Бои без правил

Противный звон будильника вырвал меня из тяжёлого сна. Я застонала, зашарила рукой по полу в поисках своего телефона. Вибрация мобильника была даже громче самого будильника. Я на ощупь нажала «отбой», натянула повыше одеяло и отвернулась к стене. К чёрту всё… как же хочется спать… — Алёнка, просыпайся, завтрак стынет! — откуда-то, будто через слой ваты, крикнула бабушка. Я продолжала лежать, отсрочивая неизбежное. Я начала снова засыпать, когда с меня нагло сдёрнули одеяло. Свернулась клубком. Утренний холод разогнал по коже мурашки. Противный свет из окна заставил зажмуриться. — Алёнка! В школу пора! — голос бабушки был над головой. — Алёнка! — Ну, ба-а… дай полежу ещё минутку… — Никакой минутки! Просыпайся! Я разлепила глаза. Они болели и слезились от недосыпа. Но пора было вставать. Я тяжело села, поправила майку и почесала бок. Вытащила изо рта противную волосинку, потянулась до хруста в спине и зевнула. Утречко, чёрт возьми. Я поплелась в ванную. Холодный душ помог мне кое-как проснуться и более-менее прийти в себя. Расчесала волосы и привычно заплела их в косу. Потом натянула джинсы и лёгкий свитер, брызнула на себя духами и глянула в зеркало: сойдёт, бывало и хуже. Анжела Александровна — или просто бабушка — стояла около плиты и что-то варила, когда я вошла в кухню. Я прошла к столу и уселась на табурет, поджав правую ногу под себя. На столе была тарелка свежих сырников и чашка чая, дымящаяся ароматным парком. — Сегодня твоя смена? — спросила бабушка, сев на табурет напротив. — Моя смена каждую ночь, — невесело усмехнулась я, поняв, что она спрашивает про клуб. — Может, возьмёшь выходной? — жалостливо спросила бабушка, глядя на меня сквозь стёкла больших очков. — Совсем не бережёшься, Алёнка. — А что делать? — И то — правда. Всё неймётся гаду окаянному, — буркнула она, снова возвращаясь к бульону на плите. Я поджала губы, вяло пережёвывая сырник. Есть совсем не хотелось, но надо, если я не хочу упасть в голодный обморок где-нибудь на улице. ** В школе всё как обычно. Я пришла, привычно села одна на последнюю парту, потому что у меня нет подруг, и «существовала» до конца всех уроков. Они тянулись бесконечной чередой. Я примерно слушала каждого учителя, делала записи в тетради и отвечала, но всё это было будто в тумане. Пожалуй, школа была одной из тех немногих вещей, заставляющей забыть о долгах и клубе. Здесь никому не было до меня дела. Для всех своих одноклассников, которые стали для меня абсолютно чужими людьми, я — типичная серая мышь, которая всегда сидит где-то на «камчатке» и всегда отвечает на любой вопрос. Я не была отличницей, но училась хорошо. Мне не трудно давалась учёба, да и я понимала, что хорошие баллы за экзамены — мой билет в будущее. Как только покончу с долгом. Я вернулась домой к двум. До работы было ещё время, и я намеревалась хорошо поесть и урвать часок на сон. Я вошла на кухню и налила в тарелку борща, который успела сготовить бабушка. Сама она куда-то вышла, наверное, к соседке. — О, как пахнет хорошо! — услышала я откуда-то сзади и подпрыгнула от неожиданности. Я обернулась и увидела перед собой нашего постояльца — Егора. Он был молодой студент, которому мы сдавали комнату уже с месяц. Я тихо выдохнула, успокаиваясь. Когда я стала такой пугливой? Нервы ни к чёрту. — Эм… Наташа?.. — спросил парень, прищурив светлые глаза. — Не угадал. Алёна, — сухо отозвалась я, поставив тарелку на стол. — Прости, совсем из головы вылетело, — он принялся греметь чайником. Я фыркнула и начала неторопливо есть. На кухне повисло молчание. Я не знала о чём говорить с этим парнем, да и не хотела. Мою голову занимала только мысль о сне. Парень готовил что-то для себя. Через пару минут запахло лапшой быстрого приготовления. Егор опустился на соседний стул. Мы обменялись взглядами. Егор опять прищурился, пристально рассматривая меня. Даже неловко стало. — У тебя есть парень? — вдруг спросил Егор. Я вскинула брови, чуть не подавившись. — С чего такие вопросы? — спросила я, недоумевая. Тот пожал плечами. — Интересно, — спокойно сказал Егор, откидываясь на спинку стула. — Ты так и не ответила. — Есть, — соврала я, не совсем понимая, что происходит. Уши начали гореть от собственного вранья, но отступать было поздно. — Вот как? — улыбнулся Егор. По взгляду видела, что он не верит мне. — И как его зовут? Какое ему дело? Кто он такой, чтобы задавать подобные вопросы? Я хотела было возмутиться, но вдруг ляпнула:  — Коллин. И через секунду лицо загорелось ещё больше. Куда меня несёт, глупую? Только Коллина тут не хватает… — Иностранец? — Да, он — американец, — ответила я, поражаясь собственному спокойному тону. Я вздохнула. Ладно, гулять, так гулять, и рассказала: — Он — боксёр. Выступает в клубе, ну, том, что в центре. — Это намёк, чтобы я не приставал? — ухмыльнулся Егор. Я пожала плечами. Что ж, такой ход мне даже на руку. — Хорошо, я понял. Я кивнула, поднялась и пошла к раковине, намереваясь вымыть посуду. А сама думала: вот на кой ляд наврала? Аж самой противно. Может, я банально понравилась Егору? Может, он хотел меня куда-нибудь пригласить? Хотя… нет, дура я, если надеюсь на это. Егор — он же такой бабник. Сколько его девчонок переменилось за тот месяц, что он тут живёт? Пять? Или десять? Нечего мне с ним делать. Сердцем чую. Только Коллина этого зря приплела. Могла бы про кого-другого вспомнить. А то — Коллин сразу! Интересно, как он там, кстати? Жив ли? Я так и не узнала вчера, закружилась. Прислуживала лично господину Валмасову, когда он проводил собрание таких же господ в его кабинете. Я выключила воду и ушла к себе, думая почему-то про Коллина Рея, который так приятно мне улыбнулся вчера. И чего ко мне прицепился?.. Витая где-то в облаках, я прилегла на свой скрипучий диван. Завела будильник, чтобы не проспать смену, свернулась в клубок, обняв подушку, и заснула. ** Меня разбудил шум телевизора, доносившийся из соседней комнаты. Глуховатая бабушка всегда включала звук чуть ли не на всю катушку. Потом, через пару минут, зазвонил будильник. Я вздохнула, выключила его и поднялась, намереваясь сесть за уроки. В комнате стоял полумрак. За окном сгустились тучи, быть дождю. Я включила настольную лампу, и она осветила комнату мягким, желтоватым светом. К постоянному постороннему шуму я была привычная. Стены в нашем доме, казалось, из картона, поэтому можно было слушать и бабушкин телевизор, и музыку соседа сверху, и крики соседки снизу, когда она воспитывает своего мужа… и стоны многочисленных подружек Егора, которых он меняет, как перчатки. Я вздохнула, взъерошив волосы. Опять у него кто-то был. Я отчётливо слышала женский голос за стенкой и тихое постанывание. Покачала головой. По-хорошему, я должна сейчас встать, взять веник и выгнать их обоих. По правилам Егор не может никого приводить. Но когда его останавливали правила? Не бежать же жаловаться на него бабушке? А сама я никогда не решусь… неудобно как-то. Я заткнула уши руками, когда подружка Егора перешла на более высокие ноты, и в сотый раз перечитала условие задачи, потому что никак не могла вникнуть: «Сила тока в лампочке равна…» — Вот чёрт! — шикнула я, резко поднявшись. Шум стал невыносимым. Все эти звуки стали невыносимыми: и говор телевизора, и вопли незнакомой девушки, и сигнализация, сработавшая у машины на улице… — Даже в собственном доме нельзя побыть в тишине! Я стремительно подошла к двери и схватилась за ручку. Пальцы побелели от напряжения, но ноги будто приросли к полу. Ну, приду я и что скажу? «Извините, а не могли бы вы трахаться потише? Я тут уроки делаю». Так? Глупость какая! Не смогу. Стыдно как-то… Одно слово: бесхребетная. Была бы я посмелее… Я вздохнула и села обратно за стол, в который раз начиная читать про несчастные лампочки.