«Человека следует оценивать не по его способности задумывать великие предприятия, но потому, как он умеет распознать удобный случай и своевременно воспользоваться им. Р.Сабатини «Одиссея капитана Блада»
***
Похороны Гэвина стали для Коннора практически переломным моментом. Это одновременно и грело душу, и разрушало её, оставляя после себя не самые лучшие впечатления. Коннор окреп. В глазах команды и старпома он больше не казался зелёным юнгой, совсем не разбирающимся в корабельных делах. Перед ними стояло воплощение капитана Гэвина Рида. Вот только по имени Коннор. Шрам на руке, сейчас покрытый противными кровавыми разводами от того, что рану недавно промывали, гордо выпяченная грудь, закреплённый в сапоге фамильный кортик и плащ, великоватый в плечах. Под грозным взглядом Коннора тело Гэвина грузили в шлюпку, вокруг поставили несколько бочек с порохом, еле уцелевшими после того ужасного боя. Команда всё ещё негодовала, смотрела на новоиспечённого капитана, будто с вопросом в глазах, но Коннор был непреклонен. Он подошёл к загруженной шлюпке, опустился рядом на колени, целуя мёртвого Гэвина в лоб. По собственной щеке потекла слеза. Противный ком застрял в горле, мешая что-то сказать или сделать, но всё же Коннор положил на тело Рида его любимую шпагу, зафиксировал её, а затем подтолкнул шлюпку, та медленно покачиваясь на волнах, пустилась по воде, к горизонту. Команда собралась позади, сняв с головы шляпы и сжав рукоятки своих шпаг. Сердце сжималось от этой картины, но Коннор всё же подошёл к краю, вытаскивая из некрепкой кобуры заряженный мушкет. Рука, как назло, начала трястись, а по щекам крупными солёными каплями скатывались слёзы. Миллер неожиданно подошёл сзади, положил руку на немного дрожащее плечо, а затем сжал его, подходя к капитану практически вплотную. Он тоже был расстроен, взгляд как никогда грустный, нет привычной полуулыбки на лице, да и насмешки в ярких карих глазах тоже. Этот день был для них трауром, но похоронить Гэвина они обязаны были и отправить его к Дэйви Джонсу, тем более. Ходило много слухов, что капитаны, утонувшие вместе со своими кораблями, вечно бороздят просторы моря на том свете, но Коннор не верил в эти бабушкины сказки. Он нацелил мушкет на одну из пороховых бочек, пальцы обхватили курок, вот-вот грозясь на него нажать, но что-то внутри дрожало, что-то начинало болеть. — Коннор, — голос Миллера был тихим и очень слабым, во время абордажа никто практически не пострадал. Что было крайне удивительно, если учесть все повреждения, нанесённые Левиафану после такой схватки. Мачта практически пробита, корпус и борт пострадали больше всего. Пришвартованный в Лиссабоне корабль сверкал Весёлым Роджером, а Коннор всё же созвал всех, сейчас так позорно давая слабину. Хотя, винить его — никто не винил. Как-никак сам Гэвин Рид умер, тут любой бы слезу пустил. — Отпусти его, ты должен это сделать. Коннор кивнул, нажимая на спусковой крючок. Бочки моментально вспыхнули, охватывая огнём всю шлюпку и находящегося внутри человека. Боль снова появилась внутри, но в этот раз стало ещё хуже. Хотя, больше он не намерен был показывать себя слабым, тем более перед новой командой, с которой ему ещё предстоит наладить контакт, что было всё-таки основной его целью как капитана. Стать таким же смелым, рассудительным и справедливым как сам Гэвин Рид он не сможет, зато до самого конца с гордостью будет носить его фамилию, ставшую уже такой родной для него. Смирение в душе прошлось почему-то белым флагом. Он не сдался, нет. Он воспрянет духом и поведёт всех за новыми сокровищами, может снова возьмёт рома на борт, но не больше чем бутыли. Всё же ясность ума превыше всего. — Миллер! — громко сказал Коннор. Его голос теперь был твёрдым, грозным, практически стальным. Зато покрасневшие глаза точно выдавали состояние. Капитану было больно. От всего, что произошло, он чувствовал в душе разъедающую обиду, но всё же не поддавался слезам, заставляя держать себя гордым орлом среди остальных стервятников. — Доложить о состоянии корабля. — Три листа к ветру, сэр, — ровным тоном сказал он, сдерживая усмешку, не к месту это. — Прибудем в Лиссабон, можно сказать, на шлюпках, если не пешком. Де Вилль потрепал корабль, но не думаю, что он канет под воду, у нас есть шанс его восстановить, а на те деньги, что в Бухте собрали, так вообще новый можем построить. Коннор кивнул. Он всё ещё смотрел вдаль, на догорающую шлюпку, а затем ушёл с пристани, направляясь к пришвартованному кораблю. Жизнь вряд ли бы наладилась после всего, что произошло. Рид знал, что на них идёт линкор, теперь ещё и во главе с самим капитаном Андерсоном. Коннору это не казалось достаточно угрожающим, а потому проще было починить корабль и снова выйти в море. Тем более, Миллер заявил, что у Кровавой Мэри точно будет информация по этому поводу. Рид не доверял этой огненной барышне, не пустил бы её на Левиафан, но всё же к ней обращались все пираты, а, значит, она имеет хоть какой-то вес, хотя связываться с ней было дело гиблым, Коннор в этом ни капли не сомневался. Капитан осмотрел стоявших на пристани пиратов, тяжело вздохнул, а затем ушёл с берега, запираясь в теперь уже своей каюте. Карты продолжали лежать на столе, книги в местах, где Гэвин их и бросил, жёлтый большой глобус, расправленная кровать и… его одежда, ром, рубка. Всё здесь напоминало о Гэвине, всё здесь пахло Гэвином. Коннор присел на кресло, слегка протирая руками лоб. Он, чёрт возьми, не хотел, чтобы так всё закончилось, но колесо Фортуны крутилось не в их сторону, а потому и случилось всё так, видать судьба у него такая: скончаться, истекая кровью, на руках любимого человека и на борту любимого судна. Эта посудина всегда была дороже всего Гэвину, и Коннор не простит самого себя, если оно пойдёт на дно. В груди снова появилась непонятная печаль, руки сами потянулись к стоявшей на столе бутылке рома, налили его в хрустальную стопку и осушили за секунду. По всей каюте раздался неприятный стук. Коннор повернул голову, смотря на вошедшего. Миллер был хорошим человеком, и Рид совсем не собирался менять себе старпома после смерти Гэвина. Это было бы ужасно, ведь именно Крис помог ему освоиться, практически за руки втянул в команду, показывая прелести командной попойки и тепло дружбы. — Капитан Рид, — Миллер посмотрел сначала на пьющего Коннора, затем на его совсем разочарованный взгляд и просто понял, что он ни к месту, но всё же сказать то, что передал Гэвин, нужно было, пусть это и банальные слова, которые Коннор слышал от него практически каждый день. В каюте было холодно, плащ на худых плечах совсем не согревал, зато отлично разгонял кровь ром, он же и заставлял пить всё больше и больше, смотря на Криса слегка затуманенным взглядом. — Мы встречались с Гэвином накануне битвы. Коннор поднял на него взгляд, сосредоточенно смотря и как бы намекая на то, что он слушает. Крис присел на соседнее кресло, принял вежливо протянутую ему стопку с ромом и также быстро её выпил, немного зажмуриваясь. Рид расслабился, закидывая ногу на ногу, а затем всё же выпил ещё. — Он чувствовал, что смерть идёт за ним по пятам. Несколько раз его всё-таки удалось спасти, вырвать из лап морской пучины. Кальмарьи кишки! Да он чуть в водоворот не попал, когда был ещё совсем молодым, но он любил тебя, Коннор. Я его никогда не видел таким счастливым и добрым. Так, как к тебе, он ни к кому не относился, даже к портовым шлюхам, с ними он всегда был груб. Просто, Коннор. Отпусти его, он должен плыть по озеру на тот свет, сопровождаемый щупальцами Кракена, а никак не витать по каюте, смотря как ты убиваешь себя алкоголем, — Крис наконец замолк. Выпил ещё рома, облокачиваясь спиной на кресло, а затем поднял неуверенный взгляд на Коннора, смотря как тот обдумывает всё сказанное. — Предлагаешь мне просто забыть того, кто стал мне дороже собственного брата?! Катись к Морскому Дьяволу, Миллер. Крис поднялся с кресла, но не торопился уходить. В конце концов, он прекрасно знал, что чувствует Коннор и что ему просто нужно побыть одному, а не выслушивать тираду подбадривающих слов, которыми готова была одарить его вся команда. Миллер подошёл к двери, открыл её, а затем повернулся, смотря на сидящего в кресле капитана. — Всем нам тяжко. Держись, Коннор. Ответа не последовало. Крис поднялся на палубу, смотря на довольно хихикающего возле повреждённой грот-мачты Златко. Он не выглядел расстроенно, но Крис не собирался с ним церемониться. Сразу навёл заряженный мушкет, и ехидство в глазах моряка пропало. Он ругнулся про себя, выпрямляясь. Теперь-то не смеялся, смотрел со злостью, кажется, начиная догадываться, что его замысел скоро раскроют. Коннор не должен был стать капитаном, всё не должно было обернуться смертью Гэвина Рида, но для Златко смерть одного из членов команды была только на руку — свои пальцы в крови марать не придётся. Он планировал всё сделать по-тихому, затем отхватить свой заслуженный клад и сбежать навсегда. Тогда бы жизнь пиратская для него точно прекратилась. Он бы спокойно лежал на берегу моря, попивая ром и в очередной раз трахая какую-нибудь портовую шлюху, которая с радостью бы раздвинула свои ноги взамен на несколько золотых монет. Но все мечты, кажется, обрывались на этом моменте, и вот он стоит, смотря прямо в глаза человеку, который направил мушкет ему в физиономию. — Если хоть волос с головы Коннора упадёт по твоей вине, я тебя убью. И я уверен в том, что капитан меня за это не накажет. — Крис убрал палец со спускового крючка, но мушкет не спрятал в кобуру. Он продолжил сверлить Златко глазами, как бы намекая на то, что сказанное совершенно не является шуткой. А тот и не сомневался. Миллер всегда горой стоял за Гэвина, готов был пули на себя принимать, а теперь вот за Коннора вступается. Златко оскалился. — Собираешься прислуживать этой капитанской подстилке? — со злобой в голосе проверещал тот, снова опираясь спиной на грот-мачту. В его взгляде совсем не читалась обида или раскаяние, зато новой порции ехидства — хоть отбавляй. Он сам по себе был человеком не пугливым. У Миллера точно рука не поднимется выстрелить в человека, с которым они столько времени провели в плавании, а вот щенка-то он выгораживал. — У этой «капитанской подстилки» чести побольше, чем у тебя будет! — с этими словами Миллер ушёл с палубы, поднимаясь на капитанский мостик. Он отдал приказ поднять якорь. Теперь-то они точно возьмут курс на Лиссабон. Корабль всё же нуждался в конкретной починке, которая может занять не один день. Не сказать, что это было большим минусом. Команда очень устала за всё то время, что они провели в море, тем более, после такого пережитого стресса им как минимум нужно было пару дней погулять по берегу. Кто чем себя отвлекал: кто в бордель сразу, кто в таверну за выпивкой. Коннор сам это прекрасно знал, поэтому и собирался отвлечься от переполняющих душу эмоций примерно таким же способом.***
Левиафан чинили долго. Прошло минимум три дня и две ночи, хотя, без корабля и моря моряки чувствовали себя одиноко. Всё же в море у них была вся жизнь, сплошные просторы, тепло, красота и гладкая поверхность любимого штурвала под ладонями. Коннор сидел в таверне, в бокале плескался отвратный на вкус сладковатый ром, больше похожий на сок бамбука, который его родители считали «изысканным напитком и полезным». В голове крутилось совсем другое. Это были последние моменты, проведённые с Гэвином наедине. Сейчас же от него остался только корабль и фамильный кортик. На холодной стали было выведено короткое «Джонсон Кук», и Коннор только сейчас стал задумываться о тех вопросах, которые не успел задать Гэвину перед самой его смертью, теперь они точно растворятся в его сознании, оставшись без ответов. Гэвин навсегда останется храбрым пиратом, доблестно защитившим юнгу от надвигающейся опасности, если бы он не успел, возможно Коннор бы точно кормить рыб отправился, но что-то здесь было нечисто. Как Рид оказался в воде, когда всегда был на палубе, сражаясь с другими пиратами? Если он знал, что на них идёт Разящий, то почему не изменили курс, выбирая более безопасную траекторию? Коннор вздохнул, обхватил пальцами стакан, залпом осушая его, а затем поднялся с места. Практически новый корабль был пришвартован в порту. Идеально отремонтированная грот-мачта, удалённые бортовые повреждения и точно зафиксированные на борту бочки с порохом и ромом. Коннор поднялся на палубу, осмотрел находившихся там пиратов, а затем зашёл на капитанский мостик. Стоять у штурвала было так непривычно. Вот ты только драишь палубу, смотря на него как на что-то недосягаемое, а вот ты уже стоишь, поглаживая пальцами готовый к плаванию корабль, с целыми парусами и закреплённым Весёлым Роджером. Рид почувствовал тепло в груди. Он всегда мечтал стать капитаном пиратского судна, и вот внизу команда ожидает приказа, чистые паруса уже жаждут наполниться солёным морским воздухом, а рядом улыбающийся старпом, кажется, заметил восторг в глазах молодого капитана. — Поднять якорь! — громко сказал Коннор, и вот матросы засуетились, выполняя приказ. — Чтоб каждый парус наполнился ветром, берём курс на Ривер-Вэлли! Коннор знал, что к Норт необязательно плыть прямо сейчас. Он не горел желанием узнать какие-то новости о своём брате, тем более, когда он объявил за него награду. Как за какую-то вещь, случайно выпавшую на берегу моря. Рид оскалился, сжал покрепче штурвал, осмотрел вант-пу́тенсы, а затем перевёл взгляд на Миллера. Тот стоял неподвижно, всматриваясь в карту, что держал в руках. Небрежно привязанный к ремню его компас стукался о бедро, каждый раз, когда он делал шаг. Коннор сморщился, но снова вернулся к штурвалу, управляя собственным фрегатом. Он не собирался сейчас бороздить морские просторы, ведь у него была чётко заданная и, к тому же, важная цель, которую он непременно должен выполнить. А потому, отдав приказ распустить марселя, он на полном ходу шёл на Ривер-Вэлли. Огненная девка не вызывала у него доверия, тем более, зная, что она подняла бунт на корабле Гэвина. Встречаться с ней не хотелось тем более. Коннор снова сморщил нос, но всё же закрыл глаза, чувствуя, как лёгкие наполняются холодным морским воздухом. Порт был не так далеко, всего пару часов до него, а там до таверны рукой подать, тем более, Крис знает дорогу, он с радостью поведёт. А вот Златко восторга от того, что они едут к Норт, никакого не испытывал. Он, конечно, не был трусливым, как корабельная крыса, но осознание того, что их замысел могут раскрыть, всё же заставляло давать слабину. Златко опёрся руками о шлюпочные опоры, смотря куда-то за горизонт, подпёр рукой подбородок, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях. Коннор как-то быстро расслабился, как-то он быстро освоился на судне, и это Златко совершенно не радовало. Он взял в руки кем-то забытую бутылку с ромом, жадно отхлебнул, а затем зажмурился, думая о своём. Коннор вызывал у него чистейшую ненависть и, пусть остальная часть команды и прониклась к нему, встречая нового капитана с распростёртыми объятиями, Златко такому повороту был совершенно не рад. Издеваться над неопытным мелким матросом — всегда пожалуйста, а вот когда матрос вырос и стал капитаном, радость уже от этого занятия пропала. Коннор может запросто выкинуть его с этого судна, пристрелить, и пусть катится за сундуком Дэйви Джонса на морское дно, но Рид этого почему-то не делал. Смотрел на него теперь своим грозным взглядом, но молчал, даже и связываться с ним не собирался, чему Златко тоже был рад. Хотя, раньше Коннор даже на его колкости отвечать не смел. Матрос? Вали работай, вот тебе ведро гнилое, щётка старая потрёпанная, а как выкручиваться — сам решай. Златко нравилась эта позиция, но сейчас, смотря на молодого Коннора Рида, он начинал немного побаиваться. Малец уж больно изменился после смерти своего капитана, и сам Златко начал как-то сдавать позиции. Может, Коннор и выбешивающий его фактор, но в размазню он не превратился. Сразу взял все обязанности на себя, да корабль повёл в порт на починку. — Земля! Это Ривер-Вэлли, капитан. Пара лиг отсюда! — громко сказал пират с вороньего гнезда. Коннор кивнул, сбавляя ход корабля, убрали грот-парус и марселя, а дальше и так плыть можно. Златко понял, что не добрым дело пахнет, когда корабль к порту подплыл, поэтому и спустился в кубрик, плотно закрывая дверь, да спящим притворяясь. Всё же Коннор спустился сам, захватив с собой только Миллера и пару мушкетов на случай непредсказуемого поведения этой... Кровавой Мэри. Привычный остров, наполненный людьми, небольшие домики, куча таверн, несколько закрытых на ремонт. Остров был не то чтобы раем для некоторых жителей, ведь все продукты доставляли туда торговые судна. Хотя больше проблем у них было с пиратами, которые чаще всего и нападали на небольшие одномачтовые торговые шхуны, доставляющие груз то ли из Франции, то ли из Испании. Никто в подробности и не вдавался, кроме самих торгашей или лавочников. Большим плюсом этого острова была ещё и небольшая компания плотников, готовых прямо сейчас исправить любые повреждения в корпусе корабля или основных его мачт с парусами. Можно сказать, остров на этом и держался. Деньги градоначальнику шли, а тот и не скупился, заказывая несколько шхун. Крыша знакомой таверны уже виднелась вдалеке, но Коннор не спешил туда идти, до вечера у них было время, а рожу Норт видеть никак не хотелось, она, конечно же, не упустит шанс продемонстрировать свою огненную натуру, предпочтёт повыпендриваться и поугрожать громилой на входе. Рид тяжело вдохнул, но проследовал за Крисом. Тот, видя замешательство в глазах молодого капитана, всё же открыл дверь, чем привлёк внимание находящихся там пьяниц и по воле случая оказавшихся других пиратов. Норт отступила от шаткого столика, пряча кобуру с мушкетом на поясе платья, выпрямилась, натягивая на лицо самую «приветливую и доброжелательную» улыбку, а затем отошла на полшага, хватая бутыль с ромом. Коннор осмотрел девушку, поправил ремешок на груди, немного приближаясь. Он посмотрел сначала на её рыжие волосы, затем в карие глаза, в которых отражались блики дневного солнца, а затем взял в руку только что налитый стакан с ромом, осушая его почти полностью. — Значит, ты и есть та самая Норт, которая несколько лет назад осмелилась поднять бунт на Левиафане? — с усмешкой спросил Коннор, замечая какую-то неловкость в глазах девушки. Видать, она действительно провинилась, но считала себя абсолютно правой в этой ситуации. Рид поначалу был паршивым капитаном, да и язык за зубами не держал. Шрамы-то да схватки его и привели в чувство. После бунта, разумеется. — А ты та самая капитанская подстилка, которая получила корабль только после того, как ноги раздвинула? Где капитан Гэвин Рид, я не собираюсь обсуждать дела с его ручным щенком, — ехидство в голосе Норт было каким-то змеиным. Она была боевой девушкой, и ещё не один бы год смогла провести на корабле боцманом, но отнюдь, простреленное колено и порезанная рука стали вескими причинами. Удивительно только то, что Гэвин её не добил. Может, сослался на привлекательную внешность, может, ещё на что-то, но лучше бы эту портовую крысу сразу бы извели, проблем бы тогда меньше было. — Гэвин Рид мёртв! А мы пришли не обмениваться оскорблениями! — повысив голос, сказал Миллер. Он со стуком опустил руки на шаткий столик, служащий своеобразной стойкой, а затем выложил мушкет, как бы намекая на то, что он с благими намерениями. Как с мелкой себя ведёт, Ей-Богу только горстку конфет дать или изюма. Заметив, что два человека всё же устремили на него взгляд, Крис снова начал говорить. — Скажи, где сейчас находится Линкор? Нам нужно это знать. — На пути сюда. Андерсон обещал разнести Левиафан в щепки, если узнает, что Коннор мёртв. — Норт снова подлила в пустую стопку рома, а затем продолжила говорить. С ней можно было договориться, но у этой барышни всегда в рукаве припрятан козырь, а также за шнуровкой плотного корсета и в чулках, обхватывающих стройные ножки. Коннор невольно засмотрелся на открытую грудь, по которой будто волнами стекали огненные пряди, немного кудрявые, завивались в кончиках. — Аллен рассказал примерный план их действий. Если не поторопитесь, — она сделала паузу, — живыми вам с этого острова не выбраться. Коннор не верил своим ушам. Он, конечно, не боялся смерти, и, как любой другой уже закалённый моряк, готов был принять её с честью и достоинством, но только не от руки собственного брата. Перкинс пообещал извести всех пиратов в округе, уничтожить до последнего и, если получится, навсегда. Последователей не будет — страх перед самим Дьяволом, точно сразит их, и идея взяться за пиратство навсегда потеряется где-то в небытие. Досада поселилась в душе. Коннор не хотел видеться с Ричардом, не сейчас, не после, да и по желанию вообще никогда. Но, коли госпожа Фортуна и сведёт их вместе, Коннор примет бой и постоит за свою честь и честь своей команды, как бы это безумно не звучало. Рид снова осушил стопку рома, скидывая на шаткий стол пару золотых монет, а затем направился к двери, собираясь покинуть это место. Впереди у них был достаточно долгий путь, и если не поторопиться, то они точно напорятся на Королевский линкор под названием «Коршун». Дело было дрянь, одним словом. — Куда вы теперь направитесь? — спросила Норт, убирая бутыль с ромом обратно в стол. Она выпрямилась, от чего рыжие пряди снова скользнули по её груди, открывая вид на обтянутую корсетом талию. Коннор обернулся, смотря в её ярко-карие глаза, а затем негромко сказал: — Порт Грос-Морн. Только там продаются качественные заряды для мортир и хорошие цепные ядра. Удачи, Норт. — Попутного ветра, капитан Рид! — громко сказала девушка, не скрывая своей ехидной улыбки. Она знала, что где-то в кубрике прячется Златко, и что он как корабельная крыса, боится выползти на свет. Но ничего, на чистую воду его точно когда-нибудь выведут. Коннор кивнул, выходя из таверны, громко захлопывая за собой дверь, чем снова вызвал удивление в глазах некоторых находящихся в помещении пиратов. Норт хмыкнула, проводив его и Миллера загадочным взглядом, а затем призадумалась о той сделке, что они заключили со Златко. Может, напрасно это они? Коннор оказался не таким ублюдком, каким был Рид, и это значительно влияет на его репутацию пирата.*Пару недель спустя*
Ричард был уверен в своей безоговорочной победе. Нет, он конечно, знал, что Левиафан достаточно мощный и быстроходный корабль, но от линкора ему не скрыться, в каком бы порту он не решился прятаться. Однако, Ричарду про Коннора известно ничего не было. Был ли он жив, нашёл ли он спасение в этой синей бездне, но всё же одна девушка точно должна была знать о его местонахождении. В таверне воняло потом, сыростью и перегаром, от чего Ричард немного сморщил нос. Он не любил это место, не любил ходить среди этих подвыпивших противных немытых мужчин, но всё же его обязывали это делать. В голове вертелись только несколько названий портов, где Коннор мог действительно спрятаться, и не сказать, что это его радовало. Норт под руки схватили два матроса, не позволяя буйной девице вырваться из крепкой хватки. Она была строптивой, не зря носила своё звание, с гордостью. Но Ричарду было плевать и на неё, и на её звание. Если она действительно располагает ценной информацией, они ей не дадут помилования. — Говори, где Левиафан? — его пронзительный взгляд и стальные глаза всё же заставили девушку успокоиться, поднимаясь на ноги. Она вдохнула, закусывая губу и встряхнула головой, от чего пара прядей рыжих волос попали ей на лицо. — Почти две недели назад они взяли курс на Грос-Морн. Вы не успеете их догнать, если они только по обратному курсу не пошли. Новоиспечённый капитан Рид будет очень рад тебя увидеть. — На этот раз она обольстительно улыбнулась, пытаясь показать свою надменность над этими людьми, за что получила нехилую пощёчину. Щека начала болеть, после удара появилось красное пятно, зато с губ исчезла улыбочка, которую она уж было снова хотела продемонстрировать. — Что за капитан Рид? — Андерсон развернулся, смотря в карие глаза девушки. Она держалась гордо, но уже не пыталась вырваться из хватки молодых матросов, наоборот, засматриваясь на них, будто собираясь соблазнить. — О, а вы не слышали, капитан Андерсон? — на её губах появилась усмешка, а в глазах совсем неискреннее удивление. — Некий Коннор Андерсон, сбежавший мальчишка с Маунт-Вернон, заключил сделку с Гэвином Ридом. Отнюдь, он ведь не просто пиратом стал! Этот трусливый щенок ноги перед капитаном раздвинул, теперь-то Левиафан по праву ему перешёл. Ну и что ты ему сделаешь? Он за эти пару недель несколько торговых шхун ограбил и на дно пустил, уже получает славу Жестокого Капитана Рида. Не паинькой оказался мальчишка, верно? Норт не сдержала победной усмешки. Она хотела вызвать у капитана Андерсона на лице хоть какие-то эмоции хотя бы отвращение к брату, но тот держался ровно, смотрел своим хладнокровным взглядом, от которого кровь стыла в жилах, а затем развернулся к дамочке спиной. Он положил руку старпому на плечо, шепча одно единственное слово, от которого сердце в груди молодой девушки буквально застыло. «Убить». — Но капитан! — возмутился Маркус. Ему стало жаль девушку, хоть она всё ещё и смотрела взглядом победителя, он не хотел в неё стрелять. — Она единственный источник информации. Как мы узнаем о местоположении Капитана Рида и Левиафана, если убьём её? — Ты будешь обсуждать мои приказы, Маркус? — монотонно, но довольно угрожающе спросил Ричард. Хотя, что уж там, практически всё, что он говорил звучало угрожающе, но теперь-то Левиафану не скрыться от линкора, особенно, когда они знают в каком порту причалил корабль и сколько там пробудет. Ричард вышел из таверны, слыша, как раздаётся громкий выстрел из мушкета. Он знал, что Норт не только сообщает им информацию о пиратах, но и хорошо распускает слухи о том, что творится в Королевством порту. Кровавой Мэри больше нет. Ричард поправил на себе камзол, белое перо на шляпе и направился к кораблю, уже чувствуя приближающуюся радость. Коннор не уйдёт, и если ему придётся на цепи везти его в тюрьму, то он это сделает. Особенно после того, как узнал весьма интересную информацию, пусть и из уст обыкновенной торговки. На его губах появилась слабая усмешка, когда он снова обхватил штурвал своего линкора. Громко произнесённая команда «Поднять якорь!», и матросы снова зашевелились. Ричард был уверен, что в этот раз он точно встретится с Коннором лицом к лицу. Пусть они и будут враждовать, пусть им и придётся сразиться, но он в какой-то степени этому даже рад.***
Гружёный Левиафан уже давно собирался пуститься в путь. Они не собирались так надолго задерживаться в Грос-Морне, но по причине возникших обстоятельств, в виде сильного шторма, всё же пришлось остаться, смотря из окна съемной комнаты, как бушприт Левиафана постоянно обдаёт водой, сильнее причаливая корабль к порту. Коннор знал, что на них надвигается, поэтому пока приказа не отдавал. Но видневшиеся на горизонте паруса Королевского линкора всё же вызвали в груди страх. Это был огромный корабль. Несколько отсеков трюма, несколько палуб и около ста орудий только бортовых. Сердце начало биться сильнее, но сражаться возле города было нельзя, единственным вариантом оставалось отплыть подальше в море и принять честный, совсем не равный в артиллерии бой. Команда сбилась в кучу, кажется, даже не зная, как реагировать на это, но Коннор всё-таки взял себя в руки. — Все по местам! Мортиры и цепные ядра. Приготовить бортовые и кормавые пушки! — Команда сразу засуетилась, выполняя приказы капитана, даже Златко забежал в трюм, но всё же потёр руки в предвкушении исполнения своей части сделки. Миллер нервно подал подзорную трубу капитану, смотря в его глаза. — Коннор, нам не выстоять против Королевского линкора! Они нас как собак перебьют. Они тараном нас на две части разломят, как чёртову шхуну! — голос у Криса слегка дрогнул. Коннор ни разу не видел, чтобы Миллер волновался, но сейчас, видя какой монстр идёт на их судно, в душе невольно поселился страх. — У нас нет выбора, Крис. Они нас догонят и тогда точно перебьют. Мы не будем убегать, словно трусливые псы, мы примем бой. — Голос его стал ровным, а взгляд более заинтересованным. Он не спешил глядеть в подзорную трубу, позволяя линкору подплыть немного ближе. — Проклятье! Ты сумасшедший, Коннор, но, разрази тебя гром, мне нравится твой настрой. — Миллер ушёл к команде, а Рид, наконец, расправил трубу, вглядываясь в стоящего у штурвала человека. Сердце забилось ещё сильнее, а из головы исчезли все мысли. Он уж надеялся, что этот день никогда не настанет, но, как известно, судьба любит преподносить сюрпризы. Укрыться бы всё равно не удалось, пусть хоть Фортуна будет благосклонна, и они все не передохнут как мухи. Ричард. Вот мы и встретились, брат...