О — Ориентиры

Слава роняет ствол на землю, выбирается из машины, помогает Мирону сесть и немного бешеными глазами рассматривает неестественно изогнутую руку. – Пиздец, я человека убил, – смеётся он, давится воздухом и кашляет. Мирон смотрит на него, стирает с лица слезы и здоровой рукой обнимает за шею, прижимая к себе. – Ты молодец, – шепчет он ему на ухо. – Всё хорошо сделал... Умница... Слава кивает, опять кашляет и сплевывает. – Дышать тяжело, – говорит он, вытирая подбородок, и молча смотрит на кровь у себя на пальцах. – Так должно?.. Отстранив Славу от себя, Мирон быстро осматривает его и нервно поджимает губы. – Ты не чувствуешь? – Чего? – проследив его взгляд, Слава опускает голову и пару секунд смотрит на осколок между своих рёбер. – А... Он дрожащей рукой касается края стекла и истерично вздрагивает. – Пиздец, Мирон, у меня эта херня типа... Во мне, блядь, пиздец нахуй... – Не трогай, – Мирон ловит его руку. – Можешь ещё больше повредить... Надо найти мою мобилу... Нет, сиди тут. Славься Нокиа, ныне, присно и во веки веков. Мирон отзванивается Виталику и, опять же заразившись от Славы неумением здороваться, диктует приблизительный адрес. – Что? – не понимает Виталик. – Где ближайшая больница? – Я не... – Так узнай! Пришли сюда кого-нибудь, похуй кого, только быстро. И найди тут, блядь, хоть одного врача! – Хорошо, – что у Виталика не отнять, так это умение правильно реагировать в стрессовых ситуациях. – Это тот же самый? – пиная пистолет ногой, спрашивает Слава, когда Мирон бросает трубку. – Когда мы познакомились. Это тот же? Мирон рассеянно смотрит на пистолет и кивает. – Как ты себя чувствуешь? – он придвигается ближе, так же опираясь спиной на машину. – Не знаю... Я... Не знаю. Нормально, наверное, – Слава смотрит на свои дрожащие руки и трёт лицо. – Пиздец, не знаю, что сказать, просто... Не ебу. – Всё хорошо, это шок, – тихо говорит Мирон, укладывает больную руку себе на колени и гладит Славу по голове. – Всё в порядке... – Есть сигареты? – В правом кармане, вытащи сам. Пока Слава роется у него в джинсах, Мирон кое-как расправляет подвернутый рукав своей рубашки и краем манжета вытирает лицо от крови и земли. – Я человека убил... – повторяет Слава, прикуривая. – Прямо насмерть. – Так было нужно, – шепчет Мирон, сплетая их пальцы. – Мы квиты? Я, получается, ради тебя двух уебков застрелил. Слава даёт ему сделать тяжку, сильнее сжимая его руку. – Квиты, – вместе с дымом выдыхает Фёдоров.

***

Минут через десять приезжают две тонированные по самое не могу машины. Несколько ребят остаются разбираться с трупами и прочим, а Виталик везёт их в ближайшее отделение скорой. – Мирон, – Слава в полубессознательном состоянии сжимает его руку и поворачивает откинутую на спинку сиденья голову. – Да? – Слушай... Мы как приедем, ты найди номер Андрюхи, позвони, пусть приедет... Только Соню пусть не берет. – Перестань, – немного нервно отвечает Мирон. – С тобой все будет хорошо. – А ты все равно позвони. Хочу, чтобы он приехал... Только Соню не надо... – на повороте машина влетает в яму, так что их сильно встряхивает. – Блядь! – вместо вскрика выдыхает Фёдоров, когда по руке стреляет волной боли. Слава заваливается на него, давится полившейся в рот кровью. – Сука, еще раз такая херня будет, пизда тебе! – злится Мирон, помогая Славе снова ровно сесть. Теперь рубашка окончательно пропиталась кровью. На светло-розовом смотрится очень странно и жутко. – Извините! – коротко отзывается Виталик. – Тут пизда, а не дороги. – Мне похуй! – Мирон быстро осматривает край осколка у Славы в боку. – Воды, – все ещё пытаясь откашляться хрипит Карелин, судорожно цепляясь за его руку. Виталик не глядя протягивает бутылку воды назад. Слава с трудом фокусирует плывущий взгляд и пьёт, сплевывая кровавую воду прямо на сиденье. – Заебался кровь жрать, – еле слышно говорит он. Мирон поджимает губы. По большей части это его вина. С того самого похода за сигаретами поздней ночью. Свои ошибки нужно уметь принимать, но с такой он просто не сможет ни смириться, ни жить. При всем желании. Он сегодня уже попробовал, и если ему с таким трудом дались несколько секунд, что уж говорить о... – Прости, что втянул тебя во все это, – Мирон гладит Славу по лицу и за шею притягивает к себе. – Мне так жаль, что это происходит с тобой... Слава упирается лбом ему в плечо, с его губ на изрядно испачканные джинсы капают кровавые ниточки слюны, но Мирону, брезгливому по поводу и без, абсолютно на это похуй. – Прощаю. Скажи, что любишь меня. – Я люблю тебя. – Хорошо... – разбирать то, что он говорит, становится сложно. – Хорошо, и я тебя... Андрюше позвони... Мирон притягивает его ближе, гладит по спине и целует в висок. – Позвоню. Обещаю.

***

Андрей пулей влетает в полутемную пригородную поликлинику. Мирон видел его только один раз, но почему-то сразу узнает. Вот он, вроде, совсем и не изменился за три года. Только бледный совсем и явно перепуганный до смерти. Он рассеянно оглядывается, видно, не знает, что делать, натыкается взглядом на Мирона, смотрит на свежий гипс и с усилием делает вдох. – Что со Славой?! – он моментально оказывается рядом и встряхивает Мирона за плечо. – Сказали пока нельзя, подож-... – Где, блядь?! Мирон выдыхает сквозь зубы. – Подожди, пожалуйста. Они позовут. Андрей смотрит ему в глаза, стискивает зубы и садится на скамейку рядом. – Врач сказал, что... – Мне не нравится, что ты опять втаскиваешь его в свою хуйню, – перебивает Замай. – Он из-за тебя все это начал. – Я знаю... – шепчет Мирон. – Мне жаль. – Нахуй твою жалость. – Я его люблю. – Незаметно, – сквозь зубы шипит Андрей и они замолкают. Через пятнадцать минут врач зовёт их в палату.