Кажется, тянет омутом

Федя с раздражённым вздохом плюхнулся на лавку, принимаясь шнуровать бутсы. День не задался с самого утра. Мало того, что теперь он спит на сраном диване, так ещё и Антон и Леша объявили ему бойкот. И это продолжалось уже второй день! Федю выводила из себя сложившаяся ситуация и то, что он никак не мог взять все в свои руки. Ну как, скажите на милость, побороть этих упрямцев? Они даже уходили раньше, оставляя Феде завтрак на столе. Ему надоел этот цирк, но Антон и Леша очень технично его избегали, черт бы их побрал! — Что у вас за разлад в семье? — поинтересовался Чарли, присаживаясь рядом. — От вас так искрит, что слепой не заметит. Федя скривился, в очередной раз бросив взгляд на несчастные бутсы. — Да тупая ситуация вышла, — вздохнул он. — А они ещё из этого целое событие сделали. — Я все внимание, — заверил Чарли, выходя с ним из раздевалки. *** Федя никогда не путал братьев. Ведь кто из них кто — ясно, как день. Лешу от Антоши отличали почти все, кто узнавал их получше. Поэтому-то у Феди не было проблем, и они ценили это. Братья всегда болезненно воспринимали то, что их путали, хоть и в жизни бы в этом не сознались. Просто для Феди это было очевидным, как сильно бы они не были близки — всегда задевало, когда тебя принимали не за того. Федя понимал ситуацию, и не косячил. До сегодняшнего дня. Выходные всегда проходили по похожему сценарию: большую часть дня они проводили в кровати, смотря глупые фильмы, нежась друг с другом, потом вместе готовили, и, если позволяла погода, Федя вытаскивал Лешу и Антона на балкон, где, прижав их к себе, зацеловывал их до изнеможения. Друг к другу Леша и Антон так пока и не привыкли, но процесс медленно шёл вперёд. Но сегодня все было иначе. Это и должно было насторожить. Гиле пришла в голову просто охренительная идея устроить пикник. Причём не командный! А тупо «все свои», он, Данни, Игорь и Сергей Семак. Антон предположил, что их ждут очередные лекции, от которых нельзя было отказаться. Федя считал, что идти туда глупо, они ни хрена не друзья, и чувствовать на себе пристальные внимание «обеспокоенных родителей» — самое последнее, что хотелось в выходной. Но как-то сразу стало понятно, что отказа у них не примут. *** В принципе, пикник был неплохим. Неловко было всем, за исключением Игоря и Маринато, которые активно что-то обсуждали. Сергей сидел, скрестив руки на груди, стараясь не поддаваться на «ненавязчивые» вопросы братьев про тонкости изучения французского. Данни, который по-русски говорил примерно никак, вообще чувствовал себя неуютно, но Федя видел, как менялось его лицо, стоило Маринато оказаться рядом, ведя рукой по его волосам или в очередной раз пытающегося скормить кусок мяса. Сергей и Игорь взаимодействовали не так открыто, наверное, это из-за того, что после стольких лет они интуитивно понимали друг друга. Смотря на них, Федя надеялся, что у них будет если не точно также, то хотя бы похоже. Наконец, мясо было готово, и все расселись за стол. Леша сел справа, а Антон слева. Феде не нужно было голову поворачивать, он и так это знал. Разговор постепенно набирал обороты, и уже через час Феде не казался вызов на этот ужин чем-то ужасным. Леша и Антон, по крайней мере, веселились. Федя упустил, в какой момент братья поменялись местами. Вроде как один куда-то отходил, другой просто занял его место… он что-то отметил в своём мозгу и забыл. Это была фатальная ошибка. — Ой, Федь, передай ту ножку, — попросил Антон, вытирая рот салфеткой. — Не хочу через весь стол лезть, обязательно же грохну что-нибудь. Маринато, услышав это, как-то по-отечески улыбнулся, что наводило на Федю ужас. Слишком странные отношения, даже для него. — Держи, Тош. Взяв ножку, он, все также не оборачиваясь, протянул ее Антону, вложив ту в правую руку… за что тут же был больно ущипнут с другого бока. Моргнув, Федя поднял взгляд, смотря на ножку, которую он передал… Леше. Тот по инерции схватил ее неудобной для него рукой (Леша удивительно странно не умел нормально пользоваться не ведущей рукой) и теперь они шокировано смотрели друг на друга. Это же надо было так наебаться, Федя, ну еб твою мать. — Я… — начал было он, чуть откашлявшись. Леша, переложив ножку в левую руку, пожал плечом, откусывая от куска. — Ничего, бывает, — безразлично сказал он. Но Федя знал, что буря грядет позже, сейчас никто из них просто не хотел портить вечер. Поэтому, молча кивнув, он уткнулся в тарелку, чувствуя, как заалели кончики ушей. За столом воцарилось неловкая тишина, которую неожиданно для всех решил разбить Сергей, поинтересовавшись у Игоря, не собирались ли Вася и Леша приехать к ним на выходные, как он и предлагал. Разговор волей-неволей набрал новый виток, атмосфера чуть разрядилась, но только не для Феди, который себя в этот момент ненавидел. Ну что ему стоило поднять голову и посмотреть вбок, прежде чем передать эту треклятую ножку? Ну не отвалилась бы у него от этого жопа. *** Домой они ехали в молчании, а после Антон (как менее пострадавшая по мнению братьев сторона) объявил о том, что Федя будет спать на диване, и, чтобы тот не успел возразить, он хлопнули перед его носом дверью. Даже оправдаться не дали! Кто так вообще поступал? А как же презумпция невиновности? *** — Вот как-то так, — хмуро закончил Федя, приступая к растяжке. Чарли пожал плечом. — А чему ты удивляешься? Для них очень важно, чтобы их отличали, а ты так поступился с их интересами. — Да блин, я просто не повернул головы, — вздохнул Федя. — Я их отличаю. — Ну ты извиняться не пробовал? — поинтересовался Чарли, принимаясь за распасовку. — Угораешь? — поинтересовался Федя. — Миллион раз, но они либо меня не слушают, либо очень упертые. — Знаешь, когда я ругался со своим… человеком, — он уловил несказанное имя и понимающе кивнул. — Тот тоже упрямился, и у нас это иногда напоминало цирк на выезде, мы друг друга просто не слушали, и это была игра «кто кого переспорит». Пока я в один момент просто не закрывал нас в одном помещении, отказываясь выпускать. И вот тогда мы начинали разговаривать. Федя бросил взгляд на другую половину поля, где Антон о чем-то беседовал с Бенедиктом, и медленно кивнул. Да, возможно, это поможет. *** Только вот закрывать в итоге никого не пришлось. На третью ночь на диване Федя почувствовал, как его облепили с двух сторон, напряженно сопя в шею. Он улыбнулся, обнимая одного, и подтягивая второго к себе. Было, конечно, неудобно, но, черт возьми, как же он соскучился. А извинится он перед ними завтра. Он обязательно все расскажет и они его поймут. Потому что Федя знал, что Тоша ненавидел когда его резко хватали за руки, а Леша терпеть не мог горький кофе. Потому что Федя знал, что Тоша не любил есть кашу по утрам, и кашу в принципе, а Леша презирал супы как данность. И что они любили друг друга. И это — самое главное.