О — Ориентиры

– А ты тут не особо в печали! Мирон дёргается, открывает глаза и резко садится на кровати. Спавший на его плече Слава морщится, сонно смотрит по сторонам, осознавая, что происходит. – Дима? – хрипит Мирон, не веря тому, что видит. – Как ты?.. – Познакомишь? – Дима многозначительно кивает на Славу. – Это кто? – тот облокачивается на кровати, натягивая на себя одеяло. – Это... – Мирон трёт лицо руками и медленно выдыхает. – Это мой друг. Дима. Дима, это Слава... – Приятная встреча, – по лицу Славы видно, что для него это не совсем так, но Димину руку он все же пожимает. – Надо поговорить. – Да... Да, сейчас... Ты... Выйдешь, может? Дима давится смешком, салютует им и выходит, захлопнув за собой дверь. Мирон падает обратно в кровать, смотрит на Славино плечо, соображая, что сказать и сделать. – Я... Я не знал, что он приедет сегодня, – почти оправдывается Мирон, Слава кивает, не смотря на него. – Ты голодный? – Не... Я пойду, наверное, – Мирон ловит его за локоть и притягивает к себе, так, что Слава прижимается спиной к его груди. – Не уходи, – Слава дёргает плечом, когда шёпот щекотно касается кожи. – Ты все равно уже не успеешь на учёбу. Слава долго молчит, накрыв его руки своими. – У тебя странные друзья, – медленно говорит он, оборачивается, осматривает его и улыбается. – Ничего нет? Он проводит рукой по своей шее. Мирон тоже улыбается, касается его плеча кончиками пальцев и ведёт вверх, делая вид, словно что-то там проверяет. Потом качает головой, смотрит, как Слава вылезает из-под одеяла и одевается и только тут до него доходит. – Ты мне засос поставил? Слава выгибает брови, активно хлопает ресницами, изображая святую простоту и осуждающе качает головой. Димина язвительность становится более понятной. – Как ты мог такое подумать? – возмущается Слава и тут же меняет тему: – А Ваня где? – Здесь должен быть, посмотри в... – дверь приоткрывается, в проеме появляется растрепанная голова Вани. Голова награждает их обоих таким же многозначительным, как и у Димы, взглядом и исчезает. Дверь закрывается и уже из-за неё доносится голос: – Ебаный пиздец!.. Слава смеётся, практически задыхаясь. Мирон качает головой, нехотя оставляет тёплую кровать и одевается во что попало. Мозги постепенно встают на место, и он решает, что Диме лучше не знать о Славе что-то кроме имени. Они друзья, конечно, но есть очень много вещей, которые Фёдоров предпочёл бы не рассказывать о себе. Да и есть у Димы вредная привычка сначала стрелять, потом спрашивать. Если окажется, что Слава и правда имеет какое-то отношение ко всему этому, никому лучше не знать. План хороший, но поделиться им со Славой он не успевает, потому что тот уже распинается о чем-то на кухне. И это совсем не хорошая идея.

***

– А ты тоже из Питера? – Слава, тот, который в чёрной кофте с длинным рукавом (люди, которые убивают других людей, иногда различают тела только по одежде) сидит на столе и болтает ногами в воздухе. Он выглядит милым и простоватым, но в его глазах проскальзывает что-то эдакое, так что можно логично заключить: в тихом омуте черти водятся. Даже не удивительно, что Мирон повёлся. Второй школяр, Ваня, располагается на табуретке в углу кухни и сверлит друга взглядом. – Да, тоже из Питера, – улыбается Дима. – А вы оба здешние? Они с Мироном не виделись почти полгода, и ему ужасно хочется подействовать другу на нервы. Бесить и раздражать – главный завет дружбы. – Ага, – кивает Слава, потирая глаза и все ещё игнорируя друга. – Вы вместе работаете? – Вроде того, – проверку на недотрогу Слава проходит легко, не отодвигая руку, когда Дима присаживается рядом. Остаётся второй этап. – Вы, значит, вместе? – Мы? – Слава немного запинается, смотрит на безмолвного Ваню и думает. – Я не знаю. Наверное, нет... – Ты где проебывался столько времени? – Мирон, чуть бледный от раздражения, стоит в проходе, нервно барабаня пальцами по дверному косяку. – Тебе подробно изложить? – фыркает Дима. – Мы тут с ребятами общаемся, никого не обижаем, да, Славик? Под источающим адский огонь взглядом Мирона он закидывает руку на плечо Славы, так, проверить, кто из них взбесится сильнее. На удивление его руку не скидывают, а шутку даже поддерживают. – Да. Мы же все русские люди, а русские люди – братья, – заявляет Слава с приятной улыбкой. Мирон поджимает губы, а Дима еле сдерживает смех. – Ты вроде поговорить со мной хотел, – ставя чайник на огонь, напоминает Фёдоров, оглядываясь на Диму. Тот, сжалившись над другом, засовывает руки в карманы и отходит к холодильнику. – Это подождёт. Лучше чай завари. – С сахаром, – подсказывает Слава. Действительно очень милый мальчик. Был бы, если бы не те самые бесы. – И попить дай... Ваня, ты все ещё не василиск. Ваня что-то бормочет, пожимая плечами и вызывая у Димы очень реалистичный флэшбэк. – Пиздец он на Охру похож, да? – практически беззвучно шепчет он Мирону на ухо. Фёдоров оборачивается, отдавая Славе стакан воды, немного думает, слегка усмехается и кивает. – Есть такое. Только кислорода не боится. – За спиной пиздеть невежливо, – принципиально вступается Слава, чем неосознанно располагает к себе Диму и слегка задабривает Ваню. – Хочешь че сказать, так говори, мы послушаем. – Я сказал, твой друг на нашего друга похож. Тоже Ваня, кстати. Занятный кадр, – объясняет Дима. Ему вроде и хочется снова ощутить напряжённость обстановки, а вроде и так все происходит как-то приятно и ненавязчиво. – Мирон вам рассказывал про свой выпускной? – Нет, – Слава чуть не подпрыгивает на месте от оживления. – Расскажи! – Не смей! – шипит Мирон. – Расскажи! – уже с большим азартом просит Слава, и даже Ваня в углу выглядит заинтересованным. – Мирон, дети – цветы жизни... – Дима картинно кладёт руку на его плечо. – Им пятнадцать, – Мирон возится с чашками и заваркой, поэтому не оборачивается. – Даже годик подождать не смог, – снова ему на ухо шепчет Дима, за что получает локтем по ребрам. Если бы Мирон хотел, ударил бы сильнее, но раз не стал, не так уж он и злится. – Парни, хотите услышать увлекательную историю? – Хотим! – за себя и за друга отвечает Слава, пока Ваня подсаживается чуть ближе. Он, конечно, обязательно все выскажет, но почему бы не послушать? – Всё было так... Дима рассказывает непередаваемую историю с таким заразительным куражом, что к середине даже Мирон сменяет гнев на милость и подключается к пересказу с собственными комментариями. – И он набил себе татушку, – хлопая Мирона по плечу, добавляет Дима. Слава на этих словах задумывается, пристально смотрит на Мирона и в его глазах застывает легко читаемый вопрос: "Где?". – Я её свёл... – смущается Мирон, смотря в свою чашку. – Эти не свёл, – замечает Слава, кивая на его руки, и переключается на Диму. – Что там было? – Имя его тёлки, – легко сдаёт друга Дима, получая за это по колену под столом. – Вот как? – тянет Слава таким тоном, что Мирон чувствует себя очень неловко. Нельзя смущаться перед пятнадцатилеткой! Но он смущается. – Не было ничего серьёзного, – тихо отвечает Фёдоров и, чтобы заглушить бьющее по голове самолюбие, вливает в себя остывший чай. – Да он как последний Ромео влюбился, – Мирон давится чаем и круглыми глазами смотрит на Диму. – Разве что не убился ради неё. Так? Три пары глаз с интересом ожидают ответа. – Нет, – коротко выдыхает Мирон и снова пялится в чай. Слава лукаво щурится, наклоняется, чтобы заглянуть ему в глаза, но почему-то вдруг резко поднимает голову. – А граф Дракула у тебя в шкафу живет? – интересуется он. Мирон оборачивается. Странно, что он не услышал шагов, за годы незаконной жизни паранойя в той или иной мере становится частью тебя. – Это что за хрень? – шипит Охра в свой шарф. – Ваня! – оба Вани оборачиваются на оклик, пересекаются взглядами, и Дима, который не очень хочет находиться между двумя ебланами, сдвигается вбок. – Сколько лет, сколько... – Ты совсем двинулся? – тихий голос из-за шарфа звучит угрожающе холодно. – Вы оба двинулись? – Да ладно, Вань, мы... – мило начинает Дима. Он всегда такой, спокойный и весёлый, просто прекрасный молодой человек, который простреливает монету в рубль лет с тринадцати. – Не начинайте. Оба, – Мирон повышает голос. Слава хмурится и немного отодвигается. – Поговорим. Не здесь. Дима, жди тут. Дима кивает. Ваня кидает на него тёмный колючий взгляд, но проходит в комнату, пропуская Мирона вперёд. – Ты тут званый ужин устраивать собрался? – без приветствия начинает Охра, подходя к столу за пачкой сигарет. – Кто это такие? И что Шокк тут забыл? – Я его позвал, – также холодно отвечает Мирон. – Молодец, распространяй на всю Россию, – язвит Ваня. – Кто эти двое? – Знакомые, – его тон откровенно раздражает. – Знакомые, – тихо усмехается Ваня, делает несколько шагов вперёд и останавливается рядом с Мироном, а затем резко хватает его за край футболки и встряхивает. Тёмные глаза выражают холод и почти отвращение. – Знакомые тебе леопардовых пятен понаставили?! – Отъебись! – Мирон отталкивает его, еле сдерживаясь, чтобы не въебать по щам. – Не твоё дело, с кем я трахаюсь! – Да, это дело органов! – криком на крик отвечает Охра. – Тебе проблем мало?! Хочешь с этим ещё возиться?! – Давай, я сам буду решать, чем и с кем я занимаюсь?! – Давай, ты не будешь страдать хуйней с малолеткой?! – Ты приехал, чтобы окончательно похерить все, чего у нас и так почти нет?! – от раздражения даже дышать становится тяжелее. – Я приехал вправить тебе мозги! – со злости Ваня чуть не швыряет в него сигарету, но вовремя сдерживается. Мирон делает вдох, хочет продолжить, но в коридоре хлопает дверь, и они оба отвлекаются на это. – Стой! – шипит Охра, но Фёдоров игнорирует его и выходит в коридор. – Что тут? Дима стоит, привалившись спиной к стене и скрестив руки на груди. – Чтобы запереть дверь, Мирон, – в привычной раздражающей спокойной манере начинает он, – нужно сначала опустить ручку, а потом поднять. Опустить и поднять. Если дверь не закрыть, звук, как бы тебе сказать... Его слышно из кухни... – Блядь... – в руки выдыхает Мирон. – Хорошенький паренёк, – неловко подкалывает Дима, но под жуткий взгляд Охры тут же исправляется. – Хотя тот ещё мудак, забудь о нем. Вы вообще хотите, чтобы я спас ваши задницы? – А ты спасешь? – обходя замершего посреди коридора Мирона, спрашивает Ваня, наконец начиная раздеваться. – При себе ли у меня оружие? – Понятия не имею, – Ваня мнет в руках шарф, Дима тактично не смотрит на шрамы на его подбородке и нижней части челюсти. – Но надеюсь, ответ да. Дима отлипает от стены и примирительно закидывая руки друзьям на плечи. Мирон раздражённо дёргается, но в итоге и он, и Ваня с разной степенью доброжелательности ожидают ответа. Удовлетворенный этим Дима усмехается и поднимает взгляд вверх, будто собирается говорить со всевышним. – Друзья мои, знали бы вы, как приятно оправдывать надежды. Считайте, что Слова уже не существует. Им всем пизда, или я не я.