Пуля
— И тебе не хворать, госпожа-горничная. Даша не верит своим глазам, мотая головой, чтобы выбить всю дурь и прекратить думать о нём. Напротив неё стоит мужчина. Вроде всё тот же шутник, герой сербского юмора, а вроде и вовсе не племянник владелицы отеля. Внешне Павел сильно изменился. Его глаза выглядят иначе. Азартный огонёк куда-то пропал, а вместе с ним и улыбка серба. Ещё женщину стал беспокоить его шрам, который пересекал левую бровь и заканчивался на щеке, почти в самом низу у подбородка. Интересно, откуда он взялся? Прошёл всего лишь навсего какой-то годик, а они так изменились. Павел заметил это, проанализировав Дарью за считанные секунды. Он не ошибся. Женщина действительно растеряла свой арсенал ответных шуточек. И, кстати говоря, мужчине такая новая Дарья совсем не нравилась. Может быть только чуть-чуть, но не более. Льстить друг другу они не собирались. — Какими судьбами в Москве? — серб спрашивает, потому что ему важно знать с каким-таким визитом занятая женщина пожаловала. — К подруге погостить прилетела, — она отвечает отчасти правду, однако и правды здесь в навес чайной ложке. — О, к Комиссаровой! Ну что же иди. Больше нет смысла задерживать замужнюю женщину, а то мало ли что. Павел говорит каждое слово с презрительным ядом, обделяя Дашу своим вниманием, хотя сам не в восторге оттого, что он говорит ей обидные слова. Романова слушает серба внимательно, в сердцах говоря о том, что каким придурком он был, таким и остался. Ей плевать на Павла. Он уходит. Она тоже уходит. У каждого своя дорога, своя жизнь, свои проблемы и независимые предпочтения. Пересекутся когда-нибудь эти две прямые? Время покажет. Дарья заходит в здание. Её щёки начинают пылать от резкой смены температуры. Может дело не в погодных условиях? Женщина прикладывает ладошки к щекам, остужая их. Вдали она примечает две знакомые фигуры: Софию Яновну и Михаила Джековича. Они мило общались за чашечкой кофе, сидя на диване в холле. Женщина думает, что это прекрасно, когда они нашли друг друга, столько времени отрицая свои чувства. Даша рада за них, хотя однажды как-то возненавидела блондинку. Но это в прошлом. Сейчас она не испытывала подобного диссонанса. Наоборот, радовалась за счастье других людей. Оставив эти размышления, Романова поднимается на этаж выше, отыскивая свою рыжую подружку в одном из номеров отеля. Комиссарова стоит спиной к женщине в больших наушниках, двигая в такт музыки бедрами. Юля делает круг на сто восемьдесят градусов. — Твою мышь! — плеер падает на пол, а за ними летят новенькие наушники. Сейчас это неважно. Юля бежит. Юля счастлива. Юля обнимает Дашу, вызывая предательские слезы на помощь женской логики. — Ох, подруга, не задуши меня, — кряхтит Романова. — Обойдешься, Дашка! Сначала обнимания, а потом перейдет к разговорам за дорогим коньяком, который я стащила у богатенького прыщавого жир… — Юля! — Хорошо-хорошо, у большого человека, — бурчит рыжая. — Гораздо лучше. — Слушай, Романова, пошли-ка в ресторане посидим, да о жизни поговорим. Чёрт, — Юля осматривает номер, махнув рукой, — ой, сделаем вид, что всё прибрано. Пошли, подруга. Женщины спускаются в ресторан и заказывают себе по чашечки кофе. Дарья ждёт Юлю с напитками, рассматривая знакомых людей. Она успела поздороваться с Костей, Настей, видела Федю в компании высокой блондинки, наткнулась на Алексея — портье отеля, бывшего напарника и друга. Она неоднократно замечала боковым зрением Элеонору в роскошном леопардовом платье. В общем брюнетка была рада вернуться в Москву. Здесь ей все были рады. Ну почти все. — Где витаешь, Канаева? — Дарья вздрагивает и поднимает на рыжую непонимающий взгляд, в котором витает немой вопрос. — Ты что-то перепутала, Комиссарова. Я, — брюнетка показывает кольцо на безымянном пальце, — жена Романова Петра Алексеевича. — И где же твой муж? — Юля хмыкает, когда замечает кислую мину подруги. Она-то сразу поняла, что Дашка не с гостеприимным визитом нагрянула в Москву. — Улетел в Италию, — отвечает Романова, выдавливая горькую усмешку. — О-о-о. А как же ты? — А что я? Ему плевать на меня. Он живёт работой, любит работу, спит и думает о работе. По-моему здесь взаимно. — Дашка, ну и спокойная же ты. Брюнетка пожимает плечами, мол, не сошлось, да и ладно. — Я не люблю его. Нет, конечно же, когда я выходила за Петю замуж, очень сильно любила этого мужчину — неприступного, сильного, властного. Юль, давай просто посмотрим правде в глаза и возьмём в толк, что завяли помидоры в нашем саду. Что обо мне, да обо мне. Как у тебя складываются отношения с Лёшей? Когда мы с тобой последний раз разговаривали по телефону, ты говорила у вас всё замечательно. — Для секса сойдёт, но никаких серьёзных отношений у нас с ним нет. Букетного периода не было и не будет. Он ненадёжный и, если говорить на чистоту, Лёша несерьёзный. — Юль, мне жаль. — Канаева-Романова, мне не жаль, уж поверь на слово. Даша смеётся. Её подруга нисколько не изменилась с отъезда Романовой. Всё такая же Юля Комиссарова — кокетливый рыжик с рассыпными веснушками. Брюнетка точно знала, что у неё ещё будет тот самый, который найдет к ней фирменный подход. — Я хотела кое-что спросить у тебя, — спрашивает Дарья. — Спрашивай. — Мм... — женщина проглатывай комок, — ... Павел Аркадьевич? Юля напрягается. Романова замечает потерянный взгляд подруги, поэтому выгибает бровь, нахмурившись. Комиссарова какое-то время молчит, выжидает момента, а потом, выдыхая, начинает рассказ. — Он проходит в Москве реабилитацию.Продолжение следует...