— Может, он скоропостижно скончался? — с надеждой предположила девушка. — С пиратами это бывает: ссора при дележке добычи, «черная метка» от команды… — Скорее напился и дрыхнет. С пиратами это бывает гораздо чаще. Ольга Громыко «Космоэколухи»
***
Утреннее пробуждение особой радости матросу не принесло. От крика квартирмейстера «Быстро на ноги, псы помойные!» болела голова, а от падения с перевёрнутого гамака спина издала болезненный хруст. Коннор изо всех сил старался не засыпать, прекрасно зная на какой риск идёт, но все равно продолжал тешить себя упрямыми убеждениями, что от того хуже не станет, ведь после первых дней в плавании он и вовсе не вспоминал о сне, пока усталость не сразила его окончательно. Воспоминания неприятными картинами больше не вертелись перед глазами, и юноша уже почувствовал уверенность в новом дне. Однако, утомлённые за вчерашней работой ноги всё же давали о себе знать сильной дрожью. Оставалось надеяться, что милосердие Миллера не было выдумкой и тот не загрузит беднягу новой порцией указаний. — Коннор, — Юноша обернулся, услышав мягкий голос за своей спиной. Это был старпом. Обычный невысокий чернокожий мужчина, сжимающий в руке подзорную трубу. Он выглядел доброжелательно, никто и понять не мог, как он попал на такую должность. Чаще всего их выбирает капитан, и все сошлись на мысли, что Крис и Гэвин — давние знакомые или просто друзья. По правде говоря, они почти угадали. После крушения корабля, на котором Миллеру приходилось служить в те времена, идти было некуда и, застряв в какой-то гавани плотником, он уж было смирился с уготованной участью, но судьба оказалась благосклонной к былому моряку, решив подарить ему второй шанс. Его спасением стал Рид. И со словами «Рад снова видеть твою рожу» взял работать на своё судно. Забавная вышла история. — Капитан Рид хотел видеть тебя сегодня в своей каюте. Видать ты проштрафился, — заметил старпом и окинул мальчишку сочувствующим взглядом уставших карих глаз. — Ближе к полудню. А сейчас почисть пушки в трюме и свободен. — Есть, — Коннор кивнул и удалился с палубы. Лестница, ведущая в трюм, скрипела сильнее, чем та, что вела в кубрик. От привычной тишины под-палубного помещения мурашки проходили по коже и каждый звук отдавался болью в голове. Коннор уже пожалел, что спустился сюда, но приказы он игнорировать не мог… не смел. И это было одним из основных правил: выполнять приказы вышестоящих. Тем не менее, все десять пушек на каждой стороне были прочищены и подготовлены, ядра пересмотрены и юноша уже готов был приземлиться на ближайшую бочку с порохом и погрузиться в долгожданный сон. Но вовремя вспомнив о приказе капитана Рида, Коннор с тихим вздохом поднялся с насиженного места. На лбу выступал пот, стёртые ладони болели и хотелось неимоверно спать. Бодрил только топот сапог по дереву палубы и смех народа сверху. Все были заняты, время близилось к полудню, кок готовил обед, у штурвала стоял квартирмейстер. Жизнь на корабле кипела, но Коннору казалось, что он вырубится с одного только глотка кем-то любезно предложенного рома. Холодный солёный ветер дул прямо в лицо, запах моря и сырого дерева поднимал плохое настроение. Ладони болели, где-то на заднем фоне смеялись пираты и юноша с радостью готов был забыть обо всём на свете, погружаясь в приятные звуки песни. Пираты умели петь, да и выбор текстов у них был достойный. Коннор мог ответить за свои слова. Стоявший возле мачты немолодой плотник, который храпел так же громко, как и пел, с ухмылкой посмотрел на матроса и взмахнул полупустой бутылкой с ромом, поднимая её вверх и демонстрируя навыки отличного контроля, даже когда ты в стельку пьян.— Хэй, Коннор, послушай-ка это! Дело было на добром корабле «Венера» Ей-Богу, ты бы видел нас тогда Носовой фигурой была шлюха в постели, А мачтой — мамонтов хрен Капитаном этого люггера Был грязный мудак Он не годился даже на то, чтобы Переносить дерьмо С одного места на другое!
Коннор не стал скрывать удивления. С каждым разом пираты демонстрировали ему всё больше прелестей попойки и, конечно же, сладковатого рома, в который некоторые добавляли сахар. Пират взмахнул рукой, радуясь покрасневшему лицу юнги и с размахом разбил бутылку о борт судна. Громкий смех раздался по всей палубе, что вогнало Коннора в ещё большее смятение, чем-то, что уже было. Плюсом к плохому настроению стало и то, что теперь всё последствия веселья отмывать придётся именно ему. Матросов было много на корабле, но вся грязная работа доставалась Коннору. Просто потому, что на борт пиратского судна его никто не приглашал. — Оставь ты его, Златко, — Громко сказал мужчина с верхней палубы. Коннор не помнил имя того человека, однако, знал, что он был лекарем. — Он ещё слишком юн для твоих пахабных песен. И все снова зашлись в хриплом хохоте. Коннор старался вести себя отстранённо, хоть и понимал, что с командой всё же придётся найти общий язык. Пусть это и будет для него личным испытанием. Юноша снова развернулся к морю, вглядываясь вдаль и рассматривая движущиеся по воде предметы. Обломки кораблей, наполовину взорванные бочки, платья и сундуки были не редкими драгоценностями и предметами общего хлама, что встречались по пути. В море они вышли с самого утра. Капитан, назвав курс, сразу удалился в свою каюту и теперь туда должен был явиться Коннор.***
Время было около полудня, приведя себя в порядок и довольно плотно пообедав после тяжёлого утра, Коннор стоял возле двери капитанской каюты, не решаясь постучать и войти. Дверь была деревянной, казалось, что любой шорох за ней можно услышать и это вгоняло в еще больший страх. Гэвин Рид был непростым человеком. Одним из тех, понять которых разговоры помогали крайне редко и лишь при чрезмерном упорстве. Коннору же довелось лишь пару раз застать личное внимание капитана на себе и этого критически не хватало для каких-то суждений, но кое-что юнец смог подметить. Рид источал почти осязаемую злобу и неприязнь, но в тоже время никогда не отказывал в совете, если в таковом нуждались. К тому же, будучи человеком справедливым, всегда выносил абсолютно честный выговор. Коннор старался разглядеть в нём только хорошие качества, но даже с их учётом, капитан всё равно устрашал. Стук нарушил тишину капитанской каюты и Рид улыбнулся, прекрасно зная кто нарушил его покой. Дверь открылась, впуская гостя и Гэвин откинулся на кресло, откладывая на стол старую пожелтевшую карту. Юноша выглядел запуганным. Ну чисто щенок. И взгляд вниз опущен, будто провинился в чём-то, хотя Крис бы с этим согласился. Поток мыслей нарушил тихий голос. — Вы хотели меня видеть? — Коннор всё ещё стоял возле двери, кажется, готовый открыть её в любой момент и сбежать, прыгнув в море, но Гэвин только усмехнулся, поворачивая голову вправо, вновь демонстрируя белый шрам. — Да, — Рид сжимал в руке тонкий хрустальный стакан, усыпанный какими-то красивыми камнями и, сделав глоток, поставил его на место. Ухмылка вновь появилась на его лице, только теперь уже она точно не предвещала ничего хорошего, в частности, для самого Коннора. — Ты не совсем вписываешься в команду. Ходишь одиноко, в дали от всех, но исправно выполняешь свою работу. В этом, пожалуй, у меня нет претензий… Скажи мне, Коннор, — Андерсону этот разговор казался немного бессмысленным. Капитан любил затягивать речи, но запуганному матросу это больше казалось пыткой, чем устной прелюдией. — Что это за кольцо? Гэвин протянул юноше его же перстень, отданный пару месяцев назад. Тот с интересом взял драгоценность в руки и снова осмотрел. — Это наше фамильное кольцо. Сто лет оно переходило из поколения в поколение. Наш род довольно богат, но… мне это кольцо не нужно, — придав голосу остатки уверенности, Коннор поднял взгляд на капитана. И он не мог сказать точно, кого пытался сейчас обмануть. Рид снова сел в кресло, протягивая руку для того, чтобы взять стакан с ромом. Отросшие ногти коснулись стекла, от чего он издал тихий звон. Коннор протянул кольцо нынешнему владельцу и уже собирался подойти обратно к двери, как снова прозвучавший вопрос заставил его остановиться посреди комнаты и нервно посмотреть капитану в глаза. — Н-ничего особенного, — Коннор запнулся, но продолжать этот разговор не хотел. Рид, как в первый раз, скептически его осмотрел и с взглядом, говорящим «кому ты затираешь?», снова отпил немного рома. — Ты как новая посудина с золотом в трюме, а врать не научился, мальчишка, — Гэвин снова взял в руки карту, провёл по ней всей ладонью и посмотрел на юношу. — Ты боишься меня, верно? Ты боишься не моих шрамов, не глаз или лица. Так чего же тогда? Коннор почувствовал себя загнанным в угол. Это и не удивительно. Суровый взгляд капитана, его манера разговаривать и так двигаться — вот что пугало его больше всего. Ещё больше — непредсказуемость. О да, Гэвин был таким. Он мог сделать что угодно, независимо от мнения кого-либо, и путаться в догадках «убьёт или приласкает» приходилось почти постоянно. А впрочем, не боялся гнева Рида только Крис. Он, зная, как поведёт себя Гэвин в той или иной ситуации, давно привык к его выпадам. Или умело притворялся. За это, пожалуй, добрая половина команды на него и злилась порой. — Я не понимаю к чему вы клоните, капитан, — Коннор отошёл на пару шагов, рукой касаясь старого деревянного стола. Он был круглый, упереться в него вряд ли бы получилось поэтому матрос отступил к двери, надеясь ускользнуть от хищного взгляда внимательных глаз. Как будто Кракена увидел… или того хуже. Гэвин же с места не сдвинулся, внимательно осматривая практически дрожащего юношу. Сколько ему было лет? Выглядел он едва старше восемнадцати. Но задавать лишние вопросы никакого желания не было. Да и позвал он его не за этим. — Брак. Я хочу заключить с тобой брак. Так сказать… Пришвартоваться в тихой гавани, — Гэвин не изменился в лице, когда это говорил, но, тем не менее, достал из кармана узких штанов кольцо, золотое, с искрящимся изумрудом, и протянул Коннору, который тут же вжался в деревянную дверь, не зная, как реагировать на неожиданное предложение капитана. — Что вы такое говорите? Мы оба мужчины, я не могу, — Юноша сложил руки на груди, намереваясь дать отрицательный ответ, но улыбка и прикосновение Гэвина к своей руке, отразившееся едва ощутимым покалыванием, заставило его на время задуматься. — Пираты имеют право на замужество. В обязанности входит делить добычу пополам, женщин и оружие. Я не собираюсь делать повторное предложение. Мне будет выгодно, если брак я заключу с тобой, потому что, в случае твоей гибели, предоставлю документ с твоей подписью и то, что завещал тебе отец, перейдёт ко мне. — С чего Вы взяли, что я поставлю подпись на этом документе? И какую выгоду получу я? — Коннор не злился, но поведение капитана его крайне возмутило. Такое ответственное решение и ему практически не дают времени на то, чтобы подумать над этим и дать правильный ответ. — В случае моей гибели, по праву тебе перейдёт вся команда и мой корабль, — Рид на мгновение замолчал, явно обдумывая следующую фразу. Ром почти закончился и тот, с явным весельем, налил себе ещё одну рюмку, вплотную подходя к юноше. — Решайся, Коннор. Бороздить морские просторы на собственном фрегате, с дружной командой и трюмом, забитым выпивкой и золотыми дублонами… или до самой смерти быть простым матросом и драить палубу? Кажется, ты сюда просился не для того, чтобы таскать вёдра с прилипшими морскими звёздами, а стоять у штурвала и управлять собственным кораблём? Раздался смешок. Рид полностью выпил весь ром и, поставив рюмку на стол, зашелся в пьяном приступе хохота. Его смех был заразительным и, если бы Коннор не был в таком неудобном положении, точно бы и сам рассмеялся, от того, насколько абсурдно в его глазах выглядело происходящее. Однако мысли о замужестве вогнали мальчишку почти в оцепенение. Его доселе никогда не посещали подобные идеи, тем более, с участием капитана пиратского судна. Ситуация казалось комичной, и Коннор готов был многое отдать, лишь бы это оказалось очередной забавой Златко. Рид фыркнул, доставая вторую рюмку и наливая туда немного рома. Он поднёс её юнге, вручая прямо в руки. — Держи. Приходи после отбоя и дай мне чёткий ответ. А пока свободен, если выполнил все указания Миллера, — Коннор кивнул, выпивая всё разом и выходя из капитанской каюты. День обещал быть долгим, особенно страшным казалось будущее рассуждение о внезапном предложении. Но, думать об этом хотелось меньше всего, тем более, до вечера оставалось ещё много времени, а пока во рту приятный сладковатый привкус рома и лёгкое головокружение от усталости. Коннор начал чувствовать, что впишется в команду.***
Ветер вновь сильными порывами холодил горячие губы. После рюмки рома в голове было пусто, а ноги еле удерживали после лёгкого опьянения и бессонной ночи. Но спускаться в кубрик было явно бессмысленным занятием, потому что велика вероятность, что до завтрашнего утра он не сможет даже разлепить глаз, а испытывать гнев капитана хотелось меньше всего. Хотелось промочить горло и не обычной водой. Ром ему понравился, сладковатый привкус и контраст с алкоголем высокой концентрации. Златко бы посмеялся, увидев его в пьяном состоянии, но, на самом деле, Коннор пил алкоголь всего лишь раз, когда они с братом спустились в отцовский винный погреб и опустошили бутылку какого-то красного пойла. Вкус у него был паскудный, но опьянели они довольно быстро, там же и случился их первый поцелуй, но, к счастью или же к сожалению, далеко это не зашло и Коннор отделался всего парочкой укусов на своей шее и миллионом вопросов, почему целовать собственного близнеца было столь приятно и о чем они вообще думали в тот момент. От этих воспоминаний на лице появилась улыбка. Юноша готов был признать, что он скучает по брату и родителям, но теперь многое изменилось и родным местом стало казаться море. Особенно, когда суша вместе со всей прошлой жизнью находились так далеко. Плеча осторожно коснулась чья-то рука. Крис был хорошим человеком, интересным. Он всегда что-то рассказывал и смеялся вместе со всеми, но по душам с ним можно было поговорить редко, просто из-за банальной субординации и обязанностей матроса и старпома. — Чёрную метку проглотил, матрос? — Усмехнулся Миллер, убирая чистую трубку в карман порванной рубашки. — Чего молчишь? — К Коннору многие обходились снисходительно, прекрасно зная, что молодой матрос — почти ангелок, упавший с неба. Коннор лишь махнул головой, пытаясь сказать «нет», но вышло лишь тихое бормотание. Старпом на это лишь усмехнулся, понимая, что всё дело в капитане Риде. Что он сделал или сказал, спрашивать даже не хотелось, явно что-то не очень положительное, раз юнец беспомощно сидел на лестнице на капитанский мостик и смотрел вдаль, как будто в предверии чуда. Ну или того, что съест его, не оставляя при этом и капли крови. — Как ты попал на корабль? — Осторожно спросил Миллер, будто боясь этой фразой спугнуть и так загнанного матроса. — Я сбежал, — Всё, что выдавил из себя юноша, опуская голову и осматривая те самые, немного дырявые ботинки на ногах. Мозоли прошли, пальцы тоже перестали болеть, но каждый раз вспоминая свой побег, лодыжки будто судорогой прошибало. Крис засмеялся такой немногословности молодого матроса, но всё же поднял голову, смотря на небо, полное белых облаков, и ещё раз коснулся чужого плеча. — Все мы здесь не от лучшей жизни, юнга, — на губах бывалого моряка появилась горькая ухмылка, да и сам он как-то поник. — Златко жену убил, у Лео отец умер, Бен, лекарь наш, брата задушил и сына его из-за жены, которая налево ходила. Вряд ли твоя причина хуже их. Не зажимайся. Мужчина всё говорил и говорил, а Коннор слушал, внимательно и понимающе кивал каждый раз, когда старпом называл члена команды и причину его появления на судне. Это удивляло. Юноша знал, что в его обязанности входило следить за порядком на корабле и за внезапно исчезающей выпивкой, но знать всё про каждого члена команды… Андерсон считал это просто поразительным. Крис ушёл, махнув рукой напоследок. Вроде, ничего и не сказал, но на душе как-то полегчало. Судно слегка качнулось. Коннор вздрогнул и посмотрел, как солнце аккуратными движениями заходило за горизонт. Он много слышал историй про Зелёный луч или Летучий Голландец, или русалок-людоедов, но все они были выдумками. Рассказы же о море, не сравнятся с теми, что он видит и чувствует сейчас. Морской воздух и соль на губах, беготня на палубе и строгий капитан. Коннор не мог и представить, что когда-нибудь очутится в этом месте, но всё же. Юноша так и не смог подумать и сделать окончательный выбор о своём замужестве. Всё же, надо было согласиться с Гэвином, выгода действительно есть, но стоит ли оно того? Коннор поднялся с лестницы, разминая затёкшие мышцы и двинулся к капитанской каюте. Отбой был ровно в восемь часов вечера, но, подождав ещё какое-то время на всякий случай, он аккуратно спустился по лестнице, снова стуча в большую деревянную дверь. Ответа так и не последовало и Коннор подтолкнул дверь, которая тут же поддавалась слабому движению и открылась, тихо скрипя креплениями. — А вот и ты, — Гэвин в этот раз не пил, он просто сидел в кресле, протирая острие шпаги. Коннор заметил ещё свежий тоненький шрам на ладони и, всповнив о том, как капитан его получил, стыдливо опустил глаза, чувствуя долю своей вины. — И что же ты решил? Гэвин отложил оружие в сторону, осматривая юношу с ног до головы, тот выглядел как обычно: запуганным маленьким щенком, который впервые выбежал в открытый мир, но, с одной стороны это даже забавляло, с другой — не очень. И Рид давно бы уже забил на это поведение, но что-то в этом парнишке его притягивало, что-то такое родное и домашнее, что вряд ли будет описано в песнях Пампушки Сэлли. — Я согласен, — Необычайно твёрдо сказал Коннор, всё ещё держа руки замком за спиной. Головокружения больше не было, зато присутствовало дикое желание свалиться с ног прямо здесь и отдать себя в нежные руки хорошего сна, но Гэвин явно рассчитывал не на это. Он медленно подошёл к парнишке, сжимая его грязную растянутую рубаху в своих ладонях и притянул его к себе так близко, что юноша практически почувствовал чужое дыхание. Кожа моментально покрылась мурашками и Коннор закрыл глаза, ощущая легкий, невесомый поцелуй на своих губах.