О — Ориентиры

После долгих уговоров с отголоском истерики Мирон довозит Славу до квартиры. – Поговорим? Слава оборачивается к нему, выдыхает и молча выходит из машины. Час или около того Мирон сидит в машине, курит, почти убеждает себя уехать, но в конце концов хлопает обеими руками по рулю, выходит из машины и поднимается на нужный этаж. Незапертая дверь открывается с тихим скрипом, из темноты звучит писк, два зелёных отблеска замирают в коридоре. – Привет, – здоровается Мирон, проходя внутрь и закрывая за собой дверь. – Как дела, Коха? Он включает свет, наклоняется к заметно подросшей кошке и даёт ей обнюхать свою руку. – Скучала? – Коха трётся мордочкой о его пальцы. Наверное, это значит да. В комнате темно, тихо звучит телек. Слава лежит на диване, скинув одну руку так, что его пальцы касаются пола. Он запрокидывает голову, в темноте его лица почти не видно. – Хорошо, что ты пришёл, – тихо говорит он. – Может, я слишком часто ухожу, – бормочет Мирон, подходя к дивану и садясь на пол рядом с ним. – Не хочу тебя больше бросать. Что хочешь говори, все равно не... Он замолкает и бездумно смотрит рекламу какого-то мебельного магазина. – Меня так мажет... – выдыхает Слава и с шестой попытки закидывает руку ему на плечо. – Так хорошо, что ты пришёл...

***

Мирон так и сидит всю ночь у дивана, периодически отвлекаясь на какую-то херню по телеку. Кажется, там даже порнуху крутили, но он все пропустил, потому что рука на его плече дергается, и Мирон отвлекается на Славу на какое-то время. Вообще Слава прав. Глупо уходить, а потом возвращаться спустя три года и удивляться, почему все не так. Ничего не станет таким, каким было. Они теперь другие люди, хотя совсем такие же на самом деле. У Мирона из нового только власть и бабки, а у Славы – определённая репутация и игла. Как были два дебила, так и остались. Только теперь он никуда сваливать не собирается. Надо расхлебывать, если заварил. Слава просыпается где-то к полудню и тянет его за руку. – Ты не спал? – Мирон качает головой. – Совсем, что ли? – Совсем... Бросай все это. Я тебя прошу. Пожалуйста, бросай. Где-то на кухне копошится Коха, Слава немного молчит, вздыхает и садится. – Я не знаю, как, – тихо отвечает он, смотря в пол. – Не могу... Не могу, понимаешь? – Ты теперь не один, – Мирон садится рядом с ним. – Я с тобой. Что бы ни случилось. Я просто хочу, чтобы с тобой все было хорошо... Я люблю тебя. Слава нервно улыбается и закрывает лицо руками. – Я не могу... – Можешь. Ты, Слава, вообще все можешь, я знаю... Если захочешь. – Я хочу. – Тогда дай тебе помочь. В комнате виснет долгая пауза. Слава убирает руки от лица и вымученно смотрит Мирону в глаза. – Помоги.

***

– Ты мне косарь торчишь, – Ваня выдыхает дым и искоса смотрит на Охру. – А я думал, ты не вспомнишь, – наигранно вздыхает тот, переключая очередной канал. – Думаешь, они опять не разбегутся? Ваня фыркает. – Куда? – Если бы я знал... – бормочет Охра и резко меняет тему: – Дима в город приезжает. – Зачем? – Будет разбираться с Волки, если я правильно понял, – Ваня тушит сигарету в блюдце и ложится ему на колени. – Там совсем все плохо? – он проводит пальцем по одному из шрамов. – Ну, после того случая Мирон всех своих запряг, разве что молниями не швыряется... Это хорошо не кончится. Охра вздыхает, перехватывает Ванину руку и подносит к губам. – Пока все хорошо. – Пока... – Ты параноик, – укоряет Ваня, свободной рукой гладя его по щеке. – Наслаждайся тем, что у нас все хорошо. – У нас все всегда хорошо. – Да, ведь я не Гнойный, а ты не Оксимирон. – У этих все всегда по пизде... – согласно усмехается Охра. – Нет худа без добра, – замечает Ваня. Он, наверное, прав. Даже у этих идиотов рано или поздно все должно наладиться. По крайней мере, они все на это надеются.