Долгий, долгий путь

– Эй, Джексон! Дуй во вторую кабинку, там тебя уже заждались! Быстро-быстро, парень! – Сейчас, – протянул Джексон и снова припал губами к бутылке с холодной водой. Основная часть его выступления закончилась, осталась свободная часть, обычно включавшая участие в массовке на танцевальных платформах рядом со сценой и приватные заказы. Джексон быстро промокнул лицо и тело сухим полотенцем, посмотрел на себя в зеркало, чуть приспустил узкие чёрные джинсы. Кроме них и пары ботинок на нём больше ничего не было, но Джексон чувствовал себя уверенно и спокойно. Взглянув по дороге на часы, – было самое начало третьего ночи, – он сморгнул, чтобы глаза слипались меньше, и натянул на губы свою самую соблазнительную улыбку. – Кто это тут заждался? – промурлыкал он, входя в кабинку. В кабинке, похожей на плохо освещённую крохотную комнату с диваном и столиком для закусок и напитков, сидел тот самый врач, Пак Джинён. – Какого чёрта?.. – Джексон замер у двери. Тот, удобно устроившись на диване, обежал взглядом его фигуру сверху вниз. Джексон резко смутился, попытался сложить руки на груди, чтобы прикрыться хотя бы немного. – Привет, Ван Джексон, – Джинён помахал ему рукой вполне по-дружески, как будто не сидел на диване в стрип-клубе в ожидании приват-танца. – Зачем ты здесь? И как нашёл? – огрызнулся Джексон. – Если хотел меня унизить, то не получится. Я сейчас развернусь и уйду, а на моё место придёт кто-нибудь другой. – Постой-постой, – заговорил Джинён; даже встал с дивана, словно испугавшись, что Джексон действительно может уйти. – Я пришёл поговорить. Тогда я повёл себя некрасиво. Извини. Я никак не ожидал услышать что-то подобное. Присядем? Джексон, насторожив все чувства, сел рядом с ним на диван. Джинён снял с себя джинсовую куртку и протянул её Джексону. Джексон пробормотал «спасибо» и надел её на себя. В нос сразу же ударил стойкий запах альфы, отчего глаза прикрылись сами собой на секунду. – Знаешь, – заговорил Джинён, подперев голову кулаком и развернувшись к Джексону всем телом. – ты говоришь, что у тебя от меня ребёнок, а я увидел твоё лицо впервые только совсем недавно. Забавно. – Да уж, обхохочешься, – проворчал Джексон, стягивая куртку на груди, чтобы она не расходилась. – Так о чём ты хотел поговорить? – Во-первых, хотел попросить у тебя прощения за прошлый раз. А во-вторых, хотел узнать про ребёнка, – сказал Джинён спокойно и серьёзно. – Ему два года. Он альфа, зовут БэмБэм, – заговорил Джексон негромко, стараясь не смотреть Джинёну прямо в лицо. – Какое необычное имя, – улыбнулся Джинён; Джексон опять смутился. – Добрый и ласковый. Частенько спрашивает, где его второй папа. Пока получается придумывать всякую ерунду, но лет через десять так не получится, – признался Джексон нехотя. – Я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь, Джексон, – сказал Джинён и сел удобнее. – Я могу только выплачивать деньги, и всё. Если ты как родитель считаешь, что я должен присутствовать в его жизни, то я могу ещё проводить с ним выходные. Джексон молчал. – Но зачем? – продолжал Джинён. – Ты можешь попытаться найти другого альфу и иметь с ним нормальную семью. Зачем тебе я? Джексон не выдержал. Вопрос, не дававший покоя все эти два с лишним года, сам сорвался с языка: – Ты разве не помнишь, что было в Киото? – А что там было? – Джинён изобразил на лице недоумение. – Я скажу тебе честно: я оказался в том доме гейш только потому, что был иностранцем. Хотел ощутить местный колорит, как и все туристы. Встретил тебя. Случайно. Не стану скрывать: ты мне понравился. Сначала как гейша, а потом… не могу назвать это симпатией как между альфой и омегой. Это было что-то другое. Джинён замолчал, как будто задумавшись. – Мне нравился твой образ, нравилась эта Комомо. Отчасти это было игрой. Мне хотелось тянуться к этой прекрасной гейше, быть достойным её. Но я никогда не задумывался о том, кто стоит за её образом… Мы даже не разговаривали с тобой по-хорошему. Всегда на какие-то отвлечённые темы. – А когда ты полез ко мне под юбку – это тоже была игра? – нахмурился Джексон. Лицо Джинёна стало каменным, непроницаемым. – Ты не сопротивлялся. К тому же, – он сделал паузу. – я не заметил, чтобы ты был девственником. Джексон вспыхнул: – Ты разве не знаешь, как обходятся с ученицами гейш подвыпившие клиенты?! Когда я приехал туда, мне было шестнадцать! Я даже понятия не имел, как это бывает! – Хорошо, прости, – продолжил Джинён прежним спокойным тоном. – Но почему ты тогда не предохранялся? – Откуда мне было знать, что тебе в один прекрасный день захочется потрахаться? Ты ведь даже не намекал… А почему тогда ты сам не предохранялся? – Потому что думал, что все гейши предохраняются. – Это тебе не публичный дом. В том окия, вообще-то, практически никто с клиентами не спал, это запрещено, – Джексон сощурил глаза. – Почему тогда ты согласился? Джексон посмотрел на Джинёна. «Нет, ему говорить нельзя». – Ладно, – кивнул Джинён. – Почему тогда пришёл, когда у тебя начался цикл? Я не из тех альф, которые кидаются на омег в такой период, но это, согласись, серьёзная провокация. Инстинкты берут своё, выдержки не хватает. Джексон молчал. – Что молчишь? – Джинён вздохнул и потёр висок. – Когда ты узнал, что забеременел? – Как только ты уехал, – пробормотал Джексон. – Какой был срок? – Около месяца. Я ничего не почувствовал. – Да, такое бывает… Почему работаешь здесь? – Чтобы содержать ребёнка и себя, – рыкнул Джексон. – Похоже, чтобы мне очень здесь нравилось? Джинён пожал плечами безразлично. Джексон посмотрел на него ещё раз и снял с плеч его куртку. – По-моему, говорить нам больше не о чем, Джинён. Если нужно, я могу вернуть тебе деньги за приват, либо прислать кого-то другого на оставшееся время, – Джексон, снова обнажённый, встал с дивана. Джинён последовал за ним. – Мне ничего не надо. Кстати, о деньгах: так тебе нужны деньги на ребёнка? Вопрос прозвучал настолько естественно и просто, как будто Джинён задавал его каждый день. Джексон поджал губы: – Нет, Джинён, спасибо. Наверное, с меня на сегодня хватит унижений. Он вышел из кабинки и направился обратно в гримёрку. Видимо, все альфы действительно одинаковые.