О — Ориентиры

– Дарю, – Слава секунду, как зашёл в кабинет, а уже охуеть, как бесит. Он швыряет на стол конверт и падает в кресло, закидывая ногу на ногу. Вид у него очень довольный. Мирон привстает, двигает конверт к себе, достаёт сложенные листы и читает. – Ты кукухой поехал? – Слава улыбается. – Я тебе палку кинул, а ты... – Ты ему это не отправлял? – перебивает Мирон, напряжённо перебирая листы в руках. – Пока нет. – Он тебя живьём сгноит, – улыбка Славы становится ещё более довольной. – Кто кого, – он пожимает плечами и достаёт сигареты. – Отдавайте Левое крыло, и я заткну твоего мента. – Это не шутки, Слава, – у Мирона немного дрожат руки, пока он достаёт из ящика под столом бутылку виски и стакан. – Ты угрожаешь менту. – Угрожаю? – Слава делает вид, что он очень удивлен, встаёт и подходит к столу, опирается на него. – Я бы не посмел... – Ты, Слава, ходишь по охуенно тонкому льду, – Мирон поднимает голову, смотрит ему в глаза, вздыхает и наливает виски в стакан. – И я тебя с него больше вытаскивать не собираюсь. – Мне твоя добродетель даром не сдалась, – фыркает Слава, кажется, немного раздражаясь. – Ты же сам знаешь, что это его заткнет. По крайней мере официально он нихуя тебе не сделает. – О, значит, это в моих личных интересах? – Мирон слабо улыбается, откидывается в кресле со стаканом в руке и снова смотрит на Славу. – Для меня старался? – Может быть, – неожиданно серьёзно отвечает Слава. Даже не улыбается. – Так ты хочешь приструнить своего мента? Мирон пожимает плечами. Думать о том, что "сам" Гнойный делает что-то для него, очень приятно. – Может быть, – тянет Фёдоров и салютует стаканом. – Я подумаю над твоим предложением. Слава фыркает и делает шаг в сторону, чтобы отойти от стола. Мирон вливает в себя охуенный вискарь и ловит его за руку, тянет к себе, так что Слава чуть не падает на него, в последний момент хватаясь рукой за его плечо. – Че творишь? – шипит Карелин. Так странно видеть в нем что-то настоящее, тем более обиду. Выглядит очень мило. – Обижаешься? – ласково спрашивает Мирон, улыбаясь, когда Слава сильнее сжимает его плечо. Ему заметно неудобно вот так наклоняться, и от этого улыбаться хочется ещё больше. – Какой ты ранимый... – У меня и про тебя статейка лежит, – напоминает Слава, пробуя вырвать руку. – Я помню, – кивает Мирон. – Выпить хочешь? – Нет, – из вредности отвечает Слава, нервно передергивая плечами. – Мне идти надо. – Уже? – Уже, – они смотрят друг другу в глаза, между их лицами несколько сантиметров. Слава, кажется, почти не дышит, на секунду опускает взгляд вниз, смотрит на вырез бордовой рубашки. – Не задержишься? – его пальцы по очереди касаются четырёх цифр у Мирона на шее. – А нужно? – с немного больной интонацией спрашивает Карелин, упираясь коленом в край кресла между ног Мирона. Ничего такого, обычный будничный полдень. – Если хочешь... – Мирон знает, что они занимаются чем-то неправильным, но все равно перехватывает Славину руку у локтя, забывая даже о посиневшей от уколов коже, и несильно тянет к себе. Слава делает быстрый вдох, почти полностью перенося вес на поставленную на кресло ногу. Кресло чуть покачивается под новым весом, Слава на секунду отвлекается на это, опускает взгляд, открывает рот, вроде хочет что-то сказать, но так ничего и не произносит. Мирон смотрит на его губы и думает о том, что давно не видел на них кровь. Бить Славу он не хочет... Или хочет... Но, кажется, говорить не очень удобно если у тебя в кровь искусаны губы... – Сука, – шипит Карелин и за воротник рубашки тянет его к себе. – Мирон! – еле сдерживая рвущееся с языка "блядь!", Мирон оборачивается на Виталика. Слава как-то дёргано отстраняется и с забитым рассеянным выражением лица оборачивается к двери. – Тебе просили передать... – Виталик замирает, краснеет и опускает голову. – А вы тут... – Пошёл вон, – у Мирона разве что голос от злости не дрожит. – Ухожу, – Виталик быстро смотрит на Славу и захлопывает дверь так резко, будто боится выпустить оттуда темную силу. – Я пойду, – тихо бросает Слава, подхватывая куртку с кресла. – Слав... – Завтра приду, решай быстрее, – он говорит это так быстро, что невозможно вставить между его словами ни одной фразы. – Пока. Мирон не успевает даже попрощаться и тупо пялится на только что захлопнувшуюся дверь.

***

– Ещё раз, сука, зайдёшь без стука, я тебя нахуй застрелю! – Слава слышит это уже сбегая по ступенькам, и слабо улыбается.