Mortuus in anima

      Шиничи косится в который раз на Кайто, всё ещё недоумевая, что же ему делать.       С одной стороны — сам дурак, нечего было и предлагать, не ожидая такого исхода. Да и спит сейчас Кайто явно намного лучше, чем до этого.       Но не в кровати Шиничи же! Да ещё и обнимая и сонно утыкаясь носом в шею!       И не вылезти. Как выяснилось, хватка вора ничуть не хуже детективной, когда надо удержать беглеца на месте. Обвивающая, коварная и до жути внезапная. Всего одно неосторожное движение, и удав в прошлой жизни обвивает его обеими руками, недовольно ворча на каждое движение, посапывая под самым ухом и обнаглев до невозможности. Даже ногу на бедро закинул, введя в полуобморочное состояние.       И вот что делать?..       Шиничи в итоге читает. Можно разбудить, отцепить от себя — ха-ха, не так-то это и просто, хорошенько пнуть... Но жалкие остатки совести зудят на тему, сколько Кид уже пережил и что сейчас-то тому кошмары не снятся. А если прогонит — будут, как тогда, на скамье.       Но читать тоже нелегко. Это только кажется, что нет ничего проще, чем водить взглядом и узнавать в иероглифах слова. Ха! А если чужое жаркое дыхание обжигает шею, иногда привлекая к себе внимание? А если под ухом раздаётся неразборчивое бормотание, тихое, но всё равно раздражающе отвлекающее? А если руки на талии иногда неловко шевелятся, будто вот-вот проникнут под тонкую рубашку пижамы и пробегутся самыми кончиками пальцев по коже? А если в постели — всемирно известный вор, что до сих пор жуткая загадка?       С такими условиями почти что невыполнимая задача.       Но Шиничи молодец! Одолел кучу страниц! Целых десять! До того, как Кайто его обнял.       М-да.       Он тяжело вздыхает, откладывая несчастную книгу и сдаваясь. Если уж за четыре часа так и не смог прочесть ни иероглифа, то чего уж стараться дальше. Не сейчас, когда из-за Кайто вся концентрация потеряна напрочь, слишком близко тот находится.       А самому приобнимать как-то легче...       Он тяжело вздыхает, вновь смотря на растрёпанные пряди, нелепо торчащие ёжиком и слегка по-странному вьющиеся местами. Мягкие. В этом он уже не раз убеждался, когда проходился по ним ладонью, но теперь они щекочут ему подбородок с шеей и слегка раздражают. Уж лучше бы были жёсткие. Хотя нет, с иголками в шее тоже некомфортно.       Интересно, когда Кайто проснётся?.. Прошло всего четыре часа, а уже походит всё на мучительную пытку смущением. Ещё столько Шиничи не выдержит, а усталый человек может проспать и все двенадцать-четырнадцать... Это точно пытка...       Шиничи медленно моргает, пока сонный мозг накрывала мысль: он немного подремал. Совсем немного, смутно и беспокойно, находясь где-то на грани между сном и явью. А ещё он лежит на спине с совершенно не пушинкой сверху и ничего не может с этим поделать, как и узнать прошедшее время. Досадно.       Постепенно Кайто всё же просыпается сам. Вновь ворчит, трётся сонно щекой о неудобную "подушку", фыркает и жмурится сильней. Неохотно открывает первый глаз и погружается в некий транс, явно пытаясь сложить происходящее во что-то объяснимое и адекватное. Безуспешно. И потому второй глаз распахивается более быстро, а сам Кайто медленно поднимает голову и смотрит прямо на Шиничи.        — Утро добрым не бывает, — хмыкает он, наконец-то отдирая от себя вора и вытягиваясь более нормально, слегка потягиваясь и разминая плечи. Неужели свобода? Просто не верится. — Как спалось?        — М-м-м... — очень глубокомысленный ответ. Точно хорошо, несмотря на узость кровати.       Шиничи хмыкает, решив удержаться от ехидного комментария и сесть на кровати, не торопясь с неё слезать. И смотрит вновь на сонного вора, до которого ситуация доходит медленно, но верно. Даже краснеет чуть, устало вздыхая и виновато качая головой.        — И охота же тебе оставлять в постели монстра, — тихо хмыкает тот, слегка приобнимая одеяло и трясь щекой уже о него, о чём-то вздыхая.        — Монстр? О чём ты? — сонный Кайто больше на котёнка похож, чем на что-то пугающее. Весь растрёпанный, тянущийся к ласке и фырчащий. По-своему милый... В смысле, милый?!        — М? Хакуба не всё рассказал? Или ему не всё известно о последнем ограблении? — взгляд слегка темнеет, отображая какую-то потаенную боль. И в то же время становится более изучающим: соврать не выйдет.        — Не так много. Ты нашёл свою цель. Кто-то на тебя охотится. Пропала дочь инспектора, — быстро перечислил основное Шиничи, не став уточнять, что про отсутствие повреждений после прыжка с небоскреба Хакубе тоже известно.        — Я убил их.        — Что?..        — Не напрямую, конечно. Случайно. Моей целью был некий камень, дарующий бессмертие. Я хотел уничтожить его. Соревновался со Снейком в остроумии, пытался успеть найти раньше и сбежать от пуль. И... нашёл, — голос слегка надорвался на краткое мгновение, пока взгляд переполнился невысказываемой до этого болью. — Но... Так вышло, что ночь оказалась той самой нужной для ритуала бессмертия. Оно... оно было живым, Шиничи. Этот камень имел разум.       Детектив замирает, слушая откровенно странную исповедь. Будь та до того, как он вляпался в это дело — не поверил бы. Но сейчас, зная про удивительную живучесть Кайто, молчит, давая высказаться, и даже в чём-то верит. Верит, что тот действительно видел то, о чём говорит.        — Первым оно забрало Аоко. Так надо для бессмертия — невинная душа. А после... — Кайто весь бледнеет и дрожит, явно отчетливо вспоминая увиденное. Что же там было? В каком облике это оно? — Оно выбрало меня... Почему, Шиничи?.. Почему оно забрало Аоко и их ради моего бессмертия?..       Он молчит. Откуда бы ему знать ответ? Он не знает даже то, что ему делать со сломленным вором, что сейчас шмыгает носом, едва удерживая слёзы. Такое — легко не лечится. Не забыть.        — Ты не монстр. И не виноват, — пытается защитить его Шиничи, но награждается упрямым взглядом.        — Я мог оставить Аоко вне крыши. Я мог выбрать другую дату, а не эту! Я хотел уничтожить камень у них на глазах прямо в день, что бывает раз в десять тысяч лет. А вместо этого даже не смог прервать ритуал! — короткий злой выдох. Что-то ещё? — И, хоть я и уничтожил камень... оно обещало мне отомстить за это. Оно смеялось, когда я бил его молотком.        — Ты думаешь, ему удалось это сделать? Все остальные дорогие тебе люди живы, — хмыкает Шиничи, трепля его по волосам в жалких попытках успокоить хоть немного, самую малость.        — О нет, оно выбрало намного более худший вариант.