О — Ориентиры

Примерно месяц все идёт спокойно. Слава то ли не помнит, то ли делает вид, что не помнит, о чем они говорили, и ведёт себя в привычной раздражающей манере. Постепенно жизнь возвращается в привычное русло: работа, психолог, Макс. Только Слава никак не устраивается в рамках рутины, постоянно выкидывая новый финт. У него и правда богатая фантазия, потому что просчитать хотя бы пару его действий возможным не представляется. Мирон закатывает глаза, но не отдаляется, не может себя заставить. Вообще иметь рядом такого человека, как Слава, круто. Жизнь никогда не будет скучной рядом с долбоебом, да и подо всей мишурой Карелин очень интересный и умный парень. Всё бы хорошо, если бы не тот факт, что расстались они очень плохо, на резкой высокой ноте, и сейчас между ними витает... Блядь, да любому идиоту, видевшему их первый и последний раз в жизни, абсолютно ясно, что они друг друга хотят. Мирон уверен, что Слава это понимает. Но тот каждый раз играет в недотрогу и сливается под глупым предлогом или вовсе без него. Больше всего бесит, что это не проявление гордости. Это ебучая детская вредность! Слава, наверное, и умер бы ему назло. Он ведь и сам мучается, даже если не показывает, это все равно очевидно. И ведь продолжает же, уебок. Это просто сводит с ума, но отказаться от редких встреч сложнее, чем слезть с героина. И вроде бы у Мирона есть Макс, который классный и все прочее, да только Макс не Слава. Даже в тех вещах, которые Мирона бесят. Ему не хочется ничего лучше, ему нужно то самое, раздражающее и гнойное. То, что сводило с ума ещё три года назад. – О чем думаешь? – Мирон вздрагивает, вспоминая, что все ещё говорит с Максом. – Дела, – дела на сегодня: передернуть в душе. – Слушай, мне Сане надо позвонить... – Ладно, – немного расстраивается Макс, в очередной раз напоминая Мирону, какой он мудак. – Тогда до завтра. – Да, давай... – Мирон сбрасывает вызов и трёт лицо руками. Ещё одним большим минусом последнего месяца было то, что Волки снова заявился к Мирону пару дней назад, и разговор у них вышел крайне напряжённый. За три года Мирон получил в нужных кругах нужную репутацию, так что когда Рестор поставил его на такую значительную роль, возражений не последовало. Ни одного, кроме гребаного мента, который в свое время был как-то связан с шайкой дяди Мирона. И вот, спустя десяток лет, этот упырь решил вылезти из грабежа и мокрухи и вплотную заняться делами Версуса. Это, конечно, мешало делам, но не так сильно, чтобы Ресторатор лично занялся проблемой, тем более отмыв бабла был на совести Мирона. Из себя выводило не то, что приходилось следить за всем немного более пристально, а то, что следователь раздражал лично, сам по себе. С первой встречи они прониклись друг к другу сильной взаимной неприязнью, но у Волки, судя по всему, были свои счёты с давно мёртвой питерской шайкой, так что всю свою злобу он решил выместить на Мироне лично. Почему? Кто бы знал. Но сдаваться и становиться чьей-то ручной собачкой Мирон точно не собирался. Это противостояние затягивалось и перерастало в настоящую кровную вражду. Постепенно Мирон выучил имена шестерок Волки и стал либо намеренно их задевать, либо избегать. Это можно пережить, бывает хуже, но вчера... Вчера ублюдок недвусмысленно намекнул, что у Мирона очень подозрительные знакомые, явно имея в виду Ваню, которого фактически вообще не существовало. Иван Евстигнеев официально пропал без вести так давно, что искать его было некому и незачем. Ваня всегда держался где-то поодаль, в тени. Блядь, у него даже паспорта не было! На вопросы о Евстигнееве Мирон отвечал односложно, стараясь не перейти на открытый разговор, но как только Волки закрыл за собой дверь кабинета, пепельница (Слава все равно постоянно тут курит) полетела нахуй из окна, чудом никого не убив. Это был практически плевок в лицо, примерно то же, что делает Слава, только намного хуже. При всей своей любви к провокации Карелин никогда не делает это с позиции силы. Он знает, что отхватит по щам, получит ответ, и наслаждается самим процессом. Его шантаж обычно был крайней мерой и происходил от необходимости что-то получить. Само по себе противостояние без возможности ответа его никогда не привлекало. А вот Волки ничего конкретного не хочет и не просит. Просто демонстрация силы, и это бесит Мирона больше всего. И самое дерьмовое здесь то, что при всей своей маниакальности Волки умный и расчетливый уебок. Даже слишком. Слава как-то в шутку назвал его Мориарти. И это прочно засело в голове. Вся жизнь почти на месяц замирает между молотом и наковальней, где по обе стороны одни ебанные провокации. Одна заставляет на стенку лезть от злости, а вторая... Вторая тоже, но видеться со Славой все равно приятно. Тем более чем больше Мирон думает об этом, тем больше он убеждается, что дело вовсе не в Славе. Не в нем одном, по крайней мере. Тут проблема в них обоих, и даже без провокаций и постоянного присутствия призрака прошлого, Мирон ловит себя на мысли, что... Да он даже не знает, что. Просто иногда он думает о Славе перед сном. И ему снятся хорошие сны. В любом случае это не выльется ни во что продолжительное и значительное... Что там по списку дел на сегодня?..