«Он знал искусство покорять сердца надменной маской хладного лица» «Корсар», автора Джордж Гордон Байрон
***
После сладкого рома во рту был, мягко говоря, паскудный привкус, а желудок и вовсе судорогой скрутило. Но Коннор держался, выпил всё залпом под ехидный смешок Рида, а потом схватил спинку кресла, закусывая губу от вызванной боли. Гэвин привык, и смотреть на мальца, первый раз принимающего нормальный алкоголь, было довольно-таки забавно. Но мысли о близнеце Коннора его не покидали. Он слышал о Ричарде Андерсоне, но говорить пока про это не собирался, оставив не совсем приятные новости на потом. А Коннор уже сидел на кресле, закусывая косточку на пальце. Видно, залпом выпитый ром слишком сильно на нём сказался. — Ты в порядке? — Спросил Рид, сжимая в пальцах прозрачную бутылку, со стёртой этикеткой, рисунок на которой больше напоминал череп, нежели что-то другое. Коннор поднялся, стараясь держать равновесие. Боль в пояснице давала о себе знать, дрожащие колени еле помогали стоять прямо, но юноша, пересилив себя, выпрямился и отошел к кровати. Вещи были в стороне, дотянуться было до них ужасно лень, но не расхаживать же полуголым по капитанской каюте. Только натянув на тело некогда белую рубашку, Коннор снова откинулся на подушки, смотря на Гэвина немного затуманенным взглядом. На лице появилась улыбка, но сразу исчезла, потому что по всему помещению раздался настойчивый и довольно громкий стук в дверь. Коннор сжался на месте, быстро натягивая остальную одежду. Рид ухмыльнулся такому поведению, но всё же громко сказал «войдите». Дверь открылась, юноша пытался вжаться в мягкие подушки, лишь бы его не заметили, а Гэвин отложил бутылку смотря на резко вошедшего старпома. — Капитан! Матрос Андерсон пропал! — Сказал он, чувствуя одышку. Щеки покраснели, явно от яростной беготни по палубе, а вид был, мягко говоря, растрёпанный. Но тут его взгляд уставился на лежащего на кровати паренька, отводящего взгляд в сторону. Он стеснялся, не думал, что старпом найдёт его в этом месте и точно не в таком положении. — Глаза разуй, Миллер. Это теперь не матрос Андерсон, а пират Коннор Рид. Прошу любить и жаловать. — Тон его сменился на более официальный, а от вида удивлённого Криса и вовсе появилась на лице улыбка. Тот же был в растерянности, но потом только кивнул, понимая, что с юношей всё в порядке и также молча удалился из капитанской каюты. Коннору по-прежнему было стыдно. Он опустил взгляд, изучая деревянный пол под ногами и стараясь не смотреть в глаза улыбающемуся Гэвину. Мысль, что нужно идти работать, не отпускала его, хоть он и не был матросом, но за сохранностью корабля всё же следить приходилось, тем более, делать больше особо и нечего было. — Расслабься, Коннор. — Тихо сказал Рид, подсаживаясь к слегка смущенному юнцу. Он не знал, что Миллер может их так увидеть, да даже Гэвин не знал, что отсутствие мальчишки так скажется на его нервах и настроении. Всё же, он знал кого выбирать на пост старпома. Усмехнувшись своим мыслям, капитан подошёл к кровати, аккуратно целуя Коннора в макушку и снова возвращаясь к столу. Вчерашние карты кипой были навалены на другом столе, недалеко лежали различные принадлежности для измерения расстояния. Юноша разбирался в этом, но не решался подойти и предложить собственную помощь, просто потому что стеснение иногда брало верх. Рид не отличался дружелюбием, тем более, добротой, но с Коннором он вёл себя иначе, наедине он был совсем другой, не такой строгий, каким хочет казаться перед командой, и не таким злым, как кажется всем остальным. Пожелтевшие от старости карты в некоторых местах и вовсе были порваны, циркули-измерители были небрежно сложены в сторонке, они были слегка заржавевшие, скрипучие, но Гэвина это никаким боком не смущало, он продолжал наблюдать за положением созвездий, чертить замысловатые узоры на бумагах, будто составляя свой путь, попутно выписывая долготу и широту. Коннор тихо сидел в каюте, смотря как работает Рид, как он что-то чертит, затем снова смотрит на карту, злится от неправильно построенной траектории и начинает заново. Бухта погибших кораблей была лишь мечтой для искателей приключений. Ходило множество слухов про это место, большинство из них связанны с чем-то мистическим. «Уж сам чёрт к тому явится, да сделку предложит». — Отсмеивались члены команды, рассказывая очередной миф про это таинственное место. С каких пор Гэвин стал им одержим никому не было ясно, но каждый раз, петляя по разным островам, они находили что-то новое, ранее не изведанное. И всё же, труды капитана принесли свои плоды и около года назад, на одном из «потерянных островов», они нашли ключ. Старый, ржавый, спрятанный под тремя замками, с вычерченными на нём заглавными буквами «БПК», а когда оно к нужному месту приведёт — никто не знал. Коннор откинулся на спинку кресла, наблюдая за очередным злобно прошёптанном ругательстве и улыбнулся, подходя к столу и смотря на перечёркнутый рисунок какой-то очередной хитро выдуманной линии. — К чёрту всё! — Возмутился Рид, злобно отшвыривая со стола карты, от чего на одной появилась большая дырка, рассекающая небольшой уголок. — Бредни старика Джонсона! Нет никакой бухты погибших кораблей, развёл меня старый ублюдок. Коннор подошёл к небольшому столу, возле которого и лежали разбросанные карты. Он поднял одну из них, осматривая каждую линию и пересекающие их координаты. — Если будешь палить изо всех пушек, то точно ничего не добьёшься. — С усмешкой произнёс юноша, переворачивая карту в своих руках. Насколько он понял, Гэвину отдали всего четыре штуки. Старые, желтые, больше напоминающие отцовские книги в библиотеке, вот-вот порвутся или вообще распылятся в руках. Коннор положил карту на пол, внимательно осматривая координаты, которые были отмечены красным цветом. Коннор никогда не отличался сообразительностью, брат был умнее него, быстрее, схватывал на лету, но в картографии Коннор занимал уверенное первое место. Просто искренне веря, что ему это пригодится, когда он станет пиратом… И не ошибся. — Короче, умник, что ты посоветуешь? — Также злобно прорычал Рид, опираясь поясницей на стол и подтягивая свободные рукава белой рубашки к локтям. Он собирался уже выкинуть карты в море, если бы не настойчиво верящий в его победу Коннор. Он взял в руки циркуль-измеритель, приставляя её к одной точке на карте и пытаясь сосредоточиться на выполнении следующих действий. — Дай пожалуйста три остальные карты. — Рид послушался, явно понимая, что у юноши появилась идея, которую надо было развить любыми способами. Он поднял ранее скинутые карты с пола и передал их в Коннору в руки, смотря, как тот повторил жест Гэвина, закатывая рукава, и наклонился, расстилая три остальные бумаги так же аккуратно, как и первую. Координаты начали почти сходиться, и юноша взял в руки циркуль-измеритель, сначала отмечая первую точку, затем вторую, третью и остальные. Рид же продолжал смотреть с немалым удивлением на то, как хорошо ориентируется малец в таких сложных вещах, как «карты и координаты». Все четыре карты создали один большой рисунок, каждый из которых напоминал отдельный элемент какого-то начерченного предмета. На одной это был ключ, на другой дублоны, но третью и четвёртую было практически не разобрать. Белые полосы от старости и просвечивающиеся трещинки не давали полностью увидеть рисунок. Коннор около часа просидел, разглядывая старую карту, но потом всё же отвлёкся, смотря на снова выпивающего мужчину. — Смотри, Гэвин. — Коннор подозвал его, указывая пальцем на большое созвездие на небе, последняя часть циркуля указывала на большую звезду, видно основа или указатель. Рид присел рядом и оглядел созвездие, на которое указывал юноша. — Это же Кракен, — сказал мужчина, улыбаясь и отпивая немного рома из большой стопки. На дне ещё осталось довольно много, но допивать он не спешил, внимательно смотря на переплетение линий и созвездий, которые изобразил на листке Коннор. — Не совсем. Это имеет научное название. Созвездие большого кальмара, он же Кракен, с незапамятных времен используют как большой путеводитель. Вокруг него поросло много легенд. Моряки считают, что голова кальмара выводит заблудшие корабли и души пиратов, некоторые говорят, что созвездие Кракена появляется, когда Летучий Голландец выплывает на горизонт. На самом же деле это редкое явление, путь в бухту погибших кораблей будет открыт, когда старая луна в объятиях новой остановит своё путешествие прямо над головой Кракена. Это длится три часа. Такое происходит раз в пять лет. Обычно, в последний день лета. — Сколько у нас времени? — Удивлённо спросил Рид, поражённый рассказом молодого моряка. Такого он уж точно не ожидал от Коннора. Тот лишь снова глянул на карты, затем поднял взгляд на стоявшие на столе песочные часы. Они медленно осыпались вниз, показывая всю красоту быстротечного времени. Песчинки падали сквозь узкое отверстие, отмеряя медленно капающие секунды. Юноша сжал в руке бумажку с наброском созвездия Кракена и повернулся к капитану, смотря в его серые, практически стальные глаза. — Без малого три месяца. Следующее созвездие появится через пять лет. — Коннор снова вернулся к картам, смотря на сделанные в углах листов старые надписи. — На каком это языке? — Так же осторожно спросил Рид, чувствуя, что с каждым новым словом мальчишки в груди начинает сильнее колотиться сердце. Путь к мечте может быть осуществлён. — На французском. Здесь написано, что вход нужно оплатить. Ворота открываются только для тех, кто принёс жертву морю. — Что это значит? — Что самую дорогую тебе вещь нужно бросить к воротам. А затем море само пригласит тебя в пустыню ужаса. Здесь так же написано, что это место не то, чем кажется. Каждый там что-то обретёт и что-то потеряет. Гэвин задумался. Стоила ли эта бухта таких жертв, на которые стоит пойти ради достижения этого места. В груди что-то неприятно сжалось, медленно заколотилось и Рид сел на кресло, откидывая голову на мягкую спинку. А если там что-то случится с Коннором или с Миллером. Два единственных дорогих ему человека могут навсегда исчезнуть из его жизни. — Что за глупые загадки! — Возмутился мужчина, пиная ногой стоявший рядом стол. Канделябр дёрнулся, падая на пол. Свечи сломались при соприкосновении с полом, и Коннор вздрогнул от испуга, а Гэвин только вздохнул, доставая из кармана небольшую трубку. Длинный изогнутый чубук, который был украшен какими-то цифрами, больше похожими на чьи-то годы жизни. Коннор поднял голову, смотря как Рид медленно засовывает в рот загубник и делает затяжку, выпуская неприятный дым изо рта. Это картина была красивой, и юноша невольно засмотрелся снова и снова наблюдая как узкая часть трубки пропадает во рту мужчины. Гэвин слегка усмехнулся, смотря на заинтересованный взгляд парнишки. С трубочной камеры тоже шёл небольшой дым. Рид вытащил прибор изо рта, подзывая к себе мальчишку. Тот немного неуверенно уселся на чужие колени и почувствовал, как загубник касается его губ, опаляя едва уловимым табачным запахом. Чубук немного нагрелся от пара, идущего по дымовому каналу, но Коннор не сопротивлялся, сразу делая глубокую затяжку. В лёгких резко защекотало, от чего кашель подступал к горлу, но юноша сдержался, выпуская едкий дым и смотря в лицо Гэвина, который тут же поддался вперёд, накрывая обветренные мальчишеские губы. Во рту был горьковатый вкус, а поцелуй только добавлял ощущений и лёгкой дрожи во всём теле, не только от приятного головокружения после первой затяжки «ядовитого зелья». Рид не мог не почувствовать лёгкую улыбку. Он тут же углубил поцелуй, ладонью двигая выше и поглаживая бедро осторожными прикосновениями. Коннор положил руки на широкие плечи мужчины, слегка сжал их, отстраняя и снова обхватил губами тонкий кончик трубки, вдыхая в себя табак и чувствуя, как расслабляется тело под действием горьковатого табака. — Ах ты… негодник! — Со смехом в голосе сказал Рид, снова притягивая к себе наглого Коннора и кусая его за нижнюю губу. Сладковатый привкус рома вперемешку с горьким табаком, юноша закрыл глаза, пытаясь полностью погрузиться в ощущения. — Много нельзя, а то совсем обнаглеешь. Рид ещё раз поднёс трубку к губам мальчишки, смотря, как тот последний раз затягивается, выпуская серый дым, растворяющийся в воздухе и оставляющий после себя лишь еле уловимый запах. Коннор расслабился на чужих коленях, даже принял какую-то более уверенную позу, закидывая ноги на деревянный подлокотник кресла. Лицо Гэвина было совсем рядом, но щёки мальчишки уже не покрывались румянцем, наоборот, он сам потянулся за поцелуем, накрывая чужие губы, лаская пальцами косточку на затылке, слегка очерчивая её пальцами. Мужчина сжал талию Коннора, немного задирая белую рубашку, щекоча пальцами поясницу, заставляя бледную кожу покрыться мурашками от прикосновений. Гэвин был доволен такой реакцией, поэтому немного поднялся, целуя ключицу, со вчерашнего вечера покрытую множеством синяков и укусов. — Ты дрожишь. На тебя так табак действует или я? — Усмехнулся Рид, сжимая тонкое запястье своими пальцами с огрубевшей кожей. Но Коннор проигнорировал вопрос, чувствуя тёплые губы капитана на своей шее, его ласкающие касания, к коже или поцелуи, оставленные на каждом синяке, поэтому он позволил себе забыться в этих ощущениях, закрывая глаза и сжимая свои пальцы на чужих плечах. Тихая усмешка, затем новый поцелуй. Тело начинало пылать от каждого касания, казалось, ещё один нежный поцелуй от этого грубияна мог окончательно заставить раскраснеться, но всё же Коннор приподнялся, вставая с удобных колен и отошёл к столу. Карты всё ещё были раскиданы, желудок, так и не получивший аппетитный завтрак, уже начинал немного болеть, а Рид откинулся на кресло, смотря на стройную талию молодого пирата, на ремне которого висел маленький кортик. Рид редко спрашивал о жизни Коннора, редко задавал ему личные вопросы, но смотреть сейчас на него, такого спокойного, будто готового идти вместе на край света было так успокаивающе, что Гэвин позволил себе улыбнуться, но не привычной ехидной усмешкой, а самой настоящей, доброй заботливой улыбкой. Но юноша вернулся к картам. Он ещё не нарисовал точный путь, по которому они смогут добраться до бухты, но почему-то уверенность в том, что он это правда сделает никуда не пропадала, однако время точно перевалило за полдень, а дела остались не выполненными, и как бы не хотелось провести этот день в тепле и уюте рядом с Коннором, выйти на палубу надо было.***
На палубе было прохладно. Солнца не видно за облаками свинцового цвета, зато ветер был сильный, наполнял гроты, заставляя корабль на скорости мчаться к горизонту. Коннор ждал. Ночью заключалась его основная работа — по звёздам выстроить правильный путь и он был рад, что капитан ему поручил это дело, всё же доверие — было самым ценным подарком. В голове крутилось много сомнений по этому поводу, в конце концов, уверенность в том, что Рид не обманывает была слабой, но даже если и так, их связывал договор. Подписанный и одобренный с обеих сторон. Бочка, на которой он сидел, была влажной. Запах сырости и покрывающей хлипкое дерево плесени, рядом прочищенные дочиста и подготовленные пушки, Коннор всегда старался, чтобы его работу одобрил старпом и капитан корабля, но теперь основная его работа перешла другим матросам, которые сейчас бегали с вёдрами по палубе. Коннор смотрел на них с лёгкой улыбкой. В его руках был листок с примерным расположением звёзд, а рядом стоял Миллер со зрительной трубкой. Они не разговаривали, Коннор что-то чертил на листке бумаги, стараясь не вслушиваться в звонкий голос квартирмейстера. Они не меняли курс, направляясь в очередную пиратскую гавань за припасами и хорошим отдыхом, только потом планировали идти на бухту, но Коннор не обсуждал это пока с Гэвином, в основном сосредотачиваясь на своей работе временного звездочёта. Миллер тихо хмыкнул рядом, замечая бумагу у парня в руках, а затем подошёл вплотную, внимательно всматриваясь в созвездие Кракена. Криса всегда удивляла эта способность мальчишки показывать свои силы и достоинства в тот момент, когда это было необходимо. Ведь надежду найти «Бухту погибших кораблей» почти потерял не только капитан, но и все члены команды, которые задумчиво вглядывались в звёздное небо, пытаясь найти хотя бы большую медведицу. Коннор знал, что одним из обязанностей пиратов было знать расположение звёзд, искать пути по созвездиям и т.д, и именно сейчас он начал гордиться тем, что внимательно слушал рассказы Роуз. Вообще, он любил учиться. Его всегда привлекала математика, астрология, картография и своих преподавателей он, в общем-то любил больше всего. Родители много работали, редко давали детям любовь, заботу. Зато деньгами, одеждой и книгами они были уж точно обеспечены. После первой ссоры с Ричардом, Коннор заперся в себе, но не оставлял надежду выйти когда-нибудь в открытое море, управлять собственной командой и большим кораблём. Детские мечты постепенно становились правдой, вот только сожаление за много брошенных плохих слов в адрес брата его не оставляли. Коннор не знал что можно подарить морю. Он не мог выбросить единственное напоминание о Ричарде. Заколка, с аккуратно прицепленным янтарём. Под цвет глаз. В тот день Ричард первый пришёл с извинениями. Принёс шпильку с маленьким на кончике цветком и заколол свисающую на глаза чёлку. Слёзы перестали обжигать щёки, капать с подбородка на белую постель, а Коннор посмотрел вверх, сталкиваясь с тёплым взглядом таких холодных глаз. Голубые, как море, как лёд, покрывающий гладь воды зимой, как самые прекрасные сапфиры, что только могут украшать колье или серьги. Грустная улыбка появилась на губах, Коннор поднял голову, смотря на серое небо, затем также на Миллера, кажется тоже о чём-то задумавшегося. — Как успехи, мистер Рид? — Внезапно спросил Крис, с улыбкой поглядывая на Коннора. Тот опустил голову, чувствуя, тяжёлую ладонь на своём плече, а затем протянул почти готовый рисунок старпому. — Почти закончил. Осталось найти последнее созвездие. Но если тучи к вечеру не исчезнут, придётся перенести на завтра. У нас не так много времени, сэр, я надеюсь, всё получится. Крис протянул обратно несколько листов бумаги, а затем, пожелав удачи, поднялся на капитанский мостик, внимательно осматривая стоящего там Златко. Тот молча смотрел на Коннора, в его взгляде, помимо ненависти и зависти не читалось ничего. Стало резко не по себе и Коннор отвернулся в другую сторону, наблюдая за кем-то из членов команды. Гэвин делал ему замечания по поводу общения с ребятами, но пока всё же лучшие отношения у него были с Крисом Миллером, который всегда сам пытался наладить диалог. Зато от Златко частенько веяло какой-то неприкрытой злобой и Коннор часто задумывался о том, что же можно сделать, чтобы наладить с ним отношения, но всё же пришёл к выводу, что пусть остаётся всё, как есть, лишь бы не ещё хуже. Как на зло, совсем рядом раздался пропитый хриплый голос: — Эй, Коннор! Нынче подстилки капитана не в шитом золотом камзоле ходят? Думаешь сколько у него таких как ты неженок было? Скоро и на тебя вставать перестанет. Коннор до последнего пытался отмалчиваться по поводу сказанного, но всё же эти слова его задели. Он развернулся лицом к стоящему возле грот-мачты мужчине и довольно усмехнулся, от чего у Златко чуть бутылка не выскользнула из рук. — Удивляете меня, Златко, может в этот раз вы скажете хоть что-то умное, а то глядя на ваше слегка отсталое развитие, я могу сделать точный вывод, что с вороньего гнезда вы не раз падали. — Пришедшая посмотреть на шоу часть пиратов залилась громким смехом, ставя старого алкаша в ещё более неудобное положение, чем есть сейчас. У того и вовсе лицо покрылось алым румянцем, точно не от выпитой бутылки рома. Златко был хорошим бойцом, готовым пойти на риск ради команды и точно не смог бы простить публичное оскорбление какому-то малолетке, возомнившему себя почти что капитаном. — Ты маленькая зазнавшаяся сучка! — Гаркнул он, от чего улыбка на лице Коннора стала немного шире. — Вам бы почаще молчать, за умного сошли бы. — Ответил юноша, разворачиваясь и уходя в сторону. И только наблюдавший за всем этим Гэвин Рид с едва заметкой усмешкой, подумал, что стоит научить мальца фехтованию. Длинный язык — это хорошо, но в бою он вряд ли поможет. *** Дело близилось к ночи. Тучи исчезли ещё пару часов назад, открывая вид на звёздное небо. Гроты были спущены, паруса аккуратно привязаны. Коннор стоял в центре палубы, облокачиваясь о грот-мачту, он поднял внимательный взгляд вверх, стараясь разобрать все созвездия. Ему осталось не так много работы выполнить. Только найти последнюю звезду, заведомо указывающую направление на нужную бухту. Рядом никого не было, Коннор мог не переживать по этому поводу. Он сложил все нужные карты на сухие доски, выбрал путь, накладывая лист поверх карты, затем написал долготу и широту, высветившиеся от наложения одинаковых карт, и посмотрел на звёзды. Две самые большие, соединяющиеся в одну линию, плавный поворот, создающий окружность, несколько справа, затем снова вниз. Коннор вдумчиво чертил, стараясь показать максимально точно выведенный маршрут, даже не замечая чьё-то ещё присутствие на палубе. Гэвин молчал. Старался не отвлекать усердно трудящегося мальчишку, затем медленно подошёл, с другой стороны мачты всматриваясь в сделанные рисунки и правильные очертания созвездий. Рид никогда бы и не додумался, что Большой Кракен — это не одно созвездие, а несколько собранных вместе, и лишь одна путеводная звезда, та самая, которую искал Коннор, может указывать на Бухту. Залюбовавшись работой юноши, Гэвин улыбнулся, подходя совсем близко и опуская руки на напряжённые плечи, кажется одеревеневшие от одной позы. — Я знал, что ты здесь с самого начала. — Улыбнулся Коннор, радуясь, что хоть кто-то пришёл отвлечь его от этого тяжёлого занятия. — Да? И как успехи? Нашёл свою звезду? — Спросил Рид, осторожно целуя юношу в висок. Он наклонился, осматривая практически законченное созвездие, а затем сжал холодное запястье. Коннор почувствовал какие горячие у него руки и как тепло становился от его объятий. Ужасно хотелось спать, голова болела от проделанной работы. Рид снял со своих плеч тёплый плащ, тут же накидывая его на спину подростка, тот улыбнулся и слабо кивнул, снова стараясь погрузиться в работу. — Может ром? Или табак? — Боюсь ошибиться будучи не трезвым, не сейчас, Гэвин. — Тот только кивнул, отходя от парнишки и облокачиваясь на толстую мачту. Наблюдать было довольно забавно и интересно, особенно когда ты в этом ничего не понимал, но Рид лишь курил трубку, внимательно всматриваясь в небо, пытаясь найти там хоть что-то на подобии созвездия, но видел лишь россыпь звёзд на чёрном фоне и ничего больше. Его никогда не завораживала красота ночного неба, никогда он не вёлся на такие глупые женские рассказы о летающих там снах. Девушки рассказывали ему слишком много легенд про это, его была беда, что он не уходил из борделей раньше, а оставался там, закуривая трубку. Рассказывать эти мифы Коннору он, конечно же не собирался, поэтому просто продолжал наблюдать. В какой-то момент Коннор подошёл к краю левого борта, хватаясь за небольшую деревянную опору. Гэвин внимательно проследил за ним взглядом, не убирая от губ большую чёрную трубку. Приятный горячий дым маленьким облачком поднялся вверх, Коннор не повернулся, всего лишь опустил руку на своё колено, немного разминая затёкшую ногу. Он не сильно устал, просто голова разболелась от долгой работы. — Я скучаю по Ричарду. — Тихо сказал он, сжимая влажное дерево. Плащ на плечах приятно согревал, дарил тепло замёрзшему телу, поэтому Коннор сильнее сжал воротник, стараясь укрыть даже щёки. Рид, готовясь слушать долгий рассказ, медленно подошёл, погладил чужую шею большим пальцем, вдыхая исходящий аромат, а затем осторожно поцеловал бледную кожу, касаясь языком мочки уха. — Но я ни о чём не жалею. Гэвин улыбнулся. Он готов был долго слушать Коннора, его рассказы о доме, родителях. Мальчишка значил для него намного больше, чем есть на самом деле, и Рид это давно понял, просто раньше он этого не признавал. Он вжался спиной в чужую грудь, позволяя обнять себя немного крепче. — Я нашёл звезду. Она указывает на восток. — Коннор провёл в воздухе указательным пальцем, стараясь показать примерный маршрут. Гэвин не верил своим ушам и сердцу, зато он верил в Коннора. Мечта практически сбылась. Он действительно справился и нашёл путь к бухте, в груди расцвело что-то приятное. — Укажете курс, мистер Рид? — Улыбнулся Гэвин, крепко обнимая замёрзшего парнишку. — Есть, капитан Рид. Наше путешествие начнётся отсюда. — Прошептал Коннор, позволяя себе отстраниться от Гэвина и накрыть его губы нежным поцелуем.