***
— Куда? — тут же вырывается из легких Хёкджэ, пока тот ошарашенно рассматривает младшего. — Я хотел сказать, зачем? Почему? — Ну, понимаешь, — Донхэ рисует пальцем круги на столе, делая вид, что он крайне увлечён этим делом. — Шивонни сказал, что нашёл двухкомнатную квартиру, за оплату аренды которой будет выходить меньше, чем так, как сейчас. Мы сможем побольше откладывать для расчёта с банком! — всё-таки эта мысль младшего радует, так как он резко поднимает голову и широко улыбается, видимо, ища поддержки у Хёкджэ, мол «ну разве не здорово»? Нет, Хёк не считает, что это здорово. Более того, он прекрасно понимает, что Шивон достаточно умён, чтобы действительно считать, что крохи в разнице оплат помогут им спасти фотостудию. Тогда для чего весь этот цирк? «Чтобы держать его в безопасности. Подальше от тебя», — подсказывает ему интуиция, и русоволосый мужчина полностью согласен с этой мыслью. Весь радостный настрой от пробуждения исчезает словно по щелчку пальцев. Адвокат неосознанно мрачнеет, и Донхэ не может этого не заметить. — Хёкки, ну… я тоже буду скучать, — парнишка воспринимает его молчание по-своему, потянувшись вперёд и хлопая Хёкджэ по руке. — Через пару часов Шивон заберёт меня на такси, а хозяйка мне уже вернула деньги, так что я оставлю тебе ключи? — Что? А… да, конечно, — кивает мужчина, приподнимая голову и внимательно вглядываясь в глаза младшего, заставляя его чуть стушеваться. «Ты правда будешь скучать?» — Слушай, Донхэ, а почему бы вам вместо этого переезда не порешить всё иначе? — задумчиво проговаривает Хёкджэ. — Как? — брюнет заинтересованно смотрит на Хёка, затаив дыхание. Видимо, пока у того в голове устаканился вывод, что адвокат плохих советов не даёт. И Хёкджэ не теряет времени, словно боится передумать и умолчать: — Живи у меня. — У тебя? — удивлённо пищит Донхэ, прижимая руки локтями к телу и начиная постукивать костяшками пальцев по столу. — А как же… — Если помнишь, у меня расправляется кресло до спального места. Да и так ты сможешь побольше отложить на оплату долга, — заманчиво предлагает Хёкджэ. А он уверен, что заманчиво, потому что щёки Донхэ чуть краснеют, а он сосредоточенно хмурится, обдумывая это предложение. — И сколько я буду платить? — Счета за воду и электричество, — пожимает плечами мужчина. Хёкджэ решает идти ва-банк, вовремя вспоминая о том, что жить бесплатно Донхэ не захочет, учитывая его отношение к деньгам других. — Всё остальное на мне. Это будет честно, ведь ты постоянно делаешь свои смузи. — Смузи, Хёкджэ, — начинает было привычно поправлять его Донхэ, но тут же осекается. В голове младшего начинается новый мыслительный процесс, а на личике появляется широкая улыбка: — Ой, ты запомнил? Хёк кивает и наклоняет голову набок, пока брюнет взъерошивает свои пряди и подскакивает на ноги, начиная бегать беспокойным воробушком по кухне. — Ой, так, конечно, очень заманчиво, но я не стесню тебя? — он останавливается перед Хёкджэ и наклоняется к нему, часто хлопая пушистыми ресницами. Мужчина сдерживает желание заулыбаться и потискать эти очаровательные щёчки, хлопая рукой себя по колену. — Конечно, нет. Мы оба постоянно на работе, а вечера будут веселее, правильно? — он залпом осушает стакан со смузи, поглядывая на то, как Донхэ тут же хватает свой стакан, жадно начиная пить. Кажется, младший всерьёз задумался над этим. — Мне нужно сказать об этом Шивону, — задумчиво тянет брюнет, а Хёкджэ практически ликует. Зная Донхэ, это означает «да». — Тогда моем посуду и занимаемся переносом вещей? — уточняет он на всякий случай, немного причмокивая губами. Сегодня вкус смузи какой-то непонятный, видимо, Донхэ очень спешил и не придумывал что-то особенное. Но сладость Хёкджэ ощущает, причём какую-то странную. Додумать мысль адвокат не успел. Закивав, парнишка хватает губку с моющим средством и суёт руку в блендер, даже не догадавшись вытащить вилку из розетки. Хёкджэ подскакивает на ноги с ошалевшим выражением лица, метнувшись к младшему: — Ты что творишь, суицидник мелкий? — А-а-а? — Донхэ сам перепугался, тут же отпрыгивая от блендера и в панике переводя взгляд на Хёкджэ. Благо, от этого окрика он сдуру не включил прибор, так что никто не пострадал. — Что такое, Ынхёкки? — Ты решил остаться без пальцев? — старший встряхивает парнишку за плечи, сердито оглядывая его с ног до головы. Сердце колотится напуганной птицей, ему хочется прикрикнуть на дуралея. Кто так моет технику? Это же очень опасно! — И часто ты так моешь его? — Нет, просто марципан прилипает к стенкам и ножам… — бормочет Донхэ, болтаясь тряпичной куклой в руках старшего и фокусируясь на какой-то точке над головой мужчины. — А как мне ещё его отмыть? Хёк начинает шипеть что-то про несмышлёных деток, которые абсолютно не разбираются в технике безопасности, и отодвигает брюнета в сторону. Закатывая рукава своей домашней рубашки, мол, смотри и учись, он наливает в блендер немного тёплой воды, и выдавливает часть моющего средства. Краем глаза адвокат видит, что Донхэ затихает и взволнованно встаёт на цыпочки, то и дело осторожно прикасаясь пальцами к плечу Хёкджэ, чтобы не упасть, пока он следит за волшебством. Закрывая блендер крышкой, адвокат просто включает его. — И пальцы целы, и всё отмоется, — он поворачивает голову к младшему, и спокойно выдыхает. Злость и беспокойство уступают место тёплой усмешке. Донхэ стоит, широко раскрывая рот, и как котёнок за лазерной указкой, наблюдает за магией, которую сейчас сотворил для него Хёк. Проходит какое-то время, и Хёкджэ выключает блендер, доставая его с подставки и сливая мыльную пену в раковину. — Что и требовалось доказать. Остаётся только окатить, — зачем-то поясняет он свои действия, включая воду и в несколько лёгких движений отмывая чашу и крышку от пены. Донхэ робко тянет руки к чаше и забирает её, придирчиво рассматривая её на свет, не обращая внимания, что немного воды пролилось на его футболку. — Ынхёкки, это… ты просто волшебник! — восклицает брюнет, воодушевлённо размахивая чашей и пару раз чуть не ударяя ей Хёка по голове, от волнения. Адвокат то и дело наклоняется, уворачиваясь от атаки, но ему это быстро надоедает. — Так, стоп, — он улучает момент и хватает Донхэ за запястья, останавливая эту «мельницу». — Всегда пожалуйста, но давай займёмся переездом? Ещё и Шивону нужно сказать… — Ах, да! — брюнет отдаёт чашу Хёкджэ и выхватывает свой сотовый, торопливо набирая другу смс, после чего бодро начинает мыть стаканы, насвистывая какой-то мотивчик. Хёк вытирает чашу изнутри полотенцем, невовремя задумавшись. — С чем, говоришь, сегодня был смузи? — он хмурится, припоминая. Донхэ выключает воду и оборачивается, протирая стаканы. — А? С марципаном, а что? — Донхэ, марципан делают из орехов, — Хёкджэ хмыкает, убирая чашу на стол и вытирая крышку от блендера. — Ну да. Ынхёкки, к чему ты клонишь? — младший озадаченно подходит к нему и убирает чёлку со своего лба, заглядывая мужчине в глаза. — А теперь давай вспомним. На что у меня аллергия? — уточняет Хёк, с трудом пряча улыбку и наблюдая за тем, как застывает Донхэ, переваривая услышанное. Нет, аллергия у него, конечно, есть. Но только на грецкие орехи, так что в этот раз обошлось. Но удивительно, что младший над этим не задумался. До этой секунды. — Хёкки, не двигайся, я позвоню в скорую! — отчаянно верещит Донхэ, осознавая, что он натворил, и на всех парах мчится в комнату, запинаясь о свои коробки. Кажется, маленький фотограф даже забыл, что сотовый лежит в его же кармане. — А… — Хёкджэ в ступоре наблюдает за этим побегом, понимая, что его шутка, кажется, воспринята слишком серьёзно. Судя по грохоту в комнате, Донхэ телефон не находит, но, тем не менее, целеустремлённо продолжает свой бег, только уже обратно на кухню. — Хёкки, я тебя спасу! — продолжает вопить парнишка, с разбега сшибая адвоката с ног и падая с ним на пол. Хёк настолько теряется, что успевает разве что подхватить запрыгнувшего на него Донхэ под бёдра, падая вместе с ним и ударяясь затылком о ламинат. — Ааащ, успокойся, Донхэ! — адвокат вскрикивает, пытаясь сдержать мат, так как его многострадальная голова начинает болезненно звенеть от этого столкновения. Вот только то, что происходит далее, заставляет Хёкджэ на время позабыть о том, как его затылок «поздоровался» с полом. Донхэ набирает полные щеки воздуха, отчего начинает походить на хомяка, и наклоняется вперед, прижимаясь губами к губам Хёка, пытаясь не то вдуть в него этот воздух, не то… Ошалев, Хёкджэ широко открывает глаза, в удивлении наблюдая за брюнетом. Тем временем у парнишки заканчивается воздух и он резко поднимает голову, начиная шумно дышать. Адвокат крайне растерянно лежит на полу, держа руки на бедрах младшего, пока тот, видимо, достаточно уютно устроился на его животе. Донхэ торопливо выравнивает своё дыхание глубокими жадными вдохами и готовится, видимо, повторить свою «первую помощь». — Донхэ, что ты делаешь? — тихо уточняет у него мужчина, принимая решение пока не шевелиться. Кто его знает, что у этого пострелёнка в голове. Паренёк вздрагивает, обеспокоенно рассматривая лицо Хёкджэ. — Искусственное дыхание, конечно же! От аллергии у людей происходит отёк горла и им нужно вдувать воздух… — деловито поясняет Донхэ, держась за плечи старшего. — А… ты как? — Кхм… ну… — заминается Хёкджэ. Схлопотать по лицу от парнишки, который искренне уверен, что пытается помочь, ему как-то не хочется. С другой стороны, настаивать на продолжении будет нечестно по отношению к младшему. — Знаешь, первую помощь при аллергии оказывают немного не таким… необычным способом. — А-а-а… — медленно кивает брюнет, неловко ёрзая на животе Хёка. Паника у фотографа начинает отступать, так как тот робко оглядывается и осознаёт, в каком положении они находятся: — А зачем ты меня там держишь? — Ну, ты так напрыгнул… — поясняет адвокат, заметно смутившись, однако, рук не убирая. — Что мне было делать? — Я, вообще-то, тебя спасал! — Донхэ дуется, перекатываясь набок, и слезает с мужчины, быстро поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Хёк тоже встаёт, потирая грядущий синяк на затылке и еле заметно морщась. — Тебе точно лучше? — суетится младший, оглядывая мужчину. Адвокат закусывает губу, выпрямляясь. — Ну, если честно, то аллергия у меня только на грецкие орехи. А в марципане миндаль, — он осторожно поясняет это брюнету, готовясь отступать в коридор с боем, отбиваться от ударов или что-то в этом роде. Но, видимо, Донхэ досталось слишком много впечатлений, так что он облегчённо кивает головой. — Уф, тогда я очень рад, что ты в порядке! — Кхм, в любом случае спасибо… Ну так что, упаковываем посуду и несём всё ко мне? — уточняет Хёкджэ, неожиданно для себя занервничав. Но брюнет согласно дёргает плечами и спешит за коробкой, так что мужчина остаётся один на чужой кухне. Составляя остатки посуды на столе в одну кучу для удобства, Хёк задумчиво прикасается подушечками пальцев к своим губам. Произошедшее сложно назвать полноценным поцелуем, да и слишком быстро всё произошло. Но то, что он запомнил — у Ли Донхэ удивительно мягкие и приятные губы.Переезд.
15 октября 2018 г. в 13:40
В привычные, казалось бы, шесть утра Хёкджэ не будит грохочущий блендер. Его ничего не будит. И именно эта тишина срабатывает, как пушка: Хёк подскакивает на кровати и сонно чешет голову, не понимая, что не так. Сегодня выходной, потому его пробуждение кажется очень странным. Что разбудило адвоката? Мужчина вертит головой, медленно моргая и осмысливая происходящее. Не шумит Донхэ, этажом выше.
Адвокат привык к шорохам и суете, ужасающему рёву блендера — и появлению Донхэ в квартире, когда Хёк выходит из душа. Представляя, как суетливый брюнет запрыгивает в тапочки и семенит на кухню, Хёкджэ не осознаёт, что начинает смущённо улыбаться. Эта мысль ему приятна.
— Неужели проспал? — как-то глупо хихикает Хёкджэ себе под нос и, поднимаясь с постели, бредёт в ванную мимо позеленевшего фикуса. Кажется, появление младшего действительно плодотворно влияет на какие-то мелочи, которые встречаются в жизни Хёка. Он думает о том, что раз Донхэ действительно поздно проснулся и сейчас начнёт бегать в панике, его нужно встретить во всём великолепии. Ну, или хотя бы выглядеть опрятно.
Несмотря на свободный день, мужчина достаточно быстро принимает бодрящий душ и даже успевает просушить полотенцем волосы перед тем, как выйти из ванной, чтобы понять, что Донхэ… нет. Ситуация настолько непривычна после всего, что уже успело произойти с ним, так что адвокат теряется, растерянно покусывая нижнюю губу. Он подхватывает ключи с тумбочки в коридоре и надевает на ноги тапки, выходя из квартиры.
Что удивляет Хёкджэ, когда он поднимается на этаж выше, так это то, что вокруг двери Донхэ стоят коробки, гора запечатанных коробок. Ничего не понимая, Хёк подходит к открытой двери и перешагивает через порог, шагая по коридору. Намётанный на мелочи взгляд сразу замечает пустые шкаф и тумбочку на пути, прямо как в первый день их встречи. И адвоката это настораживает.
— Донхэ? — зовёт он младшего, и дёргается от неожиданности, когда на кухне начинает работать блендер. Не сказать, что Хёкджэ тут же полегчало, но этот звук больше всего походит на его привычные дни, так что он доходит до кухни и садится на стул, дожидаясь, пока Донхэ закончит.
Парнишка стоит к нему спиной и устало потирает шею, пока его техника делает волшебную смесь за него. Выключая блендер, брюнет поворачивается, протягивая руку за ложкой и, замечая Хёка, он вскрикивает от удивления. Развернувшись к нему лицом, Донхэ цапает ложку в руки и выставляет её перед собой, помахивая ею перед адвокатом.
— Когда ты пришёл?
— Э-э-э… да вот только что. У тебя было открыто, — в шоке поясняет Хёкджэ, решая, на всякий случай, не двигаться. Это срабатывает, так как ответ удовлетворяет маленького соседа и тот опускает ложку.
— А, я из-за блендера не услышал. Пришёл за смузи? — парнишка слабо улыбается, доставая второй стакан, чтобы поставить его к первому, у блендера, и разливает смесь по ним.
— Ну, что-то типа того, — уклончиво кивает Хёк, не решаясь признаться, что он привык к этому гудящему звуку агрегата, потому не смог спать дальше. — А что за коробки? Генеральная уборка?
Донхэ ставит стаканы на стол и, что странно, смотрит куда угодно, только не на Хёкджэ. Вдобавок парнишка начинает неловко покусывать свою нижнюю губу, что заставляет адвоката забеспокоиться ещё больше.
— Донхэ, что-то случилось? — интересуется мужчина, протягивая руку и, останавливает младшего от метаний по кухне, хватая того за запястье. Выдыхая, брюнет подтаскивает к себе стул и садится рядом.
— Я… я переезжаю, Ынхёкки.