Мужчина покоряет женщину, уступая ей. С. Е. Лец
– Если ты меня ударишь, можешь выметаться сразу и без разговоров. Я смотрела, как в стеклянной посуде раскрывались листья улуна и как вода медленно окрашивалась в желтовато-зеленый цвет. Листовой чай в США – почти что редкость, но мне вот захотелось. – Я понял, – он кивнул и накрыл чайник полотенцем. – Джеймс, я говорю серьезно. Я понимаю, что ты не всегда был в ответе за свои действия в прошлом, но если ты – ты, не Солдат – меня ударишь, я вышвырну тебя вон. – И я так же серьезно отвечаю: я тебя понял. – Хорошо. Я встала сполоснуть нож и почувствовала, как Джеймс подошел сзади. – Я могу надеяться, что ты простишь меня за вчерашнее? – Можешь, – я улыбнулась. – Уже простила. Но ты меня напугал. – Я знаю, – Джеймс обхватил меня, коснулся губами моего виска, скулы, щеки, уткнулся носом в шею, заставив замереть. – Прости. – Давай закроем этот разговор, – я развернулась в его объятиях. – Это уже… Он не дал договорить, заткнул нелепым поцелуем и тут же сделал движение отстраниться, но – нет уж. Я все-таки дотянулась до него, пусть и пришлось обвить руками шею и повиснуть всем весом – ничего, выдержит, а у него губы – искусанные так, что у меня ныло в груди. – Что ты с собой делаешь?.. – Ничего, что было бы непоправимо. Он целовал жарко, жадно, и плевать на кислород, недостаток которого жег легкие. Но меньше, чем рваные прикосновения его губ: Джеймс словно торопился, словно спешил успеть, пока я не передумала. А я вообще думала только о том, что в пору открыть окно, потому что меня бросало в жар от его близости. Я задницей почувствовала острый край кухонной тумбы, машинально вцепилась в его футболку, потянула на себя – «встань ближе, черт тебя возьми!» – и секунду спустя его ладонь оказалась на моем бедре, Джеймс вжал меня в мебель так, что с каждым нашим судорожным вдохом теперь сталкивалось не только наше дыхание, но и грудные клетки. Мне было чертовски неудобно запрокидывать голову, приходилось цепляться за его плечи, и он решил проблему просто: подхватил, усадил на тумбу, мимоходом прикусив мне губу. – Твою м-мать… – меня срывало, резко и до нелепого быстро, слова вылетели неосознанно, смешавшись с его задушенным вздохом. Кожу на животе под задравшейся майкой неожиданно полоснуло холодом, я невольно вздрогнула… И нас словно окатило тонной ледяной воды. И только что Джеймс был ближе, чем, может, стоило бы, а теперь он замер дальше, чем мне бы хотелось, и смотрел затравленно, с усилием пытаясь выровнять дыхание. – Не смей, – я слезла с мебели и выдохнула в два приема. Ч-черт... – Что… не сметь? – он дернул себя за волосы, как-то расстроено и зло. – Извиняться не смей. Ты здесь ни в чем не виноват, это я... – Нет, – Джеймс притянул к себе, и я уткнулась в его шею, во впадину между ключиц, стараясь успокоится и не замечать капель пота на коже. – Нет, ты здесь ни причем, моя ошибка… мне жаль. – Что именно: что мы поцеловались? Или что нас занесло? Или что не занесло дальше? Будь, пожалуйста, конкретнее, а то моя самооценка падает с каждой секундой. Я скорее почувствовала его смешок, чем услышала. – Знаешь, если бы не твой юмор, я бы уже, наверно, застрелился. Я вздрогнула, на память мгновенно пришел вчерашний разговор. – Надеюсь, ты это не всерьез?.. – Если ты про вчера, то нет. – А если вообще? Спросила и сразу поняла, как глупо. Ответ очевиден, ведь да? – Ты меня задушить хочешь, м? Я помотала головой, чувствуя, как шов на горловине его футболки сдирает кожу с кончика носа, и умудрилась все же сцепить пальцы в замок на его спине. – Могу задать вопрос? Джеймс вздохнул: – Догадываюсь, о чем… Спрашивай, – голос был уже ровным. Равнодушным. – Ты сказал вчера, что убил кого-то. Кого? – Зачем ты спрашиваешь? Я замялась. Действительно – зачем? Из интереса? Да. И нет. – Мне любопытно, – я пыталась найти его взгляд, но тщетно. С нашей разницей в росте ему было не так уж сложно избегать зрительного контакта, – с одной стороны. С другой… что бы ты ни узнал вчера, это явно тебя гнетет. Может, станет легче, если расскажешь? – Не думаю, что это хорошая идея. – Почему? – Потому что у меня нет никакого желания топить тебя вместе с собой. – Я прекрасно плаваю, чтоб ты знал. – Наташа. Оу… – Таким тоном будешь командовать Стивом Роджерсом, когда встретитесь, – я ткнула его кулаком в бок, – а на мне свои армейские нотки не надо отрабатывать, сержант. – Кто бы говорил, – Джеймс в отместку слегка дернул меня за кончик волос. Как школьник, честное слово. – С такой интонацией, как ты сейчас это сказала, только салаг и строить. Блин. Был за мной такой грешок, увы. – Ладно, сойдемся на том, что тут мы друг друга стоим. – И не только тут, – он расцепил объятия и посмотрел на меня, чуть прищурив глаза. – Что бы вчера ни случилось, ты тоже от меня что-то скрываешь, разве нет? Теперь настала моя очередь вздыхать. Вот ведь… Утро началось так хорошо, а теперь все летело в тартарары. – Не то чтобы я что-то скрывала, на самом деле, – я вернулась к нарезанию бутербродов. – Просто думала, как все сделать лучше, и, наверно, немного увлеклась. – О чем ты? – О том, что нам придется съехать из этой квартиры. – Эм… Почему? Я обернулась. Джеймс присел на табурет. – Эта квартира – рабочая, – не помню, говорила я ему это или нет. Впрочем, уже неважно. – Нас с Мишель пригласили в компанию в одно время, и, поскольку мы обе были на тот момент молодыми одинокими девушками, фирма дала нам эту квартиру на двоих. Согласно договору, из нашей зарплаты кое-что вычитается за проживание, но это так, фигня. Вот только теперь Мишель тут нет… – И тебя выселяют? С какого?.. – С такого, что квартира на двоих, – я вновь озвучила главное, – и начальник мне прямым текстом сказал, что либо сюда подселят еще одну девушку, либо я должна освободить жилье. Выбор, как ты понимаешь, невелик. – Ну… я мог бы… – Съехать и потом приходить? – я ухмыльнулась, глядя на его задумчивое лицо. – Знаешь, я вообще против гостевых отношений, но гостевые отношения с бомжом, в свободное время обитающим на свалке, – это как-то… – В заброшенном мотеле, – педантично поправил он меня и добавил: – Суть проблемы я понял. – Ты уверен? Это было ужасно неловко – то, что я должна озвучить простой математический факт, но… – Судя по той таблице, которую ты делала вчера на компьютере, самостоятельный съем квартиры серьезно напряжет твой бюджет, и… Наташа! Его крик запоздал на долю секунды – я откровенно промахнулась мимо стула и теперь терла ушибленный копчик. – Ты в порядке? – Я? Я в полном… шоке, если честно, – ухватилась за протянутую ладонь. – Я же свернула программу почти сразу, как ты подошел, как ты успел увидеть, что там было?! Джеймс пожал плечами: – Сыворотка сделала меня сильнее не только физически. Умственные способности тоже значительно повысились: внимание, быстрота обработки информации… – Жаль, что такого зелья нет в свободной продаже, некоторым бы очень помогло от идиотизма. – Это не так работает, – но по его глазам я видела, что в душе он со мной скорее согласен. – Если бы сыворотка делала людей умнее, Капитан Америка никогда бы не появился, потому что Стив перестал бы маяться дурью. К сожалению, вышло наоборот. – Ты говоришь так, будто вовсе не являешься первым его фанатом. – Я слишком хорошо знаю Стива Роджерса, чтобы боготворить Капитана. К тому же вся толпа его фанатов: дети до десяти лет и одинокие домохозяйки с четвертым размером груди. Мне страшно представить, к какой категории ты относишь меня. – Ну, ты в последнее время как раз исполняешь роль домохозяйки, так что… – я демонстративно развела руками и увернулась от мгновенно последовавшего шлепка полотенцем. – Эй! – Технически ты абсолютно права, конечно, – Джеймс фыркнул, отчего внезапно стал похож на лохматого пса, – но моего праведного возмущения это не уменьшает. Мы позавтракали, прикола ради попытавшись действительно классифицировать Баки относительно Капитана Роджерса, и вышло довольно забавно. Я пять минут слушала, какой Стив благородный, умный, честный и справедливый, и еще ровно столько же Джеймс крыл человека в звездно-полосатом костюме хорошим армейским матом. В конце концов, подумала я, получалось, что Баки Барнс – лучший друг, боевой товарищ и единственный стоп-кран безбашенного парня из Бруклина. – Сегодня я должна огласить решение шефу, – несмотря на солнце, на улице было ветрено и противно. – Ага… – Джеймс смотрел на спускающихся в метро людей, но, кажется, не видел их, уйдя мыслями в себя. В молчании мы доехали до моей станции, дошли до офиса и там попрощались. Из стеклянных дверей я видела, как он свернул в сторону от подземки: обратно Джеймс всегда возвращался пешком, уж не знаю, ради безопасности или для физической нагрузки. Часть дня у меня еще теплилась надежда, что у фирмы найдется свободная однокомнатная квартирка. Казенные апартаменты были одной из причин моего согласия на перевод сюда, а с уплатой аренды за съем и резко возросшими расходами на продукты, которые мы с Мишель прежде делили пополам, по моим приблизительным подсчетам я была близка к тому, чтобы уйти в минус. – Жаль, я правда думал, что вы бы поладили, – босс вздохнул с притворным огорчением, имея в виду ту неведомую девчонку, которая могла стать моей новой соседкой. – Она приезжает в следующую среду, так что у тебя неделя на переезд. Песец подкрался незаметно.***
– Эм-м… Я затруднилась сформулировать мысли, хотя вообще сильно сомневалась, что в моей голове было что формулировать. – Я надеялся на несколько иную реакцию, если честно. У меня не получилось даже съязвить. – Это плохая идея. Джеймс, это очень плохая идея. – Да почему? Я не могу сидеть у тебя на шее. – Мы это уже обсуждали, мне кажется, – я поморщилась. Меньше всего мне хотелось начинать такой разговор на ночь глядя. – Да, обсуждали, и ты вроде как со мной согласилась. – «Вроде как» – в данный момент ключевые слова. Я сидела на подоконнике и смотрела, как он менял постельное белье. Пытался поменять, но, судя по всему, простынь была куда ближе к тому, чтобы быть порванной и отправиться в мусорное ведро, а все потому, что мы опять столкнулись лбами. В фигуральном смысле, конечно, но менее важным вопрос оттого не стал. Когда после работы я озвучила ему категоричную позицию своего руководства, Джеймс в ответ озвучил свое не менее категоричное намерение «внести посильный вклад в стабилизацию ожидающейся финансовой ситуации». Иными словами – он искал работу. Сам по себе факт, что покойник и преступник в одном лице пытался трудоустроиться в центре Нью-Йорка, уже претендовал на сюжет для трагикомедии, но его идеи повергали меня в настоящий ступор, а высказанная две минуты назад грозила и вовсе добить. Нет, я, конечно, ни секунды не сомневалась в некоторых его способностях, но завязаться с местной русской мафией? Меня терзали не столько сомнения, сколько вопрос: «Да когда ж ты успел?!», который я и высказала вслух. – Походил, пока ты была на работе, поговорил немного, делов-то. Действительно. Мои не слишком добропорядочные соотечественники, как оказалось, держали часть потока, проходившего через Аппер-Бей [1], на чем имели хорошие деньги и были рады подкинуть работу как легально пребывающим в стране, так и тем, кто находился в Америке незаконно. И Джеймс всерьез полагал, что впишется в эту компанию. – Это плохая идея. – Я это уже слышал, – он начинал заводиться, что и мне спокойствия не добавляло. – Но я прав, и ты это знаешь. – В том, что арендная плата в Бруклине напряжет мой бюджет – бесспорно да. В том, что устройство на работу в местный филиал Гидры нам поможет решить проблему – точно нет. – Меня готовы взять уже завтра вечером, – удивительно, но постель он все-таки заправил и даже без потерь. – Джеймс, ты меня вообще слышишь? – такое впечатление, что я говорила со стеной. – Твое положение и так шаткое донельзя, а ты вздумал в черную поработать в местном порту на русскую мафию? Это все равно что вывесить большой флаг с надписью «Арестуйте меня». – Не драматизируй, – он поморщился, я фыркнула. По роже вижу, что моя логика на него действовала. – У нас осталось четыре дня, чтобы найти квартиру, за которую надо будет заплатить за месяц вперед плюс залог. И ты сама сказала, что меньше двух с половиной тысяч тут жилья нет. Нам нужен еще один источник дохода, а в моем положении перебирать не приходится, – его логикой боженька тоже не обделил. – К тому же, сегодняшний день мы потратили впустую. Вот тут Джеймс был точно прав. Остаток рабочей недели я мониторила сайты, искала новое жилье, а сегодня мы устроили забег по городу, посетив восемь отобранных апартаментов. Безрезультатно. – Справедливости ради – кто в этом виноват? – я пихнула ему в руки подушку. – Ты забраковал все. – По весомым причинам. Я вздохнула. Искать квартиру с бывшим Зимним Солдатом было немного легче, чем искать ее, встречайся я с боссом мафии, наверно (с той лишь разницей, что у мафии обычно не бывает финансовых проблем). Этот дом слишком близко к полицейскому участку, в этом нет выхода на крышу, в этом доме не предусмотрена прачечная, в этом – камеры наблюдения над входом… Каждые апартаменты имели, на взгляд Джеймса, какие-то катастрофические недостатки, не позволявшие снять их в нашем положении, и я предчувствовала, что и завтра в оставшихся трех квартирах будет то же самое. Уже не говоря о таких базовых критериях, как наличие полной меблировки и более-менее приемлемая арендная плата. – Так что скажешь? – Как будто тебя волнует мое мнение, – я потянула домашнюю футболку через голову и в который раз отметила, что Джеймс, в отличие от меня, переодевался всегда в мое отсутствие. – Волнует. – Хорошо. Я предлагаю обмен – я дам согласие на эту твою мафиозную халтуру… – И что взамен? – он закусил губу, глядя настороженно и неуверенно. – Ты расскажешь мне, кто тот человек, о котором ты читал в интернете, которого ты убил. Это было безусловно низко, и я не рассчитывала на ответ – скорее это было отчаянной попыткой воззвать к его благоразумию. Пусть и довольно жестоким способом. – Это шантаж. – Да, точно, ты просто гений, – мое терпение закончилось. – Ей-богу, я могу иметь отношения с убийцей, психопатом и идиотом в одном флаконе, но иметь отношения с трупом – это отвратительно. А ты однозначно превратишься в хладный труп, если свяжешься с мафией. Так что, если ты все решил, будь добр – свали к чертовой матери и не трать мое время! – Ты закончила? – с фантастической невозмутимостью спросил Джеймс. – Да, – ответила я и тут же получила в голову подушкой. – Какого?.. – Хорошо, я не пойду в порт.***
Баки подождал, потом осторожно подошел и забрал из рук Наташи постельную принадлежность. Она продолжала безмолвствовать. – Наташа? – Да? – А чего ты молчишь?.. – Я? Да так… Как-то быстро ты согласился. Баки хмыкнул и опустился на кровать. – У меня немало проблем, конечно, но умственной отсталостью я все же не страдаю. Я понимаю, что у твоих возражений есть весомые причины, просто… А какой у меня выбор? Я, наверно, был бы одним из самых разыскиваемых преступников, если бы не был самым засекреченным. Меня ищут и правительства, и Гидра… – Гидры больше нет, – Наташа осмотрела его с ног до головы и пожала плечами каким-то своим мыслям. – Как и Щ.И.Т.а. – Насчет Щ.И.Т.а не знаю, а в исчезновение Гидры я не верю. Уже нет. Они появились задолго до Шмидта, остались после… Мне слабо верится, что парой разбитых супермашин Стив остановил Гидру навсегда. Баки чувствовал горечь во рту. Он ненавидел быть беспомощным или виноватым, но сочетание этих эмоций... Самое отвратительное из всех возможных чувств. Он ничего не смог сделать для победы над Гидрой тогда, ничего не мог сделать сейчас, а в промежутке умудрился еще и поспособствовать процветанию их дела, и понимание отсутствия выбора никак не помогало. Надо было сопротивляться активнее и сильнее, подумал он: не справился бы с кодированием, так хоть вынудил бы их пристрелить несговорчивого подопытного… – О чем ты думаешь? – Наташа села рядом, положила голову на ему на плечо, и Баки прижался щекой к пушистым волосам. – О том, что стоило вынудить людей Золы убить меня в том веке. Тогда сейчас и мне, и другим было бы лучше. – Мертвому, конечно, спокойнее, но все-таки скучно, – это прозвучало на удивление буднично, словно общеизвестный факт. – Великая мудрость русского народа? – Советского кинематографа, если точнее. Но доля правды в этих словах есть, – Наташа поднялась и хлопнула его по плечу. – Ладно, если мы пришли к соглашению насчет тебя и мафии, предлагаю ложиться. У нас завтра еще один большой день. Кто бы мог подумать, что все отточенные до автоматизма навыки скрытного передвижения понадобятся ему при выборе жилья с девушкой. Однако же да. Заходить в готовые для сдачи квартиры вдвоем и на весь дом объявлять, что вот тут они планируют жить парой, по понятным причинам было глупо. Приходилось импровизировать, и Баки в первый раз в полной мере прочувствовал, как сильно современные технологии упрощают жизнь. Посещение очередных апартаментов проходило по одному и тому же сценарию. Они подходили к дому заранее, Наташа оставалась встречать риелтора, Баки – сваливал на другую сторону улицы, и, пока девушка стойко выслушивала восхваления жилья и заодно делала на телефон фото интерьера, Баки осматривал дом и окрестности. Входы, выходы, доступ к пожарной лестнице и крыше, возможность открыть окна в подъезде, близлежащие магазины, остановки и здания общественного назначения… А потом они встречались на скамейке и делились впечатлениями, а потом все начиналось заново в другом месте. Количество «других мест» неуклонно сокращалось, и на двенадцать часов воскресенья стало равняться двум. Баки понимал, что слегка перегибал палку. Можно было остановиться еще на вчерашнем третьем варианте: квартирка буквально в конце той улицы, на которой они жили сейчас, первый этаж, какая-та маразматическая старушка в качестве единственной соседки по лестничной клетке. Там все было в целом удобно, но… Это «в целом» казалось каким-то недостаточным, каким-то неприятным и неприветливым. Наверно, вздохнул Баки, глядя на окна третьего этажа, в которых мелькнул силуэт Наташи и арендодателя, он врал сам себе. Да, свободный отход, отсутствие любопытных соседей и полиции под боком были, конечно, важными критериями, но ему просто не хотелось жить ни в одной из тех квартир, которые он видел, пусть и только на фото. Неужели это так много – желать найти место, в котором будет приятно находиться? – Медитируешь? – Наташа присела рядом с ним на жесткий металл низкой ограды. – Думаю. Как тебе апартаменты? – Сам посмотри, – она протянула ему телефон, и Баки взял, не в состоянии оторвать взгляда от ее лица. – Что-то не так? – Ты улыбаешься, – он чувствовал, как и его губы расползались в улыбке. – Произошло что-то хорошее? – Ну… Мне просто понравилась квартира. Очень. Так что я жду твоего мнения. Баки разблокировал телефон и открыл галерею. Белые стены, светло-коричневый пол, вся отделка в стиле деревенского минимализма. Даже на фото было видно, что в помещениях очень светло. – Кухня совмещена с гостиной и рабочей зоной, спальня, санузел, маленькая кладовка. Прачечная в подвале, кстати. Единственная проблема – на этом этаже выход на общий балкон, – Наташа отодвинула его руку от экрана и пролистала до фото скорее мини-дворика, чем балкона, – там барбекю, столики… Зона общего пользования. – Но выход же в нее не через квартиру? – Баки вернулся к фотографии спальни. То ли таким был снимок, то ли комната действительно вмещала только двуспальную кровать, тумбу и широкий подоконник. – Конечно нет. Но на этаже. Ну как? – Тебе ведь понравилось, да? – он усмехнулся. Наташа смотрела с надеждой, даже пальцы сцепила почти в молитвенном жесте. – Ну, это не значит, что я заставляю тебя согласиться. Баки прикрыл глаза. – Тебя что-то не устроило? – Да нет… Местоположение отличное, квартира, судя по всему, приятная… – Тогда что? – Не знаю, – он действительно не знал. Или не хотел копать в себе так глубоко, чтобы узнать… Мобильник в руках внезапно ожил, на дисплее высветилось знакомое уже до оскомины имя. – И чего ему надо от тебя в воскресенье? – Понятия не имею, – Наташа протянула руку забрать телефон, и Баки, повинуясь странному порыву, отодвинулся. – Не отвечай. – С ума сошел? – Не отвечай, – он смутно чувствовал, что сжимал технику так сильно, что еще чуть-чуть – и та сломается в железной руке. – Джеймс, хватит, отдай! – девушка воспользовалась его замешательством, выхватила телефон: – Какого черта… – и через вдох приветливо выпалила в трубку: – Привет, Вин! – Натали, привет, – голос на том конце был раздражающе радостный, словно Винсент выиграл в лотерею. – У меня просто потрясающие новости! – Скажи, что мне повысили зарплату. – Увы, это не мои полномочия. Зато я решил твою главную проблему. – Прости? – Наташа вскинула брови, как будто коллега мог ее видеть. – Я нашел тебе квартиру, – Винсент очевидно гордился собой и едва ли представлял всю степень шока собеседницы, который сейчас лицезрел один только Баки. – Квартиру?! – Да, моя соседка напротив по лестничной клетке съезжает, и я мельком видел ее арендодателя сегодня утром… Думаю, это место тебе подойдет, что скажешь? – Это очень… неожиданно, – Наташа свободной рукой взъерошила волосы, – и очень мило с твоей стороны. Правда, большое спасибо за твое участие, я… Даже не знаю, что сказать. – Что ты приедешь посмотреть квартиру сегодня же. – Обойдешься, козел, – прошипел Баки, нимало не заботясь о том, что Винсент мог услышать его так же, как Баки слышал его. Горло жгло, и Баки вдруг подумал, что совсем даже не будет против, если Наташа сейчас согласится поехать – начистить рожу уже просто откровенно клеившемуся к ней Винсенту хотелось неимоверно. Прям с ходу, как тот откроет дверь, дать с правой в морду… – Боже, я надеюсь, ты не воображаешь себе, как расчленяешь Винсента на кусочки столовым ножом в его ванной комнате? – Наташа пощелкала пальцами перед его лицом, пытаясь привлечь внимание. – Конечно, нет, – еще бы идеально в пах, с ноги. – Ты не умеешь врать. – Вот тут чудовищно ошибаешься, ангел, – Баки наконец отвлекся от мстительных мыслей и покачал головой: – Я превосходный лжец. – Ну да… – Наташа посмотрела на него в странном, каком-то болезненном замешательстве. – Тогда соври что-нибудь убедительное насчет того, почему тебе не нравится и эта квартира. – Потому что я боюсь. Потому что это нормально – переезжать с девушкой. Потому что это нормально – искать работу. Потому что это нормально – жить в отношениях. Вообще – жить. Только он сам не нормальный, который не умеет делать ничего из этого и который так сильно боится облажаться, что только говорит-говорит-говорит… И бесконечно оттягивает момент принятия решения. Боже, и когда он успел стать Стивом Роджерсом двадцать первого века? – Тогда, – Наташа обхватила его шею руками, заставив нагнуться, и прошептала в ухо, – мы будем бояться вместе. Баки улыбнулся. [1] Аппер-Нью-Йорк-Бей (дословно «Верхняя Нью-йоркская бухта») – бухта в дельте реки Гудзон. Один из основных сухогрузных причалов Нью-Йорка.