***
Хёкджэ забирается на заднее сиденье с Донхэ на руках и, прекрасно зная о праведной паранойе Кима, аккуратно усаживает фотографа рядом с собой. Придерживая его одной рукой за бок, адвокат наклоняется вперёд и пристёгивает сперва парнишку, а потом и себя. Выбора нет, Хичоль иначе с места не сдвинется. Шивон никак это не комментирует, тут же щёлкнув застёжкой ремня безопасности, как только замечает, что на него косится Ким. Только после этого Хичоль поворачивает ключ зажигания. Всю дорогу Хёкджэ окружает непривычная тишина, так как они едут в полном молчании. И хочется списать это на то, что никто не желает ненароком разбудить Донхэ, но адвокат понимает, что это — не основная причина. Однако он не торопится решать проблему, намереваясь подумать об этом позже. Хичоль водит аккуратно и умело, но всё-таки Хёк не выдерживает и протягивает руку к фотографу, потянув его к себе за плечи. Ему хочется обезопасить Донхэ от возможных поворотов и случайных рывков во время движения, потому он не обращает внимания даже на то, что Хичоль вполне может рассматривать его в зеркале заднего вида, а Шивон и вовсе обернуться крайне неожиданно. Парнишка тут же тянется к нему, навалившись на старшего аки послушный сопящий котёнок, и довольно тычется щекой в предплечье адвоката. Подавляя в себе довольную улыбку, Хёкджэ наклоняется к Донхэ и коротко прикасается к его макушке тёплыми губами. Усталость как будто отступает куда-то на задний план, даже тишина перестаёт быть такой давящей. Ему уютно ощущать этого сонного воробушка под своим боком, и на сердце становится спокойно, когда руки обвивают худенькие плечи Донхэ. «Это здорово», — шепчет подсознание. — «Когда он в твоих руках — это действительно здорово». Принимая эту мысль с некоей долей смущения, Хёкджэ бросает короткий взгляд на старших. Шивон не оборачивался за это время, а Ким если что и смог увидеть, то виду не подаёт. Но адвокат всё равно заставляет себя поднять голову и заняться не очень полезным, но убивающим время наблюдением за проносящимися мимо домами из окна машины, как будто ничего не произошло. Но, конечно, его пальцы продолжают осторожно поглаживать плечо младшего. Машина останавливается перед нужным подъездом, и Хёкджэ не успевает отстегнуть ремень безопасности, как Хичоль уже оказывается около его двери, открывая её снаружи. Благодарно кивая мужчине, Хёк освобождает Донхэ от ремня и снова бережно подхватывает его на руки. Следя за тем, чтобы не дать фотографу удариться головой или коленками, адвокат медленно выбирается на улицу. Он аккуратно шевелит свободными пальцами руки, показывая, что возьмёт куртку и сумку младшего, но Хичоль только возмущённо фыркает, бесцеремонно залезая к адвокату в карман брюк и доставая оттуда ключи от квартиры. Хёкджэ тихо смеётся, не обращая внимания, что у Шивона вот-вот выпадут глаза из орбит. «Хиним, ты как всегда…» Хёка не удивляет, что Хичолю вздумалось проводить их до квартиры, а вот решение Шивона последовать за ними действительно необычно. С другой стороны, не в машине же ему сидеть и ждать, верно? В итоге Хичоль несёт сумку фотографа, тогда как директор, держа куртку Донхэ, открывает дверь подъезда и поднимается по лестнице первым, постоянно оборачиваясь и проверяя, в порядке ли младший на руках Хёка. В итоге, не зная нужный этаж, Шивон чуть выше не ушёл, но окликать его никто не стал. Во-первых, нужно пропустить к входной двери Хичоля с ключами, во-вторых, будить Донхэ по-прежнему не хочется. Ну, а в-третьих, директор сам по тому, что Хёкджэ остановился, догадался вернуться обратно, на этаж ниже. В квартире Хёкджэ не теряет времени, сразу скидывая с ног туфли и проходя по коридору, прекрасно зная дорогу. Ему нужно дойти до комнаты прежде, чем Хичоль включит свет. Но старший только максимально открывает входную дверь, чтобы тусклый свет с лестничного пролёта проник в квартиру, да вешает куртку и сумку Донхэ на крючок. Услышав, что старшие не проходят в квартиру, но и не уходят вниз, Хёк укладывает Донхэ на свою постель, заботливо укрывая его пледом вместо своей куртки. Парнишка тут же вытягивается на мягком одеяле, улыбаясь во сне, и адвокат понимает, что у него на лице тоже расцветает довольная улыбка. Погладив Донхэ по волосам, Хёкджэ тихо выходит из комнаты и наспех обувается, чтобы спуститься вместе со старшими вниз и проводить их. Они все останавливаются у машины и снова возникает неловкое молчание. Хёкджэ открывает было рот, чтобы попрощаться, но у Хичоля звенит телефон, оповещая о смс-сообщении, после чего старший адвокат быстро достаёт сотовый из кармана и смотрит на экран. — Кибом дома, — коротко сообщает он, убирая телефон обратно в карман, а у Хёка гора спадает с плеч от этой новости. Конечно, он понадеялся на благоразумие Кибома, однако слова о том, что тот без проблем добрался до дома, окончательно успокаивают адвоката. Макне офиса, всё-таки. Правда, возникает новый вопрос, который Хёкджэ не решается задать, но старший его понимает без слов. — После того раза я заставляю его отчитываться, — смущённо поясняет Хичоль, отводя взгляд, видимо, думая, что Хёка это насмешит. Но Хёкджэ не смеётся. Он совсем наоборот, благодарен старшему за то, что он продолжает оставаться переживающим и заботливым хёном. Вот только сказать это адвокат не может, всё-таки не время и не место. — Доброй ночи, Хёкки, — добавляет старший, почти не смотря на него и уставившись прямо перед собой. Адвокат вздыхает и бережно обхватывает пальцами запястье мужчины, привлекая внимание к себе и вынуждая Хичоля посмотреть на него. «Только не наделай глупостей, пожалуйста. Я не смогу сегодня проконтролировать тебя». — Доброй ночи, хён. Пожалуйста, не пей сегодня, — тихо просит Хёк, наплевав на то, что рядом стоит Шивон и удивлённо рассматривает обоих. Хён чуть смягчается, потрепав Хёкджэ по волосам и улыбнувшись. — Постараюсь. Беги давай к нему.***
Следующим утром Хёк бредёт по улице, тихо ускользнув из дома за несколько минут до будильника Донхэ. Прошлой ночью Хёкджэ так и не смог сомкнуть глаз из-за мыслей, которые вихрем кружились в его голове. Одна за другой, они беспокоили адвоката и не давали ему подремать хоть немного, так что Хёк сдался и покорился судьбе (мыслям, если быть точными). Поутру голова мужчины настолько наполнилась различными размышлениями, что адвокат ненароком решает, что задор младшего сможет заставить Хёкджэ потерять связь с тем задумчивым состоянием, в котором он находится. Так что адвокат решает пешком добраться до работы и побыть наедине со своими мыслями, благо, в такое время и прохожих на улицах почти нет. Ещё и утро достаточно холодное, но безветренное. Красота, да и только. Чтобы Донхэ не беспокоился за него, Хёкджэ оставляет ему записку на столе, в которой говорится о том, что он ушёл на работу пораньше и в случае чего сам позвонит. Также внизу стикера указана приписка, что в микроволновой печи стоит тарелка каши, и лучше бы младшему её съесть, если не хочет заработать себе проблем, так как Хёк смертельно обидится. Угроза, конечно, детская, но, когда адвокат писал записку, ему показалось, что это будет крайне весомый аргумент для Донхэ. Слова Хангёна одновременно и открыли Хёкджэ глаза на некоторые вещи, и в то же время породили новую гору вопросов. Самая, наверное, яркая проблема — его крайне беспокоит Хичоль. Звонить ему в такую рань адвокат не решается, уверовав в его благоразумие и в его появление на работе в целости и сохранности. Признавая правоту Хангёна в том, что хён не знает, как теперь вести себя с Хёкджэ, мужчина решает ненароком уделять тому побольше внимания, чтобы восполнить отсутствие Итука рядом. Второй вопрос, который тоже крайне важен для Хёка — это то, что он чувствует по отношению к Донхэ. Возможно, в фотостудии голова мужчины была забита совсем другими мыслями, но, наблюдая, как мирно спит уставший фотограф в его постели, адвокат ловит себя на том, что испытывает что-то совершенно новое. Это не похоже на желание следовать за Чонсу и поддерживать его, непохоже на безоговорочное принятие агрессивной заботы Кима и умение позаботиться о нём в ответ. Хёкджэ ощущает нечто иное, более тёплое и родное, когда видит искреннюю улыбку солнечного мальчика. Ему хочется постоянно прикасаться к нему, хочется оберегать парнишку от любых невзгод. У адвоката из головы не выходит, как самоотверженно Донхэ пытался спасти его от действия «аллергической реакции», прижимаясь к его губам своими. Воспоминание настолько яркое, что Хёкджэ невольно улыбается, практически ощущая то невинное подобие поцелуя на своих губах вновь. Хангён смог увидеть и тактично указать адвокату на то, что Хёк изменился. И если Хёкджэ не совсем понимал, о чём он, то теперь всё начинает складываться в его голове. Донхэ не даёт ему закрыться в холодных стенах и угаснуть в мрачной тишине, добавляя в его жизнь яркие краски и свет, море света. Даже ворчливого Шивона, которого, казалось, было так приятно давить авторитетом, знаниями и опытом на заседании суда, адвокат теперь начинает воспринимать как некоего старшего братца Донхэ, который больше рычит, чтобы было неповадно, чем действительно кусает. По крайней мере, тот не стал закатывать истерику из-за того, как Хёкджэ нёс Донхэ на руках. Из-за этого Хёк начинает думать о том, что младший действительно влияет на окружающих, как маленькое солнышко. Яркое и любознательное солнышко, при виде которого у всех вокруг появляется улыбка на лице. И, кажется, Хёкджэ действительно пытается стать его очагом, намереваясь обогревать его и защищать. «Он мне нравится», — слишком очевидная мысль, наконец, появляется в его голове, и отрицать её бессмысленно. Невесть каким образом Хёк смог добиться того, что парнишка живёт у него под боком, но адвокату этого мало. Он хочет большего. «Осталось не так много времени. Нельзя забивать ему собой голову, пока не решится вопрос с долгом», — бурчит его строгая сторона, и адвокат с ней полностью согласен. Он видит по Ёнуну и Рёуку, которые по уши пропадают в отношениях, как рассеивается их внимание. А сейчас, пока Донхэ горит своим делом, ему нужно рассуждать здраво. И Хёкджэ принимает, наверное, не самое умное в своей жизни решение — поддерживать фотографа по мере сил и возможностей, но держаться поотдаль. Он не хочет стать причиной того, что у ребят отнимут фотостудию и всё оборудование. Это будет неправильно по отношению к Донхэ.***
В офисе Хёка удивляет, что входная дверь открыта. «Кто здесь в такую рань?» Не исключая вероятность взлома, мужчина вслушивается в любые шорохи, двигаясь крайне осторожно. В общем отделе пусто, да и всё, вроде как, на месте. Но Хёкджэ привлекает внимание открытая дверь одного из старших, Хичоля. Он бы ещё понял, если бы взломщики вскрыли дверь Чонсу (а на той висит табличка, что это кабинет директора, так что перепутать сложно), но такой расклад наводит мужчину на мысль, что в офисе кто-то из своих. А, если быть точным… — О, привет, Хёкджэ, — удивлённо протягивает Хичоль, сидя за своим столом. Перед ним лежит стопка бумаг с мелкими строчками, полными цифр и расчётов, в которые тот погрузился практически по уши. Мужчина нервно улыбается и мнётся в дверном проёме, оттягивая галстук от своей шеи. Он не думал, что помешает Хиниму, но раз уж они встретились так — чем не знак, что им нужно поговорить? — Можно войти, хён? — Да, конечно, — кивает Хичоль, откладывая ручку в сторону и любопытно рассматривая Хёкджэ. — Чего ты здесь в такую рань? — Да, признаться честно, я хотел спросить тебя о том же, — коротко смеётся адвокат, проходя в кабинет и усаживаясь в гостевое кресло, с неким волнением оглядывая старшего. Всё та же чёрная рубашка, всё тот же привычный клетчатый костюм. Вот только галстук точно также оттянут, как невольно сейчас пытается сделать Хёк, да причёска не отличается ухоженностью: видно, что старший то и дело запускал руку в свои волосы, отчего пробор лежит крайне небрежно. Это наводит адвоката на одну мысль, которую он тихо озвучивает: — Ты опять пил всю ночь? Хичоль спокойно изучает Хёкджэ взглядом, только выражением лица выдавая легкое удивление. Но он находит силы подшутить над самим собой, явно пытаясь раскрепостить обстановку: — Нет, Хёкджэ. Я просто выспался. Это редкость, зная меня, правда? — Большая редкость, — с неким облегчением посмеивается Хёкджэ, положив руку на стол и начиная тарабанить по поверхности костяшками пальцев. — Расскажешь, что произошло, когда вы уехали? Старший борется с некими противоречиями внутри себя, и адвокату слишком легко это заметить. Он уже готов извиниться и сменить тему, но Хичоль размеренно и спокойно начинает свой рассказ.***
Шивон не говорит адрес, по которому его нужно отвезти, потому Хичоль ведёт машину наобум, по широким улицам. Домой он всё равно не торопится, а заводить первым разговор не хочется. И, видимо, директор об этом догадывается. — Итак, — мужчина сухо кашляет в свой кулак, привлекая внимание к себе. — Я хочу поблагодарить тебя за помощь. — Тебе не за что благодарить меня, — сразу же перебивает его Хичоль, не отвлекаясь от дороги. — Идею предложил Хёк, а осуществил её Чонсу-хён. Я ничего не сделал. — И всё-таки ты мог отказаться от этой затеи. И, думаю, они бы прислушались, — осторожно подмечает Шивон, не особо задумываясь о последствиях сказанного. Никак не ответив на это высказывание, Хичоль сворачивает к обочине, и останавливает машину, не заглушая двигатель. Шивон нервно сглатывает, понимая, что, хоть он и не отличается робостью, ему сейчас немного страшновато наблюдать за Кимом. Рассерженный зверь — опасный зверь. А почему Хичоль зверь? Директору трудно понять, что заставляет его создать такую ассоциацию, но момент действительно подходящий, так как Ким сейчас похож на раненого хищника. — Давай-ка кое-что проясним, — глухо проговаривает Хичоль, так и не решаясь повернуться и посмотреть на пассажира. Шивон не пытается перебить его, за что мужчина ему отчасти благодарен. — Уж не знаю, что тебе про меня наговорили, но я не пойду против друзей, даже если мне что-то не нравится. Шивон продолжает молчать, потому Ким решает высказаться до конца, чтобы о нём не думали невесть что. За него по-прежнему говорит обида на Хангёна. «Как он мог ляпнуть про меня такое?» — Я умею уступать. И я не сбегаю от трудностей. Не верь тому, что про меня говорят. В машине снова воцарилась тишина, и Хичоль закусывает губу, сожалея о том, что он только что сказал. Отвернувшись к окну у водительской двери, мужчина отрешенно вглядывается в пустую проезжую часть, в то, как одиноко пролетают мимо пожелтевшие листья под действием холодного ветра. «Также одиноко…» — Знаешь, ты прав. Наговорить можно всякое, — усмехается Шивон, привлекая внимание Кима. Тот поворачивает голову, практически без эмоций глядя на директора. Тот не выпрыгивает из машины в ужасе, как ожидалось. — Давай договоримся так. Я буду создавать мнение о тебе не по отзывам других, а лишь по тому, что увижу сам. Идёт? — Звучит разумно, — с неким облегчением проговаривает адвокат в ответ, однако, сильно не изменившись в выражении лица. С другой стороны, Шивону хватает такта понять, что Киму нужно побыть в одиночестве, так как он отстегивает ремень безопасности и открывает дверь со своей стороны. — Знаешь, я, пожалуй, выйду тут. Спасибо, что подвёз, — директор выходит из машины, захлопывая дверь за собой. Но Хичоль всё ещё не остаётся один, так как мужчина наклоняется и стучит по окну, заставляя водителя опустить стекло. — Если несложно, прислушайся к совету Хёкджэ и не пей, ладно? — так непривычно бережно произносит Шивон, из-за чего Ким рефлекторно вскидывает голову. Если он позволяет (хотя сам пока не понимает, каким образом) Хёку изредка беспокоиться о нём, то этот интерес директора его явно настораживает. Хичоль привык оберегать своё личное пространство. Однако, это прямое подобие заботы отчасти приятно мужчине. Хангён не мог справиться с ним из-за своей мягкой натуры, довольно легко поддаваясь под его выдумки и желания. Шивон же, вероятно, достаточно тепло опекающий весь состав работников фотостудии (а маленького фотографа в особенности), обладает более строгим нравом. Несмотря на то, что сейчас Хичоль не в состоянии нести свою дерзкую и уверенную маску дальше, быть равнодушным он всё-таки перестаёт. Ким Хичоль, ввиду своего социального и смелого характера, не может не реагировать на внимание к своей нескромной персоне. — С каких пор ты слушаешь то, что говорит Хёк? — усмехается Ким, наклоняя голову набок и любопытно изучая Шивона взглядом. Он готов поклясться, что на щеках директора возник слабый румянец смущения, но это крайне легко списать на холодную ночь, так что зацикливать на этом внимание Хичоль не стал. — А я думал, что ты поддерживаешь все его идеи, — не остаётся в долгу директор, оперевшись запястьем о окно машины и рассматривая порядком оторопевшего Кима. — Я слушаю всё, но не всё мне по душе. Однако, в одном я с ним согласен. — В чём же? — Хичоль всё-таки оказывается достаточно любознательным в свете последних событий, которые свалились на него, как снег на голову, и по улыбке Шивона видно, что тот рад такому раскладу. — Знаешь, алкоголь хорош как вкусовая добавка, а не как основное блюдо. Подумай над этим, — пожимает плечами директор, и выпрямляется, завершая их короткий разговор. — Доброй ночи, Хичоль. Мужчина уходит, а Ким ошалело провожает его взглядом. В таком же ошарашенном состоянии он добирается до дома, так же изумлённо рассматривает бутылку соджу на кухонном столе, и в итоге после первой же стопки убирает алкоголь обратно в холодильник. Неизвестно почему, но больше в него не лезет, а ехать по клубам не хочется, так что мужчина ложится спать.***
— А что здесь в такую рань делаешь ты? Неужели Донхэ всю ночь спать не давал? — резко меняет тему Хичоль, беззлобно улыбнувшись, пока Хёкджэ помалкивает, раздумывая над тем, что только что услышал. Его так и подмывает рассказать Киму, что на самом деле Хангён сообщил Шивону, но вопросы старшего отвлекают адвоката. Он чуть тушуется, поправляя ворот пиджака. — Да знаешь… не спалось, — уклончиво отвечает мужчина, вставая с места. В офисе уже слышатся шаги, и это значит, что коллеги уже приходят на рабочие места. Ему пора. — Хёкки, ты слишком усложняешь свою жизнь, — летит ему вдогонку осторожная фраза Хичоля. Рефлекторно дергаясь, мужчина выпрямляет спину, пытаясь придать себе строгий образ. Но Ким не ведётся на эту уловку: — Делай то, что умеешь лучше всего. Будь рядом и поддерживай его. Неловко кивая, Хёк растерянно чешет затылок. Он-то решил поговорить с хёном, чтобы поддержать его, а в итоге приободряют самого Хёкджэ. В этом вся суть Хичоля, за которую его иногда хочется просто прибить.***
Мысли мыслями, а работать нужно в привычном режиме. После заседания суда, где Хёкджэ отстоял интересы одного из клиентов, адвокат проводит встречу с новым заинтересованным в его услугах лицом. Слово за слово, Хёк занимает даже время обеденного перерыва на свою работу, и ближе к трём часам дня он понимает, что бессонная ночь сказывается на нём просто отвратительно. Ну, как сказать, понимает. Хёкджэ узнаёт это по хлопку двери, ведущей в кабинет, и по тому, что он сидит за своим столом, уложив голову на руки и подрёмывая на бумагах, которые ему вроде как нужно разбирать. — М-м-м, что ты хочешь, Кюхён? — сонно интересуется Хёкджэ, рассматривая перед собой одного из младших сотрудников. Он мог бы ожидать от парня насмешек, но ему слишком хочется спать, чтобы думать хоть о чём-то. — Я? Хочу убедиться, что ты в боевой форме, хён. Без достойного конкурента мои заслуги будут не такими выдающимися, — усмехается Кюхён, подходя к столу Хёка. Адвокат трёт глаза и выпрямляется в кресле, от удивления смахнув со стола карандаш. — Ты правда считаешь меня достойным? — недоверчиво интересуется Хёкджэ, хмуря лоб и наклоняясь за упавшей канцелярией, но младший опережает его, первым поднимая карандаш и возвращая его в органайзер. Похвала от язвительного коллеги, даже в такой наглой форме, крайне непривычна. Звучит подозрительно, но в данной ситуации принимается практически без возражений. Ещё и опять это редкое от младшего «хён», которое должно настораживать адвоката ещё больше. Но он вовремя вспоминает, как Кюхён помог ему во время командировки Чонсу и Хичоля, потому не тратит силы на то, чтобы ответить как-то дерзко и уверенно. — Если ты попробуешь сказать об этом хоть кому-то, я всё буду отрицать, — фыркает Кюхён, неожиданно для Хёка растягивая уголки рта в кривоватой улыбке. И от этой улыбки адвокату становится крайне неловко. Кюхён уходит, а Хёкджэ остаётся в кабинете один. Адвокат не знает, что это такое было минуту назад, и что задумал младший. Но энергетик, который коллега вложил в его руку перед уходом, оказывается как нельзя кстати. И, залпом осушая банку сразу наполовину, Хёк задумчиво смотрит на прикрытую дверь, с удовольствием отмечая, как кофеин постепенно приносит свой бодрящий эффект. И за эту небольшую помощь, после которой Кюхён не попросил ничего взамен, адвокат решил оказать небольшую услугу и младшему коллеге. На лице расплывается хитрая улыбка, и мужчина достаёт сотовый. «Ему точно понравится».