Дом номер пять

      Всю дорогу до Мичигана Бен просто гнал, не останавливаясь. Непреодолимо тянуло как можно быстрее добраться до очередной точки, до места, где прошёл кусочек жизни. Миля за милей, до самого Батл-Крика. До самых дверей того самого дома. Переехав сюда, Бен лишился части друзей, оставшихся в Сисеро. Здесь в жизни Брейденов появился Мэтт, и здесь же он был убит. Зачем они приехали сюда? Спешно, как будто за ними гнались, перемахнули с вещами в другой штат. Из-за соседей, таинственно погибших в один день? Из-за чего-то, что так неумолимо их преследует дом за домом, город за городом. Смывая дьявольскую ловушку на полу, сметая с подоконников соль и собирая осколки разбитых ваз и рамок для фотографий, семья торопилась бежать без оглядки.       Как бы странно и чуждо это пока не звучало, но тогда Брейдены готовились к тому, что их может настигнуть некая сверхъестественная опасность, они пережили битву в их доме и сбежали. Где-то во всём этом был замешан Дин. Больше, чем Бен предполагал. Он вспоминал разные детали, смутно, путанно, но вспоминал, а вот Дин… Дин не давался никак. Всё о нём, всё вокруг него утопало в ложных воспоминаниях. Будто ничего не было.       В этот раз Бена встретила открытая дверь — плохой знак. Внутри дома стояла тишина, никто не отозвался на оклик. Парень шёл осторожно, крадучись, по знакомым до боли комнатам. Вот та злосчастная гостиная, где был убит Мэтт, и лестница, с которой всё это видел Бен. Он поднялся по ступенькам и присел, заглядывая между балясин перил. По спине побежал холодок, когда картинка прошлого всплыла перед глазами.       Внизу что-то скрипнуло, и Бен потихоньку спустился к подвалу. Он никого не увидел, только горы старых вещей, которые стащили сюда новые хозяева, жутко не любившие что-то выбрасывать. Среди этого хлама он узнал одну тумбочку. Нижний ящик в ней открывался очень туго, но зато он не был пустым. В нём покоился конверт, а из него Бен вытряхнул несколько фотографий. Это были их фотографии: Бена и его матери, но на каждой расползлось чёрное, словно выжженное, пятно. На одной был запечатлён момент, когда Бен учился водить, на другой они отдыхали на пикнике, одна раньше стояла у его кровати, ещё пара были приколоты на доску на кухне. Только до тех пор, пока мать не решила их убрать. Вряд ли это она их выжгла, нет, в этих пятнах было что-то неестественное.       Забрать конверт с фотографиями с собой было логичным решением, но находиться в доме, который принадлежал теперь совершенно другим людям, дольше и без спроса копаться в чужих вещах неразумно. К тому же у Бена укреплялось ощущение того, что он в доме не один, и другой человек явно не имеет отношения к хозяевам, раз до сих пор не отозвался и не показался. Едва Бен собрался покинуть подвал, как в дверном проёме мелькнула тень, и ему пришлось буквально на цыпочках выскользнуть на этаж, а потом на улицу. Он так и не увидел другого человека; вор он или нет, был он или казался от нервов — неизвестно.       На подъездной дорожке Бена остановили, положив руку ему на плечо. Обернувшись, он уже готовился объясняться, а перед ним оказался парень не старше его самого. С виду неказистый, худой, немного сутулый, в простецкой толстовке и драных джинсах, подвёрнутых, но всё равно трущихся краем по земле.       — Нам надо поговорить, — произнёс парень и махнул рукой в сторону ближайшего кафе. Бен согласился, хотя понятия не имел, к чему это приведёт. Парень представился Джейкобом, он был здесь таким же приезжим.       — Я видел, что ты взял в том доме, — это было первое, что сказал Джейкоб, когда они устроились за столиком в кафе. От таких слов Бен напрягся, но не растерялся. Значит, это Джейкоб ходил там тенью, и он там не хозяин, раз называет его «тем домом».       — Ну, я взял только своё, а что ты там делал?       Джейкоб промолчал. Он явно собирался только задавать вопросы, но никак не отвечать на них. Так же он избегал и прямого взгляда в глаза, предпочитая смотреть в стол, в окно или по сторонам.       — Покажи мне их.       — Что? Фотографии? — не понял Бен. — Зачем тебе…       Вот теперь он взглянул прямо в глаза, отчего Бен и осёкся, ожидая ответа. Но Джейкоб по-прежнему был немногословен, вместо этого он пытался убедить лишь своим серьёзным взглядом, будто ему очень важно увидеть фотографии, но объяснить слишком сложно или даже невозможно. Под этим подавляющим взглядом Бен сдался и вытащил из конверта одну фотографию, на которой он сидел за рулём.       — Они все так испорчены, — прокомментировал он, ткнув пальцем в чёрное пятно. Почему-то Джейкоб непонимающе изогнул бровь. Бен добавил: — Такие пятна… выжженные или вроде того.       — У меня другой вопрос. Как ты связан с этим человеком?       Они словно смотрели на две разные фотографии. Джейкоб не понимал, о каких пятнах толкует Бен, а Бен не видел на фото других людей, кроме себя. Но странно было не только это.       — Не знаю, о ком ты. Но спрошу ещё раз: зачем тебе что-то знать обо мне, зачем тебе мои фото? Кто ты, чёрт возьми, такой?       — Не о тебе. О нём, — Джейкоб снова ткнул в чёрное пространство фото, и Бен уж было закатил глаза, но пояснение наконец последовало. — Я собираю информацию о нём уже некоторое время. Это Дин Винчестер. Ты должен его знать.       Забавно, что спрашивать о Винчестере довелось у того, кто этого Винчестера помнит чуть более, чем никак. Видимо, и испорченные фотографии — это лишь игра его сознания, но в этом следует убедиться. А вот Джейкобу Бен доверял всё меньше и старался скрыть своё волнение, представляя на своих личных фото, а значит и в тех моментах своей жизни, ещё одного человека.       — Прости, чувак, но ты обратился не к тому человеку. Я и сам был бы не против узнать о нём больше.       Такие сложности в планы Джейкоба явно не входили, и пока он то ли пытался придумать стоящие аргументы, чтобы добиться своего, то ли просто хотел просверлить взглядом всё на своём пути, Бен поднялся из-за стола и покинул кафе. На улице он смог выдохнуть свободно и отереть ладонью лицо. Он стал смотреть на фото пристально, буравя чёрное пятно и представляя на месте этой черноты человека — Винчестера. Выходило плохо, практически никак. Тогда Бен взял телефон и набрал номер того, кому сможет довериться.       — Привет, Тайлер. Я же обещал позвонить. Я уже в Мичигане. И… у меня есть одна просьба. Сейчас пришлю тебе пару фоток, скажи, что ты на них видишь.       — Счастливую семью из трёх человек. О! Это же ты! А это… это Дин, тот самый, что вместе с братом спасли нас с матерью… Так вы… родственники? Бен?       Бен сел прямо на землю спиной к байку и потёр переносицу, пытаясь утрясти в голове результат сложившегося пазла. «Невозможно!» — внутренний крик заглушил голос Тайлер, доносившийся из трубки. Что ответить Бен не представлял, или просто этот ответ застрял у него в горле, потому что с ним слишком сложно было смириться. Наконец, сделав глубокий вдох, он постарался сделать вид, что всё в полном порядке.       — Нет, он просто нам помог, как и тебе. — Он смял в кулаке одну из фотографий, на которой для него одного простиралось чёрное пятно на месте третьего человека, и едва не скрипел зубами от усилий скрыть накатившее отчаяние. Вряд ли у него получилось так хорошо, как он надеялся, ведь Тайлер после небольшой паузы аккуратно попросила:       — Лучше возвращайся поскорей, — но в голосе прозвучало волнение. Тогда Бен свернул разговор в другое русло:       — У-у, это приглашение?       — Только если ты не будешь снова лежать без сознания на моём диване весь день.       Вот и настроение сразу улучшилось, хотя ненадолго, потому что тот мутный парень, Джейкоб, не ушёл своей дорогой, а пялился со стороны, как чёртов маньяк. Пообещав перезвонить позже, Бен убрал телефон и вскочил на байк. Больше всего сейчас он хотел, чтобы чудак оставил его в покое, но ещё не представлял сколько в том упрямства. Столько всего обрушивалось, словно Бен вынул не тот кирпичик из стены и, оказавшись под завалом, пытался понять правильный порядок. Что-то он понял. Например, почему мать убрала эти фотографии из рамок и с доски на кухне, где они висели ещё в Сисеро. Не потому что фото испорчены, только потому что на них был запечатлён человек, покинувший их семью.       Самое страшное признать, что когда-то этот человек всё-таки был частью семьи. Как же такое можно забыть? Или как лишить таких воспоминаний? Перебирая в уме фотографии, Бен представил, что это могли бы быть лучшие воспоминания в его жизни. Горькое чувство несправедливости захватило его.       Он был слишком погружён в свои мысли, пока дорога на сумасшедшей скорости неслась под колёсами. И в какой-то момент его будто поездом снесло…       …Тогда Бен учился водить, и Дин сидел рядом, и ветер задувал в открытые окна. Тогда они ковырялись под капотом часами напролёт, устраивали барбекю и пикники, и лица светились улыбками. Тогда они выглядели семьёй. Очень давно, в Батл-Крик такого уже не было.       Проклятый Батл-Крик…       Бена окружили больничные стены, запах медикаментов и тревожная атмосфера. В дверях палаты возник силуэт мужчины, только лица было не разглядеть — всё плыло. Но появилось в этот момент чувство дежавю, и Бен всё понял.       — Кто ты?       Нет-нет, имя человека он знал, догадался, его волновало другое. Он скомкал в кулаках простыни и, стиснув зубы, настойчиво повторил свой вопрос:       — Дин, да? Кто ты, чёрт тебя возьми, такой?       В ответ была лишь звенящая тишина и пробирающий холод. А с рук мужчины капала кровь, только теперь Бен заметил, и он знал, чья это кровь…       Словно только моргнул, а там в проходе уже не высокий широкоплечий мужчина, а худой мальчишка. Смотрит исподлобья, прячет руки в карманах.       — А что ты здесь делаешь? — Бен узнал Джейкоба, который оказался очень упрям и приставуч.       — Я вроде как тебя спас, мог бы спасибо сказать.       — О-о-о… — устало протянул Бен, прикрывая глаза, — а я уж было подумал, что ты хочешь меня убить.       — Мог бы, но не буду.       Хотелось надеяться, что это была такая шутка, но по Джейкобу всё никак не понять. Неудивительно, что следом он снова попросил рассказать о Винчестере, отчего Бен сморщился, как от боли, и отвернул голову.       — Если скажешь, зачем тебе всё это.       Ответ прозвучал не сразу, Джейкобу явно было нелегко принять решение рассказать свою тайну практически незнакомцу первым. Но оба понимали, что дальше бестолково бодаться лбами. И наконец, он признался:       — Этот человек убил мою мать.       Теперь Бен действительно ощутил боль. Телесную или внутреннюю уже не мог разобрать. Перед глазами встала картинка: истекающая кровью мать едва держится за жизнь, потому что минуту назад её же рукой демон почти убил её. И всё это «благодаря» Дину Винчестеру.       — Так ты хочешь отомстить? Убить его?       Бен увидел подтверждающий кивок и хмыкнул, довольный правильной догадкой.       — Что ж, у меня есть для тебя информация. Но она тебе не понравится. Сколько не копай о нём, сколько не готовься, ничего у тебя не получится, — он был в этом уверен, хоть и знал Винчестера лишь по недавно всплывшим обрывкам воспоминаний.       Джейкоб хищником накинулся на Бена, навис над ним и приставил к горлу вмиг выросшие когти. Кем бы ни был этот парень, но точно не человек, может, и мать была такой же и попала под нож охотника.       — Тогда может мне убить тебя? Ты ведь его сын, не так ли? Я чую ваш запах.       Чувствуя, как острые когти начинают впиваться в кожу, Бен инстинктивно вжался в кровать и схватил Джейкоба за запястье. Слова же задели сильнее, чем эти когти, — они впились прямо в мозг и застучали навязчивой мыслью. «Сын, не так ли?»       — Нет. Ты ошибся, — выдавил Бен, приложив, кажется, просто титаническое усилие.       —Врёшь! — Джейкоб отступил, но только для того, чтобы кинуть на кровать те самые фотографии. Бен взял одну. На ней лица светились улыбками. Его, мамы, Дина. И не было больше никаких чёрных пятен. Бен вспомнил, как поставил это фото в своей комнате на прикроватную тумбочку. В горле встал ком.       — Он едва ли помнит обо мне, как и я не помнил о нём.       — Может быть, он и меня не помнит, но придётся вспомнить. Ты пойдёшь со мной.       — Куда?       Джейкоб потянул Бена за руку грубо и резко, отчего тот слетел с постели и рухнул на пол. Оказывается, этот хилый на вид паренёк довольно силён. Чтобы встать, Бену потребовалось немного усилий — одна нога болела, хоть не была сломана, но на ней наложили несколько швов. Джинсы пришлось выбросить — уж слишком грязными и изодранными они оказались. К счастью, рюкзак с вещами был тоже здесь и в нём нашлась другая пара брюк. Бен намеренно не торопился, искоса поглядывая на переминающегося с ноги на ногу Джейкоба.       — Даже не дашь мне встретиться с врачом?       — Ничего, не развалишься.       Действительно, не развалится. Только скорее всего врач свяжется с матерью Бена, если уже не сделал этого. Одна только авария вызовет приступ дикого волнения, а если к этому прибавится известие о том, что Бен сбежал из больницы, паника достигнет вселенского масштаба. Скорее всего это от неё на мобильном висят сообщения о куче пропущенных звонков — так подумал было Бен, успев украдкой взглянуть на экран. Но просмотреть внимательно не получилось, Джейкоб нетерпеливо потащил за собой прочь из больницы. Не за шкирку, не за руку, Бен и сам шёл, зная, что сопротивляться пока не зачем. Даже интересно стало, что же придумал этот обиженный парнишка, чтобы осуществить свою месть. Или он ничего не придумал?       — Ты ведь понятия не имеешь, что тебе делать, не так ли?       — Что?       — Ты вроде как задумал месть большому и страшному злодею, который убил твою мать. Но всё немного сложнее, чем в фильмах. Пытаешься придумать на ходу?       — А ты играешь в менталиста?       — Получается? — ухмыльнулся Бен и пригляделся к окружившим их неприглядным пейзажам. Какая-то подворотня, расписанные граффити и заклеенные кучами рекламных листовок стены, на земле мелкие лужи от недавнего небольшого дождя. Если бы не дневной свет, всё выглядело бы и вовсе мрачно. Джейкоб нырнул за облезлую дверь и махнул за собой, Бен нехотя поплёлся за ним.       — Не то чтобы я брезгую, но… может, лучше в кафе посидим?       — А я тут живу, — хмыкнул Джейкоб, проходя в тесную неубранную комнатушку. Судя по сумке с вещами, это место не было постоянным жилищем, но едва ли другие сильно отличались. — Или на улице. Так я и вырос. К сожалению, в приютах не жалуют детей, которые хотят на завтрак человеческие мозги.       Бен не знал отшутиться ему, испугаться или посочувствовать. Он опустился на скрипучий стул.       — И где же ты их берёшь?       Джейкоб закатил глаза, а потом посмотрел на Бена, будто пытался определить, насколько тот идиот или насколько с ним можно говорить серьёзно.       — Ворую. В моргах и тому подобное.       — И ни разу никого не убил? — не верилось Бену в такое чудо. Но, кажется, задавая подобные вопросы, он всё больше своим недоверием нарывался сам стать первой жертвой. И пока до точки кипения не дошло, он быстренько сменил вопрос; всё равно ведь, если Джейкоб решил играть монстра-вегетарианца, простым вопросом правды от него не добьёшься. — Так что… кто ты такой?       — Не знаешь? Нас называют кицунэ.       — И твоя мать была такой же?       — Да, она никогда не хотела никого убивать.       Бен окончательно запутался, стоит ли верить в доброту этих кицунэ. Не хотят они никого убивать, но не просто так же за ними явились охотники. Слишком мало известно Бену о сверхъестественном мире, чтобы иметь право что-то категорически отрицать, слишком мало, чтобы с легкостью принимать на веру любую новинку.       Похоже, все его сомнения были на лице написаны.       — Не веришь. Ты точно такой же. Дин Винчестер тоже не верил, он убил мою мать, лишь за то, что она пыталась спасти меня от смерти из-за болезни. Прямо на моих глазах. А она клялась, что больше никого не тронет. И я остался в комнате с её телом, проткнутым ножом.       В памяти Бена снова всплыла та картинка: мать с кровоточащей раной. Его не нужно было просить представить себя на месте Джейкоба, похоже, он там был, только ему чуть больше повезло: его мама всё-таки выжила. И если кицунэ страдали за свои убийства, то за что страдали Брейдены?       — Не нужно убеждать меня, что Дин Винчестер — большее зло. Ты притащил меня за собой, чтобы что? А? Сочувствия хочешь? Помощи?       — Посмотрим. В твоём бывшем доме я тоже кое-что нашёл. Точно не знаю, но, думаю, что это ваше.       Он вытащил из-под койки небольшой ящичек, который при близком рассмотрении оказался сейфом. Бен с сомнением осмотрел его, но никак не узнавал.       — Просто попробуй ввести код.       Хотелось Бену сказать, что скорее всего Джейкоб спёр вещь чужую, но чем чёрт не шутит. Попытки ввести свою или мамину даты рождения успеха не принесли. Ещё пара возможных комбинаций тоже были неверны. И можно было бы и сдаться, но процесс увлёк, и Бен прямо-таки начал медитировать, глядя на цифры. Что-то ещё крутилось у него в голове. Он выбрал ноль, единицу, затем двойку и четвёрку и, ещё немного подумав, закончил семёркой и девяткой. И сейф открылся.       Внутри лежал чёрный пистолет беретта, пули к нему и нить красно-чёрных чёток с крестом.       — Бинго! — хором воскликнули парни. У Бена получилось гораздо тише. Он был в лёгком шоке и от открытия сейфа, и от его содержимого. Оба парня резко потянулись за оружием, кто первый схватит. Конечно, Бен успел быстрее, чем глядящий ему через плечо Джейкоб, и, развернувшись, поднял пистолет. Сейф при этом с грохотом упал с колен на пол.       — Он же не заряжен, — Джейкоб примирительно поднял руки. Он был прав, но Бен быстро это исправил, зарядив в пистолет магазин с пулями, который успел прихватить из сейфа. — Вот значит как… я же говорю, ты прямо как Винчестер. Собираешься убить меня? Только способ не тот.       Под укоряющим взглядом Джейкоба Бен немного опустил ствол. Он не знал, что ему стоит делать. Убить монстра перед собой или пожалеть парня с печальной судьбой?       — Нет, я не как он, хватит этих сравнений. Что ты вообще знаешь о нём или обо мне? Мою мать он тоже едва не погубил. Он ворвался в нашу жизнь, привязал к себе, а потом бросил. На растерзание. А потом… потом просто решил за нас помнить нам об этом или нет. Ты хотел, чтобы я тебе помог? Рассказал всё, что знаю, дал тебе оружие, так? А если я сделаю больше? Если я буду оружием?       Джейкоб был удивлён и явно заинтересован, но то ли не до конца понимал предложения Бена, то ли просто не доверял; однако, когда пистолет был убран за пояс, пожал протянутую руку. В этом рукопожатии и долгом взгляде друг другу в глаза был безмолвный договор сделать то, о чём Бен пока не решался сказать вслух. Отомстить. То, над чем он ещё недавно пытался иронизировать, сложилось в голове как вполне возможный исход под натиском эмоций, обиды и чувства несправедливости. От острого понимания, что всё правда, всё было, не приснилось, не привиделось, не придумано, но было стёрто из памяти, и Бен точно не давал на это согласие. Получается, вся его жизнь, его матери была перевёрнута с ног на голову, а потом тихонечко подтёрта, выброшено и хорошее, и плохое.       — Но прежде один вопрос, — остановил Бен. — Только давай начистоту. Ты правда можешь определить по запаху родство?       Возможно, звучало немного смешно, но ответ был невероятно важен.       — Нет, но я надеялся, что ты купишься.       Бен всё-таки посмеялся внутри себя, ведь он и правда купился.       — Ну, и отлично.       Джейкоб вызвался найти машину, так как Бен пока не мог ехать на своём байке. Оставалось только догадываться, где и каким способом он эту машину достанет. Понятно, что ничего законного. Пока его не было, Бен снова перебирал фотографии. На каждой из них теперь он видел Дина ясно и не мог понять, что он на самом деле чувствует к этому человеку. Много негодования, злости затмевали всё остальное, а не было ли это временным помутнением? Возможно, позже он разберётся с этим. Одна мысль складывалась у него на протяжении всего дня, если не больше, но она только всё осложняла:       — Кажется, ты и правда был мне как отец, сукин ты сын. Как же ты мог? — и Бен стал рвать на кусочки все фотографии до единой.       Потом он вспомнил про свой телефон и, воспользовавшись моментом, спокойно просмотрел уведомления. На удивление гораздо больше пропущенных звонков и сообщений было вовсе не от матери, как думал до этого Бен, а от Тайлер. Но перезванивать или отвечать он не стал. И лишь на краешке сознания он вспомнил, глядя на имя девушки, что Винчестер был и спасителем. Может быть, эта мысль вернула бы его на верный путь прямо сейчас, будь у неё чуть больше времени, да только вернувшийся Джейкоб, объявивший, что теперь у них есть тачка, не оставил ей шансов.       — Куда? — поинтересовался Джейкоб идеями.       — Объясню по дороге.