Hold me tight

Он боялся собственной тени. Его тени боялись и другие. С. Е. Лец

      Наташа еще не легла, когда он ушел. Тихо выскользнул за дверь, поднялся на верхний этаж и по чердаку, пыльному и темному, добрался до дальнего торца дома. Спустился по пожарной лестнице, метнулся через дорогу и влетел в подъезд дома напротив за парнишкой лет десяти. И снова на чердак, выбрать место поудобнее, и, хоть было жаль изгваздать брюки, Баки опустился у стены. Можно и стоило бы поспать, но выброс адреналина, легкий, но такой уже непривычный, еще не прошел, и он по пятому разу принялся перепроверять содержимое рюкзака.       Бутылка воды. Запасные футболка, нижнее белье и носки, кепка и перчатки. Упаковка ампул обезболивающего, шприцы, пачка бинтов и бутылек антисептика. Оба ножа, гаррота, моток обычной хозяйственной веревки и стяжки.       Банковскую карту и ключи он оставил дома, наличные деньги распихал сразу по нескольким местам: и в рюкзак, и во внутренний карман брюк, а пару десятков долларов загнал в щель прямо тут, в стене у окошка. На всякий случай, кто знает, как оно повернется.       Рука машинально дернулась убрать с глаз волосы, и Баки усмехнулся. Случайно, но как-то получилось, что Наташа обрезала ему почти так, как было полтора года назад, когда его жизнь началась заново благодаря Стиву Роджерсу. Черт возьми, он иногда ловил себя на том, что скучал по этому идиоту. Или по тем дням, что когда-то они проводили вместе.       Или по тому Джеймсу Барнсу, которого, видимо, хорошо помнил Стив и которого все еще не так хорошо помнил он сам.       Баки помассировал переносицу. Он был атеистом, хотя иногда и обращался к богу по старой привычке да из-за устоявшихся речевых выражений, но тут и вправду пора было поверить если не в Господа, то в высшие силы точно. Как, как они оба оказались здесь и сейчас? Вероятность того, что заморыша Роджерса сделают суперсолдатом, была меньше малого. И ведь не реши Баки устроить свидание в тот вечер на Экспо, кто знает, как бы повернулась история…       А ведь это Стив потащил его в призывной пункт в сорок первом, где Баки приняли на службу, из-за чего его призвали на фронт в сорок третьем, когда он потащил Стива на Экспо, где его нашел доктор Эрскин; а после Стив полез на передовую спасать его, после они воевали вместе, в результате чего Баки попал в долгий, как кошмарный сон, плен у тех, кто сделал из него суперсолдата и выпустил против Стива Роджерса, который стал суперсолдатом и героем не без участия Баки.       Уму непостижимо.       Запахнул куртку и натянул капюшон толстовки. Сейчас еще не зима, но сидеть целую ночь на чердаке тепло не будет. Он, конечно, переживет без проблем, в конце концов, это не лежать в засаде часами на промерзлой земле в минусовую температуру, когда на тебя падает снег вперемешку с дождем, а вокруг только сплошной лес. Это даже не существование в заброшенных полуразрушенных зданиях. Но за прошедшие месяцы он привык к теплу, мягкой кровати, нормальное еде…       Губы сами собой сложились в улыбку, когда пришла мысль: эта ночь, даже проведенная на пыльном чердаке, была бы совсем не плоха, будь здесь Наташа. И он почти не сомневался, что девушка согласилась бы посидеть тут за компанию.       Еще одна непостижимость его новой жизни, больше прочих.       Просыпаясь по утрам, Баки чаще всего обнаруживал, что практически подминал Наташу под себя. Это не было осознанной реакцией, просто в какой-то момент сна он, очевидно, расслаблялся настолько, что переставал себя контролировать даже в малом: в здравом уме так наваливаться на девушку он себе не позволял, опасаясь навредить своим весом, превосходящим, наверно, почти в два раза. Но в бесконтрольном состоянии ничего поделать не мог, и тело решало само.       Куда быстрее и вернее мозга, надо признать.       В окошко чердака был виден дом, подъездная дверь, их окна, в которых все еще горел свет. Шторы были задернуты, но Баки несколько раз уловил силуэт. Наташа, несмотря на то что вставать ей завтра (уже сегодня?) как всегда, будто металась по квартире и наверняка думала о нем. Конечно, думала, он сам ее вынудил, уйдя на ночь глядя, да еще ничего не объяснив. Но так будет лучше. Фантазия – штука ужасная, и она у Наташи была богатой, но все же лучше подозревать, чем знать точно.       Знать, что за тобой следят.       Он засек первого почти полторы недели назад и тогда подумал, что померещилось. Через несколько дней мужчина появился снова, нелепо бродя прямо вокруг их дома, и стало ясно, что это не случайность и не ошибка, но торопить события Баки поостерегся. Пожалуй, зря: их начали по-настоящему «пасти».       Точнее не их, а Наташу.       Баки стоило титанических душевных сил отпускать ее одну на работу все эти дни, и только голая логика позволяла не сорваться: надо было понять, следили только за девушкой или за ним тоже, сколько человек осуществляли слежку, насколько опытно? В итоге Баки пришел к выводу, что работали двое посменно, и те несколько раз, что он на пробу выходил из дома после Наташи, за ним никто не шел. Значит, он их не интересовал.       Вопрос, откуда взялись эти обреченные на недолгую жизнь, не возникал. Наташа была законопослушным человеком, и единственный раз, когда она умудрилась вляпаться (ну кроме их отношений, конечно) – история с терактом на Манхэттене. Похоже, то дело осталось незаконченным.       Правда, терзали нехорошие подозрения. Парень, который хотел убить Наташу и Мишель в апреле и которого отправил к праотцам сам Барнс, работал прежде на Рамлоу. Был ли теракт организован остатками Гидры? Если так, следили они же. В таком случае странно, что они не рванули куда подальше, заметив его, ведь Баки однозначно хоть раз должен быть попасть им на глаза за время слежки.       В любом случае ждать оставалось недолго. Где кантовались ночами преследователи, он не выяснил, но завтра один из них снова пойдет за Наташей след в след. А за ним пойдет Баки.       Получилось унизительно легко даже. Пропустив утреннюю «прогулку» ищейки, Баки притулился у выхода из метро вечером, рассчитав время, когда Наташа будет возвращаться с работы. И, глядя вслед девушке, скрывавшейся за поворотом улицы, сократил дистанцию с ее преследователем в несколько шагов ровно так, чтобы оказаться за его спиной как раз напротив трехэтажного дома. Тут имелся чудесный подвальчик, замок с которого Баки сорвал еще днем. Всего-то и понадобилось, что ощутимо ткнуть ножом в чужую печень и сдернуть мужчину по короткой лестнице. Тот не брыкался, наверно, решив, что, раз его не зарезали сразу на улице, у него есть минута, а там он справится.       Ну, как любила говорить Наташа: «Ага, щас».       Захлопнув дверь подвала, Баки пинком спустил свою добычу с трех каменных ступенек и остался с их высоты смотреть, как тот вставал на ноги. Мужчина был немолод – лет сорок пять, может, больше, слегка полноват, с противными проплешинами на голове. В глазах, формой явно говоривших о наличии в родословной азиатов, не отразилось опасения, когда он наконец рассмотрел того, кто так бесцеремонно с ним обошелся. Он отряхнул штаны и со спокойной улыбкой произнес:       – Попытка защитить свою девушку засчитана, но ты только что совершил последнюю ошибку в жизни.       Баки улыбнулся в ответ, отмечая в речи явный южный акцент:       – Мне нужен второй.       – Не понял?..       – Я знаю, что вас двое. Мне нужен второй человек, который осуществляет слежку. Ты позвонишь ему и скажешь прийти сюда.       Мужчина потер заросший щетиной подбородок, разглядывая Баки. Он явно взвешивал варианты. С одной стороны, принадлежность к пусть даже павшей Гидре (если он к ней принадлежал, что еще не доказано) придавала ему уверенность на интуитивном уровне. С другой, он понимал, что уступал рослому накачанному противнику с ножом. А вот вдвоем с напарником их шансы уделать его теоретически значительно повышались.       Все эти мысли, вертевшиеся в голове мужчины, Баки читал с его лица. И точно знал, каково будет решение, потому что видел: этот человек – трус. У него кишка тонка испытать удачу против более сильного. Но это даже хорошо. Баки были нужны ответы, и добиться их от таких экземпляров проще.       Та-ак, есть контакт: мужчина потянул из джинсов телефон, набрал номер и под пристальным взглядом назвал место. Баки почти не сомневался, что в этой паре фраз содержался какой-то код, просигнализировавший напарнику «у нас проблема», но не особо волновался. Гранату в подвал, рискуя зацепить своего, никто бросать не будет, а остальное – фигня. Впрочем, осторожность лишней все-таки не бывает, поэтому после короткой попытки борьбы он аккуратно, почти даже нежно упаковал мужчину, связав ему ноги и руки.       Ждать пришлось недолго, и минут через десять зашелестела тяжелая дверь.       – Ну, и что за?.. – вошедший был примерно ровесником Наташи, с приметным шрамом через левую щеку.       Он быстро огляделся, заметил третьего неожиданного участника рандеву в углу и заткнулся. Несколько томительно долгих секунд в подвале царило молчание, а потом рука парня метнулась за спину, а Баки – к нему. Выстрелить тот не успел, Баки зафиксировал руку с пистолетом и подсек противника, грубо укладывая на бетонный пол. И понял, что все-таки не ошибся в определении принадлежности следивших: во этом взгляде стыл такой животный ужас, что стало даже как-то неловко. Ни хрена себе слава у Зимнего Солдата, если один его вид повергает человека с оружием в панику…       Выбив пистолет из ладони, Баки перевернул парня на живот, быстро стянул его запястья и привел в сидячее положение.       – Судя по твоей реакции, мое представление можно опустить. Зато я был бы не против, чтобы представился ты.       – М-макс.       Какая ирония. Судя по не наигранному удивлению, этот Макс знать не знал о столь близком нахождении оружия Гидры рядом с собой. Получается, Баки, выходя вместе с Наташей куда-либо за эти дни, просто не попадал в его «смену». Пленника, по-видимому, посетила та же мысль, потому что досада проявилась на лице очень уж явно:       – Так это ты – ее парень? – получив легкий кивок в подтверждение, бросил сквозь зубы: – А я говорил, что надо было все тщательнее проверить…       – Заткнись, умный ты мой, – Баки вытащил нож и отметил, как Макс отшатнулся.       Его подельник, давно пристроенный у стеночки, глядел на происходящее ошалевшими глазами и, похоже, до сих пор не мог поверить, что что-то пошло не по плану.       – У меня есть несколько вопросов, – схватив парня за шиворот, подтащил ближе к первому. – Ответите на них честно – даю слово, что отпущу. Будете кочевряжиться – я буду вынужден настаивать. Расклад понятен?       Макс сплюнул, почти попав, и выразил свой отказ в непечатных выражениях.       Баки вздохнул и для профилактики отвесил ему несильную пощечину:       – Советую подумать еще раз, пока я занят.       Потом перенес внимание на старшего, проделав примерно тот же набор действий: встряхнуть, высказать просьбу, встряхнуть еще раз. Мужчина, в отличие от напарника, брыкаться не стал, но выдавать информацию пока явно не жаждал.       – Ну-с, Макс… Максимилиан? – угадал. – Будем общаться?       – Пошел ты!       Ой кто бы знал, как он это не любил… Одно из необходимых, но и самых дерьмовых умений на войне – умение общаться с пленными. В основном потрошением «языков» занимались он и Монти, и Баки тогда освоил это практически в совершенстве. Ну конечно, не Стиву же Роджерсу марать руки в крови – в прямом смысле слова…       Двадцать минут спустя вероятность выжить для упертого идейного Максимилиана стремилась к нулю, и у Баки на языке стоял густой привкус железа, зато трусоватый и впечатленный по самое некуда мистер Юджин Ханасаки вываливал все, что знал.       Макс действительно работал на Гидру (а то это было непонятно), а вот он сам принадлежал к более известной организации террористов. Баки слегка опешил, когда Ханасаки без зазрения совести признал, что ИГИЛ финансировалось бывшей нацистской группой. После разоблачения и провала разбросанные по стране агенты Гидры задействовали все каналы, чтобы уйти в подполье, в том числе через тех, кто был им чем-то обязан. По словам Юджина, радикальные восточные жители задолжали Гидре и материально, и морально, и скоропостижная кончина Пирса здорово развязала им руки: они и денег больше не были должны, и привлекли к своей работе тех агентов, которые еще горели огнем возмездия. Правда, против правительства США и лично Капитана Америка ИГИЛ, конечно, не поперло, вместо этого за бесплатно пользуя человеческие ресурсы павшей организации в своих целях. Как в апреле в Манхэттене. Бойцов Гидры привлекли к тому делу как наиболее местных, и результат был полностью удовлетворительным, пока не всплыл факт наличия ценных свидетелей. Попытка устранить их безбожно запоздала, ИГИЛ получили на руки труп агента и поступившие в полицию показания и предпочли тихо и успешно слинять. Почти успешно.       Баки не смог не испытать гордость за отечественных стражей закона, когда Юджин рассказал, что в конце августа ФБР провело несколько облав. В числе всяких разных взяли и водителя грузовика, совершившего наезд, и еще одного парня. Все было сделано настолько тихо и аккуратно, что о налете на бостонскую квартиру остальная часть группы узнала далеко не сразу. Какое-то время террористов обрабатывали, но все шло как-то туго, и в ФБР приняли решение еще раз прибегнуть к помощи свидетелей. Благодаря довольно точным показаниям, Наташа числилась в списке полиции одной из первых, и куратор группы отдал приказ ее устранить.       Вот же блин. По словам Ханасаки получалось, что где-то заныкались еще как минимум несколько человек, непосредственно причастных к тому теракту и представляющих опасность. Он, конечно, подозревал подобное, не зря же они с Наташей договорились о неделе его отсутствия, но у Баки теплилась надежда, что эти двое окажутся сами по себе или, на худой конец, последними представителями.       – Окей, – он жестом оборвал поток уже не имевшей к делу информации, – теперь к главному: где остальные? И сколько их?       – Т-трое, – Ханасаки бледнел и потел с каждой минутой все больше и все чаще заикался. – На б-базе Гидры.       – Где? – Баки ушам не поверил. Неужели правительство не вычистило все?       – В Н-нампа.       Нампа? Память давать подсказки отказалась.       – Штат, блин, какой?       – Айдахо.       Приехали. Точнее как раз доехать туда будет ой какой проблемой, это ж вообще другой конец страны! В двадцать первом веке, конечно, с транспортом куда лучше, чем в первой половине прошлого, но самолеты-поезда ему заказаны, а на автобусе…       Баки помотал головой. Ладно, об этом он подумает чуть позже.       – Где именно база? В городе?       – Д-да. «Золот-той час»…       В конце концов была внесена некоторая ясность: «базой» назывался старый дом с часовой мастерской на первом этаже. Мастерская была прикрытием, а на двух этажах выше располагалась конспиративная квартира Гидры. Баки живо представил себе попытку одиночного штурма жилого здания в центре города и все вытекающие последствия. Перспектива получалась, мягко говоря, неприятной.       – Поближе не могли поселиться, тащись теперь к черту на рога…       Ханасаки его раздраженный тон явно пугал, и под это дело Баки выяснил и примерную планировку дома, и то, что вокруг был не самый жилой квартал, и внешнее описание остальных террористов заодно. Это все было жутко полезно, но задушевный разговор стоило заканчивать.       Он поднялся с пола, перевернул на спину давно впавшего в отключку Максимилиана и добил одним ударом в шею. Поймав его взгляд, Юджин по-бабьи взвизгнул:       – Ты обещал отпустить, если я все расскажу!       – И где вас таких наивных находят?              Дождавшись, пока стемнеет, Баки выскользнул на улицу. Вешать замок обратно на дверь не стал. Подвал не использовался, судя по слою пыли, но завтра-послезавтра бдительные соседи обратят внимание на приоткрытую дверь – оставлять трупы тут взаперти до весны было бы попросту свинством. Отпечатков он не оставил, свидетелей не было, и полиция получит только два тела не самых добропорядочных граждан. Может, даже выяснят, кто они.       На чердаке Баки засунул в рюкзак прихваченный у Макса пистолет, отмыл нож и перчатки от крови и вытащил из стены спрятанные деньги. Жаль, что снял с карты не все: поездка до канадской границы и обратно наверняка влетит в круглую сумму. Дело осталось за малым: понять, как туда вообще добраться в сжатые сроки.