Опоздать ровно настолько, чтобы оказаться вовремя – особое искусство. С. Е. Лец
Истошный женский крик был настолько громким, что перебил даже музыку в наушниках. Я выдернула «затычки» и услышала очередной вопль. Если честно, даже вздрогнула: для полноты антуража не хватало чего-то типа «спасите, убивают!» Твою два раза дивизию, что могло стрястись тут с утра пораньше? Вроде благополучный район… По ушам хлестнул противный, надрывный вой сирены, и спустя еще пару десятков метров я увидела людей на углу. Девчушка, лет пятнадцати, не больше, пятилась из этой толпы спиной, зажимая ладошкой рот, и ужас на ее лице был таким, что у меня мгновенно вспотела спина. Ноги понесли вперед, и я почти влетела в яркую желто-черную ленточку. – Отойдите назад, отойдите, тут нечего смотреть, – полицейский вяло отгонял зевак от подвала, у которого терлись люди в форме и белых халатах. Взгляд скользнул дальше, к машине с красным крестом, и я, расталкивая народ, зачем-то подалась туда. Грузили накрытые брезентом носилки, одни уже стояли на полу в салоне. – Кошмар, кто же сделал такое?.. – Что сделал? – я с трудом отвлеклась от того, как по-бытовому спокойно санитары затолкали носилки внутрь и захлопнули двери, и повернулась к пожилой женщине: – Что тут произошло? – Ох, так ужасно, так ужасно! – та покачала головой, остро посмотрела на меня и снова вздохнула: – Вам, молодым, надо быть осторожнее, вот так поймают, убьют… – Ну что ты говоришь, Кэтти, милая, – еще одна дама, похоже, чуть более стойкая, фыркнула, – при чем тут это? Не слушайте ее, мисс, она совсем глупости говорит. Но дело, конечно, серьезное. – Правда? – я чувствовала, как дрожал голос. С чего бы? Ну с чего бы?.. – Ничего не глупости! – женщина возмутилась и внезапно схватила меня под локоть. Видимо, почувствовала, что я готова ее выслушать. – Этот мальчик совсем молодой был, прямо как вы. И так страшно умереть… Ужасно, ужасно. – Страшно?.. – Изуродовали его, мисс, все лицо в крови, одежда тоже изрезана – будто пытали! – Кэтти, Кэтти, ты сама послушай, какую чушь несешь! Ты начиталась романов. – Нет, мисс, – Кэтти откровенно игнорировала подругу и обращалась ко мне, – я знаю, что говорю. Моя тетка была сестрой милосердия в сороковых, она мне все рассказывала. Видит Бог, я не вру: пытали этого парня, точно! И жестоко притом. И второго наверняка тоже. Мисс?! Вам нехорошо? Мисс! Я отлично слышала ее крик, слышала, как требовали врачей, как оторвавшийся от дела полисмен тоже звал меня этой осточертевшей «миской». Я все слышала и видела, только сделать ничего не могла. – Ох, какая вы впечатлительная, бедняжка, – добродушная Кэтти хлопотала возле, всунула мне незнамо откуда взявшуюся бутылку воды. – Не стоило все в таких подробностях… – Нет, – я отвернула крышку и заметила, что руки не дрожали. – Нет, это ничего… Ничего. Наоборот, расскажите все. – Да больше и рассказывать нечего. Кажется, подвал был открыт, туда заглянул кто-то. А там – двое. Мертвые. И крови столько… Мисс, а вам точно снова плохо не станет? – Не станет, – я сделала последний глоток воды. – Вы сказали, убит молодой мужчина? – Да-да, ваш ровесник, пожалуй, – Кэтти закивала, и я подумала, что она могла бы играть мисс Марпл без грима. – А второй старше, азиат, кажется. Сразу приехала полиция, и это, наверно, будет в новостях… Ужасно. Полицейские сновали в подвал и обратно, медики уехали. Мы постояли еще, пока не разошлись последние зеваки, я выбросила бутылку и тоже побрела к метро. Сомнений в том, кто оставил два истерзанных трупа в десяти минутах от моего дома, не возникало. В голове было до звона пусто.***
За пятнадцать минут до автостанции Нампа Баки казалось, что эта дорога не закончится никогда, и буквально хотелось биться головой о стекло. Поэтому, когда автобус остановился под навесом, и пассажиры выползли на асфальт, он был готов этот асфальт расцеловать. Закинув рюкзак за спину, Баки свернул от основного потока людей, зашел за угол и все-таки приложился лбом о каменную стену автовокзала. Легонько, чтобы вытрясти усталость и ощущение качки. Больше двух с половиной суток [1]. На дорогу ушло больше двух с половиной суток с четырьмя пересадками, пусть последние были всего лишь внутренними в пределах Айдахо, и Баки запретил себе думать: что если оставшиеся здесь террористы узнали о провале своих «коллег» в Нью-Йорке? Что если они покинули эту квартиру? Что если?.. О закономерном итоге таких «что если» было страшно даже помыслить. Утешало только то, что перед уходом он тысячу раз просил Наташу быть внимательной и осторожной. Как будто это могло спасти. Не могло. Баки понимал, знал, что из подобных переплетов не выворачиваются, только сидя тихо. Такие организации, как Гидра, не успокаиваются, пока существуют. Их надо вытравливать до основания, сжигать в атомной вспышке… И все равно потом ходить с оглядкой: а ну как вернутся? Обоняние щекотал терпкий запах кофе из кафе у заправки, но мысль о еде вызывала отвращение. После стольких часов в автобусах хотелось только пить. И еще в кровать, потому что нормально поспать в поездке так и не вышло. Они миновали города и штаты, и Баки дремал урывками, готовый в любой момент сойти, если надо – с боем. Автобусы несколько раз тормозили постовые службы, но ни разу не заходили в салон, и Баки только вздыхал украдкой, радуясь, что его место не у окна. Во втором рейсе не повезло: соседом оказался бойкий старик, ветеран Второй мировой, ехавший в Бойсе повидаться с фронтовыми друзьями. Баки заколебался слушать его воспоминания, какие-то слишком – ох, права была Наташа – пафосные, как будто этот мужик Гитлера убил сам (хотя, судя по проскальзывавшим в речи фактам, дальше итальянского тыла он сотоварищи так и не продвинулся). С другой стороны, в таком разговорчивом соседе был свой плюс: тот совершенно не обращал на слушателя внимания. Купить поесть все-таки пришлось, и Баки против воли организма впихнул в себя стаканчик отвратительного кофе и сэндвич, настраиваясь на дальнейшую работу. Идеи, как все провернуть, у него имелись, но сперва надо добраться до финальной точки. Нда, не Нью-Йорк это, не Нью-Йорк… Нампа был тихим и даже на первый взгляд чертовски маленьким городком. Создавалось ощущение, что вся жизнь здесь сосредоточилась вдоль этого ведущего к мэрии шоссе; в провалы переулков между одинаковых зданий виднелись точно такие же дома. Баки мимолетно подумал, что, наверно, жить здесь спокойно, но скучно. Может, дело еще было в том, что он гулял тут в разгар рабочего дня, но скудный поток машин, однотипные фасады и редкие прохожие создавали впечатление, что это не город, а просто большая и качественная декорация голливудского фильма. Того и гляди – кто-то крикнет «стоп, снято!», и массовку отпустят отдохнуть. Баки усмехнулся собственным мыслям, каким-то уж очень лирическим по сравнению с тем, что он собирался делать в ближайшем будущем. Хотя ворваться в чужое жилье с оружием и положить мордой в пол трех человек – чем не сюжет для фильма? Если включить фантазию, получился бы очень даже забавный вестерн, в котором суровый охотник за головами (на благородного ковбоя он, пожалуй, не тянул, эта роль отлично подошла бы Стиву) преодолевает половину враждебно настроенных к нему Соединенных Штатов, преследуя кровожадных бандитов, обидевших его даму сердца. Для полноты картины не хватало только шерифа и лошади, но отсутствие представителей власти и животных Баки уж как-нибудь переживет. Мастерская «Золотой час» располагалась слегка в стороне от главной улицы. По факту это был даже не трех, а двухэтажный дом с чердаком на три окна, зажатый между приземистых пустующих строений. На входной двери висела чертовски неуместная табличка «закрыто». Уже почти трое суток как покойный Юджин Ханасаки рассказал, что первый этаж представлял собой одно открытое рабочее помещение, в дальней стене которого, за прилавком, скрывалась дверь во внутренний коридорчик. Оттуда – лестница на второй этаж с маленькой кухней, двумя жилыми комнатами, ванной и туалетом, и еще одна лестница – на приспособленный под дополнительные спальные места и склад чердак. Балконов в доме не было, зато имелся хоть и ржавый, но вполне живой пожарный спуск. Не стоило игнорировать и то, что стоящие вплотную здания были ниже и с покатыми крышами, что давало дополнительные пути отхода. Решив, что одного круга возле «базы» вполне хватит, Баки подергал двери в доме напротив. Как и ожидалось, один из подъездов оказался не заперт, и из окна между вторым и третьим открывался отличный вид. Жаль только, что, судя по почтовым ящикам, как минимум несколько квартир тут были обитаемы, и надолго задержаться на таком удобном наблюдательном посту не получится. Сидеть на подоконнике и пялиться на улицу было невероятно скучно, но только первые полтора часа. А потом из мастерской вышел низкорослый мужчина слегка арабской внешности, и Баки почувствовал невероятное облегчение. Черт, он и не знал, что так нервничал, но словно дышать стало легче: его цель на месте, остальное – дело техники и немного времени. Захотелось даже, чтобы можно было позвонить Наташе и успокоить, сказать, что все будет хорошо и он скоро вернется… Баки позволил себе помечтать о подобном несколько приятных минут, а потом без сожалений задавил эти мысли. Нет у него мобильного телефона и не будет. Не будет, потому что звонки можно прослушать и отследить, и такие железные доказательства его существования и их связи слишком опасны, а потому не должны существовать. Может, когда-нибудь потом… Эти ублюдки вообще ничего не опасались. Преспокойно затарившись в ближайшем магазине, коротышка вернулся с объемными пакетами в дом. Баки прикинул, что в одиночку столько сожрать можно разве что недели за три, и сосредоточил внимание на окнах. То ли жители мастерской до этого отсыпались, что ли еда их так воодушевила, но вскоре в не зашторенных проемах начали мелькать силуэты. Та-ак, вот охотник за продуктами – коренастый, не выше середины груди Баки, мастер рукопашного боя и вообще, по словам Ханасаки, мужик контуженный и отчаянный. А также, судя по тому, как открывал и закрывал входную дверь, левша. Этого стоило гасить в первую же очередь и желательно сразу с летальным исходом – на фиг таких, на фиг. Второй террорист, беспечно распахнувший оконные створки и сейчас затягивавшийся сигаретой (эх, винтовку бы!) весил хорошо за центнер, а то и все полтора, и являлся, как ни парадоксально, спецом по взрывчатке. Баки, не отрывая взгляда от дома напротив, кивнул в ответ на приветствие поднимавшегося по лестнице парня, пожалел, что не купил сигарет – так было бы проще замаскировать перед немногочисленными жильцами свое пребывание в их подъезде, – и решил, что наблюдение придется свернуть минут через сорок-час. Третий участник мельтешил то в одном окне, то во втором, и Баки только понял, что парень чуть ниже его и носил длинные волосы. Значит, это тот самый новенький, завербованный Ханасаки пару месяцев назад. Потом третий пропал, чтобы снова появиться уже на чердаке, и… Блядь! Скотина, сукин сын, чтоб он в гробу до второго пришествия вертелся! За одну долю секунды Баки пожелал убиенному Юджину все кары мироздания. Соврал, козел – в доме был четвертый. Силуэт мелькнул в чердачном окне всего на пару мгновений, но явно не принадлежал ни одному из описанных игиловцем подельников: слишком высокий, слишком широкие плечи. Такой может создать проблемы просто своим присутствием… И что хуже, теперь вообще неясно, сколько там человек. Он просидел на подоконнике еще полчаса – дальше торчать смысла просто не было. В мастерской продолжалось движение, вялое и уже для него бесполезное: кроме трех описанных Ханасаки человек он никого не увидел, внезапный «четвертый» больше в поле зрения не появлялся. Подбирался вечер, и пора было решать, какой из двух вариантов действия приводить в исполнение. Выскользнув из подъезда, Баки попетлял по ближайшим кварталам и выбрал уличное кафе, не самое приличное. Но по крайней мере кофе здесь делали лучше, чем на автовокзале. Помешивая сахар в горячем напитке, он смотрел на спешивших мимо людей, на то, как тяжелым красным закатом окрашивались крыши, как медленно-медленно наползали сумерки. Задерживаться в Нампа не хотелось ни одного лишнего часа. Да, три этажа, минимум четыре человека, неизвестное количество оружия… Но, пожалуй, стоило рискнуть. Окончательно принятое решение сразу повысило настроение, Баки досидел до закрытия кафе, расплатился и с огромным трудом отвязался от официантки. Да что ж такое, на него и в тридцатых так девушки не вешались, хотя тогда он и посимпатичнее был, и попроще, и свободен. А тут стоило задержаться где-то в публичном месте – и он ловил на себе в лучшем случае заинтересованные взгляды. В худшем ощущение оставалось такое, словно его разглядывали под микроскопом. Нравы в обществе явно стали свободнее. Даже чересчур, подумал Баки на улице, разворачивая белый квадрат салфетки. На бумаге косым быстрым почерком выведены цифры – номер телефона без сомнения, и стало смешно. Девчонки, где ж вы были с таким подходом его семьдесят пять лет назад? Тогда бывало, что количество просмотров одного и того же фильма за неделю у него доходило до восьми раз. А сейчас ни капли сожаления не нашлось в сердце, когда белый комок отправился в урну, и некстати вспомнилась первая, такая нелепая встреча с Пегги Картер и ее слова… Мастерская, как и ожидалась, никуда не делась, в окнах на втором этаже горел свет. Баки постоял на углу минуту и побрел прочь – искать какой-нибудь тихий закуток, где можно посидеть и подождать. Было примерно без четверти четыре утра, и солнце даже не торопилось вставать. Вся улица спала, и Баки надеялся, что террористы тоже сладко сопели в подушки. Фонарь прямо у входа в мастерскую был лишним, но заниматься вандализмом и выбивать лампочку он, конечно, не стал. Одним движением руки вырвал дверной замок, прислушался… Все спокойно, никто не услышал, да оно и понятно: возись он со входом дольше, мог бы спалиться, а один рывок – это слишком быстро. Притворив дверь, не глядя всунул подобранный на мусорке лом в ручку так, чтобы уж с первого раза открыть точно не получилось, и мысленно похвалил тех, кто закрыл окна первого этажа деревянными панелями. Света из-за этого не хватало, зато путей для бегства меньше. Баки постоял в темноте, чувствуя спиной витые украшения на внутренней стороне двери, опустил на пол рюкзак, стянул и бросил туда же куртку и медленно двинулся вперед. Глаза привыкали к недостатку освещения, и он шагал бесшумно и мягко, ступая на всю стопу. Первый этаж пустовал, в доме было абсолютно тихо. Дверь во внутренний коридор за прилавком нашлась не сразу. Делая шаг на первую ступень, Баки глубоко вдохнул, выдохнул и потащил из набедренного крепления нож. Рукоять лежала в ладони приятной, успокаивающей тяжестью, и прижатое лезвие чуть холодило оголенный локоть. Пистолет был закреплен за поясом сзади, но применять огнестрел он собирался только в крайнем случае. На втором этаже Баки опять замер. Так, ближайшие двери – жилые комнаты, открытое пространство прямо по курсу – кухня, направо должны быть ванная, туалет и за ними лестница на чердак. Здесь света было больше: он падал в узкий коридорчик из кухонных окон и одной незакрытой двери в спальню. Судя по тяжелому дыханию, там спал тучный подрывник, и, заглянув внутрь, Баки в этом убедился: кровать стояла одна. Смысла начинать с него не было, и он бесшумно миновал комнату. Толкнул вторую дверь – дерево предательски огласило дом противным высоким скрипом – и резко бросил нож, ориентируясь на взметнувшуюся черную тень. Тяжелый удар об пол совсем близко, судорожный вздох сквозь зубы… Баки пинком распахнул дверь до конца, выдергивая второй нож, упал с перекатом, оказался прямо перед поднимавшимся человеком и ударил снизу вверх, не прекращая движения в сторону. И в этот момент вспыхнул свет. С колен Баки быстро оценил диспозицию. Чернявый и невысокий, в одних трусах, мастер рукопашного боя лежал рядом ничком, и под ним расплывалась обильная красная лужа. Он успел среагировать на вороватую попытку забраться к ним в спальню, даже рискнул попытаться поймать непрошеного гостя сразу в дверях. Не ожидал только, что гость окажется быстрее и вооружен. С этим уже все ясно – с распоротым от ключиц до подбородка горлом не живут. Второй обитатель комнаты, включивший свет, так и сидел на кровати, тупо глядя на мертвого соседа. Баки встал в полный рост, сократил дистанцию и ухватил парня за длинные патлы. Вздернул на ноги и, прижав заляпанное алым лезвие к тощей шее, спросил: – Жить хочешь? Конечно, тот хотел. Не срослось. Уловив краем глаза движение, Баки машинально выставил недавно испеченного террориста перед собой. Жаль терять потенциального языка, но своя шкура все-таки дороже. Подрывник оказался хоть и толстым, но спал чутко и сориентировался быстро: сообразив, что дела в соседней комнате идут какие-то темные, схватился за оружие. Баки насчитал четыре выстрела, прежде чем толстяк наконец понял, что палил в своего. Огонь прекратился. Так, а вот сейчас осторожнее, этот нужен живым… Баки швырнул мертвое тело вперед, метнувшись следом. Ага, как рассчитывал – противник замешкался, выставил руки и тут же получил перелом запястья. Пистолет гулко звякнул об пол. – Не дергайся. Взгляд подрывника был ошалевшим, но Баки это мало волновало: он наконец сообразил, что насторожило его за эти недолгие мгновения боя. Где, блин, четвертый?! – Где последний? – он встряхнул террориста, на всякий случай оставляя его в дверном проходе. А ну как еще найдется любитель стрельбы? – Кто?.. – Мужчина, метр восемьдесят пять, с меня в ширину плеч, темные волосы… – Н-на-в-верху. Ударом в висок отправив толстяка в долгий обморок, Баки прислушался. Хм, странно – тихо. Так крепко спит, что ли? Баки прислонил единственного живого к стеночке, вытащил из первого трупа нож и вытер оба лезвия о футболку, свисавшую со спинки стула. И медленно двинулся к лестнице на чердак. Выключатель размещался снаружи, Баки щелкнул тумблером, и в длинном пустом помещении замерцала одинокая потолочная лампочка. У дальней стены, вытянув ноги, сидел искомый четвертый жилец дома, и становилось ясно, почему он не выскочил на шум – это было бы очень затруднительно сделать, будучи связанным по рукам и ногам и с кляпом во рту. Они так и смотрели друг на друга: Баки – стоя у двери, мужчина – сидя точно напротив. В голове вертелось уж как-то слишком много мыслей, главная из которых была «что за хрень?!» Ла-адно, пора переходить к активным действиям. Демонстративно провернув нож в ладони, Баки подошел почти вплотную, присел на корточки. Пленник смотрел прямо и все так же спокойно, в ярко-синих глазах перемешались усталость и интерес. Наверно, именно это подтолкнуло размотать тряпичный кляп. Мужчина закашлялся, вдохнул резко, с хрипом, облизал пересохшие губы. Снова сфокусировал взгляд и, слабо улыбнувшись, тихо спросил: – Жизнь или как пойдет? – Зависит от тебя, – Баки отодвинулся. – Если ты с теми тремя, то останешься тут же. – Сильно похоже, что я с ними? – он повел стянутыми веревкой плечами. – Ну, всякое бывает. Доля денег, личные разборки… Усмехнувшись, мужчина поерзал, подумал и ответил: – У меня забрали документы и оружие. Наверняка припрятали где-то здесь. Поищи, я подожду. – Какое оружие? – SIG P229 E2, девять миллиметров [2]. Идти обыскивать дом не хотелось. Но развязывать человека только потому, что тот не проявлял враждебности, было бы верхом глупости. Пришлось воткнуть кляп обратно не ставшему сопротивляться мужчине и топать вниз. На рукоятке валявшегося на полу пистолета чернела выбитая надпись, а гильзы от Парабеллума были знакомы еще с войны. Документы нашлись в тумбе в принявшей бой спальне: водительские права, билет на обратный рейс до Вашингтона на вчерашнее число и полицейское удостоверение. Все бумаги на одно имя, фотография совпадала. Интересненько. – Джек, значит. Баки связал все еще бессознательного толстяка, вернулся на чердак и снова вынул кляп изо рта пленника. Тот отметил улыбкой свой пистолет и стопку документов в руках стоящего и кивнул. – Имя реальное? – Нет, – мужчина покачал головой, неожиданно быстро признаваясь в том, что Баки только подозревал. – Но для нас обоих будет лучше, если мы остановимся на Джеке. А ты?.. – Фред Дэвис, – Баки натянул веревки, чтобы ненароком не задеть ножом тело, и в несколько движений обрезал путы. Короткий смешок дал понять, что неожиданный знакомый был не глупее его самого. – Ты коп? – Баки сел чуть поодаль, бросил на колени собеседнику бумаги. Пистолет пока оставил у себя. – Нет, жетон липовый. Точнее, – Джек растирал запястья, – сам-то жетон настоящий, просто на вымышленное имя. А я работаю в ЦРУ. Сам понимаешь, с таким документом по гостям не ходят. – Так ты в гости зашел? На чашечку кофе? – Ага, и на бокальчик вина… Не дави на больное. Я облажался, и за этот промах с меня спросят. – Кто? – напрягая слегка офигевший от всего мозг, Баки пытался вспомнить структуру правоохранительных органов страны в нынешнем времени. – Разве террористами занимаются не в ФБР? Это не дело разведки. Джек пожал плечами, подобрал наконец документы и запихнул в карман джинсов. – Будь я здесь по согласованию со своей конторой, не сидел бы связанным вторые сутки. Нет, я пришел сюда один и по другой причине. – Какой? – Не много ли спрашиваешь? – Не хочешь отвечать? – Баки усмехнулся. – Не хочу. – Ну, этажом ниже уже лежат два трупа, и я вполне могу присоединить тебя к ним. – Убивать агента ЦРУ? – тот вернул усмешку, и Баки подумал, что ему около тридцати, пожалуй. – Неосмотрительно. Предвосхищая движение собеседника, Баки поднялся на ноги. Они действительно были одного роста – Джек даже выше на пару сантиметров, почти одной ширины в плечах, под черной водолазкой четко просматривались мышцы. – И как они тебя скрутили? – Я не ожидал здесь никого встретить. По нашим данным, дом пуст. – И ты мне говоришь о неосмотрительности… – Ну облажался, с кем не бывает, – Джек раздраженно дернул плечом, задетый насмешкой. – Спасибо тебе прям большое. – Кушай не обляпайся. Постояв друг против друга, почти синхронно развернулись к выходу, и мужчина, приглаживая встопорщенные волосы, произнес: – Ладно, кроме шуток – действительно спасибо. Обидно было бы помереть от рук каких-то ублюдков. – Ладно, – Баки стало неловко за свой сарказм. В самом деле, проколы случаются у всех, и бить по ним низко, – проехали. Пожалуйста. – Ты сказал: трупа два. Одного взял живым? – У меня к нему вопросы. – Какие? Кто ты вообще такой? – Джек остановился, не доходя до двери, сложил руки на груди. – Я не последний парень в своем отделе и дал бой, но в итоге оказался здесь. А ты уделал их за сколько? Минут за пять, судя по шуму, да и это я беру с запасом. – Эффект внезапности. – Ну да, и сердце у всех троих от такой неожиданности не выдержало. Не ври. – А мне показалось, что мы именно этим и занимаемся – врем. – Туше, – хохотнул Джек. – Окей, не хочешь раскрывать тайны мастерства, настаивать не буду. То, что ты отличный боец, я вижу и так. А вот вопрос, откуда ты и на кой тебе сдались террористы, – ты ведь пришел за ними? – остается открытым. – Ниоткуда, – Баки поймал себя на мысли, что парень начинал ему нравиться. Не паникер, с апломбом, но довольно простой в общении. – И да, ты прав: мне были нужны именно они. По личным причинам. – У тебя кого-то убили? Или похитили? Синие глаза помрачнели, но улыбка на лице, участливая и вежливая, осталась как приклеенная. – Собирались сделать первое. Но я работаю на опережение. – Похвально. Они все-таки спустились на второй этаж. Джек, осмотрев место побоища, уважительно присвистнул, попинал подрывника носком ботинка и ушел умываться в ванную. А Баки начал приводить толстяка в чувство и проводить допрос. К счастью, пытать особо не пришлось, террорист выдавал ответы со скоростью лучшего пулемета. В группе, организовавшей и исполнившей теракт в апреле, было шесть человек, главным числился почивший мастер боевых искусств, еще двоих привлекли в эту ячейку бандитизма уже позднее. Баки быстро посчитал: первого он ухлопал еще тогда, двоих, по словам Ханасаки и подтверждению подрывника, взяло ФБР, двоих опять-таки он отправил на тот свет пару дней назад, трое здесь. Итого восемь. Сходится. Конечно, они имели контакты с другими группами, но после провала в Нью-Йорке и без того скрытное и ограниченное общение почти сошло на нет, а месячной давности арест заставил уйти в глубокое подполье. Эта новость чертовски радовала, потому что означала, что хватятся их нескоро. О том, как много знало более высокое руководство о деталях и свидетелях, толстяк не был в курсе. Впрочем, на этот счет у Баки внезапно появилась одна меркантильная идея… Больше ничего ценного добиться от террориста не удалось, и Баки уже хотел закончить дело да пойти искать автобус домой, но его руку в прямом смысле остановил Джек. Черт, а несмотря на внушительную внешность, двигался он очень тихо. – Оставь, – и, видя в глазах недоумение, пояснил: – Может, он не скажет больше ничего, что нужно тебе, но в ФБР для поимки каждого такого десятки агентов жопу на флаг рвут. Баки пожал плечами. Можно подумать, убийство безоружного у него в ежедневную программу входило, это ведь по необходимости… Но если его рейд принесет пользу не только им с Наташей, но и другим, то почему нет? Тем более спорить сейчас было лишним. Покрепче связав подрывника, он снова отправил его в бессознанку и оказался застигнут врасплох неожиданным вопросом: – Есть хочешь? Оказалось, Джек уже пошарил на этаже, вернул свои часы, мобильник и бумажник и даже похозяйничал на кухне, заварил кофе и нарезал бутерброды. Баки отказываться не стал, и какое-то время они молча жевали, сидя за маленьким столом и глядя, как в окне занимался рассвет. – Пистолет отдашь? – молчание нарушил црушник. – Отдам, – вытащив из-за пояса, Баки разрядил чужое оружие, ссыпал патроны в карман и протянул пустой ствол владельцу. Тот на подобные манипуляции отреагировал спокойно, что еще сильнее утвердило Баки в мыслях о том, что мужчина не врал насчет своей штатной принадлежности. – Что теперь? – Ну, я сделаю пару звонков, чтобы забрали живого, вывезли трупы. На твоем присутствии и даче показаний не настаиваю: подозреваю, что ты меня пошлешь. – Правильно подозреваешь. И вообще, если начистоту – было бы неразумно упоминать обо мне в твоем рапорте. Очень неразумно. Джек хмыкнул, отхлебывая горячий кофе, покрутил на столешнице бесполезный пистолет. – Даже так… Что ж, ты спас мне жизнь, и я не люблю ходить в должниках. Обещаю, ты ни в одном отчете фигурировать не будешь. Да блин… Баки едва сдержался, чтобы не выругаться. Он очень надеялся купить у него за спасение совсем другое… – И все же, – продолжил Джек, – что понесло одинокого парня из Нью-Йорка в такую даль? «Работа на опережение»… Не думаю, что отыскать это место было так просто. – А ты не думай. Как догадался? – Про Нью-Йорк? Акцент у тебя очень четкий. Значит, ты не из спецотделов: из нас родные акценты выбивают еще в первый год. – А во второй вбивают обратно вместе со всеми другими… Если очень коротко: моя девушка вляпалась в большие неприятности, и подельники этих парней пришли по ее душу. Ну а я пришел по их. – Прямо герой-любовник. Отличный сюжет для романтического приключенческого фильма. – Ага, с элементами ужасов, – пробормотал Баки. – А что ты здесь забыл? Сам сказал: по вашей информации дом пустой. На кой черт тебе заброшенное жилье? Джек неопределенно качнул головой, уткнувшись взглядом в стол. Допил кофе, встал и сунул посуду под кран. Он мыл чашу бесконечно долго, и по проскальзывавшим у него судорожным движениям Баки видел, что мужчина сильно задумался. Потом Джек перекрыл воду и обернулся, оперся о край тумбы. – Мне нужно не жилье, а то, что в нем находится. Находилось раньше по крайней мере. Угу. Теоретически находиться здесь раньше могло что угодно, но Баки чувствовал, что подтекст был совсем другим. База Гидры. – И что тут было? Часовая мастерская? – решил сыграть в дурака. – Нет. Тоже конспиративная квартира, только к террористам отношения те, кто ее использовал, не имели, – Джек говорил медленно, взвешивая каждое слово. – Как бы то ни было, явка давно провалена, если можно так сказать, а у меня появилась наводка, что тут могло остаться кое-что… Очень нужное для меня лично. Я собирался аккуратно обыскать дом, полицейский значок был отличным прикрытием для местных, если что. Нарваться на этих троих я никак не ожидал. – Почему они оставили тебя в живых? – Тот, которого ты убил, хотел связаться с кем-то насчет меня: все-таки официально они поймали копа. Но, к счастью, не успели. – И что, теперь будешь простукивать все полы и стены? – Да. Баки вздохнул. Его дело тут закончено, пора возвращаться… Но что-то не давало уйти. – Если скажешь, что ищешь, я помогу, вдвоем быстрее. Честное слово, мне отсюда на фиг ничего не нужно. Просто рука помощи. Джек колебался недолго. Кивнул: – Я ищу документы. Какие – уж извини, не скажу. Все, что найдешь, просто тащи мне. Он что, рассчитывал, что Гидра устраивала тут архив?! Баки подивился такой глупости, но вслух возмущаться не стал. Прежде всего Джек действительно сделал несколько звонков, договорился об аресте террориста и вывозе тел. А потом они несколько часов обшаривали дом снизу доверху и сверху донизу. Безрезультатно. – Слушай, ты, конечно, извини, – Баки оттер пыль с брюк. Черт, он все-таки заляпал их кровью, когда валил первого, – но это бесполезно. Нет тут ничего и вряд ли было. – Похоже… – Джек выглядел расстроенным, зло саданул кулаком по стене. – Дерьмо! – Такие важные документы? – Типа того… Ладно, тебе бы пора скрыться: скоро приедет полиция. А потом я могу подкинуть тебя до аэропорта. Они стояли на первом этаже у стойки, и Баки наконец-то вернулся к куртке и рюкзаку, забросил внутрь ножи и пистолет. – Спасибо за предложение, но это лишнее. Мне в аэропорт не надо. – Ты не возвращаешься в Нью-Йорк? – Возвращаюсь. Но автобусом. У меня аэрофобия, – и на всякий случай добавил: – Сильная. – Понятно, – Джек подошел, протянул ладонь. – Тогда удачи. И еще раз спасибо. – И тебе. Что такое не везет и что с этим делать… Баки мог написать книгу на эту тему, но ее вряд ли бы издали: цензура бы не позволила. До столицы штата он, как и отсюда до Нампа, добрался быстро. А вот нужный автобус на Нью-Йорк ушел тридцать минут назад. Следующий прямой был через восемь часов, рейс на Филадельфию – через шесть. Это не учитывая того факта, что денег у него оставалось впритык, не факт, что вообще хватит. Тем не менее на душе было радостно и легко. Удачное завершение кампании вселило уверенность, что все у них будет хорошо, обязательно будет, и вообще жизнь прекрасна. А если что-то и случится – он разберется. Обязательно разберется… – Она красивая, да? Баки вздрогнул. Перед ним стоял темный «Форд», рядом с открытой дверью которого Джек смотрелся очень органично. Даже несмотря на изгвазданную одежду. – Очень, – оценил машину Баки. – Какого года выпуск? Джек расхохотался. У него были идеально ровные белые зубы и довольно звучный баритон. – Да я не про авто, а про твою девушку. – Она тут причем? – У тебя улыбка аж за уши тянется и взгляд… такой. Вот и подумал, что так пялиться в пустоту и лыбиться стоит, разве что вспоминая хорошенькую девчонку, – он по-доброму скалился, глядя на Баки. – Я ошибся? – Да нет, – Баки испытывал двойственное чувство. Быть пойманным на чем-то подобном казалось неприличным, почти интимным. С другой стороны, мысль о Наташе действительно грела сердце. – Ты прав. – Так красивая? – Тебе какая разница? – О, ясно, – еще раз отсмеявшись, Джек похлопал ладонью по крыше машины. – Кстати, это «Форд Мустанг» две тысячи пятнадцатого, совсем новенький. Тебя подкинуть? – Я вроде сказал, что не в аэропорт. – Да я тут подумал: у меня билет просрочен, тебе на автобусе несколько суток тащиться… А машина все равно у меня в недельной аренде. – И что, готов довезти аж до Нью-Йорка? – Баки скривился. Они расстались в Нампа и вот вновь встретились в Бойсе спустя три часа. И если этот сейчас скажет, что внезапно стал альтруистом и, вместо того чтобы самому с комфортом взять новый билет до Вашингтона, согласен устроить роад-трип с незнакомцем через все штаты, придется согласиться. И скорее всего выкинуть его труп на обочину где-нибудь на побережье Атлантики. – Не рассчитывай, что сделаю это по доброте душевной, – Джек поджал губы, – я бы с огромным удовольствием сел в первый класс самолета. Но я рассказал куда больше, чем ты, да и то мне не очень понравилось. Так что, если не хочешь проблем, которые я могу устроить, садись, и поехали. – А как же благодарность за спасение? – Мои слова в силе. Но я хочу быть уверен, что вычеркиваю из отчета парня, который делал доброе дело, пусть и плохими методами, а не очередного террориста. По-быстрому прикинув возможные варианты, Баки решил, что ничего не терял. Справиться с мужчиной он сможет, и, если разговор повернет не в ту сторону, всегда можно выйти из машины на ходу. Он залез на пассажирское сидение, сунул рюкзак в ноги, и несколько минут они молчали, выезжая на трассу. Джек включил негромкую музыку и скосил на него глаза: – Холодно? – Нет. – А чего в перчатках? Баки встретил его взгляд, пожал плечами и снова отвернулся. Это был не тот вопрос, на который стоило отвечать хоть как-то, и Джек наверняка потянет еще с полчаса, прежде чем перейдет к мягкому допросу… – Фред. Фред! Его трясли за плечо, пришлось открыть глаза, и поначалу Баки сильно напрягся: вокруг была почти кромешная темнота и только желтые блики. Поморгал. Да нет, просто стоянка, фонари, вывеска кафе… Повернув голову, почувствовал боль в шее и увидел Джека. – Эй, привет, – тот зевнул. – Ты, я надеюсь, машину водить умеешь? – Умею, – собственный голос был сиплым. – Где мы? – В пригороде Шайенна. Это хорошо, тогда давай меняться: я не хотел бы останавливаться на ночь. Шайенн? Баки смутно вспомнил, что этот город он проезжал на своем пути к цели, и находился он в другом штате. Часах этак в десяти от Нампа. – Я заснул? – Ага, – Джек распахнул дверь, вылез, и пришлось последовать его примеру. – Привалился башкой к стеклу и даже не просыпался, хотя я пару раз тормозил. Сколько ты не спал? – Ни фига себе… – они стояли у заправки, и табло показывало почти одиннадцать. – Прошлую ночь. И до этого нормально не получилось. – А-а-а, чудесные рейсовые автобусы родной страны… Кстати, это недешевое удовольствие, автостопом выгоднее. – Но дольше. Мне было важно время. – Ясно. Они забежали в туалет, Баки купил воды и поесть на двоих, пока заправляли машину, и они поужинали, сидя на капоте. Отправляя бумагу от сэндвича в мусорку прицельным броском, Джек потянулся: – Хотел я тебе вопросов позадавать, но, видно, не судьба. То ты спишь, а теперь я с ног валюсь. С «механикой» справишься? – С чем? – Механическая коробка передач. – А, да, конечно. Баки повернул ключ зажигания, наслаждаясь тем, как тихо взрыкнул мотор, пока Джек пристраивался на его месте. – Устанешь – буди. Все происходящее было настолько тупым, что точно было реальным. Разговор начался, только когда они пообедали в Оттаве, и Баки уступил место за рулем. Не то чтобы сильно устал, но Джек мягко настоял на своем возвращении на водительское сидение. Тем не менее они проехали еще несколько часов, прежде чем тот выключил радио. – Как твоя девушка пересеклась с ИГИЛ? – Случайно. Знаешь про наезд на толпу в Манхэттене? – Ммм, апрель, да? Слышал, конечно. – Они с подругой стали его свидетелями. – И террористы решили помножить их на ноль? Не поздновато ли хватились? – Это не первая попытка. Джек побарабанил пальцами по рулю, явно обдумывая, стоит ли задавать некоторые вопросы. – И ради спасения ее жизни ты пересек Штаты и нашел преступников… Дела-а… – Удивлен? – Баки предпочел смотреть в окно на пролетающие мимо пейзажи. – Очень. Во-первых, тому факту, что ты вообще не побоялся влезть в это. Серьезно, – мужчина качнул головой, – десять из десяти парней, которых я знаю, свалили бы куда подальше, бросив девчонку разбираться саму. – А во-вторых? – Во-вторых, как ты это провернул? Эти ублюдки не ходят с плакатами «мы из ИГИЛ» по улицам. Теперь уже Баки стучал пальцами по колену. Перчатку с правой руки он снял еще прошлой ночью, на левой оставил, но вопросов на этот счет больше не получил. Как много можно было рассказать этому человеку? Он был агентом ЦРУ и, вероятнее всего, не самого низкого уровня, иначе бы не имел доступ к информации о базах Гидры. Значит, существовала вероятность, что мог знать и о Зимнем Солдате. Что именно? Черт знает. Баки не был спецом в психологии и определить, подозревал его неожиданный знакомый о чем-то или нет, не мог. – Знаешь, это уже просто мое любопытство, – Джек истолковал его молчание почти правильно. – Я не проверяю. – Уже все для себя решил? – Ты мог бы сбежать еще в Бойсе. Мог в Шайенне. Мог убить меня спящего и опять-таки сбежать. Но не сделал ни первого, ни второго, ни третьего. Так что да, я решил, что ты из хороших ребят. – Мне бы хотелось, чтобы ты не ошибся, – до Нью-Йорка оставалось еще часов двенадцать. – Я бывший военный. Спецоперации… У меня широкий профиль навыков. Очень широкий. Джек пробормотал что-то, что даже его обостренный слух не уловил, но больше ничего не сказал, и Баки чувствовал, что придется продолжить. – Я увидел двоих возле нашего дома – они следили за ней. Пришлось выловить и… аккуратно допросить. Они были весьма разговорчивы. – О, не сомневаюсь, – последовал язвительный ответ. – Если ты их «допрашивал» так же, как того толстяка, я не удивляюсь их сговорчивости, – и все тем же тоном спросил: – Они живы? – Нет. Машина плавно затормозила, и с минуту, если не больше, Баки чувствовал себя очень странно под пристальным, прищуренными взглядом чистых синих глаз. Помимо воли всплыла ассоциация со Стивом, но быстро пропала: они были совсем разными. Если бы это не звучало так несуразно, Баки бы предположил, что этот парень вырос в аристократической семье. Потом они снова тронулись, и Джек тяжело вздохнул: – Знаешь, ты мне напоминаешь одного человека… Очень напоминаешь. Решив, что влезать в душу на данном этапе знакомства будет неприлично, он просто пожал затекшими плечами: – По наводке тех двоих я нашел этот дом. В общем на этом все. – Удивительно. Ты вроде все рассказываешь, а на самом деле ни хрена. – Так будет лучше. Для нас обоих. Джек этот выпад оставил без внимания, и до позднего вечера, когда Баки снова сел за руль, они больше не разговаривали. Ночная трасса летела назад на умопомрачительной скорости, но, несмотря на это, рефлексы позволяли вести машину спокойно. Судя по указателям, им оставалось не так уж много, и Баки все думал, с какой бы стороны подойти к желаемой теме, когда придет время будить пассажира. Но внезапно заметил, что Джек не спал – смотрел в окно, нахмурив брови. – Они так важны? – это вообще был не тот вопрос, который обдумывал Баки. Вылетело само собой. – Что? – Документы, которые ты искал в доме. Они так важны для тебя? – У всех нас есть причины что-то делать. Ты ввязался в это ради любимой девушки, я… Тоже ради дорогого мне человека, – Джек не повернулся, и голос его звучал неприкрыто устало. Так не устают за пару дней в машине. – Да, эти документы важны. Очень… Неважно. Забудь. – Окей… – Нет, я серьезно: забудь, что я сказал. И про бумаги, и про мои мотивы. – Как скажешь. Баки потер глаза, и Джек дотянулся включить радио. Ужасно безголосая девица пела что-то на испанском, но вникать в текст не хотелось. Уже на подъезде к городу, когда они снова вышли поменяться местами, Баки тронул мужчину за локоть: – Джек, у меня есть просьба. – Слушаю. Он примостился на капоте, глядя в сторону невидимого отсюда океана, где медленно светлело небо. Вот бы успеть до того, как Наташа уйдет на работу. Ключи он оставил дома, и очень не хотелось торчать на улице еще восемь часов. А хотелось зайти в дом, прижать Наташу к себе, вдохнуть ее запах… А потом в душ и завалиться спать. – Моя девушка прошла как свидетель по делу о теракте, и ее данные внесли в вашу базу… ну или в какую там еще. Именно оттуда о ней узнали те уроды. – И? – Я ведь буду прав, если предположу, что у тебя тоже есть доступ к этой информации? – Допустим, – Джек присел рядом, почти касаясь его плеча. – Допустим, есть. – Эти люди мертвы, но кто знает, что будет дальше, – Баки смутно чувствовал, что переходил грань рационального доверия, которое стоило бы испытывать к незнакомцу. – Я не хочу повторений. Поэтому я прошу тебя стереть ее имя и имя ее подруги из этого дела. Предутренняя тишина давила на уши далеким шумом просыпавшегося города, проезжавших мимо машин. Они стояли на обочине, и никому не было дела до черного «Форда» и двух одетых в черное мужчин. Джек не стал ерничать и делать вид, что все в порядке вещей, тоже не стал. – Знаешь, исполнение такой просьбы стоит очень и очень дорого. – Я понимаю. Но ее безопасность для меня важнее собственного инкогнито в этой истории. Поэтому либо исполни в оплату долга за спасенную жизнь именно это… – Либо? – Либо долг будет уже за мной. – Иметь среди обязанных мне такого человека, как ты, и пугает, и привлекает одновременно. То ли усталость, хотя ее вроде накопилось не так много, то ли что-то еще, какое-то смутное, иррациональное доверие, притупили неизбежный страх. Баки повернул голову и увидел, как Джек приподнял бровь. – Я знаю, кто ты, Фред. Узнал… И, как верный сын своей страны, я бы должен тебя сдать, но… есть очень много «но» во всем этом. Да и сомневаюсь я, что мы еще встретимся. Хотя черт эту суку знает… – губы мужчины расползлись в нехорошей улыбке. Похоже, к судьбе у него тоже имелись счеты. – Давай так: я официально внесу девушек в программу защиты свидетелей и подотру информацию, чтобы их больше не нашли. И я тебя никогда не видел. – И я тебе должен. – Я запомню. – Спасибо. В бардачке нашлись блокнот и ручка, Баки разборчиво вывел имена девушек и на всякий случай дату теракта. Снова, как у двери в мастерской, Джек подал руку первым: догадался, что за несколько километров от Нью-Йорка их пути расходились. Баки пожал протянутую ладонь, кивнул в ответ на едва слышный смешок. Все это действительно получалось ужасно нелепо. Он почему-то был уверен, что не пожалеет. Баки вылетел из метро, почти бегом рванул по знакомой улице. В окне кухни горел свет, дверь открылась после первой трели звонка. Наташа стояла на пороге, и одного взгляда в ее глаза хватило, чтобы сердце оборвалось. Пиздец. [1] Если кому-то интересно, как выглядел этот маршрут длительностью действительно почти трое суток: http://prntscr.com/qw1ovg [2] Пистолет модели SIG Sauer P229 E2 под патрон 9х19 Парабеллум с 2010-х выпускается американским представителем швейцарской компании. Используются в США на флоте, в полицейских спецподразделениях, секретной службе, ЦРУ и других местах. Также есть в продаже для гражданского населения.