Бои без правил

Коллин натянул на голову капюшон толстовки, чтобы спрятать искалеченное лицо тенью. Он взвалил на плечо спортивную сумку и вышел из раздевалки. Всё тело ныло и болело после боя, но эта боль была привычной и ожидаемой. Неприятным и непривычным было другое. Впервые в жизни Коллина отшила девчонка. Да ещё какая! Обычная официантка! Хоть и русская… Алёна. Странное, непривычное русское имя — оно, что удивительно, понравилось Коллину. Он никогда не слышал такого. Но и носительница этого имени тоже очень ему приглянулась. Эта русская была красивой — натуральная блондинка, стройная, зелёноглазая. Корсет туго обтягивал тонкое тело, выделяя небольшую, красивую грудь. На длинной изящной шее висела бархотка, с подвеской в виде глупого сердечка. Алёна выглядела, как элитная проститутка, за которую богатые дяди отдают все свои деньги, лишь бы только она удостоила их вниманием. Но такой образ был не для неё. Едва только Коллин коснулся её, как девчонка раскраснелась и растерялась, разрушая навеянный стереотип. Она вела себя, как напуганная маленькая девочка, что мало вязалось с её внешностью. И Коллин даже немного чувствовал себя виноватым. Или Алёна была отменной актрисой. Когда эта мысль пришла Коллину в голову, он выругался: — Чёртовы русские! Их не поймёшь! Коллин вышел в главный зал и окинул его взглядом. Русской нигде не было видно. Коллин снова выругался. — Мистер Рей? — мистер Харрис, менеджер Коллина, обеспокоенно заглянул парню в лицо. Это было довольно сложно, потому что мистер Харрис был ниже Коллина почти на голову. — Вы в порядке? — Лучше не бывает, — буркнул Коллин. Он принял скучающий вид и с безразличием проводил взглядом официантку в короткой до неприличия юбке. Не та. — Поехали уже, я устал. — Да, конечно! Такси уже ждёт. Мистер Харрис говорил, кажется, что-то ещё, но Коллин его не слушал. Он хотел только одно — спать. Они вышли из клуба. Толпа у входа что-то кричала по-русски, и Коллин окинул её взглядом. Он ни слова не понял. Уже давным-давно была ночь. У клуба горели фонари, и сияла неоном вывеска с названием. Ночь была довольно тёплая и ясная. Клуб находился на оживлённой шумной улице. Мимо проезжали машины и ходили компании весёлых людей. Вся улица была усеяна барами, кафе и ресторанами, и со всех сторон лились музыка и смех. Ночная жизнь кипела. Коллин забрался в такси, на заднее сидение, и откинулся на мягкое кресло. Он прикрыл глаза. Мистер Харрис уселся рядом с водителем и принялся объяснять тому адрес на ломаном русском. Это было дело не из лёгких. Коллин познакомился с мистером Валмасовым около месяца назад. Тогда Коллин участвовал в соревнованиях, и мистер Валмасов видел его на ринге. Он сам пришёл к Коллину после боя и предложил приехать в его клуб. Мистер Валмасов наобещал Коллину золотые горы и блистательную карьеру в России, и Коллин, недолго думая, согласился. Таинственная далёкая Россия немного пугала Коллина, но в тоже время манила. Только ленивый не болтал, что в России вечный холод, медведи ходят по улицам и тому подобное. Но перспектива хорошенько подзаработать оказалась сильнее глупых страхов. И Коллин приехал. Вот странность, ни одного медведя Коллин на улице не встретил, хотя отчаянно искал. Лютых морозов и тонн снега он тоже не увидел. Но зато застал майскую жару. Ни один русский не напал на него в тёмной подворотне и не отнял кошелька. Вместо всего этого был обычный городок со своими плюсами и минусами и милые, очень красивые русские девушки со своей холодной русской красотой. Коллина отвезли прямиком в съёмную квартиру. Менеджер отдал гонорар за бой, пожал руку на прощание, и Коллин поспешил отчалить. Его квартира находилась на третьем этаже. Она была довольно просторной, чистой и светлой. Коллин понятия не имел, сколько она стоит. За расходами следил мистер Харрис. Коллин сразу же завалился на диван. Уставшее тело требовало отдыха, как и болевшая голова. ** Я стояла напротив Валмасова, потупив глаза в пол и комкая пальцами край юбки. В кабинете было тихо, только снизу, из клубного помещения, доносились звуки музыки. — Ты разбила несколько фужеров, — сказал мужчина, — придётся вычесть их стоимость из твоей зарплаты. Я подняла голову и посмотрела на него. Господин Валмасов сидел за большим столом чёрного дерева и курил дорогую сигару. В его кабинете всё было выполнено в тёмных и мрачных тонах, как в старом замке. И он сам больше предпочитал чёрные рубашки, чем белые, и они ему — чего от греха таить? — безумно шли. Валмасов очень редко кричал. Он всегда говорил негромко, ровно и холодно. Его лицо всегда ничего не выражало, будто каменная маска, а во взгляде стоял такой лёд, что я всегда ёжилась, когда он смотрел на меня. Но он был красив. Это была мужественная красота, а не слащавость. Господин Валмасов был одет с иголочки, его светлые короткие волосы идеально лежали волосок к волоску, а точёное лицо — идеально выбрито. При желании, он мог свести с ума любую женщину… даже меня, если бы я не боялась его, как огня. — Ты так похожа на свою мать, — заметил господин Валмасов, выдыхая густой сизый дым. Я вскинула брови, не обратив внимание на мерзкий запах курева. — Если бы не глаза… то точная копия Марины. — Вы знали маму? — Конечно. Её все знали. — Правда? Чем же она была так знаменита? Она мне никогда про вас не рассказывала. — Это давняя история, — отмахнулся Валмасов. — Я не в том настроении, чтобы ворошить прошлое. Может, как-нибудь после… но не сейчас. Лучше принеси мне выпить. Как обычно, ты знаешь. Пора заняться бумагами. Работа не ждёт… Ну, иди, дорогая. Я рассеянно кивнула, обрабатывая услышанное, развернулась на каблуках и пошла. В моей голове была туча всяких вопросов, но я не могла себе позволить задать их. Господин Валмасов ясно дал понять, что ничего мне не скажет. Но у кого узнать подробности о странных связях моей мамы и этого бандита? Конечно, мой отец тоже далеко не святой. Сколько себя помню, он почти не был дома, с нами, а прозябал годы в тюрьме. Мне не говорили, за что он сидел, как ни просила. И я надеялась, что за что-то менее тяжкое, чем убийство. Ведь, не мог же мой папа убивать людей? Отец любил рассказывать мне, что со старыми делами покончено, но я не верила ему. Он доказывал обратное, вновь оказываясь за решёткой. И, выходит, всё это время он работал на Валмасова? А теперь он где? В тюрьме? Или просто сбежал, перевесив свои проблемы на меня? ** Я тихо вошла в квартиру, как обычно ближе к утру. Мне очень хотелось пить, и я пошла на кухню. Я отлично видела в темноте и поэтому не стала включать свет, на ощупь отыскав кружку с водой. — А бабуля твоя в курсе, что ты с парнем до утра зависаешь? Я подпрыгнула на месте, услышав посторонний голос. Обернулась и увидела тёмный силуэт в углу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в нём Егора. Его растянутая майка белела в темноте. — С парнем? С чего ты взял? — спросила я, когда первый испуг схлынул. Едва не ляпнула «у меня нет парня», но вовремя опомнилась. — И вообще, это не твоё дело. — Ты и хамить умеешь? — усмехнулся Егор. Я ощутила запах пива и поняла, что он пьян. — Я думал, что ты — скромница. Но так даже интереснее. — Слушай, я сейчас не хочу обсуждать с тобой мою личную жизнь. Она тебя ни в коем разе не касается. — А, по-моему, очень даже касается, — упрямо заявил Егор. — Про своего парня можешь рассказывать кому угодно, но я тебе не верю. — И что ты хочешь от меня? — я скрестила руки на груди, чувствуя, как колотится сердце. Мне было неуютно с пьяным незнакомым человеком наедине. — Ты мне нравишься, разве не ясно? — спросил Егор, и я вскинула брови. Ещё лучше… — Хватит строить из себя недотрогу. — Отоспись, а потом мы поговорим. Я выбежала из кухни и закрылась в своей комнате. Усевшись на кровать, я задумалась. И что мне делать? Отшить его? Или… Сложно. — Вот что им неймётся? — спросила сама себя, упав на кровать. Ладно, утром подумаю. Утро вечера мудренее.