***
Дождь усилился. Небольшой грибной, он перерос в целый ливень. Сквозь эту стену невозможно что-то рассмотреть. Кто-то поднимает его на руки бережно, словно боясь навредить. Человек что-то шепчет ему, но Питер не слышит. И не чувствует. Просто наблюдает за миром, как сквозь призму. Ярко-красный. Золотой. Жжет глаза. Питер отворачивается. И... О, только не это. Он видит ее. Точнее ее размытый силуэт. Чертов дождь! Но даже от такого Питера начинает трусить. Он хочет что-то сказать, но из горла вырывается только протяжный стон. Он не может, не может оторвать взгляд. Вот она. Его самый страшный кошмар. Тайна за семью печатями. Мать Лео...***
Он очнулся на руках Старка. Тот бережно кладет его на диван. У Питера кружится голова. — Тише, тише. Не двигайся. — Советует Старк. — Пятница, просканируй его. — Старк смотрит прямо на Питера. Такая боль застыла в его глазах. От нее самому становится хуже. Кажется, она в сотни раз сильнее его. Он стоит возле Питера на колене. Костюм рядом. Пятница оглашает результаты. Питер не слышит. Он, кажется, засмотрелся в эти бездонные глаза. Он точно не в раю? Старк облегченно вздыхает. — Все, все будет хорошо, малыш. Сейчас приедет врач. Вначале Питер вообще не понял, что он сказал. Только потом дошло. И тут к голове приливает кровь и осознание. Он подскакивает. Очень зря. Перед глазами все плывет. К горлу подступает рвота, а дыхание перехватывает. Чтобы не вырвать прямо на Старка, Питер ложится обратно. — Нет... Нет... Мистер Старк, нельзя. Пожалуйста... Костюм... Они узнают. Питеру сложно сформулировать свою мысль. Слова никак не хотят выстраиваться в предложения. — Тише, — мягко отвечает Старк. Он улыбается ему. Очень нервно, сконфужено, убирает волосы с потного лба Питера, нежно поглаживая, — все будет хорошо. Верь мне. Я тебе обещаю. Питер закрывает глаза. Он верит Старку. Он верит, что все будет хорошо...***
Питеру больно. Тело ноет. Все болит, абсолютно. Даже в тех местах, где... разве там вообще может что-то болеть? Господи! Он уже проснулся. Перед глазами бегали белые точки, но вот поднять веки у него просто не хватало сил. Они словно свинцовые. Питера развеселила эта мысль. Человек-Паук, который может запросто остановить руками автобус, не может открыть глаза... Он пересиливает себя. В комнате было светло. Слишком. Окна оказались не зашторены, и из них лился яркий солнечный свет. Значит сейчас день... Где он? Поднявшись на локтях, Питер огляделся. Бок неприятно заныл, распространяя боль по всему телу. Он в своей комнате. Такая же какой он ее и оставлял. На полу валяется игрушечный Железный Человек. Чистая одежда. Накрахмаленная простыня. Мысли начали выстраиваться в логическую цепочку. Потом он что-то вспоминает. Становится хуже. От некоторых воспоминаний Питера дышать трудно. Воздуха не хватает. Дождь. Боль. Красный свет. Ее глаза. — все это обрывками пролетает у него в голове. Питер снова огляделся. В дальнем углу комнаты на стуле спал Старк. Сердце Питера в одночасье сделало кульбит. Голова закружилась. Он что, все это время просидел тут? Рядом с ним? Выглядел Старк хуже обычного. Веки опухшие, под глазами залегли темные круги, а морщины выделяются еще четче. Питеру стало жалко его. Так, в тот момент захотелось Питеру его обнять. Он больно впился ногтями в кожу — настолько сильным было его желание. Внезапно Страк открывает глаза. — А... Паучок... привет, — голос его звучит не так как обычно. Не так уверенно. Скорее сдавлено и потеряно. — Ты чего встал? Тебе нельзя подниматься. Старк в мгновение оказывается рядом с Питером. Заставляет его лечь. От него пахнет спиртным. В глазах плещется печаль. — Сколько я так? — голос хриплый, не его. Питер говорит тихо. — Несколько часов... — Старк жмурится, словно силясь вспомнить. — Точно не помню. Питеру стало неловко. И что, он всю ночь просидел с ним? Повисло затяжное молчание. Он смотрел на Старка изучающе. Тот выглядел помятым и очень уж уставшим. Питер заставил его волноваться? Ему так интересно. Так хочется задать этот вопрос, но вместо этого с его уст срывается: — Вы пили? Старк смотрит на него с усмешкой. Он усаживается удобней на кровати и тянется к нему. Теплая мозолистая рука зарывается в волосы Питера, аккуратно поглаживая. От его прикосновений по телу пробегает, словно электрический разряд. — Паучок, такими выходками ты меня не только до белой горячки, а до гроба доведешь. Питер старается как можно дольше не краснеть. Но тут до него доходит. Он снова поднимается на локтях и испуганно спрашивает: — Мистер Старк, а как же?.. Меня кто-то видел? В костюме? Тут были врачи? Старк вздыхает и закатывает глаза. — Опять ты за свое. Нет, когда я принес тебя обратно в Башню, в промежутке между своими обмороками ты меня попросил не везти тебя в больницу. Прям слезно умолял, чуть ли не рыдал, — в голосе Старка слышалась насмешка. — Пришлось вызвать врачей сюда. "Что?! Нет, нет, нет. Они же меня видели!" — вопит внутренний голос. Он только хотел было открыть рот, но Старк перебил его: — Это свои люди. Они ничего не скажут, — потом он еще больше помрачнел. — Они подлатали тебя. И сказали, что если тебе станет хуже, то немедленно везти в больницу. Старк волновался. Сделал столько для него. Питеру стало жаль мужчину: — Мистер Старк, с вами все хорошо? На вас лица нет. Тот посмотрел на него. От такого Питера пробрало ознобом. Это было бессилие, грусть и облегчение в одном флаконе. Это радость вперемешку с отвращением. И Питер не знал, к кому именно. Внезапно Старк наклоняется и крепко обнимает Питера. Так, словно он из хрусталя сделанный. У того от неожиданности глаза из орбит чуть не вылезли. Старк обнимает его? Он говорит четко: — Никогда, слышишь? Никогда больше так не делай, Питер. Не смей, я тебе говорю. Это очень больно. Мне. Лео. Мог бы подумать хотя бы о нем, раз уж тебе наплевать на мои слова. Что бы я делал с ним? Как? Чтобы мы делали без тебя? — у Питера брови взлетели вверх. Глаза защипало.— Паучок, ты единственное, что у меня есть. Не лишай меня этого. Пожалуйста. И из глаз Питера покатились слезы. Он вцепился одной рукой в рубашку Старка. Сидели они так... Питеру казалось вечность. Он теперь четко осознал, что себя даже болваном назвать нельзя. Он еще хуже. Питер заставил его волноваться. Повел себя, как последний олух, обманув Старка. Не послушал его. И... никого не поймал. А они могли бы с помощью Старка что-то разузнать. Дело двинулось бы с мертвой точки. Но он опять все испортил. Все сделал только хуже. И не знает, как исправить. Когда Старк обратно уложил Питера в постель, дорожки слез на щеках Паркера практически высохли. Он смотрел на наставника, как он удаляется и только хотел одного - чтобы еще немного посидел с ним. Но просить не мог. Нет. Резко Старк сам останавливается в дверном проеме и разворачивается. Что мысли читает? — Кстати, забыл сказать, костюма не увидишь, как минимум месяц. — Внезапно оглашает Старк. — Что?! — У Питера помутнело в глазах. — Нет, мистер Старк! Тот пожал плечами, словно: "А я тут при чем?" — И неделя постельного режима. Старк вышел. "Ну, блин, такой классный момент испортил!" — подумал Питер.***
За несколько часов до этого — ... а в остальном все зависит только от него самого, — Старк отсчитал немалую сумму и отдал врачу. — Если ему станет хуже, немедленно везите в больницу. С этим не стоит шутить. Да и без вас понятно. Старк пребывал в самом отвратном расположении духа. Питер жив. Хвала всем богам мира. Его раны оказались не настолько серьезными, но плачевными. Они с доктором отнесли его в комнату, когда тот закончил латать Питера. — Да, док, спасибо. Он спровадил его и раздал указания. Нужно было убраться в доме. Этот, чтоб его, несносный мальчишка. Все в доме кровью и грязью заляпал. Месяц костюм не увидит. Нет, год! Как он вообще мог так поступить? Обещал ведь! И тут Старк понимает, что готов сделать парню сотню костюмов, только с ним все было хорошо. У Старка чуть сердце не стало в тот момент, когда Пятница сказала, что Питер Паркер в опасности. Или это было тогда, в подворотне, когда он нашел его покалеченного? Ох, Старк не помнит. Он только что испытал жуткий стресс. Хотелось выпить. Он зажмурился. Выдохнул и пошел на кухню. Напиться не входило в его сегодняшние планы. Но Питер Паркер все порушил. Как всегда впрочем. Он рушил, привносил что-то новое в жизнь Старка. Но сегодня ему, показалось, что он навсегда распрощается с Питером. От этой мысли хотелось делать что-то: лететь, бежать на всей скорости в больницу, в травмпункт, к знакомым, только бы парень выжил. Но ни то, ни другое было делать категорически запрещено. Первое, чтобы не навредить Питеру Паркеру, второе, чтобы не навредить Человеку-Пауку. Старк, как всегда, нашел, привязался, не уследил... Он налил себе выпить. — Мистер Старк, Лео проснулся и плачет. Ох, Лео. О нем то он и забыл. Эмма уложила его спать, пошла домой, в это время должен был вернуться Питер, но.. Боже, он же оставил его на Пятницу и роботов. Херовые из них с Питером воспитатели, ничего не скажешь. Старк отправился к себе в комнату, где сказал Эмме оставить ребенка, на время отсутствия Питера. — С ним все в порядке? — спросил Старк. — В физическом плане да. "Ну, если бы меня оставили одного, а потом разбудили посреди ночи, то с психикой и у меня были бы проблемы", — подумал Старк. — Пятница, следи за состоянием Паучка. — Да, сэр. Он поставил стакан и направился в комнату. Лео находился в своей кроватки. На него падал свет с окна, Старк в доме решил не включать освещение, и только благодаря ярким вспышкам молнии Старк видел как морщится малыш. Он взял его на руки и начал убаюкивать Лео. И зачем ему все это? Мог бы просто сдать их в опеку, а там пусть разбираются. Но тогда Старк будет предателем... Теперь, после смерти Мэй парню нужна поддержка, хоть какая-то родная душа, а приемная семья все усугубит. Он еще больше закроется в себе. В небе громыхнула и Лео закричал еще сильнее. — Ты чего, парень? Мы же с тобой сильные. Мы справимся. Мы все переживем. Вдвоем же легче. Еще одна вспышка молнии. Где-то за окном Старк заметил отблеск металла.