Охра и Дима уже двадцать минут молча наблюдают за перепалкой, давно вышедшей за рамки Слова и Версуса. Дима даже за пивом сгонял.
Слава то садится на кровать, то встаёт, рвано жестикулирует, сыпет цинизмом и иронией и все больше уходит в отрыв. Они давно перешли на личности, и слишком резкая фраза – вопрос времени. Доподлинно неизвестно, является ли это целью спора, но влезать ни Дима, ни, тем более, Ваня не хотят. Мирон мечется по комнате, и это так на него не похоже, что даже интересно, чем все кончится. В перерыве между репликами, Слава снимает свитер, смахивает со лба взмокшие волосы, снисходительно и желчно (для этого должно быть другое определение, но Дима ещё к нему не пришел) смотрит на Мирона, который сжимает его плечо. Дима в жизни не видел, чтобы Мирона так заносило, поэтому определённо хочет продолжения банкета. Слава встряхивает плечом и закатывает глаза, Дима протягивает ему пиво и в ответ получает взгляд, каким смотрят на мебель.
– С тобой невозможно нормально разговаривать! – Мирон раздражённо щелкает зажигалкой.
– Нечего на зеркало пенять, – как бы невзначай произносит Слава в горлышко бутылки. У Мирона прямо на лице написано, что он хочет расхуячить эту бутылку ему об голову.
– Пацаны, вы же щас пожар начнёте, – в комнате и правда ужасно душно. А искрит-то как.
Слава и Мирон почти синхронно оборачиваются на Диму. Он тут же жалеет о том, что влез, и палит в окно с самым заинтересованным видом.
– У тебя мозги вообще не работают!
– А у тебя-то все идёт по плану!
– Меня не пытаются убить!
– Ты убил телку Хайда! Тебе пизда!
– Моего имени они не знают!
– Пока что!
– Вот что тебе не сиделось дома?! Домашки не было?
– А хули тебе до моей домашки? Ей мы не занимались!
– Ну так посади меня!
– И посажу! Неделя, и ты умолять меня будешь! Все лучше, чем к этому еблану в подвал!
– Какая же ты мразь!
– Мразь, не мразь, а людей я не валю направо и налево! Что с тобой не так? Батя пиздил?
– Он хотя бы делал это трезвым! – Слава на секунду подвисает, выглядит растерянно, смотрит на бутылку у себя в руках и поджимает губы.
– Это не твоё дело, – сухо говорит он. – И то, что я делаю для Слова, тоже не твоё дело.
В комнате виснет тяжёлая тишина, Ваня легко толкает Диму в плечо, мол, из-за тебя раньше не ушли. А теперь и выйти неловко.
Слава молча допивает пиво, Мирон стоит у окна, смотря на его отражение в стекле.
– Кто растрепал? – как ни в чем не бывало спрашивает Слава, падая в кресло и вставляя сигарету в зубы.
– Какая разница, – монотонно отвечает Мирон.
– И то верно, – соглашается Карелин, не смотря на него. – Один хуй. Мне телефон на зарядку поставить надо. Ване позвонить.
Мирон рассеянно смотрит на стол, будто не хочет поворачиваться. Ваня роется в телефоне, привстаёт с дивана и протягивает мобильник Славе. Тот вопросительно смотрит на него.
– Ты звонить будешь или нет?
Слава немного меняется в лице, но в общем никак не высказывает общего охуевания. Берет телефон с набранным номером и нажимает кнопку вызова.
Мирон стоит к ним спиной, и ему как бы вообще похуй, а вот Дима во все глаза пялится на друга, не зная, какой из сотни вопросов задать первым. Спросить он так и не успевает, потому что Славе отвечают. Он долго слушает, не прерывая, слабо улыбается.
– Здесь я, не надо меня искать, – наконец говорит он. – Если что, в городе меня нет. У меня? Да так... Пиздец. Да, из-за этого. Ну, приходи, расскажу. Мише?.. Нет, не говори, у нас перенаселение в лодке. Нормальный голос. Ничего не случилось. Ладно, давай, жду... Не, не против.
На этой фразе Слава с откровенной усмешкой смотрит на Охру.
– Увидимся, братан.
***
Ваня в квартиру не заходит, около часа они со Славой торчат на лестничной клетке, а возвращается он уже один.
Под совсем неправдоподобным предлогом Охра сливается из квартиры. Дима уже ничему не может удивляться и просто уходит в машину с бутылкой коньяка.
– Я тоже пойду, – спустя долгую минуту после хлопка входной двери, говорит Слава.
– Куда? – хмурится Мирон.
– Не знаю, – Слава смотрит в пол, будто хочет прочитать на нем что-то.
– Я не оставлю тебя на улице.
– Да что со мной будет.
– Перестань, – Мирон ловит его за руку. – Ты никуда не пойдёшь.
– Отпусти! – Слава раздражённо дёргается, Мирон припирает его к стене, не давая вырваться.
– Ты никуда не пойдёшь!
– Да пошёл ты! Отпусти!
– Заткнись!
– Я тебя ненави-...
Первые секунды почти насильного поцелуя Слава дёргается, мычит что-то непонятное Мирону в губы и только спустя ещё несколько мгновений успокаивается, сначала просто замирая, а потом закидывая руки ему на шею.
– Прости меня, – шепчет Мирон, осыпая поцелуями все его лицо. – Я тебя люблю...
– И я тебя... Я... Я просто...
– Прости, – Слава прислоняется лбом к его лбу, жмурится и резко выдыхает.
– Завари чай.
Мирон улыбается.
– Можем одеться и сходить в магазин, если хочешь.
Слава отстраняется, смотрит на него вымученно, мягко и одновременно с вызовом.
– Можем выпить чай и раздеться.
Мирон, если бы верил в душу, продал бы её, чтобы увидеть Славу в детстве и в недалёком будущем, лет через десять. Это, наверное, того стоило.
***
Дима удачно возвращается через час, Ваня приходит к трём утра. Комментариев не даёт, но это, скорее всего, тоже было... Удачно.
