Красная лента

      Большой черный джип-мерседес Найджела был под стать своему хозяину -своенравным, сильным и весьма проворным стальным зверем городских джунглей. Эйдену нравился запах кожаного салона, к которому примешивался брутальный шлейф альфы, и его собственные нежные цветочные ноты казались здесь такими же уместными, как если бы сам джип перекрасили в розовые тона изнутри и снаружи.       Когда Эйден сказал об этом Найджелу, тот лишь весело оскалился и пообещал, что так и сделает, если котёнку это по нраву. Пришлось его отговаривать, пока они выруливали из подземного гаража в переулок и с него выбирались на широкий проспект.       Оказавшись в потоке машин, джип взревел мощным мотором и разогнался так, что ему предпочитали уступать крайнюю левую, словно скорой или полицейской машине. Найджел отлично справлялся с тяжелым внедорожником, было видно, что они -сработанная, станцованная пара, ибо машина беспрекословно слушалась руля и педалей, и прытко несла их к намеченной Вудом цели.       Найджел сбавил скорость лишь повернув с центрального проспекта в сторону холма Котрочень — из-за узких улочек этого старого района. Миновав пару кварталов, он сверился с навигатором и внезапно переменил маршрут, промахнув нужный им поворот.       Поначалу Эйден не придал этому значения, увлекшись какой-то болтовней ни о чем, но вскоре стал замечать, что взгляд альфы сделался цепким и все чаще обращался к зеркалу заднего вида.       Обернувшись, он попытался понять, что заставило так насторожиться его истинного — и ответ тут же стал очевиден. Прямо за ними, отставая всего на пару корпусов, двигался черный BMW с хищной акульей «мордой», и за тонированными стеклами невозможно было разглядеть, кто же их преследует.       — Ого, похоже, за нами хвост, мистер Бонд! Будьте готовы включить режим максимального ускорения, сэр! — с британским акцентом заявил омега, сделав вид, что погоня -это именно то приключение, какого он и ожидал с самого утра, напросившись с Найджелом в эту поездку. На деле, он вовсе не был рад появлению преследователей -ими могли оказаться как люди дяди, приставленные им следить за перемещениями дерзкого альфы, так и кто еще похуже, кого мог нанять его отец…       Дарко не солгал и не ошибся: их повели почти сразу же, как Найджел вырулил из гаража. Неприметный серый «фольксваген», конечно, не мог состязаться в скорости с вудовским «бешеным бизоном», но это не входило в его задачи.       От первого хвоста они оторвались достаточно легко, но второй прицепился еще раньше, чем успели въехать в центр. На сей раз за ними следовал красный «феррари» — машина, чересчур приметная для Бухареста, однако Вуд был опытным игроком и понимал, что таким образом ему посылают формальный вызов.       Ну, а черный «бумер», который встретился уже на подлете к Котрочени, и настойчиво пытался поцеловать Найджела в зад, вне всякого сомнения, был из конюшни Габриэля. Габриэль мог даже находиться внутри -не за рулём, на заднем сиденье, чтобы раньше времени не быть узнанным и иметь свободу для маневра -но так или иначе, это уж были не просто дорожные пугалки, а сигнал «к бою».       Альфа хмыкнул — похоже, князь лугару держит его за форменного идиота, если думает навязать столкновение в старом городе, где, с одной стороны, все кишит вервольфами, а с другой стороны, полным-полно мирных туристов и праздных зевак, да и полиции хватает. А самое главное, он не полезет в открытую драку, пока у него на пассажирском сиденье сидит ничего не подозревающий омега… Хотя, может быть, Габриэль на то и ставит? Инстинкт защиты мог сыграть с альфой весьма злую шутку.       Котёнок снова удивил Найджела — его наблюдательны глаза «срисовали» слежку, и он не струсил, даже попытался пошутить по этому поводу…       Что ж, как ни крути, но из этой задницы надо выбираться как можно скорее, и без потерь. Вуд еще раз посмотрел на навигатор, прикинул маршрут и расчетное время, после чего обратился к Эйдану:       — Открой бардачок и достань пистолет, который там увидишь. Осторожно, он заряжен. Взведи предохранитель и держи при себе, но будь готов отдать мне по команде. Пока это все. Не ссы, котёнок, выберемся. Нас просто пугают.       Слова альфы про бардачок и пистолет прозвучали так буднично, словно он просил достать бутылку минералки, а не боевое оружие. Но Эйден, промедлив всего пару секунд, подчинился беспрекословно — если тон голоса у Найджела был ровным, то в позе, взгляде и в том, как его пальцы смыкались на руле внедорожника, сквозила нешуточная готовность к драке…       — А кто это за нами тащится? Твои конкуренты? Ты их знаешь? — решил все же уточнить омега, осторожно держа обеими руками тяжелую стальную пушку девятого калибра. Чтобы взвести курок, ему понадобилось приложить некоторое усилие, зато теперь оружие было готово к бою…       Найджел промолчал, слишком сосредоточенный на том, чтобы оторваться от преследования. Но узкие и кривые к тому же улицы мешали осуществить решительный маневр, и Эйден начал не на шутку опасаться, что сейчас прямо перед ними выскочит еще чья-то машина с тонированными стеклами -и перекроет им путь. А что будет дальше, омеге даже представить было страшновато…       Вести светскую беседу в текущих обстоятельствах было затруднительно, да Найджел и не считал нужным посвящать Эйдана во все свои соображения относительно преследователей.       Ткнув в экран смартфона, закрепленного на панели управления, Вуд вызвал Дарко и включил громкую связь.       К счастью, компаньон был на стрёме и ответил после первого гудка. По привычке оба сразу же перешли на датский.       — В чем дело, Найдж? Где вы?       — Нам сели на хвост на въезде в центр, а сейчас зажали между бульварами Тимисоара и Василя Милея, слева от Друмул Таберей.       — Волколаки?       — Ну, а кто еще? — сердито рыкнул альфа и, резко вывернув руль, ушел вправо, неожиданно для преследователей нырнув под арку, и прибавил газ. — Я сейчас еду нашим секретным маршрутом, по дворам, мимо заведения Михая. Будем у тебя через десять минут, но если не появимся, высылай ребят на подмогу.       — Не учи отца ебаться. Сам поеду тебя вытаскивать, кретин. Давай, удачи, Найдж.       Джип взревел и снова понесся по узким кривым улочкам, каждую минуту рискуя повстречаться с бордюром или зацепить крылом стену. Но потрясающая маневренность машины в сочетании с искусством водителя позволяла избегать аварий и превратила поездку в городской трофи-рейд.       Но вот улица снова стала расширяться, и Найджел, искоса взглянув на бледного, сосредоточенного и напряженного Эйдана, скомандовал:       — Если кто-то покажется сбоку, с твоей стороны -стреляй без разговоров. Неважно, попадешь или нет, просто пали в окно. Понял? Мы почти выбрались…       — Понял… есть кэп… — пробормотал Эйден, поудобнее перехватывая рукоять пистолета и не спуская глаз с бокового зеркала заднего вида, в котором непременно должен был отразиться силуэт машины преследователей, идущей на обгон. Но, то ли они все-таки оторвались от погони, то ли их и правда хотели лишь попугать те самые волколаки, главе которых и был обещан в мужья Данвиль, только оставшуюся часть пути до ночного клуба Вуда никто не пытался их подрезать или остановить.       Правда, уже непосредственно в квартале, куда они направлялись, их догнал такой же джип, и Данвиль едва не исполнил указание альфы пальнуть по нему через окно. Но оттуда им дважды посигналил и помахал рукой напарник Вуда, и в его сопровождении Найджел благополучно привел машину к подъездной арке и загнал ее на задний двор заведения.       Заглушив мотор, альфа какое-то время просто сидел неподвижно, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, потом повернул к Эйдену голову и, забрав из похолодевших пальцев омеги ствол, сунул его за пояс.       — Уфффф… Надеюсь, ты не каждый день так до работы добираешься, а? — попытался пошутить Данвиль, и только теперь почувствовал, что его тело буквально сведено от напряжения. Найджел, вероятно, чувствовал себя не лучше, хотя ему-то было не привыкать к погоням и крутым альфовым разборкам…       — Нет, обычно все проходит куда спокойнее, — Вуд сделал над собой усилие и улыбнулся: ему не хотелось показывать омеге тревогу, которая грызла его сердце, как голодный волколак.       Если лугару решились на демонстрацию враждебности среди бела дня, стало быть, и нападут в любой момент, без ритуальных жестов, без объявления войны, быстро и страшно.       Найджел догадывался, что князь Габриэль, воспринявший похищение нареченного омеги как личное оскорбление, планирует разобраться со своим закадычным врагом раз и навсегда, наметив его в жертву на ближайшей охоте. А до полнолуния оставалось всего несколько дней…       Еще совсем недавно он ждал бы этой битвы с готовностью и азартом, полный презрения к смерти, и воспринимал бы перспективу возможной гибели с холодной усмешкой прирожденного воина; но появление Эйдана все перевернуло вверх дном. Опостылевшая жизнь внезапно засияла яркими красками, каждый новый день обрел огромную ценность, потому что сулил блаженство в жарких объятиях темноволосого принца. Найджел не хотел умирать и не хотел подвергать Эйдана опасности -однако же подвергал, на каждом шагу, и своей любовью, и сами своим существованием… Вот такая вот, блядь, дилемма.       И что теперь делать? Отказаться от Эйдана? Мол, прости, котёнок, все было классно, мы славно повеселились, а теперь ступай, живи как знаешь, потому что рядом со мной стало чересчур опасно? Да ни за что на свете! Найджел себе скорее язык бы отрезал, чем завел подобную трусливую волынку.       «Я никому его не отдам… Никогда, ни за что. И сам тоже не умру, потому что буду жить с ним и для него» — снова пообещал он себе, с любовью глядя на нежное лицо омеги, и, притянув к себе Эйдана, с низким жадным стоном уткнулся в его кудри, пахнущие цветами и нежданным счастьем.       Эйден потянулся к Найджелу в ответ и ухватился за него, словно утопающий -за спасательный круг. Напряжение выходило из тела мелкой дрожью и судорожными всхлипами-вздохами, которые он пытался глушить, как мог, лишь бы не показаться трусом. Но потом его губы столкнулись с губами альфы, сердце мучительно зачастило, в животе разлилось приятное тепло, и сразу захотелось подставиться под него, прямо здесь, в машине, стянуть джинсы и пристроиться на крепкий член, оседлав его бедра…       Возможно, они так и поступили бы -Эйден чувствовал, как растет возбуждение Найджела и какими нетерпеливыми становятся его движения -но тут в окно постучали и голос снаружи отрезвил обоих:       — Эй, вы там целы или волки вас все-таки покусали за бока?       Омега смущенно отодвинулся от Вуда и, поправив на себе одежду, виновато взглянул на него, запоздало сообразив кое-что:       — Это что, все из-за меня было, да?       Найджел только хмыкнул, погладил омегу по щеке и повернулся к окну:       — Дарко, забери тебя чума! Какого хера ты подкрадываешься, будто долбанный волколак? Да, мы в порядке.       — Ну и отлично, быстренько выгребайте из тачки и пойдем в бункер -на улице сегодня что-то чересчур прохладно. Кстати, тебя внутри кое-кто дожидается. — Дарко понизил голос и так многозначительно покосился на Эйдана, что Найджелу не составило труда понять намек. Наверняка Жоржиу Ионеску притащился на личную встречу, в полном соответствии со своим принципом «и нашим, и вашим», и планирует открыть торги…       Вуд готов был поспорить на крупную сумму, что Ионеску и был тем, кто слил лугару информацию про местонахождение Эйдана, а после позвонил Дарко и преспокойно отправился в клуб -ждать развития событий. Если Найджел Вуд благополучно доедет до него живым, Ионеску начнет переговоры об отступных.       Вот только он едва ли предполагал, что в машине с Найджелом окажется его племянник.       — Пойдем, котёнок. Нехорошо заставлять гостей ждать. Но смотри, не отходи от меня ни на шаг. Понял? Раз уж ты сегодня ездишь со мною по моим делам, изволь слушаться. Мы будем ходить вместе даже по нужде.       Эйден согласно кивнул -ему только того и надо было, чтобы быть постоянно рядом со своим истинным, сама мысль о разлуке с которым, пусть даже краткой, пугала до леденящего холода в груди.       Выбравшись из нагретого чрева джипа, омега поежился -с севера задувал сырой холодный ветер, и на улице сделалось пасмурно и зябко, как в марте. И теплые объятия Найджела были как раз тем, что нужно по такой погодке…       Они прошли в уже знакомый Эйдену клуб через заднюю дверь и поднялись на второй этаж, в закрытую приватную зону, где у них все и завязалось накрепко всего-то три дня назад… Народу на танцполе не было, столики в основном были еще пусты, и щетинились торчащими вверх ножками стульев, поднятых уборщиками, несколько завсегдатаев похмелялись после вчерашних возлияний у барной стойки. Тихая мелодичная музыка навевала покой и сон, в противовес той, что грохотала из колонок после девяти вечера. И тем не менее, в мирное и сонное царство Найджела и Дарко пожаловали гости, при одном взгляде на которых Эйден испытал дурное предчувствие и постарался спрятаться за спину своего альфы.       Первый, кого омега рассмотрел за столом -был его дядя Жоржиу, за ним сзади стояли два мордоворота-беты -наверняка уже новые, не те, которых он тогда приставил стеречь обоих мальчишек. Где были теперь те, признанные профнепригодными, Эйден старался не думать.       На соседнем стуле сидел лысый тип с холодным и, как омеге показалось, злым взглядом, в его руках покоился кожаный портфель. Но больше всего враждебности исходило вовсе не от этих двоих, а от третьего — чей крепкий и резкий запах Эйден и Найджел с Дарко почуяли еще на подходе. Его шлейф отчетливо висел в воздухе, как будто альфа не просто прошел по этому пути, но и помочился на лестнице, уступив животному инстинкту.       Этот третий сидел в доминантной позе, широко расставив ноги и развалившись на диване, покуривал сигару и пальцами свободной руки отбивал по столешнице какой-то ему одному слышимый музыкальный ритм. Его мощный сильный торс облегала черная шелковая рубашка, зачесанные назад и забриолиненные волосы были так же темны, как и глаза альфы. А яркий рот с губами, словно только что отведавшими крови, обрамляли аккуратные усы и борода.       Когда Найджел, Дарко и Эйден приблизились к столу, этот тип даже не шелохнулся, чтобы исполнить принятый в приличном обществе ритуал приветствия. Но его ноздри ощутимо дрогнули и расширились, едва он уловил ими запах цветущего омеги, и Эйдену захотелось провалиться от стыда на первый этаж, а еще лучше — попросить Вуда запереть его где-нибудь здесь в подвале, лишь бы не провоцировать всем собой немедленного выяснения отношений между двумя распаленными желанием альфами…       Дядя, кинувший на племянника неодобрительный взгляд, тем временем все-таки пожал руки Дарко и Вуда, и, откашлявшись, представил своих спутников:       — Вот, прошу познакомиться, это мистер Тревор Гурцки, адвокат, юрист и медиатор, прибывший со мной на переговоры по приглашению мистера Артура Данвиля. А это — Габриэль Шестой, потомственный и владетельный князь Лугару и… нареченный жених присутствующего здесь к нашей… ммм… удаче Эйдена Данвиля.       Услышав, кем является этот альфа, омега едва не лишился самообладания и от немедленного бегства его защитило лишь осознание того, что он здесь не один и что он — под защитой своего истинного, Найджела Вуда. Но теперь ощущение скрытой угрозы, исходящей от типа в черном, получило самое простое и явное объяснение. Легче от этого омеге не стало, но по крайней мере, отпала необходимость гадать о том, кто он такой и что ему здесь понадобилось. Точнее, кто…       — Итак, господа, как вы уже поняли, нам с вами есть, что обсудить… — завершил представление дядя Жоржиу и жестом пригласил Найджела, Дарко и Эйдена присесть за стол переговоров.       — Как чудесно вы распоряжаетесь в моем клубе, — ухмыльнулся Найджел, продемонстрировав незваным гостям великолепный оскал хищника. — Ну да ладно, прошу вас, не стесняйтесь.       Он сделал знак бармену подать выпивку, сел сам, усадил Эйдана, так, чтобы омега оказался надежно спрятан между ним и могучим телом Дарко, усевшимся справа, и посмотрел прямо в лицо князю Лугару.       — Давненько мы с тобой не виделись, Габриэль. Ты молодец, что решил заглянуть, сегодня в меню как раз непрожаренные стейки. Мне что-то там послышалось насчет жениха -ну, в принципе, можем заодно отметить мою помолвку. Это ко всем относится, господа.       Слушая дерзкие речи альфы, Эйдан, непривычный к подобному, затрясся как осиновый лист, но Найджел успокаивающе погладил его по спине и крепко прижал к себе.       «Выходит, Найджел уже знаком с князем Лугару, и тот знает Вуда» — мельком подумал Данвиль. И, судя по напряжению, разлитому в воздухе и усилившимся запахам обоих альф, эти двое были друг от друга вовсе не в восторге. А тут еще и новая причина для раздора -обещанный одному из них, но присвоенный другим омега. Эйдену было от чего испытать мучительное волнение и липкий страх, но он старательно держал лицо, пряча свои переживания под маской напускного спокойствия.       — Позвольте-ка, любезный мастер Вуд! — встрял между альфами адвокат-бета. — С чисто юридической точки зрения, помолвка между мессиром Габриэлем и Эйденом Данвилем уже объявлена, и обязательства уже даны и зафиксированы сторонами в письменном виде… Вот-с, извольте ознакомиться с копией предбрачного контракта, здесь все условия и ответственность сторон прописаны черным по белому… Мастер Данвиль, вас сие касается в первую очередь, поскольку нарушение со стороны вашей семьи закрепленных контрактом условий, влечет довольно-таки неприятные последствия для вашего уважаемого отца… — Тревор Гурцки сунул в руки Эйдену одну из копий и ткнул длинным пальцем в пункт 6.0, где оговаривались условия расторжения договора о заключении брака между ним и Габриэлем, и был обозначен размер компенсации за отказ любой из сторон от исполнения своих обязательств.       — Но… но позвольте, я… я это вижу в первый раз в жизни и я… я этой бумаги не подписывал! — возмутился Эйден, смущенный числом нулей в приведенной сумме. — Разве не требуется моего личного согласия в таком деле? Я совершеннолетний, я сам имею право решать, с кем связывать свою жизнь! — почти выкрикнул он.       — Так-то оно так, но вы, вероятно, были не посвящены в детали долговременных отношений между вашей фамилией и кланом уважаемого князя. — с озабоченным видом проговорил стряпчий — Дело в том, что на протяжении последних ста пятидесяти лет, омеги из вашего дома традиционно становились нареченными, а потом и младшими мужьями княжеского дома Лугару, и в результате данных союзов и тайных договоренностей, им сопутствующих, оба рода пришли к нынешнему своему процветанию…       — К процветанию? — переспросил Эйден, которого слова адвоката задели за живое, но не убедили ни на йоту отступиться от уже совершенного по факту брака между ним и Найджелом — Кого вы пытаетесь ввести в заблуждение, мастер Гурцки? Я доподлинно знаю, что дела моей семьи в последнее время идут из рук вон плохо. И, если истинной целью этой помолвки является торговая сделка между Данвилями и Лугару, то я отказываюсь участвовать в таковой в качестве товара! — последние слова он попросту выкрикнул в сторону дяди Жоржиу, и, смяв листы контракта, отшвырнул их от себя к центру стола. И тут же усомнился в разумности подобного поведения -князь Габриэль жадно глядел на него все это время и в его взгляде читалась слишком личная заинтересованность.       Смутившись оказанным ему вниманием волколака, Эйден прижался к Найджелу и крепко ухватил его за руку. Ответное пожатие вернуло омеге ощущение принадлежности и защиты, хотя ситуация была как никогда далека от мирного ее разрешения.       Габриэль, недовольный тем, что юный омега столь явно предпочел ему другого альфу, да к тому же еще и человека, неприятно ухмыльнулся, показывая сопернику собственный оскал, и не сводя внимательного и жадного взгляда с Эйдена Данвиля:       — Мне плевать, что там написано в этих бумажках, мой ягненочек. Ты обещан мне и ты будешь моим, хочется тебе того или нет. Ну, а тем, кто вздумает встать у меня на пути, я не позавидую…       Храбрость, с какой Эйдан бросился в бой -отстаивать свою независимость и право выбора -приятно удивила Найджела, а в следующее мгновение наполнила почти что отеческой гордостью за омегу. Чувство было странным и сладким, такого он прежде никогда не испытывал…       Оказывается, котёнок, хоть и был с виду нежным и хрупким, умел постоять за себя, когда нужно, и не стеснялся пускать в ход и когти, и зубы, и острое слово. Найджелу хватило ума и такта не вмешиваться в спор Эйдана с адвокатишкой, он понимал, что сейчас от него требуется только одно -быть рядом, держать руку на плече, прикрывать спину.       Дарко тоже был впечатлён настолько, что, улучив момент, показал Вуду знак виктории: мол, смотри-ка, приятель, а твой омега и в самом деле стоит того, чтобы за него биться, как за собственную жизнь… Ну, где наша не пропадала!       …Адвокат сидел бледный и кусал губы, он явно не знал, что противопоставить эскападе Эйдана, закон-то ведь был на стороне своенравного юноши, Жоржиу Ионеску тоже казался растерянным (и постарался под шумок отползти подальше от Габриэля); момент был удачным, чтобы договориться по-джентльменски и в самом деле открыть шампанское в честь помолвки двоих истинных.       Быть может, так бы оно и получилось в итоге, Найджел, внимательно слушая стряпчего, сообразил, что главный затык -в деньгах, и успел просчитать сумму отступных -или «приданого» -которая должна устроить алчную родню Эйдана. Что ж, он заплатит эти деньги, и еще сверху даст, но лишь при условии, что родня раз и навсегда отъебётся от котёнка, признав бесспорные права Вуда, как законного супруга.       Но все испортил Габриэль. Лугару в самом деле было плевать на закон и порядок, как, впрочем, и Найджелу; но если Вуд следовал хоть каким-то понятиям, признавал кодекс альфы и неписанные законы теневого мира, то Габриэль слыл беспредельщиком, и посчитал нужным это наглядно показать…       Волколак не просто требовал Эйдана себе, ссылаясь на брачный контракт, нет -он пришел заявить на него права, открыто и при свидетелях, как если бы пометил, как если бы Найджела Вуда, альфы, уже повязавшего омегу и давшего ему метку, вовсе не существовало на свете…       Спускать такое было нельзя; и хотя Найджел понимал, что его провоцируют, и понимал, с какой целью, но выбора у него не оставалось, если он не желал утратить уважение до конца своих дней.       Он черной молнией рванулся вперед -никто не успел остановить альфовьего стремительного броска -и нанес удар Габриэлю, метя в горло… В следующее мгновение двое альф сцепились в яростной драке.       Эйден не успел толком понять, как так получилось, что секунду назад Найджел сидел в обманчиво-расслабленной позе рядом с ним, и вот уже он, перемахнув через низкий стол, держит своего соперника за горло, стремясь выдавить из него саму жизнь.       — Вуд! Проклятье! Остановись! — выкрикнул Дарко, так же вскочив с места и бросился разнимать альф, как и охранники дяди Жоржиу по его знаку. Адвокат, сидевший между дядей и князем Лугару, благоразумно ретировался с поля боя, и теперь взирал на драку, стоя едва ли не у лестницы, и, как щит, прижимая к груди кожаный портфель с бумагами.       Жоржиу Ионеску, напротив, показал, что он не робкого десятка, но матерому альфе в его статусе невместно было встревать в бой, и он предпочел бросить в него своих бет-телохранителей, а сам лишь слегка отодвинулся вместе с креслом, чтобы ненароком не помешать бойцам растаскивать соперников.       Беты и Дарко действовали умело и даже как-то слаженно, к ним присоединился один из охранников клуба, и им вчетвером довольно быстро удалось растащить рычащих альф в разные стороны.       Габриэль, утратив невозмутимость, выглядел теперь, как дикий зверь, у которого попытались отобрать лакомую добычу, даже его глаза сделались глазами хищника, как оно и было предписано самой природе оборотня. Но снова в открытую нападать на альфу на его территории, ему было не с руки, кроме того, он держался за поврежденное Вудом горло, из которого с хрипом вырывалось тяжелое учащенное дыхание.       Найджел тоже шумно дышал, и с его скулы капала кровь — глубокую ссадину на ней оставил тяжелый перстень князя с крупным ребристым камнем. Но взгляд Вуда неотрывно следил за соперником, выискивая, куда нанести новый удар, хотя, пока у него на руках висел Дарко и подоспевший ему на помощь охранник клуба, исполнить замысел было затруднительно.       Беты точно так же удерживали за руки и плечи Габриэля, но тот вдруг как-то внезапно расслабился и вернулся в прежнюю позу, жестом показав, что нападать в ответ не намерен. Точнее, не намерен делать это так грубо, кулаками:       — О, Найджел… похоже, ты все еще чувствуешь себя униженным из-за миловидного омеги, который предпочел тебе одного из моих лугару… И боишься, что этот поступит так же. Правильно боишься. Любой омежка, если он не дефективный или умалишенный, сравнив тебя и меня, выберет меня. И деньги тут ни при чем, сам понимаешь… А этот ягненочек еще попросту не понял ничего, совсем еще юн, неопытен и… не разнюхал, с кем ему действительно суждено связаться. — тут Габриэль пружинисто встал, явив присутствующим истинную силу натренированного тела, и, переведя взгляд желтых волчьих глаз с Найджела на Эйдена, приподнял красивые яркие губы, обнажая в ухмылке белые зубы с заметно выступающими клыками.       — Я дам тебе время, малыш, время до полнолуния, и ты сам прибежишь ко мне, и будешь в ногах валяться и умолять меня повязать тебя перед всей моей стаей. Слово Лугару. — уверенно приговорил он и удалился прочь, не нуждаясь в защите или сопровождении телохранителей. Шлейф густого мускусно-шафранного запаха обдал всех присутствующих и еще долго распадался в нагретом страстями воздухе на отдельные ноты…       Но, стоило только фигуре Габриэля скрыться на лестнице, Эйден тут же выкинул его высокопарный бред из головы. Подскочив к Найджелу, омега схватил со стола пачку салфеток и стакан с водой, и принялся дрожащими руками смывать кровь с его щеки.       — Ты как? Он больше нигде не ранил тебя? — прошептал он, испытующе заглядывая в глаза истинному и страшась обнаружить на его теле еще какие-то скрытые повреждения. Все-таки он отметил, что князь Лугару был пугающе, нечеловечески силен, и неизвестно, чья бы взяла, если бы их не разняли…       — Я в порядке, — хрипло ответил Найджел, бессознательно отклоняясь от попыток оказать помощь, но потом все-таки позволил Эйдану заняться своей скулой -пусть, раз уж котёнку так хочется. Он продолжал следить за силуэтом волколака до тех пор, пока тот не скрылся из виду, и только после этого разжал пальцы, стиснувшие рукоять пистолета за поясом.       Боль от ссадины его не беспокоила, все силы уходили на то, чтобы не показать, насколько глубоко он задет последними словами Габриэля. Яд этих слов проник в самое сердце и расползался по кровотоку острым мертвящим холодом. Найджел скорее пулю бы себе в лоб пустил, чем признался вслух, что князь Лугару может быть хоть в чем-то прав, но непризнание проблемы не означало ее решения, наоборот, только усугубляло…       Эйдан действительно ничего не знал о лугару и об их ритуалах и традициях, жестоких, но по-своему красивых, он не знал Габриэля, не знал о давней вражде князя с Найджелом о причинах вражды, не знал прошлого Найджела, кроме того, что альфа сам успел рассказать, дозированно и в смягченной форме… Но что будет, когда омега узнает?.. Вопросы-то котёнок ставить умел, да и упрямства ему было не занимать.       Пожалуй, лучшим вариантом было бы купить билеты на самолёт и еще до полнолуния увезти Эйдана на медовый месяц, куда-нибудь на Ривьеру, или в Испанию, или еще дальше, к скандинавским фьордам или на тропический остров.       Вот только лугару сочтут это бегством… и вернуться в Бухарест, как в свою законную вотчину, ему станет весьма затруднительно. Нет, проблему следовало решить радикально, раз и навсегда. А для начала оформить развод с Гэби…       Найджел обвел взглядом всех свидетелей и участников сцены и сделал приглашающий жест:       — Прошу вернуться за стол, господа. Князь Лугару нас покинул, однако наши дела не закончены. Жоржиу, раз уж ты притащил этого пачкуна-крючкотвора, мне кажется, самое время обсудить размер отступных. Я беру Эйдана в младшие мужья, и готов покрыть все издержки.       Пока Ионеску собирался с мыслями, альфа привлек Эйдана в объятия, нежно поцеловал в шею и промурлыкал на ухо:       — А ты молодец, котёнок. Ты приехал со мной, но я не ожидал, что ты будешь настолько за меня… Черт побери, это возбуждает. Я опять повяжу тебя, как только спроважу этих зануд.       От внимания Жоржиу Ионеску не ускользало ничего важного -ни как напрягся Найджел Вуд в ответ на брошенное ему Габриэлем пренебрежительное сочувствие, ни как испуганно взглянул на князя его племянник, услышав обещание волколака, ни как теперь, когда буря миновала, эти двое обменивались любовными обетами, как ни в чем не бывало…       Жоржиу вздохнул, предчувствуя большие проблемы с этой упрямой влюбленной парочкой, кланом лугару, и со своим братом Артуром, и, кивнув адвокату, придвинулся обратно к столу.       — Вот любишь ты, Найджел Вуд, находить приключения на свою… голову. — вздохнул он отеческим тоном. — Или тебе неясно, что не в отступных дело? Лугару взбеленится теперь, и всех своих охотников выставит, чтобы в ближайшее полнолуние заполучить тебя в качестве основного блюда на пир стаи… Ну, а когда они обглодают твои кости, мальчишку он себе так или иначе заберет, оставит на сладкое… Лучше бы тебе сейчас отступиться, а не про отступные мне петь, тогда и он целее был бы…       Услышав такое из уст собственного дяди, Эйден вздрогнул, моментальный испуг опять сковал холодом внутренности, и он вцепился в руку альфы, умоляюще заглядывая в медово-коричные глаза:       — Давай сегодня же уедем в Париж! Ну… или еще куда-нибудь, и там поженимся, а? Не хочу тут оставаться… боюсь за тебя… — добавил он так тихо, чтобы это расслышал только Найджел.       Найджел провел рукой по лбу -слишком много информации сыпалось со всех сторон, так что он не успевал ее усваивать -и для начала плеснул в рот виски. Проверенное средство сразу же смягчило тянущую боль в груди и помогло сосредоточиться.       Дарко посмотрел на Вуда и последовал его примеру, потом приятели переглянулись и выпили еще, на сей раз чокнувшись стаканами. Лишних слов не потребовалось. Они так давно знали друг друга и съели вместе столько дерьма пополам с крупной солью, что могли общаться телепатически, как заправские лугару.       «Если ты так втюрился, Найдж, что готов развязать войну с волколаками и все поставить на карту в очередной раз — будь по-твоему, я с тобой. Но только чур, не скулить, не сдаваться и не подыхать! Давай обложим их по всем правилам, загоним и сдерем шкуры раньше, чем они вцепятся нам в глотки. И мне нужна моя часть добычи».       «Ты получишь все, что пожелаешь, брат. Обещаю, это будет славная охота».       Мужчины усмехнулись и обменялись крепким рукопожатием под удивленными взглядами Эйдана, Ионеску и адвоката.       Теперь Найджел был готов продолжить беседу.       — Послушай, Жоржиу, хорош пиздеть про великих и могучих лугару. Ты котёнка перепугал насмерть, да только мы с Дарко этих волколаков на хую вертели и еще повертим, будь спокоен. Это, блядь, наша часть города, они тут гости, сунутся на чужую территорию -пожалеют. Я примерно так Габриэлю и объяснил, и если он не понял, пусть пеняет на себя. Ты вот мне про честь семейную толкуешь, а сам как будешь серьёзным людям в глаза смотреть, после того, как родного племянника пытался под оборотня пристроить? Да с тобой после такого никто дел вести не станет, кроме самой последней швали!       Ионеску побагровел, как свёкла, и шумно задышал, но сразу не нашелся с ответом.       Найджел воспользовался паузой, чтобы обратиться к адвокату:       — А у тебя, пачкун, бумажки гербовые, бланки всякие с собой, верно? Ну вот и отлично… Сейчас прямо и составишь новый контракт и мое заявление на развод, и я подпишу.       Эйдану же он только шепнул на ухо, между двумя нежными поцелуями в шею:       — Мы поедем куда захочешь, котёнок. Я обещаю, любовь моя. Только дай мне немного времени, ммммм?       Эйден немного отошел от пережитого испуга и даже тайно порадовался, когда Найджел так резко и грубо поставил дядю на место. А намерение Вуда тут же, при свидетелях, составить брачный договор и одновременно заявить о разводе с бывшим своим омегой, согрело его куда лучше, чем осторожный глоток огненного виски. Ну, а нежности альфы и вовсе заставили краснеть от удовольствия, и чувствовать, как внизу все сладко-сладко заныло от предвкушения обещанной Вудом близости.       Но тревога за исход конфликта с князем лугару звенела где-то на периферии сознания надоедливым комаром — и не прихлопнуть его и не отогнать прочь…       — Надеюсь, ты не заставишь меня ждать до полнолуния, любовь моя… — шепнул он в ответ на просьбу Найджела и сам потянулся губами к его крепкой шее, покрытой загаром и пахнущей смесью морской соли, цитрона и кофе.       Жоржиу тихо выматерился упрямству чертовых альф -Вуда и его напарника, который тоже был тот еще перец. Конечно, то было не их собачье дело, кому его брат просватал своего единственного отпрыска и что тому предстоит пережить в браке с князем древнего рода оборотней. То было и не его, Ионеску, ума дело, ему-то всего лишь поручалось свести суженых по-доброму, познакомить, создав приятную обстановку, располагающую к завязыванию романтических отношений.       «Создал, блядь… а все этот мой олух, чтоб его только волколаки и драли! И те два ротозея, которые омежек упустили, раззявы! Поделом им обоим!.. И как вот теперь перед братом стану выкручиваться? Как этого течного дурака из-под Вуда вытащить и дома запереть, а потом уж как-нибудь уладить все по-тихому с Габриэлем?..» — тут кое-как мысли его переключились с самоуничижения на решение задачи, и приняли несколько более оптимистический настрой — «Закрыть бы этого датчанина за нарушения у него в клубе, инспекция пусть наркотики найдет или омег-нелегалов… Нужно обсудить с комиссаром, чем прижать негодяя. А когда собственная жопа у Вуда пылать начнет, то уж ему-то станет не до омежьих задниц… И да, надо бы разыскать этого его бывшего… покуда развода нет, то и свадебке… кхе-кхе… не бывать…»       Прикинув дальнейший план действий, Жоржиу тем не менее дал юристу указания все бумаги составить -для первичного ознакомления, поскольку имущественные вопросы нужно было урегулировать дополнительными соглашениями с отцом омеги -и, заказав еще виски, закурил новую сигару.       Его обманчиво-сонный взгляд цепко изучал все, что попадало в поле зрения -и в особенности лица племянника и увлеченного им альфы, а в уме он уже довольно подсчитывал свой профит в случае, если все пройдет гладко и, в особенности, если он успеет получить с Найджела откупные прежде, чем лугару разорвут его в своем заповедном охотничьем лесу…

***

      Они проторчали в клубе битых два часа, пока юрист все тянул и тянул бумажную волокиту и приставал с нудными вопросами, на которые требовалось давать развернутые ответы, и подкреплять их ссылками на разнообразные карточки, удостоверения и свидетельства.       Дарко и Жоржиу, которых пригласили расписаться в документах в качестве поверенных и свидетелей, все подливали друг другу спиртное, постепенно повышали градус, и под конец нализались до стадии, которая обычно требует приглашения омег-стриптизеров, с неизменным «счастливым завершением» в чилл-ауте.       Найджел, не желая вовлекать Эйдана в подобные развлечения, напротив, перестал пить, как только адвокат дал ему для ознакомления первый документ, а в паузах либо целовался со своим омегой (изнывающим от нетерпения, но понимающим, что альфа занят заботами об их общем будущем), либо делал звонки, разруливая по телефону какие-то смежные проблемы.       Видя, что процесс подходит к завершению, и через какие-то пять-десять минут они оба будут свободны идти куда пожелают, Найджел притянул юношу поближе к себе, крепко обхватив за попу -она ощущалась горячей даже сквозь плотную ткань джинсов -и призывно промурлыкал:       — Ну, что, котёнок, как ты желаешь? Поедем домой… или сделаем это прямо здесь, ммммм? В приват-зоне отличные кожаные диваны. А может, в моем джипе на заднем сиденье? Папочка готов трахнуть тебя везде, и не по одному разу…       Эйден, чья кожа уже была нестерпимо горячей, а задница -неприлично мокрой, только застонал в ответ на предложение Найджела, и, стиснув его бедро, закивал, соглашаясь на все, что альфа пожелает. Жажда отдаться ему становилась такой нестерпимой, что для первого раза сошел бы и этот диван, и плевать, что при свидетелях. Но остатки самоконтроля все-таки подсказывали омеге, что их взаимное наслаждение друг другом будет выше, когда они окажутся в более интимной обстановке, пусть и не выходя за пределы клуба.       — Я… я на все готов и согласен, любовь моя… И чем скорее, тем лучше… или мне понадобится холодный душ и много-много льда, чтобы дотерпеть до дома… — мурлыкнул он в шею Найджелу и прошелся по шершавой щетинистой ее части языком, обводя контуры татуировки. — Ты позволишь мне сделать такую же наколку, милый? Или… или мне лучше будет украсить свою задницу надписью «privat property of N. Wood»?       — Блядь… — хрипло выдохнул Найджел, когда теплый и влажный язык лизнул «дракона», много лет назад по пьяни набитого в одном из эзотерических притонов Катманду —но набитого мастерски; «дракону» с тех пор досталось немало поцелуев и ласк, эта татуировка и в самом деле обладала мистической силой, и буквально сводила омежек с ума. Но никогда еще альфа не испытывал такого наслаждения от прикосновения языка к коже, никогда еще его так не возбуждала покорная готовность любовника, никогда еще он так не желал разнузданного, бесстыдного секса, без всяких ограничений и табу.       Если бы стряпчий провозился еще хоть пять минут, Найджел наплевал бы на все, вытащил бы из штанов торчащий член и заставил Эйдана отсасывать, а после насадил на себя и взял в долгую сцепку на глазах у пьяного Ионеску.       По счастью, юрист справился с задачей и скоренько подсунул на подпись последние листы, которые Найджел подмахнул не глядя, просто поставил в памяти зарубку — еще раз проверить все, уже с помощью своего адвоката.       Затем он поднялся на ноги, коротко поклонился Жоржиу, обменялся рукопожатием с Дарко и, больше ни на кого не смотря и никого не слушая, повлек Эйдана за собой, в темные лабиринты чилл-аута… до ближайшей уединенной комнаты, с бархатными занавесями у входа, атласными драпировками на стенах, пушистыми коврами на полу -и огромным кожаным диваном во всю стену.       Ослепленный желанием, оглушенный смесью усилившихся ароматов -альфы и своего собственного -Эйден шел за Найджелом, как в тумане, облизывая пересохшие губы и цепляясь онемевшими пальцами за его кожаный пояс.       Комната в насыщенных красных тонах лишь подхлестнула желание омеги, заставив его жалобно застонать и опуститься перед альфой на колени:       — Хочу приласкать его… Ты позволишь? — пробормотал он, весь горя от нетерпения, и его пальцы, не дожидаясь разрешения, потянулись к застежке на штанах любовника, чтобы в два счета высвободить напряженный и готовый как следует потрудиться член.       Окончательно опьянев от пряного запаха выступившей смазки, Эйден слизнул ее, потом вобрал в рот навершие, и, слегка сжав губы, насадился чуть глубже, позволив головке пройтись по нёбу и прижимая ее языком. Одной рукой он придерживал член альфы, другой принялся расстегивать на себе джинсы, а в сознании уже мелькали картинки, одна другой горячее… Ох, как он, еще недавно совершенно неискушенный и невинный, теперь желал испытать на себе всю страсть опытного любовника, подарив ему и себе ни с чем не сравнимое удовольствие обладать и отдаваться…       Найджел раскинулся на диване, удерживая коленопреклоненного омегу между раздвинутых бедер, и жадно смотрел, как влажные, чуть подрагивающие губы Эйдана обхватывают его член, сперва неуверенно, а потом все смелее и смелее, как они скользят по стволу, целуют, лижут, посасывают…       — Аххххххх… — созерцание этой развратной и прекрасной картины заводило не меньше, чем даримые омегой телесные ощущения, и альфа позволил себе не сдерживаться, поощряя любовника поглаживаниями -и хриплым рыком выражая страсть и глубочайшее удовольствие.       Лаская Найджела ртом с таким искусным бесстыдством, что впору было подивиться, как быстро этому научился, Эйдан не забывал и о собственном возбуждении, толкался членом в свою ладонь, и очень скоро оказался на грани: его дыхание стало рваным, движения почти судорожными, а губы сбились с восхитительного ритма.       — Нет, котёнок, постой! Так не годится… Папочка не позволяет тебе кончать. — прорычал Найджел и, обхватив Эйдана, поднял его с такой лёгкостью, словно тот и впрямь весил не больше кота, и усадил на свои бедра, после чего принялся медленно раздевать, с таким тщанием и бережностью, точно разворачивал новогодний подарок.       Вынужденный прерваться, чуть-чуть не дойдя до пика, Эйден капризно хныкнул и скривил губы, но позволил Найджелу распоряжаться собой и своим телом на правах альфы, и сам тоже принялся расстегивать на нем рубашку. Член любовника, твердый, как камень и влажный от ласк, качался между телами, точно маятник метронома, и сердце омеги стучало ему в такт, пока руки Вуда стаскивали с него одежду и по-хозяйски пристраивали поудобнее для долгого-долгого обладания.       Член Эйдена, не получивший желанной разрядки, уже побаливал от напряжения, и омега вновь принялся тискать его, но Найджел крепко ухватился за шаловливые ручки и повторил свой запрет строгим голосом.       — Уууу… садист! Мои яйца сейчас лопнут, если не спустить… — Эйден подергался, но быстро убедился, что из железного захвата вывернуться получится, только сломав себе руку, и тогда задвигал бедрами, уже свободными от узких джинсов и белья, чтобы его член терся о член альфы.       — Мммм… охххх… как хорошо… но мало… мне мало тебя так… хочу большего! — постанывал Данвиль, игнорируя румянец стыда, приливший к щекам, едва он увидел себя самого глазами строгого отца — вот он, в одних только носках, растрепанный и потерявший всякие приличия, сидит на бедрах взрослого альфы посреди ночного клуба для взрослых, и собирается… оххх… собирается сделать еще кое-что совсем непристойное, такое, чем приличные омежки занимаются только после свадьбы…       «Но разве сегодня Найджел не подписал проект брачного договора? И заявление на развод со своим бывшим?» — возражал он чопорному гласу предков, борясь за право быть со своим избранником. А тело истекало соленой патокой секрета, и он почти умоляюще пробормотал в шею Вуда:       — Пожалуйста… пожалуйста возьми меня… трахни мою задницу… заставь меня ни о чем не сожалеть и не думать… Пожаааалуйста… Оххх…       Найджел и в обычной ситуации не был мастером любовных речей, предпочитая словам -действия, а обещаниям -поступки; на вскрики, мольбы и судорожные вопросы Эйдана он отвечал лишь хриплыми междометиями и возбужденным рычанием. Так проявлялась природа альфы в присутствии омеги в пору цветения, и с этим ничего нельзя было поделать, да Найджел и не хотел… Он жаждал обладать своим истинным, полностью и безраздельно, и еще -быть принятым, столь же безраздельно и полно.       — Иди… иди ко мне, котенок… — прошептал он, зная и чувствуя телом, какое действие оказывают на омегу обертона его низкого голоса: Эйдан сейчас же принялся стонать еще громче, и потек сильнее -казалось, по бедрам любовника размазывается горячий мед.       Томить его дольше было бы форменной жестокостью, что не входило в планы Найджела, ему и самому не терпелось взять котёнка в жёсткий замок. Он теснее обхватил Эйдана за пояс, приподнял, немного подразнил вход, растягивая, заставляя юношу задыхаться и скулить, и делать тщетные попытки насадиться хотя бы на длинные пальцы, и без дальнейших прелюдий пустил в дело член.       — Вот так, котенок… Мы вместе.       Найджел откинулся назад, устраиваясь поудобнее, позволяя Эйдану заново привыкнуть к ощущениям проникновения, и лишь когда юноша начал двигаться и поймал ритм, альфа сделал ему навстречу несколько резких и глубоких фрикций.       Эйден задохнулся от восторга и, запрокинув голову, приоткрыл рот, облегчая себе дыхание. Горячий стержень заполнял его изнутри, делая тела любовников неразделимыми, и едва член альфы достал до чувствительной стенки, как омега вскрикнул и украсил живот Найджела белесыми нитями.       — Да! Дааааа! АААаааа!.. Оххх… прости, так получилось… — едва переведя дух и виновато улыбнувшись, Эйден заозирался в поисках салфеток, но, поняв, что попросту не дотянется до них, принялся вытирать следы своей страсти ладонями. Его бедра слегка подрагивали в ответ на ритмичные покачивания альфы, и там, где их тела пребывали в единении, было очень жарко, почти горячо.       — Ты… ты правда ведь меня любишь, Найджел Вуд? — спросил Данвиль, скользя липкими пальцами по прекрасной груди любовника… нет, почти уже мужа. Крупицы сомнений все еще вспыхивали иногда в его рассудке, и ему хотелось слышать, как Найджел снова и снова говорит ему о своих чувствах…       — Люблю. — непривычно тихо и серьезно ответил Найджел, продолжая размеренно двигаться в теле омеги, наслаждаясь жарким теплом и упругой теснотой, и повторил, словно пробовал слово на вкус:       — Люблю… вот уж не думал, что когда-нибудь снова скажу это, но, как видишь, сказал.       Чувство удовольствия нарастало, становилось острее с каждой секундой, и говорить вовсе не хотелось — хотелось ощущать, проникать, соединяться, вплавляться друг в друга, следовать вечному закону жизни, который священные книги неспроста называют «альфой и омегой Истины».       А еще хотелось отбросить всякую сдержанность и мощно кончить, затопить открытое для него тело потоком семени, довести Эйдана до исступления и самому сойти с ума на пике блаженства… и, чем черт не шутит, зачать ребенка…       — Ааааа, чёррррт…       Мысль о возможном наследнике отчего-то сработала, как детонатор, и оргазм накрыл Найджела с такой силой, что на несколько секунд он позабыл обо всём на свете. Перед глазами заплясали разноцветные звёзды, и альфа, рыча, впился зубами в нежную шею Эйдана, ставя красную роспись на самом открытом и видном месте…