. — Уже скоро, зайка. Хён уже растягивает себя для тебя, как видишь, — нахально отвечает Юнги, добавляя ещё один палец и раздвигая их внутри на манер ножниц. — Хо-Хорошо, — выстанывает Чонгук, медленно покачивая бёдрами взад-вперёд, ему нравится, до безумного нравится, как каждый раз, когда задница ударяется о стену позади, пробка будто ещё глубже входит. Юнги стонет ему в тон, на сей раз толкаясь в себя сразу тремя пальцами. Он чувствует, как Чонгук обхватывает его талию руками, начиная двигать тело Юнги в такт собственным бёдрам, так, что теперь их твёрдые, налитые кровью члены дразняще потираются друг о друга. — Вот же... блядство, — стонет Юнги, ещё пару раз толкаясь внутрь себя пальцами, прежде чем, наконец, решить, что готов принять чонгуков член, и шепчет настойчиво: — Гуки, подними меня. Подними меня. И Чонгук без всяких (лишних) слов наклоняется к нему, совсем как и раньше, и поднимает Юнги за бёдра, удерживая его на уровне своего паха. Юнги одной рукой обнимает Чонгука за шею, в то же время другой опускаясь ниже, чтобы, обхватив чужой член, приставить головку к дырочке, хрипло вздыхая от чувства растяжения и постанывая, когда Чонгук медленно опускает его на свой член. — Б-Блять, хён, — мычит Чонгук, глубоко вдыхая. — Ты так туго меня обхватываешь. — Говорил же тебе, — вздохнув, тянет Юнги, от удовольствия закрывая глаза, как только чувствует, как его изнутри растягивает твёрдый член кролика. — Я умру сейчас, серьёзно, хён, — стонет Чонгук, наконец, входя до самого основания, и буквально содрогается от удовольствия — от того, как плотно окружает жар Юнги, и ни на секунду не прекращающейся вибрации внутри. — Что ж, ну по крайней мере ты умрёшь счастливым, — отвечает Юнги, прежде чем включить самую максимальную скорость вибрации, и уже спустя секунду Чонгук запрокидывает голову назад, с глухим стуком ударяясь о стену, всхлипывает, когда вибрация дьявольски подбирается к простате, и чуть ли не роняет Юнги, когда его тело вдруг непроизвольно вздрагивает в удовольствии. — В моей голове это выглядело чертовски сексуально, — бормочет Юнги, прижавшись губами к уху. — Но ты чуть не уронил меня? Так что получилось не настолько и сексуально. — Прости, — отзывается Чонгук полувздохом-полустоном, вновь прижимая чужие молочные бёдра к талии. — А теперь двигай меня, вверх-вниз, по своему члену, давай, зайка, — шепчет Юнги прямо в чонгуковы губы. — Да, вот так, — он довольно кивает, когда сильные руки начинают двигать его так, как он просил. — Хён, я... Я думаю, я кончу скоро, очень скоро, — выстанывает Чонгук, двойная стимуляция его буквально с ума сводит. Юнги чувствует, как сжимается хватка на его бёдрах, когда Чонгук набирает темп, мышцы рук так восхитительно выпирают напряжённо, когда он безрассудно начинает подкидывать Юнги вверх-вниз по всей длине, преследуя собственный оргазм. Леопард прижимается к нему, губами щекоча ушную раковину, вылизывая её пару раз, прежде чем с жаром прошептать: — Хочешь кончить прямо в хёна, крольчонок? — Да-х, — всхлипывает Чонгук. — Хочу кончить в хёна. — У стены. Трахни меня у стены, — со стоном отзывается Юнги, и Чонгук, ни секунды не теряя, разворачивает их, так быстро прижимая старшего, что спина Юнги с глухим стуком ударяется о стену. — Господи. Блять, — гортанно выстанывает Юнги, в этом положении чонгуков член входит ещё глубже. Он позволяет себе насладиться парой особо глубоких толчков — рот непроизвольно приоткрывается от удовольствия, когда головка мажет по простате, — прежде чем стиснуть зубы, вспомнив, почему он вообще попросил перевернуться. Он скользит дрожащей рукой вниз по спине, пальцами оглаживая изгиб поясницы, но не останавливаясь, спускаясь ещё ниже, к округлостям ягодиц и уже там замирая, как только подушечками пальцев чувствует кончик вибрирующей пробки. — Х-Хён, чт-что ты... Ах! — Чонгук вскрикивает, когда Юнги медленно вытаскивает из него пробку, прежде чем засадить обратно. — Всё хорошо? — проверяет он. — Ещё раз. Сделай так ещё раз. Пожалуйста, — беззастенчиво хнычет Чонгук. И потому Юнги повторяет, на этот раз изворачивая пробку слегка по-другому, отлично зная, что так та буквально врежется в простату кролика. — Ох! Вот так, хён. Прошу тебя, пожалуйста. Вот так, — почти отчаянно кричит Чонгук, прижимаясь к игрушке в руках Юнги и одновременно с этим подкидывая бёдра, толкаясь в тесный жар Юнги. — Я сейчас,чёрт, кончу. Я кончу сейчас! — хрипло выстанывает он, прежде чем всё его тело буквально начинает трястись. Юнги в последний раз толкает яростно вибрирующую пробку в кролика, стараясь как можно глубже засадить ту в простату, и всего спустя секунду Чонгук бурно кончает внутрь него. Оставив игрушку в покое внутри судорожно сжимающихся стенок Чонгука, Юнги хватает собственный, весь истекающей преэякулятом член и быстро надрачивает себе, жадно наблюдая за выражением разбитого удовольствия на чонгуковом лице, прежде чем с громким стоном излиться белёсой жидкостью на их тела. Юнги облизывает пересохшие губы, выстанывая от удовольствия и откидывая голову к стене, чувствуя, как чужой член пульсирует внутри него. Он выключает игрушку, спустя несколько ударов сердца роняя пульт на пол, как только до его ушей доносится тихое хныканье от сверхстимуляции. — Боже, хён, — тяжело выдыхает Чонгук, его хриплое дыхание эхом разлетается в тишине комнаты. — Это было, да блять, я до сих пор не могу перестать вибрировать, — радостно тянет он, прижавшись к шее Юнги, дыханием опаляя чужую кожу. Юнги хрипло смеётся, глаза его сверкают от гордости, ведь он чувствует, отлично чувствует, как удовлетворение волнами накатывает на его крольчонка. — Ну что ж, теперь-то ты уже можешь меня отпустить, зайка, — выдыхает он, прежде чем прижаться губами к раскрасневшимся чонгуковым щекам. Чонгук кивает, всё ещё дезориентированный, прежде чем осторожно выйти из Юнги. — Прости, — шепчет он, когда Юнги морщится болезненно, и ослабляет мёртвую хватку на бёдрах старшего, прежде чем опустить напряжённые ноги леопарда на пол. Юнги стонет, с замиранием ожидая, когда же вновь начнёт чувствовать ноги, и вместе с тем вновь задаётся вопросом, ну почему же он отказался от регулярной ходьбы в спортзал тогда, но, хм, если так подумать, то, наверное, не существует настолько интенсивной тренировки, как секс у стены. Так что... Не то чтобы он жаловался, не подумайте, он правда в любое время — абсолютно в любое время — готов прочувствовать оргазм в качестве эдакого упражнения, большое спасибо. — Думаю, из-за тебя я пиздец как растянут, — бормочет он, в глубокой задумчивости сморщив лицо, когда чувствует, как чонгукова сперма вытекает из него, струйкой стекая по бёдрам. Чонгук давится собственной слюной, откашливаясь пару раз, прежде чем ему, наконец, удаётся выдохнуть: — Ты говоришь совсем как порнозвезда, хён.(~🐇/🐈~)
Юнги мычит довольно, лицом уткнувшись в изгиб шеи Чонгука и глубоко вдыхая его запах. — Ну, может, это всё от тебя досталось, м, — шепчет он, прежде чем отстраниться, взглядом встречаясь с большими глазами кролика. — Ха, прости-ка, но я всего лишь самый обыкновенный камбой, — игриво усмехнувшись, отвечает Чонгук, руками обхватывая поясницу Юнги и притягивая того ближе. — Я не один из тех полных фальши порнозвёзд с их наигранными репликами, наигранными стонами и наигранными оргазмами. Юнги хохочет, открыто так, но слегка хрипло. — Хорошо-хорошо, слезай с меня. — Думаю, ты имел в виду слизать, — невозмутимо добавляет Чонгук и, прежде чем Юнги успевает как-нибудь по-умному ему возразить, кролик указательным пальцем собирает чужую сперму со своего пресса, после поднося его к губам и кладя в рот, с удовольствием мыча под нос, когда чувствует вкус Юнги. — Ты такой вкусный, хён, — шепчет он и, вытащив палец изо рта, пошло причмокивает губами. — Да? — хрипло выдыхает Юнги, чьи глаза вновь потемнели от голода. Чонгук лишь кивает беззаботно. — А-хаа, — и после прижимается губами к чужим, затягивая Юнги в поцелуй. Юнги тут же приоткрывает рот, чувствуя, как Чонгук облизывает его губы, тело его содрогается от внезапного желания, когда кролик намеренно облизывает его язык, буквально заставляя его попробовать свой же вкус. Он глухо стонет, языки сплетаются в страстном танце, поцелуй мокрый, безумный, губы сталкиваются друг с другом нетерпеливо, раскрыто; и всё же Юнги прерывает этот поцелуй, просто потому что ему необходимо вдохнуть, но тут же прижимается лбом к чужому, тяжёлые вздохи сливаются, жарко опаляя лица, и грудные клетки так восхитительно сталкиваются, слегка потираясь, при каждом вдохе. — Но ты вкуснее, — мрачно бурчит он, прежде чем прикусить слегка распухшие чонгуковы губы. И насколько бы сильно не было стремление к соревнованиям Чонгука — конечно он ещё хочет поспорить, что Юнги гораздо вкуснее, — но ещё сильнее расцветающая изнутри волна возбуждения, извещающая, что пик его течки ещё впереди. — Ах, хён, — выдыхает он в нежные губы леопарда. — Спальня. Прошу. — Что, снова готов? — тихо бормочет Юнги, и хоть голос его буквально пронизан голодом, он продолжает медленно, с тягучим удовольствием покусывать да посасывать распухшие губы младшего. Чонгук кивает, по-прежнему губами прижимаясь к губам Юнги; с губ его слетает тихий жалобный всхлип, стоит старшему втянуть его нижнюю губу в свой чертовски горячий рот, слегка посасывая, прежде чем отпустить. — У меня вот-вот, мхмм, течка начнётся, — начинает он, изо всех сил пытаясь объяснить Юнги, что промежуток времени меж его волнами течки ещё короче и короче становится, но, чёрт, этот... просто самый прекрасный гибрид занят тем, что творит греховные вещи своим дьявольским ртом, отчего ему ещё труднее привести в порядок свои мысли. — Х-Хён, — хнычет он, громко вдыхая, когда леопард, наконец, отрывается, даря ему столь необходимую секунду. — Да послушай же, — обиженно мямлит он, на что этот — уже совсем не самый прекрасный, будь он проклят, а чертовски прекрасный — гибрид лишь подмигивает ему понимающе. — Я ведь тебя предупредить пытаюсь, поймёшь ты уже или нет? — с придыханием продолжает он. — О чём предупредить? — мурчит Юнги, взгляд его потемневших глаз острый, полный голода. — По шкале от одного до десяти, — начинает Чонгук, обвивая руками чужую шею и одаривая его застенчивой улыбкой. — Насколько ты хорош в секс-марафонах? Юнги растерянно моргает, голод стирается из его глаз, заменяясь замешательством. — Чего? — Ох, что насчёт ещё более длительного секс-марафона? — объясняет он со смущённой улыбкой. — Потому что я практически уверен, что моя течка достигнет пика очень, очень скоро, и, мххм, мне нужно, правда нужно, чтобы ты уже трахнул меня. Пожалуйста? Юнги откашливается, щёки его алеют от румянца. — О, хм, то есть... Раз уж ты так любезно просишь, — грубовато выдыхает он. И чонгуково лицо тут же светлеет — буквально сияет, — на губах расцветает широкая улыбка, показывающая кроличьи губы, а в уголках глаз собираются радостные морщинки, будто Юнги только что пообещал ему какой-то фантастический подарок или что-то такое, а не множественные оргазмы. — Прекрасно! Пошли тогда, хён, — настойчиво шепчет он, выпутываясь из рук старшего и начиная тащить его за собой прочь из кухни, поскорее в спальню. — О! — резко охает, после оборачиваясь к Юнги. — Течка, — он хихикает, премило морщась, и выражение его лица полностью контрастирует со словами, что вот-вот сорвутся с губ: — Я ещё противнее стану, хён. И Юнги ничего не может с собой поделать, он хохочет во всё горло, легонько дёргая Чонгука за руку на себя, дабы тот остановился. — Ты?.. Ты...— кое-как выдавливает он сквозь приступы смеха. — Хён, — бубнит Чонгук, надув губы. — Это правда! — Прости, просто... Т-Ты не противный, — всё ещё смеётся Юнги, вытирая выступившие слёзы с глаз. Чонгук ухмыляется вдруг, тихо мурлыча: — Я всё же осмелюсь напомнить тебе об этом ещё раз, когда ты будешь трахать меня перед зеркалом. — Что? — Юнги давится смехом, мгновенно трезвея от вмиг помрачневшего чонгукова взгляда. Тот, ни слова больше не говоря, разворачивается резко, решительно направляясь в спальню Юнги, и леопарду ничего не остаётся, кроме как следовать за ним. К его удивлению, Чонгук обходит огромную кровать, двигаясь прямо к гардеробной хозяина квартиры. — Э, зайка? — растерянно тянет Юнги, наблюдая за тем, как кролик хватает одно из мягких кожаных кресел, пододвигая его прямо к зеркалу — высокому зеркалу, начинающемуся у самого пола и кончающемуся где-то у потолка. — Сядь, — бросает Чонгук, кивая в сторону сидения. — Видишь ли, хён, — не медля ни секунды, начинает он, как только Юнги послушно усаживается в кресло, сосредотачиваясь на нём. — Всегда во время своей течки я хочу знать, насколько я хорош, — медленно поясняет он, одновременно с этим двигаясь, чтобы в следующий момент оседлать чужие бёдра. — Ведь всегда хочется быть идеальным омегой, понимаешь? — продолжает он, кивая леопарду и мысленно усмехаясь, когда Юнги в ответ на его слова лишь громко сглатывает, адамово яблоко подпрыгивает под бледной кожей шеи, вовсю усеянной засосами, благодаря Чонгуку, конечно же. Он ёрзает, придвигаясь чуть ближе, и с губ его срывается стон, как только их налитые кровью члены слегка соприкасаются; Чонгук опускает взгляд вниз, начиная медленно покачивать бёдрами, жадно облизывается, наблюдая за тем, как стволы скользят друг о друга при каждом его движении. Ох, он был бы более чем рад наблюдать за этим зрелищем до тех самых пор, пока они оба не кончат, пачкая друг друга белёсой жидкостью, только от подобных фрикций, а после — только после — он бы продолжил объяснения, затем заставляя Юнги трахнуть его, как вдруг он чувствует длинные пальцы старшего, что цепляют его за подбородок, заставляя поднять голову и оторваться от завораживающей картинки. — И что же дальше? — выдыхает Юнги, голос его до жути низкий, пропитанный голодом. — А теперь я хочу видеть, — отвечает Чонгук, начиная активнее двигать бёдрами. — Я-Я хочу видеть, как хорошо я тебя принимаю, хён. Хочу увидеть, мхмм, какой я хороший для тебя, — стонет он, жмуря от удовольствия глаза, когда Юнги начинает двигать собственными бёдрами в такт его движениям. — Да? Чонгук кивает бездумно. — Хочу увидеть, как ты трахаешь меня, — хнычет он. — Растягиваешь меня своим членом. Хочу увидеть, как глубоко я смогу тебя принять, х-хён, — последние слова он буквально выстанывает протяжно, не выдерживая того, как их истекающие преэякулятом члены продолжают тереться друг о друга. — Господь. Вот же блядство, — вместе с рычанием Юнги выплёвывает ругательства, прежде чем схватить Чонгука за бёдра, заставляя его двигаться ещё быстрее. — Кончи сейчас, давай, для меня, малыш, и я трахну тебя так, как тебе нравится, — мрачным голосом обещает он. — Ох, — Чонгук всхлипывает потерянно, голова обессилено падает на шею Юнги, когда он сжимает член в кулак, яростно двигая им вверх-вниз, в такт движениям бёдер — низ живота поджимается, напрягается, предчувствуя приближающийся оргазм. Он двигает рукой быстрее, ещё быстрее, чувствуя, как дырочка трепещет нетерпеливо в предвкушении, когда же толстый член старшего вновь её заполнит. — Боже, ты такой мокрый, Гуки, — совсем не стесняясь, грязно шипит Юнги, чувствуя, как чонгукова смазка стекает на его бёдра, отчего кролик тут же скулит от смущения. — Нет, детка, мне это пиздец как нравится, — выстанывает он, после отрывая одну из рук от чужих бёдер и скользя ею вниз, мимо покачивающихся от движений яиц, ещё дальше, чтобы пальцами провести по истекающей дырочке кролика. Чонгук на его прикосновения реагирует остро, тут же начиная чуть ли не на автомате потираться о его пальцы, но леопард быстро убирает их, поднимая до тех пор, пока подушечки не касаются его носа. Он жадно втягивает чужой запах, закрывая глаза от наслаждения и выстанывая довольно, вдыхая и вдыхая цветочный аромат — совсем как микс лаванды и ванили, — сильный и чертовски сладкий. — Пахнешь просто превосходно, зайка, — с его губ вновь срывается стон, как только Юнги делает ещё один глубокий вдох. — Я чуть с ума не сошёл, как только почувствовал твой запах впервые, — бормочет он, вспоминая тот самый момент — буквально все чувства его обострились, когда он впервые увидел Чонгука, почувствовал его чертовски аппетитный запах. — Но на вкус ты ещё лучше, — шепчет он, прежде чем приоткрыть рот и языком собрать всю смазку с пальцев. — О боже, хён, — стонет Чонгук, хмуря брови от смущения и удовольствия одновременно. — Не надо так делать. — Почему нет? — спрашивает Юнги, непринуждённо высунув язык и вылизывая пальцы, совсем как кот. Чонгук вспыхивает румянцем, на мгновение даже приостанавливая движение бёдер и бросая на Юнги недоверчивый взгляд. — Это же типа, я не знаю, моя смазка? — И? — с тихим и очень вредным смехом подначивает Юнги. — Будто бы я не вылизал тебя, когда мы занимались сексом во второй раз, Гу, — напоминает он, прежде чем с удовольствием причмокнуть губами. — Хотя, хм-хм-хм, думаю, твой вкус стал ещё насыщеннее благодаря течке. Чонгук стонет, ещё пуще прежнего краснея, и с упрёком хлопает Юнги по груди. — Забираю свои слова назад. Я и вправду не противный. А вот ты да. Похотливый леопард, — хнычет он, борясь с желанием спрятать лицо в ладонях. Юнги на его слова лишь хихикает, так низко, хрипло. — И тебе лучше хорошенько запомнить это, крольчонок, — говорит он, прежде чем мягко тыкнуть в чонгуков нос. — А теперь, ты ещё хочешь, чтобы я трахнул тебя напротив зеркала? — Блять, да. — Тогда развернись-ка, — с ухмылкой просит Юнги, играя бровями. Чонгук послушно слезает с колен леопарда, едва удерживаясь на дрожащих коленях, и поворачивается спиной к Юнги, соответственно передом — к зеркалу. Он взглядом скользит по их обнажённым телам в отражении — его, всё ещё стоящего на ногах, и Юнги, растянувшегося на мягком кресле, — и судорожно сглатывает вмиг накопившуюся от желания слюну. — Откинься на меня, Гуки, — мурчит Юнги, рукой притягивая Чонгука к себе до тех пор, пока тот спиной не упирается в его грудь. Колом стоящий член, так и не получивший разрядки, слегка задевает ягодицы, отчего он тут же шипит от удовольствия, после мыча: — Зайчонок, а насколько ты гибкий? — Очень, — отвечает Чонгук, вновь потираясь о Юнги. — Блядство, окей, ладно, это пиздец как горячо, — хрипло выстанывает Юнги. — А теперь упрись ногами в сидение, да, вот так, рядом с бёдрами, — мурчит он, с жадностью взглядом цепляясь за новую позу, перед глазами раскрывающую всего Чонгука. — Восхитительно. Посмотри на себя, — стонет Юнги. — Такой красивый, открытый для меня, ждущий, — продолжает он, обнимая Чонгука за талию, прежде чем мокрым поцелуем прижаться к пахучей железе, взгляд его, ни на секунду не отрываясь, прикован к зеркалу. — Такой хороший, и только для меня. — Сейчас, хён. Трахни меня прямо сейчас, — нетерпеливо хнычет Чонгук, ещё пару раз потираясь о налитый кровью член Юнги — тот скользит между мокрых ягодиц, собирая ни на секунду не прекращающуюся течь смазку, — прежде чем приподняться. Он прикусывает губы, когда Юнги наклоняется, прижимаясь головкой к трепещущей дырочке, всё его тело застыло в напряжённом ожидании, когда же, наконец, его вновь заполнят. — Ты чертовски этого хочешь, да? — шепчет Юнги, после посмеиваясь тихо — и чертовски сексуально, — однако вместо того, чтобы войти, он лишь пару раз шлёпает членом по судорожно сжимающейся дырочке кролика, пошлый звук эхом разносится по комнате, смешиваясь с прерывистым дыханием и стонами Чонгука. — Мне нужно это, очень, нужно, — жалобно хнычет Чонгук, и Юнги, напоследок вновь дразняще хлопнув по дырочке, наконец-то, входит. Они стонут в унисон, когда Юнги медленно опускает Чонгука вниз, насаживая на свой член, дюйм за дюймом, пока чонгукова задница не прижимается вплотную к тазу. — О, о господи, — бездумно лопочет Чонгук, в бессилии откинув голову на плечо старшего. — Ты так хорошо растягиваешь меня, хён. Блять, — всхлипнув, выстанывает он, чувствуя, как толстый член заполняет его, растягивая стеночки. — Ты ведь этого хочешь, зайка? — хрипло уточняет Юнги. — Хочешь увидеть, как я растягиваю твою маленькую дырочку, да? Вот так, — пошло продолжает он, медленно двигая бёдрами. — Потому что, сука, ты просто шикарен, — рычит он, крепче сжимая чонгукову талию ладонями и начиная управлять им на своём члене. — Посмотри, посмотри же на себя, как же хорошо ты меня принимаешь. — Д-Да? — сдавленно выдыхает Чонгук, наблюдая за собой в отражении зеркала, и всхлипывает, глядя на то, как подпрыгивает между ног в такт движениям Юнги истекающий преэякулятом член, и затем, кое-как сфокусировав взгляд, скользит им ниже, замечая, как колечко мышц растягивается вокруг члена старшего, замечая, как его собственная смазка выплёскивается наружу с каждым толчком, ещё больше смазывая леопардов член, и то, как идеально они соединяются друг с другом. Юнги стонет с придыханием. — Да, крольчонок. Ты такой идеальный для меня, — он медленно откидывается на сиденье, пока его спина не соприкасается с кожей кресла, оставляя Чонгука подпрыгивать на его члене самостоятельно в течение нескольких секунд, прежде чем схватить за бёдра и натянуть на себя по самые яйца. — Х-Хён, почему ты остановился? — совсем отчаянно просит Чонгук. — Сделай-ка вот так, — отвечает леопард, прежде чем оторвать руки от чонгуковых бёдер и просунуть их под колени, приподнимая их и подтягивая к чужой груди так, что тот чуть ли не сгибается пополам, по итогу опрокидываясь назад, практически лёжа на Юнги. Эта новая поза позволяет Юнги толкаться ещё глубже, чем раньше. И без какого-либо предупреждения Юнги резко подбрасывает бёдра так сильно, что Чонгук мог бы поклясться, что почувствовал, как головка упирается в живот. — Ах, — выдыхает Чонгук, рот его приоткрывается от переизбытка чувств от ощущений, как Юнги входит в него под новым углом, и, господи, такого он ещё никогда раньше не чувствовал, так бессильно, но чертовски хорошо, да так, что всего через пару толчков он без всяких слов кончает, беззвучно вздрагивая, когда оргазм сотрясает всё его тело. Запоздало совсем, но до него доходит, что Юнги перестал двигаться, в голове его так восхитительно пусто, когда член выстреливает спермой, пачкая живот. Первое, что он слышит, когда приходит в себя, — это собственный сдавленный вздох, когда он судорожно делает большие глотки воздуха: — Юнги, — разбито зовёт он, голос его срывается, слабеет. — Дыши, малыш, — хрипло шепчет ему на ухо Юнги, крепко обнимая всё ещё дрожащее чонгуково тело. — Это было чертовски сексуально, Гу. Ты кончил так красиво для меня, — хвалит он, мягким поцелуем прижимаясь к шее. Чонгук слабо улыбается в ответ, дыхание его с каждой секундой становится всё ровнее и ровнее. — Д-Дай мне секунду, хён, — едва связно бормочет он. — А после трахни меня так же ещё раз. Пожалуйста, сделай так ещё раз. — Ты станешь моей смертью, Гуки, — с жадностью выстанывает Юнги, носом утыкаясь в чонгукову шею. — Заставь меня кончить снова, и ты, кончи внутрь меня, пожалуйста, — беспечно продолжает Чонгук, член его дёргается снова, как только он представляет — только представляет пока, — как Юнги заполнит его всего своей спермой. Леопард всё ещё твёрдый и чертовски горячий, пульсирует внутри, и он просто не может дождаться, когда же сможет почувствовать, как чужой член дёрнется внутри него, выпуская струйку за струйкой спермы внутрь. И Чонгук стонет, выстанывает протяжно: — Заполни меня, хён, всего заполни. Пометь меня изнутри. Да? — Блять, — выплёвывает ругательство Юнги, прежде чем вернуть Чонгука в прежнее положение. — А ты и вправду хочешь моей смерти, а, — рычит он, прежде чем без всякой жалости задрать чужие бёдра, дабы дать Чонгуку то, чего он так хочет. — Да, о боже, прямо здесь, хён, — вскрикивает Чонгук, когда Юнги головкой упирается в простату. — В тебе так хорошо. Я заполню тебя так хорошо, зайка, как ты хочешь, — рычит Юнги, ускоряя темп, чувствуя, как низ живота заполняет приближающийся оргазм. — Заполнить тебя так, что ты будешь чувствовать меня ещё несколько дней, — мрачно обещает он. — Д-Да. Я хочу этого, так хочу, — Чонгук кивает беспомощно. — И после того, как я кончу, я собираюсь выйти из тебя, а затем хочу, чтобы ты раскрыл себя, хочу увидеть, как зияет твоя дырочка, выпуская наружу всю мою сперму. Хорошо, крольчонок? — Н-Нет, — всхлипнув, воет Чонгук и, шмыгнув носом, продолжает: — Хочу оставить её вну-внутри. Она моя. Юнги посмеивается мягко. — Но разве тебе не хочется посмотреть, как прелестно ты выглядишь, заполненный мною и истекающий спермой? — соблазнительно тянет он голосом, ещё более низким, чем обычно. И когда на его предложение Чонгук не отвечает немедленным протестом, он понимает, что всецело захватил интерес кролика. — Обещаю заполнить тебя снова, — тяжело выдыхает он, прикусывая губу, когда всеми силами сдерживает оргазм в ожидании чонгукова ответа. — Л-Ладно, но только если ты заполнишь меня ещё раз, — с придыханием лепечет Чонгук. Юнги рычит в удовольствии. — Я накачаю тебя своей спермой до самого не хочу в любое время, когда тебе только захочется, зайка, — сквозь стиснутые зубы говорит он, двигаясь ещё быстрее, трахая Чонгука ещё глубже, сильнее, чем раньше. — Юнги! — выкрикивает Чонгук, голос его срывается на середине имени, как вдруг он чувствует, как тело натягивается, словно струна, лишь выжидая, когда же кто-то внутри него щёлкнет пальцами, позволяя выпустить всё. — Я сейчас кончу, зайка, — хрипит Юнги. — Заполню твою прелестную дырочку до самого конца, — он стонет, когда Чонгук сжимается вокруг его члена, запрокидывает голову, входя до упора, и громко рычит, кончая. — Блять, блять, блять, — шипит Юнги, тело его дёргается судорожно, когда он выплёскивает всё в жаром пылающее чонгуково нутро; вздрагивает, когда особо толстая и длинная струя выходит из члена. Он выжидает пару секунд, прежде чем, наконец, выйти, и наблюдает в отражении зеркала, как чонгуковы руки слабо сжимают ягодицы, прежде чем широко развести их в стороны и предстать перед Юнги. И, чёрт подери, это даже лучше, чем представлял себе Юнги. Розовое колечко мышц зияет беспомощно, судорожно сжимаясь вокруг пустоты и медленно выпуская наружу смесь из смазки и спермы Юнги. — Посмотри на себя, зайчонок, посмотри же, как прекрасно ты выглядишь, заполненный моей спермой. Юнги наблюдает за тем, как большие слезящиеся глаза Чонгука устремляются в отражение собственной дырочки, наблюдает, как зрачки глаз его расширяются, прежде чем закатиться вверх, наблюдает, как напрягаются мышцы живота и как он выпускает из себя ещё больше смазки да спермы, как чонгуков рот приоткрывается в безмолвном крике, когда его вдруг настигает ещё один оргазм. Так осторожно и быстро, как только может, Юнги меняет их положение так, что теперь Чонгук спиной прислоняется к мягкому сиденью, и бормочет комплименты в раскрасневшуюся кожу кролика, помогая тому прийти в себя после столь интенсивного оргазма. Как только Чонгук, наконец, перестаёт дрожать, Юнги поднимает его на руки и несёт к кровати, совсем не волнуясь о том, что их тела до невозможного покрыты естественными жидкостями. Он просто позже поменяет простыни, ему ведь всё равно чертовски нравится, как ощущается смесь их ароматов. Уже в спальне он осторожно укладывает Чонгука поверх одеяла, затем наклоняясь, чтобы взять бутылку воды с прикроватного столика, и делает несколько больших глотков, прежде чем слегка приподнять Чонгука и прижать бутылку с водой к его губам. — Медленней, — мурчит он, когда кролик вдруг резко начинает жадно глотать жидкость. Он допивает оставшуюся воду всего за пару глотков и бесцеремонно плюхается обратно на мягкий матрас. Юнги бросает пустую бутылку куда-то за спину и с усталым, но удовлетворённым стоном следует его примеру, безвольно падая на кровать. Несколько секунд они просто смотрят друг на друга в уютной тишине, восстанавливая дыхание, однако после Чонгук вдруг морщит нос, начиная хрипло хихикать. Юнги фыркает, однако уже спустя секунду расплывается в широкой улыбке, и вскоре уже они оба смеются во всё горло, ни на сантиметр не сдвигаясь. — Господи, хён, что, чёрт подери, произошло, — хохочет Чонгук, однако по-прежнему хрипло. — Я знаю, окей. Это была самая дикая вещь, которую я когда-либо делал. — У тебя, — со смехом продолжает Чонгук. — У тебя чёртов кинк на разведение. Кто же знал, что ты такой извращуга. Юнги усмехается, однако его щёки краснеют. — Ну, прости, я тоже не знал о нём до сегодняшнего дня. Чонгук прочищает горло, натягивая серьёзное выражение на лицо, прежде чем сказать: — «Держи себя открытым для меня, зайка, я хочу увидеть свою сперму в тебе», бла-бла-бла и всё в этом роде, — передразнивает он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более похоже на голос Юнги. Юнги вскрикивает возмущённо, однако с вызовом прищуривает глаза, глядя на Чонгука. — То-Только ес-сли ты заполнишь меня ещё раз, хён, — он имитирует младшего. Чонгук смеётся над такой плохой имитацией. — У меня ведь течка, конечно же я хотел, чтобы ты заполнил меня спермой, — он пожимает плечами, соглашаясь со словами старшего. — Да и кроме того, ты-то уже знаешь, какой я извращенец. Это совсем не новость. — Хмм, всё так, — Юнги кивает, признавая всё. — К слову об этом обещании, — внезапно соблазнительно шепчет Чонгук, пододвигаясь ближе к Юнги, что лишь удивлённо поднимает брови. — Уже? — спрашивает он и, как только Чонгук кивает, посмеивается с недоверием, прежде чем сократить то крохотное оставшееся между ними расстояние. Он заключает в ладони чонгуково лицо, наклоняя голову, чтобы в следующий миг затянуть его в глубокий поцелуй, сплетаясь языками пару раз, прежде чем Юнги со счастливым вздохом отстраняется. — Всё ещё не могу в это поверить, — задумчиво бормочет он. — Если бы только моё пятнадцатилетнее «я» могло меня сейчас видеть. — А что случилось с твоим пятнадцатилетним «я»? — любопытно тянет Чонгук. Юнги пожимает плечами, ещё раз чмокая пухлые чонгуковы губы, прежде чем ответить: — Скажем так, я очень хорошо познал свои руки, а в нашем доме вечно не хватало салфеток. — Ах, хён, — Чонгук смеётся, с наигранным отвращением морща нос. Юнги снова вздыхает. — Но теперь-то у меня будет секс-марафон с самым великолепным кроликом всей Кореи? — продолжает он, подтягивая Чонгука вверх, пока тот не седлает его. — Только Кореи? — бормочет Чонгук, губами прижавшись к чужой коже. — Ну, то есть, по правде я ведь не смотрел на гибридов кроликов из других стра- оу. — Хён. И если быть уж до конца честным, если бы его пятнадцатилетнее «я» могло видеть его прямо сейчас, то... Это бы его слегка травмировало. Но да ладно.