***
Тони барабанит пальцами по столу, обдумывая план действий. Вести сообщили о сегодняшнем ограблении, и Старк увидел на экране то, чего опасался. Разумеется, Питер был там. Тони в который раз за последние два часа отправляет себе мысленный упрек: он слишком многое позволил Паучку, дал заиграться, и теперь паренек суется в вооруженные стычки! Кроме того, бандиты оказываются причастны к крупной преступной группировке, известной как «Черная астра». А это уже скверно, с одиночками все обстояло бы в разы легче. Тони молит богов, чтобы у Питера хватило мозгов оставить это дело полиции. Тони не верит собственным мольбам. Он должен сам убедиться, что Питер не отправится разыскивать того, кто выслал грабителей в банк. Больше всего Тони опасается юношеского максимализма Паучка. А значит, он будет начеку. — Пятница, что по «Черной астре»? Упоминания, — запрашивает он ИскИн, откидываясь на спинку стула. На изучение криминального прошлого группировки уходит полчаса: террористические атаки, попытки переворотов и внезапное исчезновение с радаров пару лет назад. И вот теперь решили объявиться снова. Зачем только понадобился банк? Закончилось финансирование? Старк решает поискать объекты в Нью-Йорке, которые принадлежали бы лидеру «Астры». Взломать архив и достать нужную информацию для Тони не составит труда, вот только система оповещает о недавнем подобном взломе. Это на секунду ошарашивает. — Кто еще ищет засекреченные данные по «Астре»… Результат на экране заставляет застонать. Взлом был выполнен полтора часа назад с личного компьютера Тони.***
На Нью-Йорк опускается ночь. Патруль улиц закончен, но Питер не спешит возвращаться домой. В новостном выпуске во всей красе показали сегодняшнее задержание грабителей. И хотя попавшая в кадр паутина тревожит, Питер хватается за другое — это может быть шансом проявить себя. Бандиты оказываются причастны к группировке под названием «Черная астра», и это выглядит как крупное дело. Если он доберется до истины, то можно будет рассказать Старку свою тайну. Питер успел навести справки о группировке и теперь подобрался к высокому зданию административного склада. На нем удобно держать оружие, а такая организация, как «Черная астра», не гнушается терактов. И высотка в центре Нью-Йорка подобна бомбе под боком. Сердце ускоренно бьется — в волнении и предвкушении, но Питер заставляет себя действовать осторожно. Он проникает внутрь через вентиляцию. Как и ожидалось, «Астра» позаботилась об охране своего объекта, потому что по залу склада, между ящиков и свертков бродят вооруженные верзилы. Питер бесшумно ползет по потолку, замирая от малейшего шороха. Паутина рассекает воздух и утягивает вверх одного из охранников. Питер сковывает его крепким коконом, который прилепляет к потолку, и прикладывает палец к своим губам. Противник все равно не сможет закричать — паутина плотно фиксирует челюсть, и Паука лишь пронзают уничтожающим взглядом. Подобным образом Питер избавляется еще от двоих. Остаются еще четверо, и с ними можно было бы разобраться бесшумно, если бы все шло по плану. — Эй, там этот мальчишка! — восклицает вдруг один из тех, что остались, и Питер спрыгивает на пол. — Вообще-то, меня зовут Человек-Паук! — выкрикивает он, уклоняясь в прыжке от пуль и выстреливая паутиной вокруг себя. Вещество не всегда достигает цели, поскольку сосредоточиться на объектах толком не выходит, но несколько атак предотвращает. Выстрелы следуют один за другим, и Питер думает лишь о том, как избавить противников от оружия. Насколько нужно быть идиотами, чтобы начать палить в подобном месте?! Он не успевает сообразить, какая из пуль достигла взрывчатки. Его ведет паучье чутье, когда он кидается к ближайшему бандиту, сбивая его с ног и заслоняя собой. — Ложись! Крик тонет в оглушающем грохоте, и взрывная волна отбрасывает Питера вместе с противником. Звуки доносятся издали, и Питеру сложно понять, что только что произошло. Это похоже на паззл, который никак не хочет собираться воедино. К поверженным охранникам прибывает подмога, привлеченная шумом взрыва, и на Питера обрушиваются удары. Юноша успевает выстрелить только один раз, когда раздается новый грохот, но имеющий уже другую природу. Искореженная металлическая дверь слетает с петель от удара извне, а через пару секунд все нападавшие вдруг валятся на землю, охваченные электрическими разрядами. Питер растерянно крутит головой и натыкается взглядом на Железного Человека. — Вот черт… — тихо выдыхает юноша. Больше всего он хочет сейчас дать деру, но, во-первых, вряд ли способен физически, а, во-вторых, это было бы глупо. Он не может сдвинуться с места, прикованный взглядом Тони, пусть и не видит его лица. Старк опускается в нескольких метрах от него и стремительно сокращает их. Внутри все сжимается от дурного предчувствия. — Какого же… ты здесь, Питер?! — голос Тони дрожит, маска исчезает с лица, и юноша сталкивается с гневным взглядом карих глаз. От этого взгляда можно провалиться под землю, но это было бы слишком легким избавлением. — Тони… Я… — Нет, я начну! — прерывает его мужчина. — Я закрыл глаза на твое легкомысленное решение стать героем за моей спиной. Я закрыл глаза на твои ежедневные патрули. Но лезть в мой компьютер, взламывать засекреченные сайты и подставлять свою паучью задницу опасности! О чем ты вообще думал! — пусть Питер и не видит, но под броней его трясет. А ужас, испытанный им, когда в здании прогремел взрыв, не сравним ни с чем. — Подожди… Ты знал? — Питер пропустил конец тирады мимо ушей, услышав внезапное признание. — Как давно? — Ты меня вообще слышишь? — Питер вдруг понимает, что никогда не видел Тони таким — взволнованным, дрожащим, напуганным. Все то, что позволял замечать Старк до этого, и в сравнение не идет с испытываемыми им чувствами. — Я хотел показать, что тоже способен на многое… — Ценой своей жизни? — голос Тони еще дрожит, но чувства понемногу отпускают, и Питер набирается смелости. Он тоже готов многое сказать Старку. — Я достоин быть рядом с тобой, достоин твоего внимания! Я не хочу быть ребенком в твоих глазах, потому что готов на большее! Я уже давно не ребенок. Я тоже способен помогать людям, я хочу этого! Я хочу знать, что, глядя на меня, ты гордишься. Я хочу знать, что…достоин тебя… Питер собирался сказать совсем другое. Наверное… Но слова вырвались сами, и отказаться от них не получится. Да и незачем, ведь они — правда. Их разделяет всего пара метров, но Питеру они кажутся бесконечной пропастью. Тони смотрит иначе, как-то отчужденно, но не может скрыть болезненной тени, что легла на его лицо. — Прости, если заставил тебя думать, что мою любовь надо заслужить… — негромко произносит он. — Наверное… Я виноват сам. Избегая выбора, я заставил сделать его тебя. И потому ты не пришел ко мне… Решил скрыть. Слова звучат как-то коротко, отрывисто и глухо. И Питер понимает, что даются они Тони нелегко, что внутри у него бушуют грозы. И это заставляет сердце болезненно сжаться. Питер делает шаг к Тони и ловит его лицо в свои руки. Старк подается вперед, склоняясь к Питеру, и тот касается носом его щеки. Мужчина вздрагивает, но не отстраняется, и Питер не требует большего. Достаточно закрыть глаза и уткнуться носом в шею Тони, вдыхая его запах, — и все беды отступают прочь. Разве может быть что-то важнее в этом мире? — Я думал, что опоздал… — едва слышно произносит Старк, бережно прижимая к себе Питера. — Прости меня… Я поступил глупо… — шепчет Питер в ответ. Он бы хотел извиниться еще сотню раз, лишь бы Тони больше не испытывал такого волнения. — Я горжусь тобой, малыш, — железная перчатка ласково гладит по затылку, и Питер льнет в ответ. — Я люблю тебя, Тони, — тихо произносит юноша, и ему кажется, что сердце, скрытое стальной броней, начинает биться чаще.***
— Итак, хотя ты и показал себя вполне способным, у Человека-Паука будут некоторые правила, — строго произносит Тони. Они договорились обсудить дальнейшие действия Питера после ужина, и теперь расположились в мастерской — подальше от остального мира. Питер кивает, готовый выслушать требования Тони. — Во-первых, никаких сражений с противником, превосходящим тебя по силе. Ты не сможешь убить, Питер, ты не должен подвергать себя опасности, ясно? — получив утвердительный ответ, Старк продолжает. — Во-вторых, я по-прежнему буду присматривать за тобой, — о дроне Тони тоже рассказал. — И, наконец, давай взглянем на твой костюм. Думаю, у меня найдется кое-что новое для него. — Хочешь заняться моим костюмом? — Питер, кажется, светится от радости. — Хочу, чтобы ты не покалечил себя, пока скачешь по крышам. Еще одного синяка на твоем лице я не переживу, — усмехается Тони. Они проводят вместе весь вечер, пока Старк занимается функциями костюма, и Тони улыбается, видя увлеченность Паучка. Утомляется тот быстрее, но ни в какую не идет к себе, и Старку приходится настоять хотя бы на диване мастерской. Питер засыпает легко, а Тони склоняется обратно к столу. Цифры на электронных часах показывают час ночи, когда Старк отвлекается от работы и переводит взгляд на Паучка. Тот мирно посапывает на диване, обняв руками подушку и завернувшись в плед. Тони осторожно опускается рядом — диван достаточно широк, чтобы на нем поместились двое, или Паучок слишком миниатюрен, чтобы занять все место. Мужчина осторожно обнимает аккуратные плечи, носом утыкаясь в кудрявую макушку и коротко целуя. От Питера исходит какое-то особенное тепло, и Тони не хочет отстраняться, позволяя себе задержаться в этом уюте еще ненадолго. Питер, действительно, больше не мальчишка. Он вырос, стал сильнее и гибче, а лицо приобрело более взрослые черты. И все чаще Тони замечает, что смотрит на Паучка не как на ребенка, а как на ловкого и талантливого юношу. Свет лампы едва достает до дивана, но Тони все равно может разглядеть лицо Питера — высокий лоб и плавный изгиб бровей, очерченные тенью скулы и тонкие губы, на которых взгляд останавливается дольше обычного. Тони чувствует странное наваждение, разглядывая спящего юношу, а следующий миг дергается, отстраняется прочь, словно ошпаренный. Потому что то, что приходит ему в мыслях, никак не имеет права на воплощение. Потому что образы, которые возникают в голове, доставляют неправильное удовольствие и противоречат их отношениям. Дрожь подбирается к Тони и охватывает его тело. Он просто устал, просто испытал чрезмерное напряжение, и организм потребовал разрядки. Он не пожелал бы ничего подобного на ясную голову. И все же — Тони покидает мастерскую, спеша скрыться в своей комнате. Тони бежит от чувств, охвативших его и оставшихся позади. Это неправильно, это случайно. И он прогонит наваждение, он опровергнет это извращенное желание, он будет врать себе, если понадобится, но никогда и ни при каких обстоятельствах не позволит себе испытать это вновь.