Ты будешь лучше

      — Я беспокоюсь о Питере… — Пеппер взволнованно смотрит в глаза Тони.       В этот вечер они сидят в просторной столовой дома Старка. Для Тони это стало большой редкостью в последние дни — он погружен в работу и порой игнорирует прием пищи, но в этот раз Поттс настояла. И вот теперь они мило беседуют за бокалом красного вина, как когда-то раньше.       Это не свидание, нет. Они оба зареклись быть вместе, пусть и не обсуждали это в открытую. Компаньоны, друзья, напарники — вот кто они друг другу. А еще — внимательные и заботливые опекуны Питера. И Паучок в равной степени волнует каждого из них.       — Ты не замечал в его поведении ничего странного?       — Странного? Например? — Тони выглядит спокойным, но это лишь маска. Когда речь заходит о Питере, он тут же собирается, прокручивая в голове события последних дней. Но ничего необычного так и не находит.       — Человек-Паук… — подсказывает Поттс.       — Человек-Паук? Ну да, Питер часто его упоминает. И рисует, — Тони щурится, с сомнением глядя на Пеппер. — Почему тебя это беспокоит? Детям свойственно придумывать себе героев, сопоставлять себя с ними…       — Ему всего пять, Тони, и он сотворил себе образ, которым хотел бы быть. И это — образ героя, — Пеппер вздыхает, кусает губы в волнении. — Ты уверен, что стоит вовлекать его в это? Тони… Прости, я не знаю, как это сказать…       — Пеппер… Пеппер. Успокойся, — Тони ободряюще сжимает плечи женщины. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Но, поверь, я не допущу, чтобы Питер подверг себя опасности. Не допущу, чтобы что-то случилось с ним… или с тобой…       Тони знает, о чем говорит. Все мысли его — о безопасности тех, кто рядом, все его силы направлены на создание лучшей защиты, способной уберечь от любой угрозы. Старк знает, что события, произошедшие в Нью-Йорке, далеко не конец. И пусть он не может дать объяснения всему этому, но он хочет быть уверенным в готовности отразить следующий удар.       — Я нуждаюсь в защите куда меньше него, — Пеппер качает головой. — Ты многому меня научил, и я ко многому готова… Но он — всего лишь ребенок. Ребенок, который пытается взять ответственность за то, чего еще толком не знает.       — Мы оба не знаем, что его ждет, Пепп, — Старк заглядывает в глаза Поттс, стараясь поддержать. — Но любой из его путей требует освоения собственных возможностей… И на любом из них я буду рядом.       Пеппер тихо вздыхает, слегка качая головой. Она хотела бы верить, что можно не беспокоиться, но не может.       — У него совсем нет друзей, Тони. Пришло время, когда ему нужен кто-то кроме нас.       Взгляд Тони меняется. Он и сам не раз задумывался об этом, вот только все попытки найти Питеру компанию оказываются провальными. И если поначалу другие дети избегали его, то теперь сам Паучок научился обходиться без них. Ему вполне достаточно Тони и его роботов.       Но, как ни крути, а Пеппер права.       — Мы что-нибудь придумаем. Но знаешь… Я тоже не был общительным ребенком, — усмехается Тони. И пусть на лице улыбка, вспоминать детские годы ему тяжело.       Он часто закрывался в своей комнате или прятался по дому от няни или телохранителя отца. Об общении со сверстниками и речи не шло, Тони обучался на дому, а о разгульной жизни и компании узнал много позже — когда покинул отчий дом и оказался в стенах интерната.       — Зато активно наверстал упущенное, — Пеппер отвлекает его от мыслей о прошлом. Она улыбается, глядя на Тони с дружеской теплотой.       — Смотри шире — смогу дать Питеру совет, когда начнет встречаться с девушками, — усмехается Тони.       — Ему он не потребуется, — смеется Пеппер.       Они разговаривают еще некоторое время, прежде чем Поттс замечает, что время позднее и пора ложиться. Тони подтверждает это, но стоит Пеппер покинуть столовую, как он тут же спешит в мастерскую.       Он еще не успел признаться Поттс, что больше не спит. Сколько уже это длится, Тони не знает, но его это мало волнует. Если и удается отключиться, то происходит это за столом и ненадолго. И в эти короткие часы перед глазами взрывается космический корабль, проносятся огни города, меняются местами небо и земля. Каждый раз Тони просыпается с криком, а грудь разрывается от страха.       Он должен быть готов. Он должен быть мобилизован, когда опасность вернется. Он не замечает, как цифра 15 на стальном плече брони возрастает до 42. У него есть костюмы на любой случай жизни, но это по-прежнему кажется ему недостаточным. Тони чувствует — грядет что-то страшное.

***

      Америка замирает в страхе.       И пусть правительство держит руку на пульсе, оно не в силах противостоять очередному взрыву.       Хэппи… Только не Хэппи. Тони не верит, когда слышит его имя, когда видит друга на больничной койке.       Это неправильно. Его не должно быть здесь. Тони чувствует, что ноги готовы подкоситься. Никогда прежде он не ощущал подобного. Не уберег, не защитил, не предугадал. То, на что он положил все силы, оказалось бесполезной грудой металла, погребенной под землей, потому что оно не спасло Хэппи Хогана.       Никто больше не застрахован. Старк чувствует, как в висках пульсирует ярость. Все, чего он жаждет, — возмездие. Может быть, поэтому он так рьяно сообщает свой адрес на камеру, бросая вызов террористу.       Только дома, отойдя от шока и взяв контроль над эмоциями, Тони осознает, что совершил величайшую глупость. И пусть все входы и выходы заблокированы, и пусть они под охраной стальных Марков, он не чувствует спокойствия. Он настаивает, чтобы Пеппер и Питер покинули дом. И новое утро встречает в одиночестве.       Тони бродит по опустевшим комнатам уже в сотый раз. В эту ночь он не сомкнул глаз, выжидая и готовясь к визиту опасного гостя.       Он не успевает сообразить, что произошло, когда окно рассыпается на тысячи осколков из-за ворвавшейся в него ракеты. Тони сносит за секунду, и он едва успевает призвать костюм. Какой бы ни была защита, от нападения с воздуха не скрыться.       Взрывы вспыхивают один за другим, и стены не выдерживают. Тони в ловушке, не в силах выбраться из эпицентра. Ему не позволяют прийти в себя, его откидывает новой волной, и он не успевает подняться перед следующей. Броня фиксирует тело, спасая от повреждений, но становясь капканом.       Хотя бы миг — вот все, о чем молит Старк. Новая вспышка, и Тони швыряет в сторону, а через несколько секунд волны смыкаются над ним. Репульсоры барахлят, а на ногах и вовсе не включаются. Все, на что хватает сил, — глубокий вздох перед тем, как в щели брони проникает ледяная вода, а сознание погружается в кромешную тьму.

***

      Питер сидит под столом, спрятавшись среди стульев от внешнего мира. По его щекам текут слезы, а руки сжимают утреннюю газету.       «Тони Старк мертв» — гласит крупный заголовок, и чернила с размокшей бумаги пачкают пальцы и ладони. Питер плачет бесшумно, не желая ни с кем делить то, что творится внутри.       Он не верит и никогда не поверит, но отчего же тогда так больно под ребрами? Отчего дыхание стало сбивчивым, а грудную клетку разрывает изнутри? Буря растет в нем и не находит выхода, а к горечи и неверию примешивается мысль, причиняющая не меньшую боль.       Это он виноват. Он не был рядом. Тони погиб, потому что остался один, без помощи, без поддержки. Если бы он только был рядом, он бы все исправил! Но Тони захотел, чтобы он уехал с Пеппер, он посчитал Питера слабым, не способным помочь. И от этого становится горько и обидно.       Чувства и мысли смешиваются, накладываются друг на друга, и Питер не в силах понять их. Он выбирается из-под стола и вылетает из комнаты. Все, чего он хочет, — убежать подальше от этих кошмарных чувств!       Нельзя верить в смерть Тони, упрямо твердит себе Питер. Он должен найти его, опровергнуть ложь! Ведь это не может быть правдой!       Пеппер ловит Питера в коридоре, и ей не нужно спрашивать, потому что она все понимает без слов. Питер всхлипывает, спрятавшись в ее объятиях, а она гладит его по волосам.       — Тише, Питер, тише… Я рядом, — шепчет она. Слова даются с трудом, она и сама не верит в страшное известие. — Мы справимся вместе.       Ей стоит огромных трудов убедить Питера, что в случившемся нет его вины. Последующие дни и ночи выдаются трудными для обоих. Пеппер не покидает мальчика ни на минуту, делая все, чтобы он не замкнулся в себе. Она видит, что, несмотря на все ее убеждения, Питера терзают страхи. Его чувства противоречивы, и она безумно боится их. Она не допустит, чтобы Питер остался с ними наедине.       Она остается у кровати Паучка каждый вечер. Питер спит беспокойно, дергаясь и всхлипывая. И хотя он не просыпается, но переживания проявляются паутиной на запястьях. Пеппер не помнит, чтобы вещества бывало так много. Кажется, что все существо Питера стало чувствительнее к окружающему миру. И все, что в ее силах, — это поддерживать привычный уклад жизни, не дать горю пробраться в их сердца и разрушить их жизни.       Постепенно Питер успокаивается, эмоции затихают, оставаясь тлеющими угольками у сердца.       Спустя три дня, он просыпается от нового, непривычного чувства. Каким бы ни был шквал внутри, сегодня он отступил — словно шторм, бушующий в море, стих, волны отхлынули, оставляя лишь одно чувство — твердую веру: Тони жив.       Питер не может объяснить, что заставляет его верить в это, лишь потому, что не отслеживает, как отдельные кусочки складываются в общую картинку: паучье чутье молчало все это время; у СМИ есть версии, но нет доказательств; поисковые работы не увенчались успехом.       Он просит Пеппер взять его с собой, когда она собирается посетить разрушенный дом. И хотя Поттс считает, что это может оказаться для Питера испытанием, отказать ему в этой просьбе она не в силах. Питер имеет право увидеть. Но она будет рядом.

***

      Дом, который был ему родным, теперь напоминает руины.       Питер чувствует, что внутри что-то надламывается, когда он впервые бросает взгляд на гору обломков. Но вопреки этому, вера в Тони только крепнет.       Пеппер просит далеко не отходить, и Питер послушно бродит поблизости. Он знает, чувствует, что должен сегодня что-то найти. Взгляд падает на запыленный золотисто-красный шлем. Одна из деталей костюмов, что делал Тони. Питер был свидетелем создания многих из них, но это было их с Тони секретом. Правда почему нельзя говорить об этом Пеппер, Питер не знал — на его взгляд, все изобретения Тони были чем-то фантастическим! Разве это стоит скрывать?       И все же он умеет хранить секреты.       Поэтому теперь, взяв шлем, он поспешно прячет его в машине и внимательнее изучает только дома.       Через лицевую часть, к затылку тянется крупная трещина. Питер крутит шлем в руках, но ничего не происходит.       И все же… Он чувствует, что находится на правильном пути.       — Я не подведу тебя, Тони, — упрямо шепчет мальчик. — Только подскажи…       Питер отчаянно хватается за чувство надежды, за этот призрачный шанс, принимая его за верный ответ. Он должен найти способ связаться с Тони, он должен доказать, что мир вокруг не прав.

***

      Если бы Тони сказали, что ближайшие недели он проведет в снежном и холодном Теннесси, он бы не поверил.       Заряд Марка кончился в самый неподходящий момент, и автопилот отправил Старка по предварительно заданным координатам. Конечно, Тони хотел проверить здесь информацию о террористе, но не такой ценой! Не в таких обстоятельствах.       И вот уже три дня он мерзнет в гараже на окраине Роуз Хилл под присмотром Харли Кинера — десятилетнего мальчугана и единственного друга в этом царстве холода и безысходности. Харли импонирует Старку, он вызвал симпатию еще в первую встречу. Бесстрашный и находчивый — он чем-то напоминает Питера, будь тот чуть старше.       И потому, кроме симпатии, Тони ощущает неописуемый укор. Чертов идиот — как он мог позволить всему этому случиться! Наверняка Питер и Пеппер места себе не находят, наверняка ждут и беспокоятся…       И когда юный Кинер сует в руки Старку газету с некрологом, хочется завыть от отчаяния. Одна только мысль, что Паучок может счесть его мертвым, вызывает целый ураган эмоций, и впереди всех — ненависть за собственную тупость.       Он хотел выйти на связь еще в первый вечер, воспользовавшись телефонной будкой или аппаратом Харли, вот только у погоды оказались другие планы, и поднявшаяся метель стала настоящим препятствием.       Каждую ночь Тони молит о возможности сказать Питеру главное — что он жив, что он не бросил его! Каждый день проходит в гараже за ремонтом костюма и планированием дальнейших действий. Тони чувствует, что близок к отчаянию, но упрямо спаивает детали, ремонтирует микросхемы, каждым новым скрепленным проводом прокладывая себе путь.

***

      Как только метель стихает, Тони записывает сообщение для Пеппер и Питера. Он рассчитывает, что его обнаружит Поттс. Он знает, что напарница догадается проверить их специальный канал связи.       «Пеппер, это я… Я должен за многое извиниться, а времени мало, так что… Прости, что подверг вас с Питером опасности. Это было эгоистично и глупо.»       Тони опускается в кресло и устало закрывает глаза. Тело напряжено, а ладони ноют от новых мозолей.       «Прости за то, что заставил волноваться. Должен предупредить, я пока не вернусь. Обещаю, я разберусь с этим.»       В висках стучит кровь, а пальцы дрожат. Тони снова не может уснуть, хоть и закрывает глаза. Он чувствует, как чужие руки укрывают его пледом и гасят в гараже свет.       «И еще, скажи Питеру… Нет, я сам скажу. Питер… Я люблю тебя. Прости.»       За сотни километров, вдалеке от снега и холода, спрятавшись под одеялом, Питер сжимает стальной шлем. Сердце стучит, готовое выпрыгнуть из груди. Тони снова смотрит на него, и, когда его голос стихает, на губах мальчика появляется улыбка.       Питер засыпает, обнимая маску, представляя, что обнимает ее обладателя — Железного Человека.       В эту ночь он спит спокойно, и кошмары больше не снятся.

***

      Следующие две недели Тони наводит справки. И Харли оказывается замечательным помощником в этом деле. Неизвестно, что их сближает сильнее — совместный труд или обнаружившие себя панические атаки Старка — но дело идет на лад.       Рождественская ночь вбирает в себя многое, и ее результатом становится спокойствие Америки. С террором покончено, крыло безопасности вновь укрывает страну.       Тони переступает порог дома Пеппер далеко за полночь.       Тело, пусть и скрытое броней, изнывает от многочисленных ударов, но на них Старк уже привык не обращать внимания. Поттс не спит, зная, что он придет. С ее губ срывается вздох, а руки дрожат, заключив Старка в объятия.       — Тони… Какой же ты… — в глазах Пеппер блестят слезы, хоть она и обещала себе, что не будет плакать.       — Прости, — наконец, Старк может сказать это напрямую. — Прости меня, Пепп… Питер… Он спит?       — Едва уложила сегодня… Он…       Договорить она не успевает, потому что голос Питера прерывает ее:       — Тони?..       Старк оборачивается, и сердце сжимается от болезненной радости. Недели, проведенные без Питера, теперь кажутся вечностью, потому что Тони слишком отчетливо ощущает, как же сильно скучал по нему. А Паучок — растрепанный и сонный — стоит в дверном проеме и не верит своим глазам.       — Я знал!.. Тони! — мальчик бросается к Старку, и тот подхватывает его на руки, хаотично целуя в щеку, в скулу, в висок. Питер крепко обхватывает его плечи, не желая больше упустить. — Я знал, что ты вернешься… Я так скучал. Скучал по тебе …       Тони кажется, что он вот-вот задохнется от нахлынувших на него чувств. И пусть ночь выдалась нелегкой, увидеть теперь Питера стоило многого. Он едва ли может трезво мыслить от усталости и радости, но точно знает, что должен сделать. Это осознание приходит как-то само собой.       — Раз уж никто не спит, у меня есть для вас кое-что…       Тони ведет их на балкон, и в темном небе слышится звук многочисленных репульсоров. Костюмы светящимися точками рассекают воздух.       — Д.Ж.А.Р.В.И.С., запусти протокол «Чистый лист». Гулять — так по полной…       Он прижимает к себе Питера и обнимает Поттс, когда небо освещает первая вспышка. Через секунду — вторая, и третья… Золотые искры в темном небе напоминают праздничный салют. Костюмы разлетаются на куски, и Тони чувствует, что вместе с ними разлетаются его страхи.