Я был, как птица. Как птица, которая может летать. Она ходит по земле, потому что ей и так хорошо, но если захочет… как только захочет, тогда взлетит. Мариам Петросян
***
Тренировки на отдельных ото всех площадках для Ричарда были довольно продуктивными. Уже через неделю он смог отбиваться от ударов Перкинса, а через две — нападать сам. За их уроками редко наблюдал капитан Аллен. Андерсон иногда замечал его, сидящего на скамейке с каким-то предметом в руках, позже выяснилось, что это была книга, но Ричард редко заострял на этом своё внимание, продолжая упорно заниматься с командором. Меткостью и стрельбой из огнестрельного оружия он был доволен, а вот владением шпагой и тесаком не очень, поэтому назначил дополнительные занятия под вечер. Ричард был уставшим. Уроки выматывали, на отдых и времени не оставалось, особенно на нормальный сон, который, казалось бы, у нормального солдата должен быть, но Перкинс был неумолим, он настаивал на том, чтобы юноша тренировался и поздно вечером, хоть эти перепалки и заканчивались спорами, но Ричард никогда не смел не выполнить приказ. Что-что, а дисциплина у него была. Солнце постепенно спускалось к горизонту, окрашивая небо в нежно-розовые цвета, совсем лёгкий ветер приятно развевал волосы, а мокрая от пота рубаха прилипла к телу, Ричард вымотан, но продолжал усиленно отражать удары противника, выступать на него с клинком в руках, отбиваться и хоть как-то, но нападать. На лице Перкинса была только его привычная злорадная ухмылка, камзол висел на клюке, а рука, обтянутая мягкой тканью перчаток продолжала крепко сжимать саблю с золотистой рукоятью. Сражаться с юнцом, с каждой новой тренировкой набирающим опыта, было ему в удовольствие. Он никогда не замечал за собой любви к детям и подросткам, но видеть огонь в глазах Андерсона, его полыхающее желание, цель найти дорогого ему человека, совершенно не зная жив он или нет. Это вызывало просто бурю эмоций в груди. Очередной отражённый удар, но пора было это заканчивать, сражение длилось уже больше полу часа, песок в часах давно засыпал дно, а рука действительно устала держать нелёгкое оружие, хоть и с тонким лезвием. Командор делает резкий выпад, ударяя запястьем по предплечью Ричарда, а затем обхватывает его кисть своей ладонью, выхватывая оружие из рук и направляя уже две сабли на грудь молодого бойца. Снова победная ухмылка, снова этот его самодовольный жест, всегда вызывающий в груди смешанные чувства. Андерсон так хотел услышать похвалу от этого человека, хоть что-то, но каждый раз смотреть в удаляющуюся спину было уже неприятно. «Солдат не должен сражаться ради похвалы или благодарности» — как-то сказал ему Перкинс, но позволил себе потрепать Ричарда по волосам, легонько стукнуть по лбу рукоятью длинного клинка, и удалиться из зала. Андерсон всё ещё не мог отдышаться, ему в грудь упирались две не заточенные сабли, а руки тряслись от столь долгого и утомительного боя. Ричард посмотрел командору в глаза, чувствуя, как в груди немного сжимается, а в горле першит из-за сухости. Спать хотелось просто ужасно, казалось, ещё немного и даже ноги не смогут его выдержать, но Перкинс кивнул, одну шпагу убирая в ножны, а другую на стойку, к другим видам оружия. Каждая тренировка приносила в жизнь Ричарда что-то новое. Будь то стойка, очередной выпад или хотя бы просто совет. Андерсон считал, что командор был просто замечательным учителем. — Какая была ошибка? — Твёрдым голосом спросил Ричард, протирая потные руки об подготовленную влажную тряпочку. Кувшин с водой был небольшой, поэтому не составило труда осушить его полностью, живот тут же разболелся, но одновременно с этим ушла и жажда. — Плохая реакция. Завтра тренировок не будет, даю тебе один выходной. Отдохни как следует, а затем продолжим наши занятия. Перкинс выпрямился, аккуратно вешая идеальный камзол на руку, а затем удалился из тренировочного зала, прикрывая дверь. Шаги стихли и Ричард, наконец, позволил себе свалиться на пол. Тело немело от усталости, некоторые мышцы затекли от сильного напряжения, но вместе с болью приходило и осознание. Чем усерднее он трудится, тем больше шанс найти Коннора, сладость от предвкушения встречи цвела внутри большой лилией, Ричард хотел побыстрее его увидеть, хотел сесть на корабль и плыть, не смыкая век, только бы добраться до любимого братика, только бы снова посмотреть в его лучистые глаза и заключить его в объятия. Андерсон немного вздрогнул, от пробежавшего по полу холодку, а затем с трудом заставил себя подняться и отправиться в свою комнату, день завтра обещал быть интересным. Но отдохнуть больше всего хотелось именно сейчас, снять с себя следы упорных тренировок и заснуть крепким сладким сном. Голова немного гудела, а Перкинса и след простыл, он, наверное, тоже был очень уставшим после сегодняшнего дня, но мысли вновь и вновь возвращались к Коннору. Ричард жил стремлением найти брата, желанием снова увидеть его шоколадно-карие глаза. Сладость розовых горячих губ в тот день, эта страсть была запретна, но кожа каждый раз покрывалась мурашками, когда в памяти всплывала пьяная улыбка Коннора, его уставшие глаза и бьющееся в груди сердце. Болезненная одержимость, которая является как проклятием, так и причиной жить дальше и не терять веру. На этаже солдат не было, Ричард зашёл в душевую комнату, стянул с себя влажную от пота рубашку и кинул на пол. Так хотелось расслабиться, откинуть все свои мысли и спать. Вода была прохладной, приятно охлаждала кожу, а усталость и сонливость медленно обволакивали всё тело, от чего боль в ногах казалась даже немного приятной. Обтеревшись небольшим полотенцем, Ричард надел чистую одежду, выходя из ванной комнаты. Душ-кабина там была совсем небольшой. Представляла собой деревянную дощечку, чтобы не стоять на холодном бетоне, и маленький шланг, с которого редко текла тёплая вода, в последнее время, будни были не такими солнечными, вода нагревалась за день слабенько, но Ричард и этому был благодарен. Дверь в комнату с тихим скрипом захлопнулась, Андерсон всегда закрывал её на щеколду прежде чем лечь спать. Книги маленькой стопкой лежали на углу стола, там же некоторые старые тетради и чертёжные приспособления. Ричард всегда был аккуратен и комнаты — не исключение. Но силы в теле, кажется, окончательно закончились. Рухнув на кровать, словно безжизненная кукла, юноша попытался уснуть. Кожа покрылась мурашками от пробивающегося холода, пришлось накрыть ноги одеялом и посильнее вжаться носом в подушку, но даже и так прохлада чувствовалась. Море сегодня было не спокойное, как и душа Ричарда. Постоянно меняющиеся мысли и переживания о брате. Каждый раз одно воспоминание меняло другое, на смену приходило третье и везде был Коннор, счастливые глаза цвета самой редкой сладости в их городе, яркая улыбка, вечера на пляже, звёздное небо, тёплые объятия. Ричард невольно провёл руками по плечам, будто всё ещё чувствуя нежные прикосновения, а потом сам заснул. Сон был тревожный, какой-то взорванный корабль, рассыпавшиеся по глади воды щепки, вместе с буксирами и остальными тросами. Штурвал плыл где-то позади, но среди всех обломков и всё ещё догорающих кусков гнилого дерева, зацепившись за остаток шлюпки, плыл человек, еле удерживаясь и задыхаясь. Конечно, Ричард узнал его, обеспокоенные глаза, приоткрытый рот, сильный кашель, прилипшие ко лбу каштановые волосы. Коннор умирал, а Ричард чувствовал собственную панику и истерику от того, что никак не может помочь. Проснулся он в холодном поту и с сильной дрожью в теле. Конечно, это всё не правда и брат сейчас далеко, но убеждать себя ни чем не подтверждёнными фактами было ужаснее всего. В глазах застыл страх за Коннора, он не знал подтверждаются ли опасения или он сейчас в безопасности где-то затерялся в порту. В некоторые моменты Ричард ужасно жалел, что не может остаться в прошлом и жить там. Как бы не получалось внушать себе обратное. Утро выдалось дождливое. Тяжелые капли громко бились об окно, скатываясь большими бусинами вниз, выходить из комнаты совершенно не хотелось. Даже с тем условием, что завтрак был необходим его организму. Перкинс дал на сегодня выходной, но Ричард просто представить не мог чем можно занять себя. Всё его время, вплоть до ночи было забито тренировками, постоянные рывки, повторения и дополнительные занятия с командором у него в кабинете, не прерываясь и на минуту, он постоянно трудился, не щадя даже своё тело. А сейчас, в свой первый выходной, он даже и представить не мог чему может уделить своё внимание. Медленно поднявшись с кровати, он накинул одеяло на слегка мятую простынь, а затем отправился в душевую комнату. Вода при такой погоде точно будет ледяной. Как ни странно, поднялся он даже раньше назначенного часа. Спать не хотелось, тело, полностью привыкшее к такому распорядку дня, уже не могло вынести больше отдыха. Осталось только насладиться тёплым какао на завтрак, а затем сесть во дворе на лавочку под навес и наблюдать за другими занимающимися. Ричард один раз задержался, рассматривая тренировку, и точно запомнил, что они отстают если не в два, то точно в три раза. Дождь не прекратился даже к обеду. Юноша практически пол дня провёл на свежем воздухе, уличную тренировочную площадку залило водой, все разбежались по другим корпусам, было скучно. Но внезапно рядом кто-то сел, отвлекая внимание парнишки на себя. Это был командор. Он был заинтересован не только уличным пейзажем и восхитительно свежим ароматом дождливого утра, одиноко сидящая на самой дальней лавочке фигура привлекла его внимание куда больше. Оба молчали, Ричард не знал о чём можно говорить с командором, кроме тренировок, а Перкинс просто наслаждался тишиной, которую он редко мог услышать. — Чашку чая? — Неожиданно произнёс командор, откидываясь на твёрдую деревянную спинку. — Выглядишь неважно, плохо спал? То ли редкая забота с его стороны, то ли просто заинтересованность, которую он проявлял не так часто. Ричард повернул голову, отчётливо видневшиеся круги под глазами, замученный уставший вид, всё говорило о его беспокойствах, но Перкинс поднялся с лавочки, направляясь в кабинет. Андерсон принял это за приглашение, так же поднимаясь и идя за командором. Кабинет у него был просторный, но юноша уже к нему привык. Часто здесь занимался, выслушивал лекции или несильные ругательства за допущенные ошибки. Сев осторожно на кресло, Ричард придвинулся к столу, ожидая обещанный горячий напиток. По окну всё ещё стучали капли. Двери на балкон были приоткрыты, от чего приятный свежий воздух, прохладный и наполненный своим ароматом проникал в кабинет, иногда переворачивая страницы открытых книг или документов. Было тихо, только постукивание ложки о края чашки и тут же горячий ароматный чай поставили рядом с рукой Андерсона. Его, всё ещё усталые глаза устремились на командора, а затем он кивнул, обхватывая холодными пальцами горячий фарфор и отхлебнул немного, чувствуя незнакомый горьковатый привкус. На губах осталась горечь, он сразу заподозрил что-то неладное. — Что это? — Опасаясь спросил юноша, внимательно разглядывая жидкость, будто ожидая увидеть там плавающего осьминога и какого-нибудь червяка. — Вы мне что-то туда подлили? — Вскочил Ричард, явно не на шутку беспокоясь. — Обычное успокоительное. Отдыхай, а позже повторим основы, если время девать некуда. Андерсон спорить не стал, молча присел всё на тоже кресло, с подстеленной мягкой подушкой, и откинулся на спинку. Выходной проходил уж больно скучно, зато чай в фарфоровой хрупкой чашке был довольно вкусным, не смотря на присутствующий горьковатый запах и вкус. На самом деле, Ричарду очень нравилось проводить время с командором. С ним можно было поговорить. Он был умён, разбирался во всех интересующих подростка темах, да и в общем-то начитан. Правда, пугали иногда его ясные глаза с каким-то маленьким блеском и хитрая ухмылка, которая уж больно часто появлялась на его губах. Ричард старался об этом не думать. Чай медленно передавал своё тепло согревая руки, а Андерсон чувствовал накатывающую сонливость. Недели, да и месяцы тренировок, хоть и не прошли за даром, но отдых он своему телу давал редко, ведь искренне считал, что беспрерывные тренировки могут дать телу куда больше, чем перерывы на отдых. Глаза слипались, начинали щипать и слезиться, но заставлять своё тело больше времени находиться в ясности подросток уже не мог, позволяя снам охватить своё сознание. Голова упала на изогнутую спинку кресла, недопитый чай остался на столе, а Ричард уже не контролировал себя, медленно погружаясь в дремоту, перерастающую в сон. Но всё же, сном его состояние назвать нельзя было, казалось это были самые настоящие галлюцинации или видения наяву. Но снова тот человек в воде, снова удушающий страх и беспомощность. Ричард никогда не признается Коннору, что на самом деле боится воды, сны, в которых погибаешь от нехватки воздуха, чувствовать, как вода быстро проникает в легкие, вытесняя весь воздух и оставляя тебя сломавшейся игрушкой на холодной поверхности. В тот раз, в детстве. Страх и проскочившая перед глазами вся его ещё не прожитая жизнь, когда кто-то столкнул его с пристани в воду. Глубина была хорошая, пальцы ног даже не чувствовали дна. В глазах засел страх, а кричать не получается потому что вода была везде, даже во рту. Ричард не помнил как его спасли, помнил только крики о помощи не знакомого человека, помнил, как сильно билось сердце в груди, а в глазах всё ещё были всплески и почти чёрная вода, будто засасывающая его в свою бездну. С годами страх постепенно тух, прятался где-то в глубине души, проявляя себя только редкими ночными кошмарами, которые пугали его своими ужасными сюжетами. Но снова этот человек, хватающийся за жизнь тонкими пальцами, пытаясь выжить только держась за одну доску старой шлюпки, перемотанной каким-то тросами. Сознание постепенно возвращалось, после неглубокого сна всё ощущалось как будто в кошмаре. Замедленные движения, плохая реакция. Ричард чувствовал себя котёнком, который не получит помощи от этого мира, но потерев пальцами виски и заметив фарфоровую чашку, с оставшимися на дне заварочными листьями, он начал понемногу приходить в себя. Перкинс поднял слегка удивлённый взгляд, разглядывая только что пробудившегося юношу, а затем снова посмотрел в документы, оставляя там последнюю подпись. — Всё в порядке? — Спросил он, убирая подальше склянку с чернилами и пером. Ричард всё также напугано посмотрел на командора. Сердце сильно билось в груди, воспоминания большим комом застряли где-то в горле. Коннора хотелось найти ещё больше, вот только теперь нужно надеяться, что он хотя бы жив. Неуверенно кивнув, Ричард поднялся с кресла, медленными шагами направляясь к дверям. Из-за раската грома он вздрогнул, сунул руки в карманы и снова закрыл глаза. — Я долго спал? — Спросил Андерсон, замечая опускающееся за горизонт солнце. Вдали бескрайнее море, с таким же бушующим ураганом, а здесь, в кабинете, тепло. Ричард осторожно прикрыл двери, закрывая их на щеколду. От сильного дождя на полу оставались капли, холодный ветер загонял их внутрь, разбрасывая по ковру и каменному полу. Ричарду стало холодно. Он снова вернулся в своё кресло и взял со стола первую попавшуюся книгу, по которой они обычно занимаются. Старые пожелтевшие страницы с дивным запахом, неаккуратный узор и что-то наполовину стёртое на обложке. — Полчаса от силы, всё это время дёргался и что-то шептал. — Сказал Перкинс, складывая руки на столе. Его пальцы в некоторых местах были испачканы чернилами, камзол висел на спинке стула, а рубашка расстёгнута на пару пуговиц. Ричард не знал, что он иногда разговаривает во сне и, даже если бы об этом и узнал, предпочёл бы сохранить в секрете, но от командора редко удавалось что-то спрятать или соврать. — Ты решил повторить астрономию? — С усмешкой после недолгой паузы сказал Перкинс. Он задрал рукава ближе к локтям, и достал из стола ещё одну пачку документов. — Хорошо, почитай. У меня есть ещё дела. Следующий час прошёл в тишине. Ричард читал новый параграф старого учебника, отвечая что-то для себя, а затем с любопытством смотрел на небо, закрытое тучами. Будто звёзды для него теперь что-то значили. Коннор много рассказывал о созвездиях, много говорил и о разных чудесах. Они вместе даже пытались создать что-то новое, например, лисицу или лошадь, но все их творения из звёзд забывались слишком быстро. Звезды в своих количествах терялись, для Ричарда они никогда не представляли особого интереса, а вот Коннор рисовал и записывал всё, что они вместе делали, почему-то даже сомнений не было, что его брат самый умный из всех. Вечер медленно двигался к своему завершению. Солнце окончательно пропало, тучи освободили место чистым облакам, с мерцающими звёздами, а Перкинс всё так же внимательно выслушивал Андерсона и отпускал на отдых. Но в этот раз и спать-то толком не хотелось. Небольшая дремота вечером, помогала телу ещё долгое время сохранить бодрость, поэтому лучшим вариантом было пойти и почитать или снова попытаться нарисовать портрет брата, затем смять лист и, не оборачиваясь, швырнуть в мусорку, чувствуя, как воспоминания волной нахлёстывают снова. Ночь в этот раз была беспокойной.***
— Нападай! — Громко сказал Перкинс, сразу же отражая удар, и делая противнику подножку. Ричард удержался на ногах, но на минуту отвлёкся, получая удар локтем по лопатке. Всё же упал вниз, ушибая не зажившее с прошлого раза колено. Кровь запачкала белую штанину, на которой уже были грязевые и кровавые разводы. Зато не было усталости, командор всё же его убедил в том, что отдых помогает телу поддерживать здоровую форму. Следующая подножка не заставила себя ждать, но на этот раз носок чужого ботинка прошёлся по запястью, заставляя противника упасть на пол и поднять руки, потому что приставленный к горлу тесак мог в любой момент оборвать его жизнь. Конечно же, всё было не по-настоящему, чем всегда и успокаивал себя Ричард, но при мысли, что пираты так как Перкинс щадить его не будут, в груди появлялась злость. Злость за собственную беспомощность и слабость. Он несомненно считал себя сильным солдатом, но командор был трижды сильнее, да и реакция у него после войны была слишком уж хорошая. — Мёртв. Ричард поднялся с пола, еле удерживая себя на ногах после сильного удара по лопатке. Перкинс бил в пол силы, но Ричарду уже было больно, а по телу оставались чуть ли не фиолетовые синяки. С каждой новой тренировкой Андерсон чувствовал себя на шаг ближе к цели. Руки крепли, реакция улучшаясь, а эмоции всё больше твердели где-то внутри его души. Такое стремление у курсанта просто поражало Перкинса и он невольно вспоминал свои времена в кадетской школе. Небольшой воин, разом укладывающий на лопатки самого смелого и осмелившегося бросить вызов. Он никогда не сомневался в своих способностях, а за отсутствие у него чувства юмора и стремление к одиночеству, Перкинс и получил кличку «Шакал». Его это ничуть не огорчало. Равнодушие и презрение к остальным солдатам помогали ему всегда оставаться таким же холодным и высокомерным. — Командор? Какое дальше упражнение? — Спросил Ричард, протирая ушибленное колено. Оружие лежало совсем рядом, он было практически не заточено, об него невозможно было порезаться. — Повторяем. Ты поднял свои навыки в стрельбе и управлении шпагой. Холодным оружием ты владеешь ещё не так хорошо. Попробуй заходить с левой стороны. Андерсон кивнул, поднимаясь с пола. Он покрепче сжал рукоятку оружия, принимая боевую стойку. Командор стоял так же ровно, смотрел на положение ног Ричарда, на его прямую спину, а затем ухмыльнулся, так же готовясь к удару. Юноша поступил как советовал командор, разогнался со стойки, направляя удар по левую сторону, но тут же был перехвачен и повален на пол. Тесак выскользнул из рук, отскакивая с площадки. — Не честно! Вы знали куда я нанесу удар и всё равно перехватили меня! — Возмутился Ричард, будучи всё ещё прижатым к полу и с зажатыми над головой руками. Бёдра Перкинса крепко удерживали его собственные, сопротивление было бесполезным. — Запомни, солдат: Воин должить быть непредсказуемым, опасным, в нём должен гореть огонь. — Перкинс отпустил юношу, поднимаясь на ноги. — Глядя на тебя, я вижу лишь меленького воробушка, который изо всех сил старается взлететь. Ты не взлетишь, Ричард пока этого сам не захочешь. Вложи в удар свою душу. Свою злость, гнев, радость, любовь, а затем нападай. Слова командора поражали до глубины души. Как можно вложить в удар свою душу, если её кусок забрал другой человек, который сбежал не оборачиваясь. Но всё же, надо было принять это к сведению и сделать всё, что сказал Перкинс. Ричард выпрямился, сжимая не заточенный тесак. Осмотрел его с двух сторон. О чём же можно подумать, когда столько мыслей в голове выбрать одну, кажется, самую нормальную. Коннор, Коннор, Коннор. Его имя сладким мёдом растягивалось на языке, а думать о нём ещё слаще. Его образ ещё совсем свежий, его слёзы на глазах. Что он чувствовал в тот момент? Обида или злость? Ричард сжал оружие в руке. Он будет драться. Если надо будет, он переплывёт всё море на одной маленькой шлюпке, только бы найти и снова прижать к себе, долго обнимать и целовать. Рука ещё крепче сжала рукоятку, кажется, она могла сломаться, впиваясь острыми углами в ладонь и раня её до крови. Но удар был незамедлителен. Сорвавшись вперёд, Андерсон сделал резкий оборот и выпал в сторону. Перкинс сориентировался так же хорошо, но в этот раз не смог выбить оружие, только оттолкнуть и игривыми глазами проследить за тактикой, которую, кажется, Ричард выдумывал сам, на ходу. Его движения стали резкими, удары сильными, а злоба и искра в глазах — ярче. Это не могло не радовать, ведь даже количество ударов увеличилось. Перкинс увернулся от очередного выпада, перехватывая запястье Андерсона, затем резко потянул его на себя, сваливая на пол очередной подножкой с разворотом. Тактика уже не казалась такой идеальной, ведь напор этого подростка сбивал весь чёртов настрой. Но в тоже время, непонятно откуда взявшаяся в груди гордость за не просто так потраченное время. Внутри ученика начало разгораться пламя, которое он так давно хотел в нём разжечь. Осталось только надеяться на то, что он направит это в нужное русло. Идеальная машина-убийца. Идеальный солдат, отстаивающий свою честь и честь короны. Идеальный мясник, который вырежет всех пиратов. Перкинс смотрел на еле поднимающегося на ноги подростка, а затем всё же протянул ему руку. Ричард её проигнорировал, а на лице командора появилась очередная гордая ухмылка, больше напоминающая злобный оскал. Кажется, Перкинс и правда не ошибся с выбором солдата. — Хорошо… но недостаточно. На сегодня всё. Смой с себя всю кровь и грязь. До завтра. — Спокойно ответил командор, поднимая с пола тесак и отходя в сторону двери. Он достаточно устал за эту тренировку, тело ломило, руки тем более. — И да, Ричард… — Юноша резко развернулся, смотря на мужчину. — Не знаю о чём ты думал, но сегодня ты почти меня победил. Молодец. В душе Андерсона громче застучало сердце. Он всё-таки добился похвалы от Перкинса. На губах появилась улыбка, в душе гордость за собственное натренированное тело. Отложив тесак на стойку, Ричард опустился на пол, осматривая порванную штанину и расползшееся по колену пятно крови. Кожу неприятно жгло, просто так убрать это не получится. — Позволишь? — Сбоку раздался до боли знакомый голос. Капитан Аллен. Ричард давно его не видел. Только из окна иногда следил за тренировками солдат и его сосредоточенным взглядом. Всё же, не самому же это оттирать. Юноша кивнул, выпрямляя ногу и подставляя её капитану. Тот держал в руках платок. Осторожно провёл по повреждённому месту. Ричарду стало немного стыдно. Белый платок теперь был перепачкан его кровью и немного грязью от испачканной одежды. Капитан выглядел уставшим, немного покрасневшие глаза, бледная кожа. Андерсону очень нравилось, когда его преподавателем был именно капитан Аллен. Он хоть и требователен, но всегда хвалил кадетов за их заслуги. Вечера, проведённые в кругу за выслушиванием его рассказов про былые времена и его сражения, были довольно интересными. Перкинс хоть иногда и говорил что-то о себе, но по большей части считал эти разговоры пустой тратой времени и давал лишние пару параграфов на изучение. Закусив губу от внезапной боли в коленке, Ричард откинул голову, ударяясь затылком об стену, а затем сжал кулаки, стараясь не издавать постыдных стонов. Но капитан Аллен всё и так понял. Достал из кармана небольшую склянку, намазал какой-то мазью колено и перемотал всё тем же платком. — Вы всегда носите с собой лекарство, капитан? — Усмехнулся Ричард, осматривая перевязанное колено, а затем постарался согнуть ногу, но снова закусил губу от резкой боли и остался в том же положении. Мужчина присел рядом, складывая руки на своих ногах. — Нет. Просто один из солдат сегодня получил травму. — Ох, ничего серьёзного? — Спросил Ричард, не скрывая своего удивления. Травмы редко кто-то получал на тренировочных площадках, а у капитана Аллена в строю была идеальная дисциплина, да и солдаты адекватные и вполне себе сильные и послушные. Тот лишь покачал головой, убирая склянку обратно в карман. Этот день для всех был особо продуктивен. Ричард всё же был доволен сегодняшней тренировкой, да и всеми остальными в целом. — Знаешь, Ричард, я не так часто наблюдаю за вашими уроками. Будь то стрельба или обычное фехтование. Ты сильно продвинулся, это похвально. У тебя ведь скоро экзамен? Андерсон кивнул. Ему не очень хотелось об этом думать. Он не считал дни с того момента, как поступил сюда, сколько времени он потратил на всё это, в его голове были лишь постоянные тренировки и учения вместе с командором. А теперь Перкинса повышают и он может официально назначить его на пост командующего. Ричард не верил в свой успех, он бы мог принять всё это за очередной сон, за простую мечту или фантазию. Так хотелось найти брата и вот его цель практически сбывается, осталось только продемонстрировать в открытую свои способности и с гордостью раньше всех закончить эту академию. Стать солдатом или капитаном военно-морского флота. Ричард чувствовал в груди гордость, но при этом он не знал с кем ему придётся сражаться на приближающемся экзамене. Он знает повадки Перкинса, знает о его реакции, знает, что он в любом случае сможет отразить удар. У него очень богатое прошлое на судне корабля, он в раннем возрасте стал капитаном. Перкинсу нет смысла валить его на экзамене, если он сам решил воспитать из него воина, то вряд ли есть шанс, что он провалится, но в тоже время, Ричарду было не спокойно на душе. Капитан Аллен сидел расслабленно, его студенты действовали точно по программе в соответствие с планом, ему не о чем было волноваться, ведь вся необходимая работа за день была выполнена. Ричард даже немного завидовал такому спокойствию. По полу резко потянуло холодом, капитан поднялся, протягивая руку раненому солдату, а затем пожелал доброй ночи и удалился. Андерсон впервые не хотел возвращаться в комнату и ложиться спать. Прохладный вечер, наполненный холодом, мокрая земля от недавно закончившегося шторма, неглубокие лужи. Ричарду первый раз захотелось выйти с корпуса и пойти на пристань. Вода в свете луны казалась необычайно чёрной, совсем как тогда, вот только тот день он запомнил только страхом в собственном сердце, вкусом солёной мерзкой воды, попадающей в рот и в уши. Он так и не узнал кто его спас, даже не мог спасибо сказать. Сев на деревянный причал свесил ноги вниз, кончиками пальцев касаясь холодной воды. В детстве они с Коннором часто здесь бывали, играли, купались, Коннор пытался найти зарытые пиратские сокровища. Ричард всегда закапывал их с вечера, а затем рисовал карту для брата и подкидывал ему. Его улыбка, которая появлялась на его лице, когда он находил очередную безделушку, была просто бесценной. Детские воспоминания казалось прожигали внутри дыру. Он не знал, что Коннор сбежит и во всём произошедшем винил только себя. Коннор никогда не думал о пиратах, как о морских разбойниках и убийцах, в его понимании пиратство — это сокровища, путешествие и свобода; морской ветер, развевающий каштановые слегка кудрявые локоны. Коннор никогда не думал о побеге, а Ричард… он просто хотел огородить брата от глубины моря, от холодного морского дна, на котором он сам чуть не побывал. От прохладного ветра дрожало всё тело, босые ноги, касающиеся воды уже, кажется, посинели от проходящего осеннего холода, но Ричард не спешил уходить. Это место своими воспоминаниями заставляло его оставаться на месте, вглядываясь в чёрную линию горизонта, за которую обычно спускается солнце, оставляя после себя небо с россыпью звёзд и большим диском луны. Коннора сейчас не было, но Ричарду казалось, что если он посильнее вдумается, то снова услышит его заливистый смех и на деревянную поверхность причала упадёт пара драгоценных камушков. Коннор не был безрассудным, по крайней мере, он себя таковым не считал, а его резкость и быстрота в принятии некоторых решений просто дар от природы. Ричард тщательно взвешивал каждую из сторон, просчитывал возможный вариант развития событий, а потом принимал самый продуктивный и безопасный вариант. Этим он больше всего и отличался от своего близнеца, просто Ричард всегда думает о последствиях. Он знает, что сильно рискует, выходя в море, знает, что кошмары будут мучить его чаще, но сам факт того, что возможно Коннор снова появится в его жизни уже мотивировал его думать только о брате и собственном успехе на экзамене. Андерсон поднялся с пристани, натягивая ботинки на мокрые холодные ноги, а затем ещё раз взглянул на линию горизонта, будто надеясь увидеть там большой трёх парусный фрегат. Но его там не оказалось, чёрные паруса скрывались далеко в море и сейчас возможности найти его не было. Ричард глубоко вдохнул, чувствуя, как лёгкие наполняются морским воздухом. Свежим, холодным, будто с капельками воды, а потом развернулся, уходя с одинокого берега. Эта ночь прекрасна со всех сторон, даже не смотря на ушибленное колено, из-за которого приходилось похрамывать. Спать после вечерней прогулки всё также не хотелось, даже если учесть несколько дневных тренировок и одну вечернюю.***
И хоть экзамен с каждым днём и приближался, Ричард никак не мог себя на это настроить. Работать приходилось теперь усерднее, чтобы добиться ещё одной похвалы от командора. Постоянные занятия всё же приводили его в форму. Управление тяжёлым оружием, которое пираты используют не так редко тоже пошло на пользу. Уклонения теперь шли увереннее, конечно, до того момента, как Перкинс сказал тренироваться одновременно с двумя людьми. Два удара было тяжелее выносить, нападение со спины и с плеча казалось отразить было невозможно, но всё же, хоть как-то это сделать получалось. Перкинс оказался доволен его реакцией, которая с каждым разом становилась резче и лучше, в конце-концов, он сам пытался настроить Андерсона на предстоящую серьёзную подготовку перед выходом в море. Хорошо использовался только тесак, отражение ударов одновременно шпагой и тяжёлым оружием было довольно редким и сложным приёмом, но Перкинс не мог не скрывать своей ехидной ухмылки, глядя на то, как натренированный солдат справляется с этим практически в совершенстве. План по созданию машины-убийцы постепенно подходил к своему завершению и командор был этому, как никогда рад, хоть и не показывал этого. Ему и самому хотелось немного узнать про брата Ричарда, отчаявшегося пойти на столь безрассудный поступок, как побег. Он никогда не считал побег делом чести, а тот ещё и в пираты подался после того как сбежал. Перкинс отнюдь не видел в образе Коннора храброго воина и свободной души пирата. Хоть Ричард и рассказывал о брате только хорошее, командор не вдохновился его глупыми поступками. Ещё пара дней усердных нескончаемых тренировок. Ричард уже был уверен в своих успехах и способностях, даже удалось пару раз обезоружить Перкинса и увидеть в его глазах искреннее удивление. Советы владеть шпагой от сердца не прошли напрасно, в каждый удар Андерсон действительно старался вложить всё своё желание и стремление найти Коннора, всю его обиду на пиратов, посмевших забрать брата. Ричард стал очень сильным бойцом и всё же, не мог не поблагодарить Перкинса за убитое на него время. Капитан Аллен улыбался редко, даже слишком. Но его часто усталые глаза смотрели с какой-то, может гордостью от того, что в их академии есть такой сильный солдат, как Ричард. Однажды, после вновь поздно закончившиеся тренировки, он тихо вышел из-за угла. В ножнах торчала шпага, камзол висел на вешалке, а задранные рукава до локтей оголили полученный когда-то давно шрам. Капитан о нём никогда не рассказывал, даже не упоминал. Он вышел с идеальной грацией, таким же изящным движением вытаскивая шпагу и немного вертя её в руках. Капитан Аллен был превосходным фехтовальщиком, а движения и точная позиция были тому подтверждением. Ровное острие указывало точно прямо, а рукоятка в его ладони держалась крепко. — Скрестишь со мной шпагу? — Ровным тоном спросил он. Перкинс обернулся, отходя от двери. Появление Аллена на площадке даже для него было сюрпризом. — Это честь для меня, капитан. — Ответил Ричард, поднимая своё оружие. Он был не так грациозен, но шпагу держал даже увереннее и лучше. Перкинс сел на лавочку, он был не против со стороны глянуть на старания Андерсона и его навыки фехтовальщика. Капитан обходил медленно. Будто кружился жёлтым листком над землёй, смотря точно в ярко-голубые глаза Ричарда, а потом сделал резкий выпад, который тут же перехватили, отбивая шпагой. Он был сосредоточен, просчитывал каждое движение, стараясь напасть и обезоружить противника. Ещё один выпад, Ричард увернулся, выставляя шпагу вперёд. Капитан точно знал, что Андерсон за всё время тренировок с Перкинсом стал крайне сильным и непредсказуемым противником, поэтому простым Финтом с атакой победить его будет нельзя. Бой мог затянуться немного дольше, чем изначально планировал капитан, но в том и плюс фехтования, сражаясь с более сильным противником, ты улучшаешь свои навыки. Удар пришёлся по запястью. Ричард не произнёс не слова, молча убирая повреждённую руку за спину, а затем поддался вперёд, надеясь ударить с разворота, что у него получилось сделать. Оружие он не выбил, зато это помогло на несколько секунд сбить с толку и ещё одним ударом подготовить себя к следующей атаке. Капитан Аллен не поддавался, не собирался опускать клинок и позволять юноше выиграть, поставив под сомнения собственные умения. Но Ричард был другим случаем, его тренировал сам Перкинс — бывалый воин, нынешний командор с закреплённым за ним отрядом, а теперь ещё и претендент на пост адмирала. Шакал несомненно был доволен своим положением. Бой всё продолжался. Ричард замер, острие направляя в потолок и наблюдая, как капитан медленно меняет позицию, переставляя правую ногу за левую. Теперь упор шёл на первую, оставляя противника в более удобном положении, как бы сказал Перкинс — в выигрышном. Но Андерсон сдаваться не собирался, хоть Аллен и перегородил ему путь за нападение со спины, у него всё же козыри в рукаве остались, тот же Финт или выпад. Один раз он уже дезориентировал его, значит получится ещё раз, может не сразу. Хоть и присущая грация и тишина дикой кошки капитану Аллену и помогала выигрывать большинство боёв, Ричард не считал себя слабым. Финт пришлось использовать в конце. Пара выпадов и Андерсон был абсолютно уверен в том, что обманка окончательно ослабит капитана. Вес пришлось переместить на правую ногу, затем разворот, с минимальным приложением сил и резкий удар по рукам противника. Звон ударяющейся о пол шпаги заставил Перкинса подскочить с лавочки. Он хлопнул пару раз в ладоши, подходя к сидящему на полу капитану. — Капитан Аллен, — начал командор, поднимая упавший предмет. Он осторожно схватил его за острие, рукояткой вперёд подавая мужчине. — Вы чувствуете раздавленную гордость и уже ставите под сомнения свои способности? — Вовсе нет, командор. Я горд, что вы воспитали блестящего бойца. Ричард, — капитан повернулся к нему, убирая шпагу в ножны. — Мои поздравления. Ты прекрасно владеешь шпагой. Андерсон кивнул. Обойти капитана Аллена в фехтовании мог только командор, а теперь и у него получилось. Сомнения, поселившиеся в душе постепенно исчезали. Осталось только сдать экзамен, а дальше он точно сможет поплыть к своей мечте на собственном фрегате или барке. Оснащённость пушками было не единственным достижением этого судна. Четыре мачты, скорость и кормовые пушки. Радость уже скапливалась в душе, осталось совсем чуть-чуть.***
Экзамен, к удивлению, Ричарда проходил даже лучше, чем он ожидал. С самого утра это была просто разминка, просто упражнение. Сдавал только он, зато несколько человек следили за ним всё время. Перкинс был в первом ряду. Стрельба выдалась удачной. Мишень за мишенью и цель поражена. Командор только ухмылялся, указывая стоящим рядом на Ричарда и что-то рассказывая, а те лишь кивали и записывали. Совсем, как раньше, он даже почувствовал себя на тренировочной площадке вместе с капитаном Алленом, но тот был далеко, не пришёл на экзамен, предпочитая тренировать курсантов, а не следить за успехами другого бойца, который даже не входит в его отряд. Мушкет был тяжёлым, но Ричард привык. Тяжесть на плече он хорошо выносил, терпел все отдачи и стрелял метко, у него с самого детства был меткий глаз. Особенно это помогало, когда они с братом кидали камни в цели или в птичьи гнёзда. Точнее, Ричард кидал, а Коннор кричал и обижался на него за это. Следующим пунктом было владение холодным оружием. Андерсон ещё пару дней назад перестал сомневаться в собственных способностях, сейчас повторяя все свои выученные приёмы, он полностью был уверен в том, что без проблем одолеет всех противников и все мишени. Правда, тесаком драться было немного сложнее. Ричард предпочитал шпаги и фехтование, чтобы оружие было лёгким и крепко держалось в руке, а тесак — это совсем другое, пусть он и знал, что пираты чаще всего используют мушкеты или ножи, но всё же, владение и тяжёлым оружием было неотъемлемой частью тренировок и экзаменов. Противник в этот раз постарался. С самого начала встал в стойку, надеясь нанести серьезный сокрушительный удар, но Ричард был готов. Перкинс иногда его предупреждал по поводу ударов, а тактика ведения боя на тяжёлом оружии слишком отличалась от фехтования. Грация дикой кошки здесь была неуместна, зато вполне удар напрямую уж точно подходил. Иногда на тренировках командор показывал как одним ударом полностью обезвредить противника. Нанести ему такой сильный удар, чтобы он даже подняться с земли не смог, но Ричард не хотел его использовать. В первую очередь требовалось просто выбить оружие, тем самым оставив противника и беззащитном положении, а только потом напасть, полностью уничтожая шансы на победу. Андерсон долго думал как же будет лучше сделать. Ударить с разворота по колени было всё же лучшим решением. Приземлившись на одно колено, парень тихо застонал. «Помни, что удар в упор можно нанести только когда противник обезоружен, иначе сможет отразить». — Эхом прозвучали слова Перкинса в голове. Ричард так и сделал, одерживая полную победу. Он старался доказать своё совершенство, показать, что он достоин стать капитаном и вести за собой флот. Но осталось только узнать результаты. Вряд ли кто-то будет сомневаться в его способностях и в нём, как в солдате. Всё это время им двигало желание найти Коннора, спасти брата из лап противных пиратов и забрать домой. Он был уверен, что Коннор сам захочет вернуться. В первую очередь, он делает это ради брата и ради желания поскорее вернуть его. В голове после экзамена всё ещё звучала фраза: «он готов».***
Утро выдалось прохладным, холодный ветер развевал каштановые волосы, белый камзол с узорными пуговицами, чёрная треуголка, украшенная сверху белой полосой, сапоги, плотно обхватывающие икры. Ричард стоял на борту, пальцами поглаживая штурвал. Это было так непривычно, так странно, чувствовать свободу. Желание, стремление, всё, ради чего он сражался, может сейчас просто взять и совершиться. Осталось только отдать приказ, осталось только смириться с этим и, вдохнув полной грудью холодный морской воздух двинуться вперёд. — Какой будет приказ, сэр? — Молодой смуглый парень, держа в руках подзорную трубу, поднялся на капитанский мостик. Ричарда привлекли его разного цвета глаза и слегка хмурый вид. — Поднять якорь! — Громко сказал Ричард, обращаясь к команде, а в голове всё ещё звучала одна фраза: «Я найду тебя, Коннор, найду!»