Оставалось только море, открытое для всех и особенно манящее тех, кто чувствовал себя во вражде со всем человечеством. Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада»
***
Солнце медленно приближалось к горизонту, окрашивая небо в нежно-розовые тона, с примесью жёлтого, от всё ещё яркого света. На корабле было мало людей, кто-то предпочёл за несколько весьма долгих недель плавания прогуляться по берегу, но некоторые всё же остались на судне понаблюдать за шоу, которое совершенно неожиданно развернулось на главной палубе большого фрегата. Звонкий скрежет металла о металл, грохот от рассыпавшихся бочек и смех уставших после плавания пиратов. Коннор впервые за последнее время чувствовал себя на своём месте, и даже не потому что его охранял подписанный договор, совсем нет. Вспыхнувшие внезапно тёплые чувства к грубому, но гордому капитану, практически добродушно принявшая его в свой отряд команда. Хоть он и не со всеми ладил, но страх, что его кто-нибудь прирежет во сне, давно прошёл. — Коннор, мать твою! Держи руку ровно, тебе с такими способностями даже бочки с порохом ставить не доверят. Команда снова залилась смехом от громкого голоса капитана, а юнга до сих пор понять не мог, что же не так у него получается. На протяжении всего плавания Гэвин усиленно пытался научить Коннора держать шпагу. Хоть сам он и потерял надежду на успех в этом занятии, Крис совершенно перестал сомневаться в том, что когда-нибудь новоиспечённый пират сам поднимет клинок и с отвагой в груди ринется в бой. Мальчишеские щёки покрывал румянец от долгой тренировки, с влажных висков маленькими бусинками скатывались капли пота, одышка уже не позволяла нормально двигаться, ведь дыхание напрочь сбилось. Однако, у Гэвина это вызвало только очередную ядовитую усмешку, он всё же считал, что Коннор виноват сам, постоянно напрыгивая на него и пытаясь нанести удар точно по болевым точкам. — Я устал! — громко сказал Коннор, после очередной нечестно сделанной подножки. Опираясь спиной на грот-мачту, он вытер лоб тыльной стороной ладони, но подняться всё же не смог, даже после протянутой ему руки помощи. Гэвин улыбнулся, но в этот раз тепло, как-то более душевно. — Разве так говорит настоящий пират, Коннор? — тон его резко поменялся. — Будь я сейчас королевским гвардейцем, ты бы уже истекал кровью. Поднимайся, я сказал! Коннор нехотя встал на ноги, снова принимая боевую позицию. Руку за спину, вторую вперёд, на полу-согнутой правой ноге, упор на левую. Рид направил шпагу так же прямо. Он клинок держал увереннее, а припрятанный в его сапоге небольшой, но весьма острый кортик всегда был удачным козырем. Коннору ещё не доводилось видеть настоящего морского сражения, да и желания пока не было, особенно с такими скудными знаниями в области фехтования. Очередной выпад прошёл неудачно, Гэвин всегда предугадывает его действия, знает, каков будет результат, он будто в голове всё просчитывает, чёрт возьми. Коннор тихо выругался, когда острие шпаги упёрлось ему в ботинок, прямиком между подошвой и корабельными досками. Рид как-то заметил, что образ «ангела» у него испаряется с каждым прожитым днём на пиратском судне. Сначала это вызвало улыбку, но ненадолго, ведь юнга и сам за собой заметил изменения. Всё же, мгновенное замешательство капитана дало Коннору небольшой шанс, и, перехватив сильное предплечье своей ладонью, юноша сделал разворот, отвечая всё той же простой подножкой, но Рид не сдержал равновесия, с глухим стуком роняя шпагу на деревянный пол. Коннор сам был в шоке, но радоваться пришлось недолго, выхваченный из сапога кортик уже осторожно прижимался к его горлу, грозясь нанести тонкий порез и окрасить холодную сталь багровыми каплями. — Не спеши ликовать, не убедившись, что у противника оружия не осталось. Слишком лёгкая победа будет. — Рид провёл рукой по мокрым волосам, зачесывая их назад, а затем поднял брошенную шпагу. — Но ты молодцом, Коннор. Ещё пару дней тренировок, и держать клинок научишься. Как юнга в первом плавании, чёрт тебя дери. Команда снова залилась смехом, а Коннор сдержал неловкий смешок, убирая свою рапиру обратно в ножны. Пояс неприятно тёр косточки на бёдрах, а мышцы уже хрустели от напряжения. Хотелось лечь и отдохнуть, накрыться тёплым одеялом, и даже ужин был не так важен сейчас. Гэвин тоже выглядел уставшим, но, отпив из фляги немного воды, он вернулся в прежнее состояние. Немного озлобленное лицо, украшенное шрамами, нахмуренные брови, и всё такие же скривившиеся в ядовитой ухмылке губы. Коннор не интересовался происхождением шрамов, спрашивать было немного стыдно, но Рид однажды сам всё понял, только глядя в его глаза, но промолчал. Юнец сам не спросил, а Гэвин просто отвернулся, всё также сжимая чубук изогнутой трубки. Курс Коннор указал давно, даже перепроверил на всякий случай. Рид просмотрел абсолютно непонятную для него карту, смирился с тем, что путь есть только у Коннора, а затем молча выпил, чтобы окончательно свыкнуться. Хоть новость была и не очень радостной, всё же приказ пришвартоваться в Ривер-Вэлли он отдал. Запасы кончались, да и отдохнуть команде надо, как-никак в пути несколько недель. Малец только всё так же задумчиво пялился в небо, боясь, что допустил какую-то ошибку, но Гэвин его переубедил. Смог всё-таки отвлечь уроками фехтования и стрельбы (благо, не по пороховым бочкам). «Смех — смехом, а малец-то драться научился!» — как-то заметил Миллер, но получил только злобный рык капитана, после чего медленно удалился на капитанский мостик следить за горизонтом, да за неудачными попытками Рида начать разговор не с оскорблений и требований. Крис знал Гэвина дольше всех и, пожалуй, лучше всех. Никогда на него не злился, больше благодарен был за всё, что тот сделал. Как-никак забрал его с подгнивающего острова и сразу в старпомы назначил, чем всё-таки вызвал недовольство у половины команды. Славный тогда был день, от восторга он и уснуть не мог, и к чёрту всю усталость и следующий тяжёлый день. Крис был уверен, что теперь-то они поднимут Весёлого Роджера. Навеянные будто морским ветром воспоминания вызвали на лице бывалого моряка улыбку. Рид благородный пират, справедливый, всегда по принципу «часть команде — часть себе», какие бы слухи про него не ходили, Крис знает, что тот пережил и откуда столько шрамов на его лице. Коннор тоже славный малый, но всё же за ним глаз-да-глаз нужен, мелкий он ещё, зелёный «как матрос после пяти склянок рому!», как бы сказал пьяница-Билл… Но его прыткость нельзя не похвалить, этим, пожалуй, он и радовал, да и Крис видел в нём не только сраного звездочёта, подавал парнишка надежду.***
Златко никогда не отличался добротой к новым юнгам. То ведро перевернёт, то нарочно лопари переплетёт, и сам развязывай, как хочешь, но Коннор вызывал у него чистейшую ненависть и злость. Смотреть на маленького самодовольного ублюдка, по воле случая, и по (непонятно откуда взявшейся) доброте капитана Рида, попавшего на корабль, да ещё и не жалким матросом, а пиратом, которому теперь дозволено не только дежурить на вороньем гнезде, но и свободно идти в бой и защищать корабль, было уже невозможно. Такого он простить точно не смог бы, поэтому и искал себе пристанище немного подальше от основного населения. Ривер-Вэлли был довольно-таки большим островом, здесь даже торговые судна останавливались, но центр его не интересовал. Извилистая дорожка вела в чащу леса, там, у местных пьяниц, да загулявших моряков была своя атмосфера и свой праздник. Та паскуда бы сюда и не сунулась. Дверь таверны громко стукнулась, привлекая внимание всех присутствующих, но музыка играть не перестала. Весёлые, немного подвыпившие музыканты всегда знали, чего же хотят их слушатели, но Златко они не волновали. Сейчас бы рома пару стопок, а затем за какой-нибудь девкой в бордель. Тяжёлый вздох не остался незамеченным. Высокая краля, с обтягивающим её талию корсетом, слегка выпирающая грудь и опадающие на плечи рыжие волосы. Они были довольно длинными, немного вились на кончиках, путались в свисающих пуговицах расстёгнутого старого жакета. На руке вырезанная пиратская метка, уродующая загорелую кожу. Девушка не могла не привлечь внимания, а краса-то какая, но Златко только уткнулся носом в потёртый стол, украшенный длинными следами от острия ножа. — Что для тебя, морячок? — спросила она, заранее опуская перед ним стопку и бутылку рома. Музыка заиграла немного тише, большинство присутствующих уже расходились по домам, но Златко не тянуло на корабль, ему больше понравилось здесь. — Может что покрепче? Или комнату на ночь? — Ещё советов от портовой шлюхи я не слушал, делай свою работу. — Но на лице девушки проскользнула лишь ухмылка, кажется, оскорблений в свою сторону она терпеть не собиралась. Одним плавным движением она выхватила из кобуры мушкет, направляя его промеж глаз грубому посетителю. На его лице появился страх, но больше не от направленного в его голову дула тяжёлого оружия, а от неожиданности случившегося. — Послушай-ка. Таких типов как ты вон тот амбал у двери на раз-два выбрасывает. Не заставляй меня добавлять ещё труп в свою коллекцию. Это моя таверна, и ты здесь будешь слушать и мои советы, и мои рассказы, если потребуется. А теперь заткнул пасть, ещё не хватало, чтобы Ридовская шавка на меня гавкала. Тон её был спокоен, она явно имела дело с Гэвином, но Златко в подробности не вдавался, не его это дело в капитоновские отношения лезть. Но пасть заткнул как верный пёс, не хватало ещё от бабской руки погибнуть, и не благородно во время абордажа или захвата рыб кормить отправиться, а в паскудном борделе на гнилом острове, в окружении шлюх и пьяниц. Злобную усмешку спрятал, налил стопку, залпом её заглатывая. Треуголка покоилась совсем рядом. Пошарпанная от времени, сырая от постоянной корабельной влажности, но слова снова не подал. — Так что же случилось, морячок? — теперь в её голосе звучала откровенная усмешка. На столе за спиной красовались множественные чистые бутылки с алкоголем, такие же железные маленькие стопочки, хотя, размеры разные были. — Да подкинула судьба чёрную метку, в виде мелкого надоедливого щенка. Да не просто гадёныш пиратом стал, так ещё и с капитаном спит! Подстилка чёртова. — Златко эти слова говорил с особой злостью, будто ядом выплёскивая из себя. Девушка его всё ещё слушала с особым вниманием, кажется, назревал довольно выгодный план. — Норт, — протянула она руку для знакомства. Златко не противился, протянул в ответ, резко оголяя её предплечье и осматривая наколотый рисунок. Выглядело довольно внушительно, по взгляду она поняла, что гость впечатлён, но комментировать не стала, лишь вырвала руку из крепкой хватки, подливая посетителю алкоголя. — Значит, Кровавая Мэри? И что же тебя привело в бордель, красотка? — произнёс он, явно чувствуя своё преимущество. О девке он наслышан, да и как пропустить такие вести, когда огненная красотка рубит пиратов как яблочки к ужину? Внутри на секунду проскочил страх, значит, не наврала, да и заряженный мушкет всё объясняет. — Обстоятельства, — ни без доли ехидства ответила барышня. Бутылка постепенно пустела, а мужчина становился всё веселее и настроен на разговор. Всё выдал. И про капитана, и про Бухту загадочную, даже про щенка-звездочёта. Улыбка на лице Норт стала шире, когда она услышала про сокровища, не хилый куш можно отхватить, потопив «Левиафан», да оттяпав половину у псины Рида. Хищная улыбка украсила её лицо. — А знаешь, друг мой, могу сделать тебе весьма выгодное предложение. С тебя требуется только изображать паиньку и верного своему капитану пирата. — Ты что это, — рассмеялся Златко, уже с горла отхлёбывая крепкий алкоголь, — развести меня решила? Вновь послышалась тихая усмешка, но Златко в этот раз внимания не обратил, продолжил выпивать предложенный ему сладковатый ром, а заинтересованность в предложении, пусть и весьма выгодном, сама улетучивалась куда-то в сторону. Не доверял он этой Норт, не внушала доверия её пиратская сущность и лисья улыбка. Пусть она и близка была к фразе «красива, как русалка», мужчина не спешил жать её руку. — Хорошо, что за предложение? — Он отодвинул почти пустую бутыль, заинтересованно поднимая взгляд. Кажется, Норт была довольна результатом. Она всегда умела убеждать, а тут такой удобный случай, грех не воспользоваться. — У меня в порту королевском свои попугаи есть. Они мне деньги, я им информацию. Тебе нужно только оказаться в нужном месте, в нужное время. Подставишь Рида, им — почёт и процветание, нам — золото. Перкинс указ издал: «Все пойманные пираты сразу на виселицу, без права на помилование и адвоката». Предашь капитана. Он и команда к морскому Дьяволу, вместе с этим щенком, а тебе документ и жизнь за предательство. Золото между собой поделим. По рукам? Златко всё тщательно обдумывал. Он всё ещё был в достаточно трезвом состоянии, чтобы принять решение. Как-то слишком гладко всё было, рыжая точно какие-то детали опустила в воду, но в целом план ему понравился. Пожав руку, он с гордо поднятой вверх головой отправился на корабль. От предвкушения падения великого капитана Рида на губах появилась ехидная улыбка, а Златко впервые за долгое время почувствовал себя счастливым человеком. В его глазах уже плясали огни от больших сундуков с золотом, рубинами и другими камнями, а душа будто обливалась мёдом, ну или ромом, там как посмотреть.***
— Норт? Вести есть? — Рид был довольно хмурым с самого утра, но всё же решил заглянуть к старой знакомой в таверну. Утро выдалось довольно солнечным, само для отправки в дальнее плавание, хоть суда стоят в порту намного дольше, сам Гэвин знал, что время терять нельзя, особенно когда на носу такая большая и важная цель, как Бухта Погибших Кораблей. Пока команда грузит корабль, капитан всё же решил немного прогуляться по берегу. — Пару дней назад от Льюиспорт торговая шхуна отошла. Ещё перехватить успеешь, если прямо сейчас паруса наполните. — Нет, мне это не важно. С королевского флота вести есть? Твои ублюдки доложили? — На его лице проскользнула злорадная усмешка, но исчезла также быстро. Норт призадумалась, но потом лишь помахала головой. — О своём скором приговоре сам знаешь. Все пираты сгинут либо под пушечным залпом, либо на виселице. Сам решай, куда прятать своего щенка. От опасностей моря ты его не убережёшь, особенно от идущего на вас Английского Линейного Брига. Вам не сбежать, даже время не выиграть. — Надо же, так всё-таки Андерсон стал капитаном? — Это новость вызвала у Рида отнюдь не восторг. Вступить в схватку с младшим братишкой Коннора и убить его прямо на глазах у добряка-пирата, который не горит желанием возвращаться в родное домашнее тепло? Не зря же он тогда в порту свою единственную ценность отдал только бы сбежать. Ну нет, Гэвин его так просто не отдаст. — Да не просто капитаном. Его сам Перкинс тренировал, не думаю, что устоишь против. Один раз ты уже встретился с ним, помнишь, чем это обернулось? Рид опустил взгляд, но ничего не ответил. Конечно, он помнил, багровые пятна перед глазами были такими огромными, он уже смирился с тем, что из лап Морского Дьявола его не вырвать, и как только Миллер сумел его вытащить? Сражение, которое напрочь перевернуло все его взгляды на жизнь, и на английскую армию в целом. И что бы с ним было, если бы в тот раз он не вывалился за борт. Казалось, вода намного быстрее пьёт из него кровь, но вставать в бой со вторым Перкинсом он не хотел, а старые шрамы будто снова начали зудеть под кожей, напоминая ему о случившемся. — Да память не отшибло, помню всё. До мельчайших подробностей, даже не смотря на то, что почти на том свете оказался. Это ведь был единственный раз, когда ром спас жизнь человека? Девушка засмеялась. Во время смеха у неё забавно дёргались плечи, а волосы скользили по груди. Но, утерев пальцем вызванные смехом слёзы, она отодвинула бутылку алкоголя от себя и положила руки на хлипкий стол. Между её пальцев была зажата маленькая бумажка. Рид раскрыл её, внимательно читая написанные буквы. Но тут же злость охватила его. Стукнув по скрипучему столу, он смял бумагу. — Какого чёрта? Что значит «живым или мёртвым»?! — Повысил он тон, не обращая внимания на то, что на его голос повернулось несколько человек. — То и значит, Рид! — Норт ответила так же громко, но после начала немного понижать голос. Всё же, лишние уши им ни к чему. — Они ищут его, а также будут отправлять на виселицу всех пиратов, какие только попадутся им на пути. За твоего щенка объявлена награда. А за такие деньги его даже член твоей команды в море бросит. Лишь бы куш отхватить! — Не смей! Моя команда все верные и преданные мне люди. Ни один ещё не дал усомниться в себе. А вот у тебя что-то порченная репутация. Не ты ли пять лет назад подняла бунт, а, Кровавая Мэри? Твоя участь почти что рай, радуйся, что в тот раз тебя живой отпустили, в этот раз не получится. Рид не стал дожидаться ответа. Поправил заряженный мушкет, поудобнее устроил руку на рукоятке шпаги (давняя привычка), и вышел из таверны, слишком громко захлопывая дверь. — Вот ведь ублюдок. Совсем-то свою команду не знает. Видать, одного мятежа ему было мало, — прошептала девушка, улыбкой встречая нового посетителя. День тянулся слишком долго. Да и Рид не хотел торопиться, даже если учесть то, что последние известия были отнюдь не радостными. Трюм полон, отдохнувшая команда, и одиноко сидящий в капитанской каюте мальчишка. Чтобы было понятнее, он все записи переносил на карты, звёзды отмечая пометками на краях. Не сказать, что Гэвин был слишком этому рад, ведь в созвездиях он разбирался плохо, хвастаться этим мог только его брат, которого и в живых-то не было. Рид не знал, как отреагирует Коннор на известие, но скрывать этого не хотел, всё равно рано или поздно он об этом узнает, и пусть будет лучше рано. Гэвин толкнул дверь в каюту, закрывая её плотно и на замок, затем подошёл к рисующему карту парнишке, опуская на его плечи свои руки. Тот слегка вздрогнул, потому что после долгого пребывания в одной позе спину уже ломило, но затем выпрямился, осматривая подошедшего капитана. — Что-то не так? — осторожно спросил он, всё ещё чувствуя возникшее напряжение. Рид ничего не сказал. Протянул бумажку, дважды скомканную, немного порванную, но читать можно было. — Что это? Коннор опустил голову, внимательно осматривая и вчитываясь в написанные буквы. Эмоции на его лице были нечитаемые. Удивление, смешанное со злостью и каким-то злорадством, может раздражение или даже печаль? Рид отошёл к столу, наливая себе дорогого качественного алкоголя, а затем приземлился на мягкое кресло. Ещё пара часов и можно в плавание, но реакция Коннора покоя не давала, слишком поникшим он стал, даже чёрт не знает, что теперь делать. Рид на секунду почувствовал укол вины за то, что подпортил настроение скудными вестями, но глотнул ром, откидывая голову на мягкую обивку. — Вот значит как, — негромко произнёс Коннор, но поднять Рида голову, можно сказать, заставил. Тот с неким самодовольством оглядывал раздражение на лице Коннора. Он ведь не захочет вернуться к брату? Верно же? Да? Но юноша всё ещё молчал, всматриваясь в буквы и написанные рядом с ними цифры. — Спустя столько лет он меня объявил в розыск, да за такую награду. — Коннор готов был возмутиться, но всё же снова опустил голову, хоть грудь его часто поднималась и опускалась. Гэвину оставалось надеяться только на то, что парнишка не заплачет, но случилось всё совсем наоборот. — Коннор? — спросил Рид с волнением в голосе. Юноша смял бумагу, отбрасывая её в сторону, и залился громким смехом. Гэвин внимательно за ним следил, пытаясь отыскать хотя бы намёк на такую бурную реакцию, но тот лишь смеялся, сжимая руками живот, и кое-как удерживая равновесие. Причины такого смеха Гэвин найти не мог, заинтересованно оглядывая юнгу, капитан налил себе ещё немного. — Вот ведь паршивый ублюдок! — продолжал смеяться Коннор, явно не настроенный отвечать на вопросы Рида, хотя взгляд у него был весьма красноречивым, прочитать можно было только: «Какого Дьявола, Коннор?». — Капитан! — отсмеявшись, сказал юноша, отхлёбывая из маленькой рюмки в руке Гэвина немного рома, и окончательно успокаиваясь. — Я готов вам указать курс. — Успеется, — тихо сказал Рид, всё так же с интересом глядя на мальчишку. Всё же, странно он себя вёл в последнее время, немного нагловато, дерзковато, да ещё и огрызаться научился, но у Гэвина это вызвало почему-то только приступ гордости. Перевоспитал он эдак юного ангела, да крылышки ему подрубил. Усмешка не сходила с его губ, даже когда он вплотную к пареньку подошёл, тот, как в первый раз, даже от страха не сжался. Совсем совесть потерял, наглец. — Ты лучше скажи, что такой бурный смех вызвало? Неужто рад назначенной награде, или что капитан Андерсон ведёт за тобой охоту? — Полно говорить глупости. Ричард сам меня выгнал, я не собираюсь возвращаться, даже если он на коленях просить будет. У меня есть цель, которая важнее брата. Пусть он и ищет меня, может даже, чтобы извиниться. Я не хочу видеть его рожу снова! Рид призадумался. Он, конечно, рад, что Коннор не горит желанием возвращаться домой, ещё большую радость у него вызывает его стремление найти Бухту, но если он испытывает такую нездоровую злость и обиду к брату, стоит ли оно того? Но Гэвин лишь усмехнулся. Коннор говорил как-то про брата, но их семейные отношения его всё же не касаются. Не хочет, да и чёрт с ним. А Бриг Линейный, так и не с тем справлялись, у Левиафана тоже орудийная мощь большая, да и ядер на него хватит, осталось только дождаться встречи. — Хорошо, — улыбнулся Гэвин, не в силах скрывать свою ядовитую радость. — Тогда на палубу, у нас ещё минимум неделя плавания, да и твои чёртовы загадки про дорогу моря. А на палубе оказалось довольно шумно. Лео играл на музыкальном струнном инструменте, а большая часть команды напевала всем знакомую, любимую песню. Коннору всегда нравились морские песни, созданные по принципу «вопрос-ответ». Хором поющие ребята, сжимающие бутыль в одной руке, а другой обхватывая плечи друзей. Рид не мешал никому, только облокотился об бизань-мачту на капитанском мостике, прикрыл глаза, будто погружаясь в свои мысли. Коннору не было на данный момент интересно смотреть на Гэвина, он будто завороженный вслушивался в слова, проникаясь духом пиратской истории. Миллер тихо хмыкнул, опуская руку на плечо юнги, сжал его немного, смотря, как тот пытается также подпевать, будто вливаться в коллектив, в котором он, наконец, находит своё место…17 человек на сундук мертвеца, Йо-хо-хо, и бутылка рома! Пей, и дьявол доведет до конца, Йо-хо-хо, и бутылка рома! 75 не вернулись домой, Йо-хо-хо, и бутылка рома! Они потонули в пучине морской, Йо-хо-хо, и бутылка рома! Эй, приятель, разворачивай парус! Йо-хо-хо, веселись как чёрт! Одних убило пулею, других сгубила старость, Йо-хо-хо, всё равно за борт!
… Но веселье всё равно должно было закончиться, вечер постепенно приближался, солнце опускалось ближе к горизонту, а небо снова окрашивалось в нежные тона. Сегодня дежурным был Златко, но тот подозрительно тихий и весёлый вернулся на борт, даже пел вместе с ребятами, хотя, по части песен он тут самый заводной и был. Коннор даже почувствовал некую неловкость, когда вспоминал с ним свою грызню. — Тишина на палубе! — послышался громкий голос капитана. Лео тут же отложил инструмент, поднимаясь на ноги, Коннор обернулся, готовясь слушать новый приказ, но Рид только подошёл к штурвалу, всматриваясь в даль, а затем снова подал голос. — Поднять якорь! На всех парусах, берём курс на «Мёртвую Бухту». Радости пиратов не было предела, курс всё же найден, но пить потом, главное — это сейчас работать и поймать попутный ветер, а всё остальное — это пока проблемы так себе. Коннор подошёл к капитану, раскрыл карту, которую всё это время держал в руке, а затем расправил её, ища нужное направление. Как оказалось, потрачено время было не зря, нужная звезда действительно указывала направление, а созвездие Большого Кальмара так половина команды и не увидела. Пираты хоть и должны со звёзд пути считывать, но последнее считалось не обязательным, поэтому большинство этот фактор проигнорировало, полностью доверяя молодому, образованному юнге. Звёзды сошлись как на карте, направление определено сразу было. Скрыть своего восторга не смог даже сам капитан, но он этого и не пытался сделать, всё же хоть раз можно снять с себя маску сурового гордого капитана и повеселиться вместе со своими ребятами, которые после отбоя приняли его как родного брата. Коннора с каждым днём эта атмосфера забавляла ещё больше, ему даже показалось, что в этом коллективе он почти свой, но с самого начала его никто и не выгонял, просто отнеслись с равнодушием, а сейчас, поднимая стопку за здоровье юнги, они почти были рады, что в их рядах появилось новое пушечное мясо. Пиратский юмор мальчишке хоть и казался немного грубоватым, но вскоре он сам научился правильно применять пиратское наречие, сложно сохранить свою прежнюю речь высокоинтеллектуального ангела, когда вокруг столько чертей. Но атмосфера радости и праздника задела даже Златко, ему дежурному хоть и нельзя, но всё же выделили бутылёк рома. Алкоголь постепенно развязывал язык, и Коннор перестал стесняться мата и собственных пьяных слов, но сладость на кончике языка вызывала у него абсолютнейший восторг, даже более чем. Конечной точкой в командной попойке стала громкая фраза, с виду тихого юнги: «Освободите мои плавники, капитан, я хочу выпить ещё!». У Гэвина это вызвало только удивление, в то время, как команда залилась громким смехом «А юнга-то принял слишком много рома на борт». В кубрике обычно нельзя было пить, чисто вечерняя атмосфера с погасшими практически фонарями, но всё же веселье было слишком сильное, хоть и пора его заканчивать. Завтра предстоял трудный день, а ещё отдохнуть надо было, прежде, чем снова на ногах весь день быть. Коннор нехотя поднялся с места, незаметно закидывая в себя ещё одну стопку рома, а затем поднялся на палубу, чувствуя, как сильный морской ветер развевает его волосы. Горло сильно пекло от выпитого алкоголя, тело ломило от усталости, но курсом они шли верным, даже будучи в состоянии алкогольного опьянения он сумел разглядеть звёзды. В глазах плясал азарт, а также подвыпивший капитан потянул его за руку, утаскивая в свою каюту. Поцелуй неожиданно пришёлся на ключицу, а затем и пьяный укус, вызывающий на теле кучу мурашек и постыдный стон, но лицо Коннора в этот раз даже румянцем не покрылось, наоборот, расстегнув верхние пуговицы потрёпанной старой рубахи, он сильнее оголил шею, позволяя капитану снова прижаться губами к горячей солёной коже и укусить её, оставляя розоватый круглый след от зубов. Мысли постепенно мешались в голове. Прижатый спиной к твёрдой деревянной двери капитанской каюты, Коннор уже согласен был на многое, чем вызвал очередную усмешку пьяного капитана, но тот, в отличие от юнги, на ногах стоял твёрдо, да и мыслил трезво, не в первый же раз напивается. Тело настойчиво просило ласк и прикосновений, Коннор сейчас не контролировал свои действия, поэтому спокойно рухнул в объятия капитана и сжал его спину своими ладонями. Камзол постепенно спадал вниз, но Гэвин не возмутился. Подхватил на руки пьяное тело, поднося к кровати. Что-то подсказывало, что лучше просто уложить парнишку спать, а на утро, в качестве обезболивающего снова дать ему хлебнуть ром, но тот противился, ухватил Гэвина за плечи, притягивая его к себе. Его грация подстреленной кошки сейчас вызывала только смех, но Рид всё понимал, сам был такой же, когда в первый раз напился. Но всё же, раз просит, отказывать нельзя, опустившись совсем низко, мужчина сдёрнул портки, оголяя ровные ноги, а затем приблизился к одной, поглаживая пальцами бедро. Коннор вздрогнул, сжался, но гладить себя позволил. У Рида это вызвало очередную усмешку, но не ядовитую, на этот раз какую-то добродушную. Укусив мальца за бедро, он поднялся вверх, остановился на уровне шеи, всё же решаясь продолжить свои кусачие ласки. Щетина неприятно колола кожу, но Коннор не скривился, лишь застонал от ощущения маленьких царапин и тихо застонал, чувствуя очередной укус. Ласки Гэвина чаще всего были грубыми, он никогда не нежничал, а вольничать позволял себе только в каюте, наедине с мальчишкой, и то так же редко. Теперь, когда курс на картах всё же найден, он мог себе позволить потешиться лакомым кусочком. Им является, конечно же, юнга. Коннор снова провёл ногтями по оголившейся на спине коже, надавил немного на лопатки и откинул голову. Алкоголь сильно кружил мысли, заставлял его тело вести себя развязнее, чем обычно, даже хуже, но Рид, кажется, против совсем не был, только кусался в два раза сильнее, будто кожу прокусить хотел, а может только сильнее присвоить, заставить всех увидеть то, что Коннор принадлежит лишь ему одному. Но, всё же, Гэвин решил действовать, раз его юнга и вёл себя слишком доступно, то почему бы этим прямо сейчас и не воспользоваться? Тем более, если завтра возникать начнёт, то спокойно ему доказать можно будет, что тот первый и полез. Чувствуя внутри радость за свой план, Гэвин перестал медлить. Полностью скинув с себя рубашку и штаны, он опустился ниже, покусывая часто вздымающуюся грудь Коннора. Он поцеловал ключицу, оставляя на ней слегка пульсирующий укус, а затем спустился, также целуя низ живота и бедренную косточку. Коннор вздрогнул. Стонал, тихо покусывая пальцы, чувствуя, как боль, которую он раньше ненавидел приносит ему столько удовольствия. Напряжение внутри живота растягивалось, член болезненно пульсировал, ожидая ласк, но Рид его игнорировал будто специально, обводя языком укус на бёдрах и осторожно его целуя. Коннор не соображал. Чувствовал только кружащий голову алкоголь, и такие же пьянящие укусы где-то внизу. Гэвин обычно не любил кусаться, даже следы на теле юнги оставлял редко, но сейчас будто готов был всю его кожу покрыть своими «метками». У Коннора это вызвало улыбку и очередной стон от еле ощутимого поцелуя. В белых простынях он снова казался ангелом, но вспоминая его речь и поведение все мысли вставали на место, а горделивая усмешка не сходила с губ. Каждое прикосновение в теле стало отзываться приятной дрожью, покусанные пальцы немного пульсировали, добавляя и того пьяному телу больше возбуждения. Коннор закусил изнутри щёку, стараясь громко не стонать, когда в него начал проникать влажный и холодный палец. Гэвин почувствовал, как сжимается узкое колечко мышц, но не остановился. Дрожь Коннора была ему по нраву, а эти редкие, но громкие стоны, и того заставляли собственное возбуждение усиливаться. Первый палец двигался свободно, но второй всё же входил туговато, да и Коннор сильнее сжимался, хоть под алкоголем он почти и не чувствовал боли, но всё же кусал губы, стараясь не закричать. Дрожь не унималась даже после третьего толчка. Внутри было тесно, стенки ануса приятно пульсировали и будто окутывали теплом медленно двигающиеся пальцы, но Рид всё равно чужое тело не жалел, главное себя удовлетворить, а пацан найдёт в этом положительные стороны. Осторожно вытащив пальцы, Гэвин приставил влажную головку к сжимающемуся колечку ануса. Тело горело, укусы пульсировали. Коннор постарался расслабиться из-за всех сил, но не сделал громкого вскрика, когда крупная головка и половина члена всё же скользнули внутрь. — Проклятье! Больно, чёрт тебя дери! За языком Коннор больше не следил, да и без надобности оно было. Посильнее сжал в руках простынь, потянул на себя и толкнулся, помогая Риду проникнуть глубже и начать двигаться. Болью сводило низ живота, пульсация от оставленных укусов и того не унималась, но Гэвин останавливаться и не думал. Темп его движения ему нравился, да и юнга не больно то и возмущается. Толчки становились быстрее, стоны всё громче, а азарт в глазах Рида всё ярче, забавно было смотреть на дрожащего юнца и слушать всё проклятия и ругательства в свою сторону. Особенно после каждого толчка прибавляя скорости и заставляя парнишку, буквально, сгибаться пополам. От былой страсти не осталось и следа, хоть, поцелуи с привкусом сладкого рома ему очень даже нравились, особенно когда Рид замирал, сжимая его плечи и пальцы, а затем ускорялся, помогая юноше ощутить всю скорость и длину двигающегося внутри члена. Коннор сжался. Вздрогнул, мгновенно замирая, и раскрывая рот в беззвучном вскрике, а затем упал спиной на подушку. Боль в пояснице от не очень удобной позы начала сильно мешаться, но Рид всё понял. Молча перевернул его на живот, слегка наваливаясь сверху и продолжая сильные и быстрые толчки. У Коннора не было сил. Усталость, смешанная с бутылью выпитого рома давала о себе знать. Энергия в теле постепенно заканчивалась, а мысли полностью исчезали с головы. Его клонило в сон, и даже двигающийся Рид не мог вытащить его из полудрёмы. Гэвин, кажется, заметил это сам. Усмехнулся, останавливаясь, а затем сам сел на кровать, заставляя себе на колени перебраться и Коннора. Тот не был уверен в своих действиях. Спать хотелось ужасно, но член всё ещё пульсировал, требуя разрядки, будто это его в сознании остаться и заставляло, но юнга был не против. Пересел, поудобнее обхватывая чужие плечи и опустился на твёрдый член, тут же начиная двигаться. В этот раз вздрогнул Гэвин. Положил руки на упругие ягодицы Коннора, сжимая их в своих ладонях, и сам начал помогать двигаться, иногда замедляя его движения. Прыткий юнга уже и забыл, что пару минут назад чуть не уснул. Прижался к чужой груди, увлекая капитана в новый сладкий пьяный поцелуй, и сжался, чувствуя, как пружина внутри сильно натягивается, а затем будто лопается, заставляя его ощутить всю усталость и одновременно с этим оргазм. Упав на мягкие подушки, он закрыл глаза, чувствуя, как сонливость полностью охватила его тело. Гэвин улыбнулся, помог кончить себе рукой, пачкая белёсыми каплями мальчишеское бедро, а затем опустился вниз, целуя слегка приоткрытые губы, опаляемые горячим дыханием. Этой ночью он считал себя конкретным победителем.***
Даже плотно застёгнутая потерявшая давно цвет рубашка не могла спрятать последствия ночи. Коннор хоть и считал себя виноватым в этой ситуации, но на Рида всё же немного обиделся за то, что тот воспользовался ситуацией, вместо того, чтобы уложить надравшегося мальчишку спать. Курсом шли верным, да попутный ветер раздувал паруса. Гэвин с Миллером о чём-то беседовали. Члены команды были чем-то заняты: кто-то палубу драил, кто-то дежурил на вороньем гнезде, ну, а кто-то в трюме верёвки переплетал. Не то чтобы Коннор чувствовал себя бездельником, хоть ему и дали чёткое указание следить за курсом, всё же он хотел чем-то себя занять. Подойдя к правому борту, юнга опёрся руками на влажную от солёных брызг бочку, а затем расслабился, прикрывая глаза. Не сказать, что он выспался этой ночью, усталость всё ещё была в его теле, но значения он этому не придавал, его же не заставляли снова палубы мыть и бегать с вёдрами, покрытыми наростами и плесенью. Вдали мелькали острова, иногда и порты проскакивали. Коннор часто сверялся с картами, проверяя наличие той или иной гавани на чертеже, а затем снова смотрел вдаль. Порт «Маунт-Вернон» — последний, который они должны были проплыть и, по возможности, там и остановиться, дальше путь предстоял недолгий и, на удачу, порт казался совсем близко. Осталось только надеяться на то, что штиль не застанет их врасплох, потому как штиль среди моря — почти смерть для судна и всех его обитателей. Уходящая быстро вода и запасы еды, никаких развлечений, только медленная, мучительная смерть… Если, конечно, снова ветер не подует. Коннор закатал рукава. Желудок болел после вчерашнего выпитого рома, даже тошнило совсем немного, но, всё же, сейчас юноша чувствовал себя получше, пусть и от порывов ветра в лицо голова начинала кружиться. Путешествие не должно было продлиться долго, ведь маяк нужного порта уже виднелся вдали. Пара дней и они на месте.***
Всё же, погода, да и сама Фортуна благоволила им. Тишь да гладь возле порта, но останавливаться они не стали. Совсем недавно пополненные запасы, куча еды, да и воды тоже, надобности не было, а вот временем они не располагали, осталось совсем немного. Созвездие постепенно меркло, а звезда сходила с назначенного места, значит, они уже были в нужной точке карты, осталось только скалы найти, да корабль на якорь поставить и на шлюпке отправиться в пещеру. Рида сводило желанием увидеть сокровища. Хоть он и жаждал того, чтобы ворота перед ним открылись, за всё время плавания он давно признал, что Коннор ему важнее всякого золота, да и корабля, вот только ему он об этом не говорил, да и надо было оно ему что ли? Усмехнувшись в свою ладонь, Гэвин осмотрел местность. Сплошь окутанная туманом пещера, и скал не разглядеть, потонуть слишком просто. Всё же, рядом виднелись остатки затонувших кораблей, куча гнилых, распадающихся досок, покрытыми тиной и моллюсками. Коннору стало противно от этого зрелища, но продолжать этот путь на корабле было бы слишком глупо, тем более, они постепенно сходили на мель. — Корабль на якорь, шлюпки на воду! — громко сказал Рид, от чего его голос будто эхом прозвучал по всей туманной местности, стало не по себе, но Коннор виду не подал, стараясь казаться отважным в ридовских глазах, но тот знал, что юнга тот ещё осиновый лист, поэтому похлопал его по плечу, помогая спуститься в шлюпку. В этой местности даже холоднее было. Отплыв подальше, даже корабль не видать было, только развевающийся по ветру чёрный флаг, «Весёлый Роджер», как его иногда называли пираты, но сейчас это вызвало на лице отнюдь не улыбку. Ворота огромной, будто зловещей пещеры, предстали перед глазами Гэвина и ещё пары моряков. Кожа покрылась мурашками, Коннор почувствовал, как проходит этот холод через его тело, но всё же встал, в покачивающейся шлюпке, скинул дырявый старый камзол. Тумана возле здоровенных врат не было, вот только старый имеющийся у Гэвина ключ. Осталось только найти скважину и отдать морю долг, а то беде быть. Коннор не верил в эти сказки, но всё же нужную дыру отыскал, с выделяющейся на ней выемкой для ключа. Рид не мог поверить своим глазам, но ключ даже без скрипа позволил им попасть внутрь, тяжёлые ворота постепенно начали открываться, заставляя сердце Гэвина сжаться ещё сильнее. Внутри было светло, но следующая дверь была также плотно закрыта. На дне виднелись разные брошенные вещи. Где-то это были фарфоровые чашки, где-то ключи или даже картины, но внимание Коннора больше всего зацепил длинный кинжал, рукоять которого была украшена яркими рубинами, совсем не потерявшими свой блеск. Красота этого места потрясала воображение, но само сердце замирало в ожидании другого. Больше куш, больше золота. Гэвин был готов, а вот желание Коннора проходить заканчивалось. Но шлюпка замерла перед самыми воротами. Моряки помнили, что нужно сделать, как помнил и Рид, но ради своей мечты ему было не стыдно это сделать. Вещь, которая хранилась у него под сердцем столько времени, которая была единственным напоминанием о чём-то родном. — Я готов принести свою жертву, — сказал он, поднимаясь на ноги. Стопы немного онемели от долгого сидения в одной позе, но оно того стоило. Выпрямившись, он достал из кобуры совсем старый мушкет, с вырезанными на нём буквами, и бросил его в воду, смотря, как золотистая ручка медленно исчезает в морской тьме. — Впусти нас в своё царство! Гэвин не знал, с кем говорит, но надеялся, что с самой мисс Фортуной, ведь обещанный куш он получить должен не смотря ни на что, но Коннор боялся. Единственным напоминанием о его брате, и единственная родная и тёплая для него вещь — это даже не обручальное кольцо, с часто переливающимися в свете солнца драгоценными камушками. Эта была обычная заколка, которая хранила в себе всю его память, всё его тепло, сожаление, любовь к своему Ричарду, к братику. Два чувства будто смешались у него в груди. Гэвин смотрел заинтересованно, ждал, хотя… просто надеялся. — Коннор, пожалуйста… Ради меня, — едва выговорил он, чувствуя, что руки немного дрожат. — Я не могу, — голос Коннора был тихим, но твёрдым. Он боялся, его душа болела, но всё же, он знал, что сделать это придётся. Не век же жить прошлым. Коннор закрыл глаза, ещё раз крепко сжимая в руках маленькую шпильку. Слеза сорвалась с влажной ресницы, и он разжал пальцы, позволяя дорогой сердцу заколке кануть в морскую пучину, пропадая там навсегда. Ворота скрипнули, впуская гостей в помещение, а лодка, будто по течению, двинулась вперёд, позволяя людям увидеть все богатства Бухты Погибших Кораблей. Обломки старого дерева, упирающиеся в полу-разбитые скалы, усыпанные разными драгоценностями. Жадный до золота блеск заиграл в глазах Рида. Рассыпанные сундуки с рубинами, изумрудами и золотыми дублонами, свет от которых отражался даже в воде. Но Коннора золото не интересовало, единственная дорогая сердцу шпилька сейчас покоилась на дне, но зачем нужно сокровище всего мира, если главную ценность он бросил в море. Снова сердце противно сжалось, но о чём уже было жалеть, если всё, что он мог, уже сделал? Гэвин заметил состояние Коннора, но промолчал, прекрасно зная, чем вызвана грусть на его лице. Хоть за золото, собранное в этом месте и можно скупить все острова и даже заколки с янтарными камушками, Рид знал, что большую ценность представляла не сама шпилька, а всего-то то, что её подарил брат. Но о Ричарде думать не хотелось, это явно бы подпортило настроение. В то время, как Коннор сидел на суше, перекатывая между пальцев монетку, Рид присматривал большие сундуки, чтобы вывезти из пещеры как можно больше сокровища. Шлюпка, к сожалению, была слишком мала, всё увезти не получится, но все спрятанные здесь ценности не вывез бы даже Бриг. Рид усмехнулся своим мыслям, поднимая с земли тиару, украшенную янтарными камушками, почти как теми, что были на заколке. Он покрутил её в руках, осматривая со всех сторон, а затем незаметно приблизился к Коннору, осторожно надевая её на голову. — Знаешь, — начал он, глядя в слегка грустные глаза. — Ведь если бы не ты, этого всего бы не было. Спасибо, если хочешь, я куплю тебе новую заколку, красивее той, в несколько раз. Рид выглядел взволнованно, напряжённо ждал ответа, который Коннор не собирался давать. На самом деле, он не злился. Да, он расстроился из-за потерянной навсегда драгоценности, да, уже несколько раз пожалел о том, что согласился на это, но всё же, он доволен хоть тем, что Гэвин улыбнулся. Тиара медленно сползала с волос, задевая кончиками уши. Коннор снял её, возвращая в руки Рида, а затем грустно улыбнулся, приближаясь к мужчине, и целуя его в щёку. — Спасибо, но, мне кажется, что сегодня я обрету нечто большее, чем-то, что я потерял. Коннор встал на ноги, обводя взглядом всю бухту. Куча рассыпанных монет, камней, платьев и разных других драгоценностей. Даже мечи, сабли и мушкеты есть, вместе с зарядами для мортир, но внимание Коннора привлёк странный блеск в одном из сундуков. Лежащие там бумаги его совсем не интересовали, а вот небольшой кортик — наоборот. Совсем такой же, как и у Гэвина, вот только ручка у него другая, а так, прям вылитый. Коннор взял его в руки, внимательно осматривая каждый дюйм чистого сверкающего предмета. — Гэвин? — сказал он, внимательно осматривая пещеру. Рид нашёлся возле одного из сундуков. Он рассматривал какие-то золотые кубки, украшенные извилистыми узорами и жемчужными бусами. — Смотри. Коннор протянул ему кортик, неизвестно, сколько пролежавший в сундуке, но всё равно, выглядел он совершенно как новый, особенно сверкающий в свете металл, отражающий в себе практически все сокровища мёртвой бухты. Гэвин усмехнулся, но грустно как-то, будто что-то вспомнил. — А старик Джонсон-то не врал, и впрямь чудо есть на свете, — засмеялся он, проводя по лезвию пальцами, а затем вновь возвращая Коннору в руки. — Твоим будет, храни его. — Но, кто этот старик Джонсон? — искренне удивляясь, спросил Коннор. Рид часто о нём говорил, но кто это такой и не рассказал толком, вот только, что он рыб кормить отправился известно и было, а остальное, будто утерянная часть. — Да дед мой. Джонсон Кук, не слыхал о таком? Передал все карты мне, отцу не доверил. Найди, говорит, Бухту погибших кораблей, сокровища невиданные, золотом сундуки и море завалено, глядишь и заживёшь после этого. Вот только карту-то по звёздному небу делать надо, я-то совсем всей этой небесной чертовщины не понимаю, а тут ты появился, от чего же таким шансом не воспользоваться? — Так, значит ты использовал меня для своей выгоды? — Заметь, свою ты тоже получил. Хватит чёрные метки выкидывать, пошли вон лучше на корабль вернёмся. Нам ещё победу над чёртовыми картами отмечать. Но Коннор обижаться и не собирался. Относительно, он был рад своему успеху, не зря учил раньше созвездия, да и книг не зря столько прочёл. Рид прав был насчёт выгоды, но всё равно, какой-то ком в горле застрял, что-то его начало гложить. В шлюпке места теперь было гораздо меньше, и хоть грузимая она сундуками с сокровищами, Коннор всё же боялся, что дважды одни ворота они не проплывут. В бухте осталось ещё много драгоценностей, но вывезти все не получилось бы, тем более, дорогу Рид знает, приплывёт снова. Но назад возвращаясь, погода, да Фортуна им не благоволили. Мало того, что окутанный туманом остров их не выпускал, заставляя болтаться между торчащими из воды скалами, так ещё и ветер бушевал. Поднятая на борт шлюпка почти вся покрыта трещинами, едва ко дну не пошла. Пираты приоткрыли рты, при виде сундуков, набитых золотом, молча перетащили все набранные сокровища в трюм, плотно закрывая дверь. Погода, кажется, ухудшалась с каждым разом. Ветер сильный поднялся, над рекой туман разгонял, небо тучами затянуло, вот-вот должен был начаться шторм. Но Рид быстро поставил всех по местам, выруливая из противной местности. Теперь хоть скалы на воде видать было, а то совсем худо по туману грести. Корабль всё удалялся от мёртвой местности, но тучи будто шли за ними по пятам, Весёлый Роджер, казалось уже готов был сорваться с места, улетая далеко по ветру, который наполнял паруса с такой силой, что готов был порвать. Внутри Коннора что-то сжалось, может карта не обманывала и туда действительно вход был запрещён. Моряки были теми ещё суеверными людьми, но сам он никогда бы не подумал, что пара надписей начнёт вызывать в его теле настоящую дрожь. Тем временем, погода становилась всё ужаснее, казалось вот-вот небо осветят разряды молний, а голову оглушать начнёт гром, становилось по-настоящему страшно. — Убрать лиселя, брамселя и марселя! — громко сказал Рид, смотря, как матросы тут же принимаются за дело. Не снизив ход, так и парусов лишиться можно. Коннор обнял себя за плечи пытаясь согреться, ему, на случай шторма было поручено перетаскать бочки с порохом в трюм и приготовиться таскать вёдрами воду. Но погода, казалось, всё же была к ним благосклонна, и буквально через пару минут ветер затих, зато дождь начался. Коннор накинул на плечи предложенный Миллером плащ, чтобы одежда окончательно не промокла. Бочки накрытые покоились в трюме, но таскать вёдрами с палубы воду всё же пришлось. Коннор чувствовал усталость и ужасный холод от совсем не щадящего тело дождя, капли которого были большими и тяжёлыми, кажется, надвигалось что-то большее, да и гавани рядом, как назло, никакой не было. Гэвин стоял у штурвала. Он хоть и бывалый моряк, но с силами природы даже ему было тяжело справиться, хотя бы, потому что под ногами скользила мокрая палуба, а влажный штурвал, по которому стучали большие капли воды постоянно выскальзывал из рук, мокрое дерево всегда было таким, да и штормы не были редкостью, но этот особенный, необычный какой-то. Бушприт постоянно обдавало волной, грозясь его полностью оторвать, но Рид всё ещё пытался что-то контролировать, хоть он и знал, что к волнам лучше кормой поворачиваться, сейчас была не та ситуация, и не того размера волны. Оставалось только надеяться на то, чтобы волна-убийца не появилась, со скоростью сметающая корабли со своего пути, вот тут бы стало действительно страшно, но, всё же, через некоторое время даже волны стихать начали, постепенно рассасывающиеся валы, да и шторм почти прекратился, оставляя место лишь ливню. Большие капли всё ещё стучали по палубе, вёдрами воду приходилась вычерпывать в два раза чаще, и хоть раскатов грома уже не было, всё равно было страшно, что это всё повторится.***
После ещё двух дней плавания начало уже хотеться на сушу. Море — это хорошо, но походить по земле сухой — тоже дело нужное, а то так не далёк часть в бреду свалиться, да Дэйви Джонса встретить, как отшутился однажды Миллер. Моряки тоже были уставшими, хоть в последние два дня никаких происшествий и не было, всё равно после шторма и усталость какая-то присутствовала, совсем немного. Солёные капли били прямо по щекам, а ветер полностью наполнял паруса своей силой. У штурвала стоял квартирмейстер. Они направлялись к порту «Лиссабон», после шторма всё же у корабля некоторые повреждения присутствовали, например нужны новые тросы, да и пушечные ядра закупить. Коннор был полностью расслаблен. В прошлый раз они с командой здорово отметили найденное сокровище в Бухте погибших кораблей. Коннор только потом догадался, почему она так называлась. Застрявшие на скалах бушприты и носы мёртвых суден указывали прямо на вход в пещеру, да и внутри неё было много обломков. На немного он даже задумался о том, что эти все сокровища течением принесло, но остальные тайны Джонсона Кука Рид упорно скрыл, найдя ключ от того самого сундука с бумагами, в котором и находился дорогой кортик. Погода была спокойной днём, точнее, ничего беды не предвещало, ни шторма не намечалось, тихие спокойные волны, покачивающие корабль, медленным ходом идущий вперёд. Но чёрные паруса впереди вызвали настоящее беспокойство, неподдельное. Коннор заметил их ещё издалека, выхватил из рук какого-то скучающего пирата подзорную трубу, вглядываясь в горизонт. Корабль всем ходом мчался прямо на них, кажется, даже настроен был слишком агрессивно. Гэвин совсем неожиданно оказался рядом, также посмотрел вдаль, пытаясь разглядеть и капитана. Лицо его озарила ухмылка, как прежде ядовитая, злая. — Все по местам! Пушки к бою, приготовить мортиры! — закричал Рид, занимая своё место за штурвалом. — На нас идёт «Разящий», — уже потише сказал он. Казалось, для Коннора теперь всё закончилось. С бешеной скоростью на них надвигался такой же фрегат, вот только как успела просочиться новость, что Рид нахапал сокровищ… или они не за ними? Гэвин знал, что Андре Дюран де Вилль был падкой на соблазн корабельной крысой, но укреплённое французское судно, мчавшееся на них сейчас с огромной скоростью явно не на договор рассчитывали. Если корабль поднимал красный флаг, значит они были настроены уничтожить всех, кто попадётся на их пути. Коннор чувствовал внутри страх. Все его тренировки будто вылетели из головы, становилось всё страшнее. Гэвин же не собирался отдавать портовой крысе ни свои сокровища, ни Коннора, который слишком много для него значил, чтобы так просто потерять. Судно остановилось совсем рядом, практически упираясь в Левиафан. — Отдавай золото, Рид, и тогда я не превращу твой корабль в одни щепки, — с явным акцентом сказал пират, поправляя свой растрёпанный грязный парик. Выглядел он больше забавно, нежели устрашающе. Хотя, поднятая вверх сабля, и такая же ядовитая усмешка точно придавали ему немного ужаса. — Смотри, чтобы ты кормить рыб не отправился, капитан Андре Дюран де Идиот! Коннор прятался под лестницей, он не хотел чтобы капитан признал в нём пропавшего мальчишку, которого разыскивает Линейный Брик Ричарда Андерсона. Но Рид сам был не настроен разговаривать, вытащив из ножен свою шпагу, он направил её прямиком на паруса Разящего. — Миллер, — сказал он, спускаясь с выпирающей ступени палубы. — Готовь цепные ядра, направить на грот-мачту. Корабль без мачты — мёртвый корабль, практически затонувший. Крис кивнул с усмешкой, спустился в трюм, заправляя кормовую пушку цепными ядрами. Но незаметно выпустить ядро, было, не получилось, приказали ждать благоприятного момента, который позволил бы выпустить решающий удар. Кажется, всё ещё можно было победить, но фрегат напротив выкатил пушки, заряженные уже тяжёлыми ядрами, после первого пушечного залпа пробивающими напрочь корму. Но Гэвин был полностью готов к сражению, чего не сказать о Конноре, сжимающего в руке найденный в пещере кортик. С одной стороны, была надежда, был шанс одержать победу, но Рид был точно не согласен мириться с наступающей угрозой. Разящий снова поднял флаг, и прогремел первый пушечный залп. Метающиеся щепки от разбитого Левиафана, оборванные тросы, едва удерживающие паруса. Но Рид ответил тем же, вот только цепные ядра напрочь разломали грот- и бизань-мачты, что длинными палками с хрустом стали падать вниз. Боевой мощи Разящий не потерял, наоборот, ускорил ход, тут же перезаряжая кормовые и бортовые орудия. Кажется, Капитан де Вилль не собирался отсиживаться на месте, пуская в ход абордажные крюки, плотно притягивая Левиафан к себе тяжёлыми толстыми тросами. Но у Рида всё ещё было преимущество, например, целые мачты и не рваные паруса. Пираты в два счёта перебрались на палубу Ридовского фрегата, обнажая острые клинки и заряженные мушкеты. Коннор тоже был готов, кое-как внушив себе мысль, что у него всё получится, но бой предстоял тяжёлый, хотя бы, потому что там пиратов было немного больше. Команда у них была плотнее, но у Гэвина всё же продуманнее. Коннор наблюдал за сражением, внимательно смотрел за каждым ударом, но отсиживаться в стороне тоже не собирался. Он вышел из своего укрытия, тут же скрещивая саблю с каким-то моряком. Удары были быстрыми, но движения и учёба вместе с Ридом были лучше, всё же, чему-то за свою недолгую пиратскую жизнь он научился, не только подлости и выпивке. Но все мысли улетучились с головы, когда первый порез пришёлся на предплечье, окрашивая белую рубаху алой кровью. Рид резко повернул голову, встречаясь с напуганным взглядом Коннора. — «Проклятье! Он же сейчас концы отдаст!» — подумал Рид, резко вырываясь из хватки какого-то пирата, но добежать до Коннора не успел, Златко своим большим твёрдым плечом спихнул его за борт, заставляя окунуться в холодную солёную воду. Выбираться теперь надо было быстрее, но попавшая в дыхательные пути вода не давала ему и шанса подняться, благо оторванные тросы твердыми плетьми свисали в море, осталось только ухватиться за один и вскарабкаться вверх по корме корабля. Как бы не было поздно. Но всё же, Рид успел, без сил ухватываясь за шлюпочные опоры и вытягивая себя на палубу. Послышался тихий смешок, сбоку подошёл Миллер, помогая капитану подняться на ноги, и только потом он заметил сражающегося около Грот-мачты Коннора, тот умудрялся отбиваться сразу от двух пиратов, нападающих вдвоём одновременно. Гэвин был за него даже немного горд, всё же, дух пиратства у него в крови. Но, задумавшись, он и не заметил, как медленными шагами начал приближаться к нему капитан де Вилль. Рид был уверен, что сможет перехватить его, скрестив с ним шпагу, ведь из его псов в живых осталась только пара человек, и то еле стоящих на ногах. Затвор мушкета щёлкнул, снимая предохранитель, но Гэвин не растерялся, мчась прямо на Андре с поднятой шпагой. Проткнуть его он успел, вот только сам не заметил надвигающейся за спиной опасности. Какой-то неизвестный пират, с выбитой ранее шпагой, подбежал слишком близко. Поднял упавшую саблю с мокрой палубы, а затем одним взмахом протыкая насквозь живот Гэвина, заставляя его упасть на колени, без сил закрывая глаза. — Гэвин! — закричал Коннор, сразу отражая удары нападающих пиратов и подбегая к упавшему капитану. Он осторожно положил его себе на колени, вытаскивая из живота длинную, окровавленную шпагу. На палубе валялись щепки от пробитой кормы, трупы погибших пиратов и лоскутки ткани с верёвками. — Прошу, не умирай, прошу тебя! Но на глазах появились слезы, срывающиеся с ресниц и стекающие по щекам. Они были горячими, смешивались со следами грязи и крови на щеках. В сердце сильнее защемило, а руки начали дрожать. — Ты стал для меня дороже всех этих сокровищ, — с улыбкой произнёс Рид. Он поднял руку, пальцами вытирая слёзы с щёк Коннора, но только сильнее измазал их в крови. Его лицо уже давно перестало казаться ангельским, но Гэвин улыбался до сих пор, будто вспоминал что-то, или пытался запомниться таким для Коннора, но тот только сжал его ладонь, целуя холодные окровавленные пальцы, и прижал её к щеке, пытаясь успокоиться. — Командуйте своим фрегатом, капитан Коннор Рид. Его глаза закрывались медленно, но он будто был всё ещё живым, хоть сердце и отбило свои последние удары пару секунд назад. Обида и злость начали появляться внутри. Гнусная тварь была мертва, недолго же она праздновала. Коннор тяжело задышал, чувствуя, как слёзы текут в два раза сильнее, опаляя и так горячие щёки. Он опустился вниз, целуя холодный лоб и прижимая к себе мёртвого Гэвина. Поднявшаяся с трюма команда видела всё происходящее, но не решалась вмешиваться в прощание. Они молча сняли треуголки, прижимая их к сердцу и опустили головы, не решаясь что-либо произнести. Миллер стоял рядом с Коннором. Смотрел, так же молчал, сжимая руку на плече новоиспечённого капитана. Он чувствовал тоже, что и все остальные, но единственный мог оказать поддержку бывшему юнге. Никогда ещё победа не оборачивалась для них трагедией, но Коннор долго отсиживаться не собирался, даже не смотря на разрывающую изнутри боль. — Поднять все паруса! — вставая на ноги произнёс Коннор. — Берём курс на Лиссабон. Капитан поднялся на мостик, обхватывая пальцами выемки штурвала. Команда тут же оживилась. Разящий был взорван и отправлен под воду, а Левиафан полным ходом шёл на остров. Казалось бы, всё теперь стоит на своих местах, но в сердце Коннора цвела злость, ненависть за все причинённые ему беды и неудачи. Гэвин погиб, защищая его. Пал героем на поле боя — мечта для капитана пиратского судна, Коннор был готов проводить его в последнее плавание. — Как быть с капитаном Ридом, Коннор? — осторожно спросил Миллер, после нескольких часов плавания. Сравнительный порядок они всё же навели, да и от половины трупов избавились, а вот корма и палуба нуждались в ремонте. На золото, что они собрали в бухте погибших кораблей починить его можно было, осталось только до порта доплыть. — Я хочу похоронить его по-королевски, — тихо произнёс он, смотря, как тело мёртвого Гэвина уносят в трюм.