О — Ориентиры

Несколько минут проходят в тяжёлом молчании. Мирон смотрит, как Слава заползает обратно на диван и поправляет футболку. – Прости, – это звучит так глупо, но сказать больше нечего. Слава поднимает голову и смотрит на него, как на идиота. Наверное, так и есть. – Прости меня, Слав, пожалуйста, – продолжает Мирон немного дрожащим голосом. – Я не хотел сделать тебе больно. Я должен был подумать, но... Прости меня. – Издеваешься? – нервно улыбается Слава, пытаясь оттереть кровь с руки. – Нет, – Мирон вздыхает, проводит рукой по лицу и садится рядом с ним. – Докажи, – хер знает, что и как он может доказать. – Потому что я тебе не верю. Мирон открывает рот, но сказать ему нечего, так что раздающийся в этот момент звонок как раз кстати. На экране вызова контакт Макса. – Работа? – Слава сутулится, трёт глаза. Можно сказать короткое "да", и он больше не спросит. Но разве не хватит с них обоих пиздежа? – Это... Типа... Мой парень. – Ну так ответь. – Я не знаю, что ему сказать. – Скажи, что ты на работе. – Не хочу. – А чего хочешь? – Я не знаю, Слав. Карелин наконец оборачивается и грустно улыбается уголком губ. – Ответь ему. – И что я скажу? – Правду? Если уж Гнойный говорит о правде, возможно, время для неё и правда пришло. – Привет, Макс, – как можно более спокойно начинает Мирон, чувствуя на себе ожидающий взгляд Славы. – Привет! Ты куда пропал? Правда, один раз в жизни. – Я... – Фёдоров делает глубокий вдох и говорит на одном дыхании, чтобы не успеть передумать: – Я встретил одного человека, ты его не знаешь, мы когда-то были вместе и... Я все ещё его люблю. Решил тебе сказать, чтобы не... Прости, что я так, сходу. Мне очень жаль. Это сложно. Слава пялится на него уже не как на идиота, но как на конченого еблана, все ещё не веря, что он правда только что это сказал. В трубке, как и в комнате, какое-то время абсолютно тихо. – Понятно, – медленно говорит Макс. Если бы стыд мог убить человека, Мирону уже давно пиздец был бы. – Ну я... То есть... Ладно. Типа... Совет да любовь... Блядь, я... Хуй с ним. Пока. Попрощаться он не успевает и тупо слушает раздражающие гудки какое-то время. – Ну ты и еблан, – сквозь смех комментирует Слава. – Реально что ли ради меня?.. Ну ты дурак, Мирон, совсем же дурак! Он смеётся, по лицу видно, что ему от этого больно, но все равно продолжает угорать, сука. – А я щас вот возьму да и пошлю тебя нахер! Что делать, Мирош, будешь? Убьёшь меня? Убей меня! – Перестань. – Нет. – Пожалуйста... – Я не могу, – улыбка судорогой сходит с его лица. – Я хочу, чтобы тебе тоже было больно. Как мне было. Хочу, понимаешь?.. Он задыхается на полуслове, Мирон обнимает его, прижимая к себе. Слава упирается лбом в его плечо и слабо вздрагивает, пытаясь сделать нормальный вдох. – Я не шучу, Мирош, правда пошлю. – Я понимаю. – И? – Посылай, – Мирон гладит его по спине. – Не хочу, – истерично смеётся Слава и прижимается щекой к его груди. – Не хочу, понял? Может, я кукухой поехал... – У меня МДП. Слава совсем отстраняется, только оставляет руки у него на плечах, удивлённо вскидывает брови. – Правда? – Да. Таблетки глотаю, к мозгоправу хожу, – это было намного легче сказать, чем Мирон думал. – Никому не говорил, тебе сказал. Значит, точно с головой не все в порядке. – Не правда. Это так люди думают, что ты того. – А на самом деле? – А на самом деле это с ними все не так... Мирон тянет его к себе и целует. Слава сминает в пальцах воротник его рубашки, где-то внизу мяучит Коха. – Голодная, – шепчет Карелин. Мирон согласно выдыхает, гладит его по волосам, целует лицо. – Что мне сделать? Слава слегка запрокидывает голову, давая ему целовать себя в шею, и немного думает перед ответом. – Не знаю... – он ещё немного молчит, рвано выдыхает, прикрывает глаза, гладит Мирона по шее. – Скажи, что тебе больно. Раз в жизни сплюнь гордость и скажи... – Больно, – выдыхает Мирон, прочерчивая пальцами линию его позвоночника под футболкой. Слава мотает головой, немного отодвигается, смотрит Мирону в глаза и фирменно, как только он умеет, улыбается. – Мы трахаться будем?