Судьбоносный блендер

      Следующая неделя проходит в дичайшей суматохе. Причина переполоха заключается в неожиданном объявлении Чонсу в середине дня:       — Завтра я отправляюсь в командировку в Шанхай. Мне предложили здание и штат сотрудников, чтобы открыть наш филиал в Китае, и я думаю воспользоваться этим предложением…       — Уж не Хангён ли? — посреди этой затянувшейся тирады тихо шепчет пухлый Шиндон рядом с Хёкджэ и тут же испуганно охает, когда на его плечо опускается чья-то рука. Рыжий адвокат оборачивается и встревоженно оглядывает хёна, вынырнувшего из-за спины здоровяка. Ким Хичоль с ядовитой улыбкой поправляет ворот рубашки Шиндона, чуть ли не пуская пар из ноздрей и ушей.       — Ну, а даже если и Хангён, это проблема? — старший выглядит настолько бешеным, что Хёк торопится тактично увести в сторону назревающую ссору, которая может рухнуть как снег на голову лишь от одного неправильного ответа на этот опасный вопрос.       — Нет, хён, не проблема. Дай дослушать Чонсу, — рыжий адвокат округляет глаза, намекая Шиндону, что ему стоит скорее улепётывать, и крупный мужчина тут же пользуется шансом, как-то умудрившись юркнуть за худенького Йесона, что остекленело рассматривает что-то в окне. Хичоль вертит головой, раздосадовано зашипев, а Хёк лишь закатывает глаза, ничего больше не говоря.       О том, что у уверенного в себе Ким Хичоля был роман с китайцем, с которым они познакомились на форуме молодых специалистов четыре года назад, знал весь офис. Ну, и парочка ближайших кафе. И несколько кинотеатров. И парк аттракционов. И каток, и… ну, в общем, знали все. Вежливый, умный, наблюдательный — красавец Хангён почти сразу же стал целью в жизни Кима. Их отношения были весьма фееричными: то громогласные скандалы с швырянием предметов в партнера (на счастье Хани, он крайне быстро реагировал и успевал уворачиваться от летящих в него «бомб»), то жаркие примирения прямо на личном столе Хичоля, то Ким следовал за Хангёном влюблённым щенком, то обдавал холодом, чтобы второй терпеливо дождался конца истерики и пришёл мириться. Китайца обучали отборному корейскому мату, ведь «Именно с этого и начинается настоящий корейский, придурок, ты просто ещё не проникся!», а Хи с боем, но учил основы китайского. В конечном итоге Хичоль сам начал подбивать Хангёна на новые уроки, ведь на китайском оказалось крайне удобно изъясняться, особенно когда запускаешь в любимого очередную вазу. Так пройденный материал закреплялся надёжнее всего, порой выдавая из уст Хичоля настолько удивительные комбинации ругательств, что уши в трубочку сворачивались. Ким всегда знал крепкое словцо, да и комбинировать оскорбления умел мастерски, так что на такие ссоры, как на киносеанс, можно было продавать билеты и попкорн.       Не ясно, что спустя два года стало причиной расставания, но в итоге китаец собрал вещи и вернулся в Китай, а хмурый язва-Хичоль ещё долго отходил от этой ситуации, гневно зыркая на коллег и пару раз даже умудрившись напугать бедолагу-Йесона, который и до сих пор старается держаться от хёна подальше.       Хёкджэ вздрагивает, вспоминая разбитое состояние старшего, его беззвучные слёзы и ночные рваные крики в подушку, спросонья напоминающие вой раненного животного. Не день, и не два, Хёк вспоминает временные переезды в квартиру к Киму, то сменяя Чонсу, то передавая ему очерёдность присмотра за этим котом, которого словно от матери отлучили. Хён и правда, как котёнок, поддавался на ласку, понемногу растапливал свою ледяную крепость и шёл на контакт в своей манере: то засыпал, уложив голову на колени Хёкджэ, то рычал и рявкал на друзей, какое-то время отказываясь от еды. Но время лечит, Хичоль сумел подняться и стал увереннее прежнего. И, видимо, он справляется прекрасно, раз Чонсу действительно принимает такое решение…       — … Да, директором шанхайского филиала, скорее всего, станет известный вам Хангён, — продолжает вещать Чонсу, и Хёкджэ бросает вопросительный взгляд на старшего друга. Тот не поворачивает головы к рыжему адвокату, но коротко кивает, судя по всему, обратив внимание на движение сбоку от себя. Да, тот знает об этом. Было бы глупо рассчитывать, что Итук сообщит эту новость Хичолю при всех. Только директор компании мог рассказать такое другу — и не получить степлером по лицу. Хёкджэ честно пригляделся, на всякий случай, но ни одного следа удара не было, так что можно было облегчённо выдохнуть. Или…       — Со мной также полетят два человека. Это Ким Хичоль… — мужчина, тряхнув приподнятой чёлкой персикового цвета, строго обводит взглядом коллектив, пока те хлопают в ладоши, а Хёк лишь тихо вздыхает. Итуку явно не хватает приключений на свою голову, чтобы Кима в Китае контролировать. С другой стороны, Хичоль с его преданностью старшему другу бед не должен натворить. Ну… серьёзных бед, по крайне мере. В то, что Ким куда-то точно вляпается (и дай Боже не в дом к Хангёну, вдрызг пьяный и с кашпо на голове), парень был уверен. Но решать Чонсу, верно?       Вопрос, который больше волнует адвоката сейчас, в том, кто ещё отправится в эту командировку. Хёкджэ прекрасно понимает, что Чонсу не возьмёт больше никого из «костяка» — фирма должна продолжать свою работу. К тому же кого-то нужно оставить в качестве исполняющего обязанности директора, раз Хичоль тоже летит в Китай. Так что выбор старшего должен пасть на кого-то из юнцов. И одного из них Хёк отчаянно хочет сплавить как можно дальше из офиса.       «Выбери Кюхёна, хён, умоляю тебя. Забери с собой Кюхёна!» — упрашивает он мысленно (как будто это может помочь), чуть ли на цыпочки не вставая от нетерпения. Паузу нельзя затягивать так надолго. Ну же, Итук, не медли!       — … и Ким Кибом, — заканчивает директор, и коллектив начинает поздравлять неловкого юношу с густыми тёмными прядями, спадающими на лицо. Этакий второй воронёнок-Йесон, только не он пугает, а его пугают, все и вся. В адвокатском деле его успехи далеко не блестящие, но он в совершенстве знает английский и китайский с их юридической базой терминов, что оказалось весьма полезным навыком с такой возможностью «расширения». Коротким рукопожатием поздравив молодого паренька, Хёкджэ осознаёт, что Чонсу-хён не мог выбрать лучший вариант. Скорее всего, если всё пройдёт удачно, то Кибом может и остаться в китайском филиале, где больше пригодится и раскроет свои способности. Но, положа руку на сердце, Хёк был бы больше рад, если бы с его глаз скрылся Чо Кюхён.       Нахальный и дерзкий Кюхён появился у них где-то полтора года назад, после чего у него и Хёкджэ тут же началась бешеная конкуренция. Оба то и дело тренировали свою язвительность в достойных уколах друг друга, боролись за каждое порученное им дело. Играли относительно честно — кнопки на стул не подбрасывали, информацию с чужого компьютера не стирали. Но любой повод вывести второго из себя тут же перерабатывался и использовался.       Кюхён был одновременно и контрастом, и зеркалом Хёка. Всегда в идеально сидящем на нём чёрном костюме (различалась лишь верхняя одежда, всегда стильная и полуофициальная), парень с густой каштановой шевелюрой точно также гордо и высокомерно улыбался, ну прямо вылитый Хёкджэ. Разные похожести, одинаковые различия — они были словно близнецы, постоянно цапаясь, но, однако, не снижая процент успешности своей работы, а, наоборот, всё больше улучшая собственные показатели. Шанс на ошибку становился мизерным.       Итуку это откровенно не нравилось, но старший из «близнецов» отмахивался от его слов, а Кюхён лишь непонимающе улыбался, делая вид, что директору это всё лишь кажется. Ну и в итоге на этих борцов махнули рукой. Делайте, что хотите, только других не зацепите.       Сейчас у Кюхёна, который только вернулся из отпуска (пропустив, на счастье Хёка, его временную хандру), в этой борьбе было явное преимущество, ведь Хёкджэ не выиграл дело из-за отсрочки. И самое противное в том, что оба это прекрасно понимают. Хёк практически спиной ощущает, как младший прожигает его взглядом, наслаждаясь недопоражением конкурента. Счёт срочно нужно сравнять, и сегодня судьба в этом решила помочь рыжему адвокату.       — За исполняющего обязанности директора остаётся Ли Хёкджэ! — громогласно объявляет Чонсу тем делом, и Хёк неожиданно для себя широко улыбается, догадываясь, как мрачнеет сейчас Кюхён за спиной. Секундная эйфория, пока он принимает поздравления, сменяется какой-то внутренней неуверенностью. Это достаточно высокий пост и шанс подняться по карьерной лестнице возрастает, но это означает и огромную ответственность. Он бросает встревоженный взгляд на Итука, но старший мягко улыбается и пожимает руку рыжеволосого адвоката.       «Ты справишься», — одними губами произносит директор, и Хёкджэ сглатывает, решив не рассказывать Чонсу о своих мыслях. Он справится, действительно. Иначе и быть не может.       Проблемы начинаются на следующий же день, как только Итук-хён оставляет своих «детей» и взмывает в самолёте в сторону Китая, прихватив с собой заместителя и переводчика. На счастье Хёкджэ, никаких прямых встреч не планируется всё это время, а то важные персоны будут очень удивлены, увидев вместо строгого и делового директора его — рыжего раздолбая, который знает, что сказать и как себя повести, но одевается как неформал.       Максимум, на что соглашается Хёк, это надеть хотя бы пиджак, да выбрать не настолько агрессивную одежду, к которой он привык. «Это для того, чтобы я привил себе любовь к дресс-коду?» — усмехается младший то и дело, по уши закиданный бумагами на столе. Разбирая дела, вопросы бухгалтерии, сметы ремонта, он становится всё более хмурым. Он не успевает абсолютно ничего. Сперва приходится вставать в пять утра и в темноте добираться до работы, а вскоре он и вовсе перебирается ночевать в офис, пытаясь угнаться за таким бешеным темпом нагрузки.       «Как ты это успеваешь, хён?» — вопрошает он, хлебая очередную кружку кофе и потирая затёкшую шею. Он уже и позабыл, что какие-то далёкие пару дней назад его воротило от ароматного напитка. Ну, а что ему делать? Без кофе глаза Хёкджэ просто отказываются открываться, а мозг — анализировать.       Сложностей становится всё больше, а времени всё меньше. Чонун-хён, самый старший в офисе в настоящий момент, пытается помочь ему, но в итоге создаёт ещё больше проблем, перепугав клиента Хёкджэ до чёртиков.       — Откуда же мне было знать, что он черепах боится? — оправдывается чёрный бес, а Хёк лишь понимающе похлопывает его по плечу, отправляя работать дальше. О страсти старшего к этим созданиям знают все коллеги, потому ему всегда подбирают психически устойчивых клиентов, чтобы те не шарахались от неожиданных вопросов касаемо питания или, не дай Боже, размножения черепашек. В итоге бедолага со своей фобией улепётывает от Чонуна так быстро, как только может. Потом его, конечно, возвращают, но подходить к Йесону даже за километр клиент упорно отказывается, так что приходится спешно заменять тому адвоката.       Передать пару клиентов Шиндону оказывается неплохой идеей, но на Хёкджэ по прежнему висят все дела Чонсу и рабочие вопросы, которые абсолютно не укладываются в голове. Он старается, но удержать всё в узде чертовски сложно. И, что самое главное, вести за собой людей, оказывается, нелёгкое дело. Конечно, коллеги понимают и стараются двигаться дальше самостоятельно, пытаясь лишь не угробить их компанию за время отсутствия Чонсу и вездесущего Хичоля, но это не означает, что Хёкджэ справляется блестяще. И также это не означает, что можно спихнуть все обязанности на кого-то другого. Не на кого.       В один из вечеров Хёкджэ сидит безвылазно в своём кабинете, под бледный свет настольной лампы вчитываясь в бесконечный поток цифр и расчётов. С тихим стоном мужчина трёт виски, откинувшись в кресле. Он так устал, что даже не услышал, как скрипнула дверь.       — Ну и как успехи, директор-ним? — ехидно интересуется басистый голос, и Хёкджэ тут же открывает глаза, выпрямившись и оглядев Чо Кюхёна.       — Не зови меня так. Ты что-то хотел? — у него нет сил даже на то, чтобы ответить как-то язвительно. Хёкджэ раздражён, пуст и почти обессилен. Что-то блестит в руке Кюхёна, и Хёк переключает внимание на бутылку пива, которую тот держит за горлышко своими длинными пальцами.       — Хочу взглянуть, что ты тут наворотил, — улыбается младший, обходя стол и заглядывая в обилие бумаг на столе Хёкджэ, оставив этот хаос без комментариев. Рыжий адвокат многозначительно хмыкает, потянувшись рукой к карандашу из органайзера в углу рабочего завала.       — Посмотрел? Рабочий день уже кончился, Кюхён. Не мешай мне, пожалуйста, — устало проговаривает мужчина и пытается было взять листок со стола, но бумагу тут же выхватывают из его пальцев, всучив бутылку пива.       — Кюхён, я правда занят, — рыжий адвокат без эмоций на лице наблюдает, как Кюхён достаёт из его тумбочки две кружки и ставит их на стол, сдвинув все листы. Не слушая старшего, парень берёт бумаги и складывает их в единую ровную стопку в углу стола.       — Не хватайся за всё сразу. Начнём с бухгалтерии, — пододвинув к столу гостевое кресло, Чо уверенно садится рядом и берёт первый лист, пробегая по нему взглядом. Хёкджэ ставит бутылку на стол, стискивая зубы.       — Мне не нужна жалость, Кюхён, — на что молодой адвокат поднимает голову от листа и долго смотрит на Хёка, словно испытывая на прочность. Рыжеволосый мужчина шумно выдыхает, и игра в молчанку прекращается.       — Я знаю, — спокойно проговаривает Кюхён, чуть улыбнувшись. — Поэтому разливай и слушай.       И… Хёкджэ подчиняется. Наливая пиво в две кружки, он передвигает лампу, чтобы свет от неё попадал на бумаги, и два конкурента начинают работу. Времени на язвительные комментарии просто нет, а одной бутылки пива слишком мало, чтобы заставить двух парней опьянеть, но зато взгляд Хёкджэ заметно посветлел, а мысли стали складываться. Кюхён умело водит грифелем карандаша по листам и выделяет все нестыковки, пока Хёкджэ выписывает на чистый лист ключевые моменты, которые им понадобятся позднее. Рыжеволосый адвокат успевает даже задуматься о том, что у младшего явно математический склад ума: он считает быстрее, чем Хёк с калькулятором, и легко держит в голове сложные формулы. Для Хёкджэ, который даже спросонья процитирует вам нужный закон, это походит на настоящее цирковое представление. Не хватает только кролика из шляпы. Ах да, бутылка.       Также не менее удивительным и странным явлением можно назвать помощь, которую ему оказывают прямо здесь и сейчас. Зачем?.. Хёк коротко трясёт головой, и снова обращается в слух, больше не позволяя себе посторонних мыслей.       Они не стали друзьями после этого вечера, днём борьба так и продолжается в привычном режиме. Клиентов Хёкджэ Кюхён тоже не собирается брать, занимаясь лишь своими прямыми обязанностями. И больше Хёк не ждёт Кюхёна после рабочего дня, но тот так же незаметно появляется следующим вечером, чтобы они вместе разобрались со всей этой горой дел. День, два, три — и всё сложилось, как карточный домик. Даже больше пить не потребовалось, очевидно, та бутылка была исключительно для того, чтобы снять напряжение и панику Ли Хёкджэ.       — Итак, вы не взорвали здание, не разогнали всех клиентов и даже внеплановый отчёт Хёкджэ успел подготовить! Я горжусь вами! — через несколько дней Чонсу уже стоит посреди офиса и сияет, оглядывая коллег. Встреча в Китае тоже прошла успешно, вскоре у них откроется филиал, и это весьма приятная новость. Разве что Хичоль, отчаянно пытающийся скрыть вину (и перегар), да недовольные взгляды, которые Итук бросает на друга то и дело, выдают, что приключения всё-таки имели место быть. Хёк открывает было рот, чтобы сказать, кто на самом деле внёс огромный вклад в работу, но Кюхён, стоящий позади Итука, резко начинает мотать головой, загадочно блеснув тёмным взором. И Хёкджэ умолчал.       Позднее, поймав Кюхёна на выходе из здания, рыжий адвокат задаёт всего лишь один вопрос, который мучал его всё это время:       — Почему? — и он весьма благодарен за то, что младший не отпирается, делая вид, что ничего не было.       — Было бы крайне интересно наблюдать, как ты закапываешься в том, что не осилишь в одиночку, но развал компании не в моих интересах, — привычно скалится Кюхён, и Хёкджэ готовится было ответить ему резким словом, как тут…       — А если честно, то потому, что ты сказал «пожалуйста», — уже спокойнее добавляет младший и легко хлопает коллегу по плечу, с усмешкой наблюдая, как рыжий адвокат удивлённо открывает рот, переваривая услышанное.       — До завтра, хён, — неожиданно добавляет Кюхён и парень уходит, оставляя Хёка в смешанных чувствах. Этот заноза называет старших «хёнами» крайне редко, самого Хёкджэ и вовсе не считая взрослее себя. А тут…       — Да уж, эта неделька многое раскрыла, — бурчит себе под нос Хёк, шагая по улице к остановке, пока его внимание не привлекает пронзительный вой клаксона из машины неподалёку. Узнав в водителе Кима, Хёкджэ садится на заднее сиденье без лишних вопросов. Хотя нет, вопросы есть, они никуда не девались. Хёк не мог не заметить, каким притихшим вернулся Хичоль, каким строгим стал Чонсу, ну и каким улыбчивым по офису начал практически летать Кибом. Хотя, последний его волнует куда меньше, чем эти двое. Они же лучшие друзья, чёрт побери! И не могут сказать за день друг другу больше десяти слов?..       — Куда едем, хёны? — он разглядел Чонсу впереди и удивлённо покачал головой, притихнув. Итук лишь коротко вздыхает, поправляя ремень безопасности. Не получая ответа, Хёкджэ переводит взгляд на Кима. «Тоже будешь молчать?»       — К Паку, так как мы планируем хорошо выпить и заночевать там, — уверенно, но почему-то тихо поясняет Хичоль, явно избегая лишнего внимания директора к себе. — Ты с нами?       Обдумывает Хёк предложение недолго. Неплохой повод узнать, что вообще происходило в Китае, и почему оба вернулись такие задумчивые.       — Я в деле, — кивает Хёкджэ, откинувшись на сиденье и рассматривая проезжающие мимо машины, чтобы хоть как-то себя занять. Обычно право завести разговор принадлежит Киму, но он явно предпочёл сейчас помалкивать, пока в них не окажется как минимум по бутылочке горячительного.       — Ну и как прошли переговоры? — уже где-то через час поинтересовался Хёк, сидя в домашних штанах Итука на полу спальни, закидывая в рот кусочек солёной рыбки. Время интересных историй начинается.