Пятый грядет

— О Менторе? — голос Игнашевича звучит удивлённо. Не шокировано, а растерянно, как у человека, который никак не ожидал такого вопроса. — Да, о Менторе, — несколько раздражённо отвечает Илья.       Его вопрос звучал непринуждённо. Будто бы он просто решил узнать какой-то забавный факт, будто это обычная светская беседа. И всё же Рома почему-то чувствует — этот вопрос невероятно важен. Илья не тот человек, что начинает пустые разговоры. И уж, конечно, он не станет делать это сейчас, когда он… такой. И кем бы или чем бы не был этот Ментор, узнать о нём почему-то важно для Кутепова. — Где ты услышал это имя? — Не знаю. Где-то. То ли в книге прочёл, то ли кто-то сказал. И мне стало интересно.       Врёт Илья по-прежнему плохо. Но Верховный ему почему-то верит. А, может быть, просто делает вид, что верит. — Ментор — это старая сказка. Она совсем забылась в последние годы, поэтому ты про него и не слышал. Да я и сам знаю немного… — Расскажите, что знаете.       Рома замирает, прижимается к стене, скрываясь за которой и подслушивает этот разговор. Главное, чтобы его сейчас не обнаружили. Потому что он точно знает: ответ Верховного важен. — Говорят, что некогда Богов было пятеро, — начинает свой рассказ Игнашевич.       Слова его звучат дико. Пятеро Богов? Все знают, что Богов четверо. И всегда было четверо. Атамус. Юмелия. Эрасмос. Иэрос. Четыре стихии, четыре расы, четыре сезона, четыре Бога. Разве может быть иначе? Кому в голову могло прийти безумие о пятом Боге? — Пятого Бога звали Ментор. Говорят, он был Богом жизни. И именно он создал людей, — Верховный усмехается: — Безумие, конечно. Все знают, что люди, как и мир, были созданы Четырьмя. Атамус создал наши тела, Иэрос вложил в нас искру жизни, Юмелия одарила эмоциями, а Эрасмос научил любить.       Рома полностью согласен со словами Верховного. Это, безусловно, безумие. Разве, если бы существовал пятый Бог, тот, кто подарил им жизни, они бы об этом не знали? Глупая сказка, в которую могут поверить только дети. И почему Илье такое интересно? — И что с ним случилось? Почему он пропал? — Ментор был слишком гордым и жадным. Он возжелал большего, чем быть просто одним из пяти. И Боги были вынуждены запереть его. Это просто байка для детей. Будешь слишком жадным, и тебя накажут. Ничего более. — Ну и кто такой этот твой Ментор? — Антон усаживается за стол, и смотрит на мужчину напротив с вызовом. — Если ты знаешь про Орден и Храм, то должен знать и имена истинных Богов. Как их там зовут, Лёша, ты помнишь. — Атамус. Юмелия. Эрасмос. Иэрос, — вместо Лёши отвечает их гость. Имена он будто выплёвывает. В голосе его нескрываемое отвращение. — Четверо предателей, в которых верят ваши глупые жрецы. — А у тебя, видимо, есть другая версия? — Вы не задумывались о том, что все расы, созданные Богами – лишь искажение расы человеческой. Русалки – просто помесь рыбы и человека. Разве для обитания в воде не подошло бы что-то иное? Сильфы – просто люди, которым дали крылья и немного сил. Для защиты людей нужно что-то более совершенное. Ну, а диббуки и полуденницы и вовсе просто люди, пострадавшие от ненависти Богов и их проклятия. — Не задумывались, — равнодушно отвечает Антон. — Я вообще в религию не лезу. Так что, если ты хочешь вести полемику на тему Богов, то тебе надо в Храм, а не к нам. — Боги не способны создавать жизнь, — продолжает мужчина, совсем не смущённый ответом Антона. — Они могут лишь искажать то, что уже создано. Создано Ментором. — Типа, этот твой Ментор создал мир, а потом пришли злые боги и отобрали у него игрушку? — Нет, Ментор не создавал мир. Мир в самом деле был создан Богами. Горы, реки, ветра, пламя. Всё это было создано четверыми. Но что такое пустой мир? Ничто, бесполезная игрушка. И поэтому пятый Бог – Ментор – наполнил этот мир жизнью. Создал нас, людей.       Лёша ловит себя на том, что с интересом слушает рассказ их гостя. Боги никогда ему не были интересны. Вначале он попросту не думал о глупой, языческой религии, чудом пережившей средневековье. А потом, узнав, что четверо Богов существуют на самом деле… всё равно не заинтересовался. Ну, существуют, и что? В его жизнь они не лезут, а, значит, вообще наплевать.       Но мужчина говорит так, что его хочется слушать. Ему хочется верить. И поэтому Лёша подаётся вперед и спрашивает: — И что случилось с Ментором? — Его предали, — мужчина улыбается, довольный произведённым эффектом. — Создав людей, Боги стали зависимы от них. Силу им отныне даёт наша вера. Поэтому некогда Боги были так сильны. Тогда в них верил весь мир, и они могли творить чудеса, создавать расы, разрушать жизни. А теперь они беспомощны, потому что про них забыли. Они способны лишь на жалкие фокусы. Поэтому Культ и начал действовать. Боги больше не могут нам помешать. — А с Ментором-то что? — кажется, Антон тоже заинтересовался разговором. — Как я уже сказал, силу Богам даёт вера. А люди больше поклонялись тому, кто дал им жизни. Огонь – это тепло, в земле растёт пища, но жизнь всё равно самое ценное, что можно получить. И Ментор становился всё сильнее, тогда как четверо теряли свои силы. И они испугались. Испугались того, что уйдут на вторые роли, что станут лишь «ну, теми четырьмя, что служат Ментору». И поэтому они свергли его. Подло лишили сил и заперли в темнице на долгие-долгие годы. А имя его стерли из памяти людей. Забавно, что прошло время, и то же самое случилось с ними. Их самих убрали из истории, забыли так же, как забыли Ментора. — И это всё? — будто бы разочарованно спрашивает Илья. — Больше Вам нечего сказать? — Ну это ведь лишь сказка. Они редко отличаются деталями, не правда ли? — А что, если это не сказка? Что, если он существует? — Глупость какая, — Игнашевич смеётся. — Боги никогда не стали бы нам врать. Если бы Ментор когда-то существовал, то мы знали бы об этом. — Да, конечно… — Илья тяжело вздыхает. — Извините, глупые вопросы. Я пойду.       Рома не успевает уйти. Илья оказывается перед ним слишком быстро. Будто всё это время знал, что Рома подслушивает. Он смотрит на Зобнина так, что на мгновение жрецу кажется, будто его сейчас ударят. Но Илья вдруг слабо улыбается и устало спрашивает: — Все слышал? — Рома молча кивает: — Поговорим? — и Рома снова может лишь кивнуть, никак не решаясь выбрать какую-то другую тактику. — Идём ко мне в комнату, не хочу, чтобы нас кто-то подслушал. — Ну и как вся эта древняя история связана с нами? — Пятый грядет. Боги ослабли, они больше не могут сдерживать Ментора, и он готов вернуться. А Культ готов ему в этом помочь. Но мы лишь люди, а на стороне Четверых сильфы, унды, жрецы. — Вы хотите, чтобы мы сражались на вашей стороне? — хмыкает Антон. — Зачем нам это? — Вы поможете Ментору, а он поможет вам, — мужчина улыбается. — И как же это, интересно? — Он – Бог жизни. Он сможет решить вашу маленькую проблему.       Лешу будто прошивает током. Он понимает, о чём говорит мужчина. Ментор, кем бы он там ни был, может спасти их. Даст им шанс быть вместе и дальше. И для этого им надо всего лишь… убивать ради него? — Мы откажемся, — решительно качает головой Лёша. — Вы? Или ты? — мужчина, имени которого они по-прежнему не знают, смотрит на Лёшу пристально. — Не обманывайся, мальчик. Диббуками не становятся добрые люди. Антон умеет и любит убивать.       Лёша решительно мотает головой. Нет, это не так. Может быть, Антон излишне вспыльчивый, может быть, они в самом деле спорили из-за убийства. Но на самом деле он совсем не такой. Лёша уверен в этом. Он не убьёт. Так ведь? Антон в его голове почему-то молчит. — Ну вы подумайте немного, я не буду вас торопить. Если решитесь — жду вас в полночь по этому адресу, — мужчина кладет на стол перед ним аккуратно сложенный лист. ***       Головин обводит помещение взглядом. Это богато обставленный кабинет. Стол из дуба, множество книг на полках, некоторые из которых кажутся очень древними. Саша пытается выглянуть в окно, но то завешено тяжёлыми шторами. Он понятия не имеет, где находится и как тут оказался. Ещё пару секунд назад они вместе с Магнуссоном шли по коридорам Храма, а потом всё вдруг потемнело, и вдруг он оказался тут.       Головин пытается отодвинуть шторы, старается открыть дверь, но… его рука просто проходит сквозь предметы. Это помогает ему понять: очередное видение. Такого раньше не бывало. Видения приходили только во сне и это всегда было лишь наблюдение со стороны, будто бы он смотрел короткий фильм. А в этот раз он вдруг стал непосредственным участником. Правда, участвовать не в чем. Кабинет пуст.       Как только Саша думает об этом, раздаётся звук ключа, проворачиваемого в замке. Жрец дёргается и пытается найти, куда бы ему спрятаться. Но взгляд мужчины, зашедшего в кабинет, проходит сквозь него.       Мужчине на вид около пятидесяти. Волосы уже тронула седина, на лице появились первые морщины. Но при этом он всё ещё выглядит красивым. А еще Саша сразу чувствует опасность, исходящую от этого мужчины. У него холодный и жестокий взгляд, как у человека, который готов пойти по головам, ради достижения своей цели.       А потом Саша совсем забывает о мужчине, потому что вслед за ним в помещение заходит… Александр. Семейное сходство тут же бросается в глаза. Александр никогда не описывал своего отца, но Саша тут же понимает – именно этот мужчина тот, при мысли о ком у Ерохина всегда искажалось лицо. — Я надеюсь, у тебя есть для меня хорошие новости, — требовательно говорит мужчина и усаживается за стол.       Александр замирает напротив. В кабинете есть ещё стулья, но Ерохин почему-то не спешит сесть. Он будто солдат, отчитывающийся перед начальством, а не сын, разговаривающий с отцом. — Я знаю, где четвертый ключ, — голос Александра звучит устало и… обречённо. — И где же? — Тебе это не понравится. — Я сам буду решать, что мне понравится, — голос мужчины звучит раздражённо. — Он у Ордена.       Мужчина задумчиво хмыкает и смотрит куда-то за спину Ерохина, не спеша давать ответ на эти слова. Молчание затягивается, Саша начинает нервно переминаться с ноги на ногу. А вот Александр по прежнему стоит ровно, вытянувшись по струнке и терпеливо ждет ответа. — Ну, что же… их в любом случае стоило уничтожить. Орден слишком опасен. Они смогли свергнуть Четверых. Кто знает, вдруг и Пятый окажется им под силу?       Александр напряжённо кивает и осторожно уточняет: — Когда мы начнём? — Этой ночью. Всё готово для ритуала. Сегодня предатель принесёт нам третий ключ. А ты отправишься за четвертым. — Я? — Александр выглядит растерянным. — Ты уверен, что я – подходящая кандидатура? — Тебе пора послужить общему делу.       Саша видит, что Александру совсем не нравится полученное задание. Но он даже не пытается спорить. Просто кивает и коротко спрашивает: — Как я должен действовать? — В Ордене есть те, кто готов выступить на нашей стороне. Используй их и доберись до ключа. А после уничтожь там всё. Я хочу, чтобы все охотники были мертвы. — Даже те, кто выступают на нашей стороне? — Те, кто предал однажды, предадут вновь. Всё ясно?       Лицо Ерохина искажается, будто от боли. Он медлит, не давая ответа, и его отец повторяет нетерпеливо: — Всё ясно? — Да, отец. Я все сделаю.       Саша приходит в себя от того, что его бьют по лицу. Удар у Магнуссона был всегда поставлен хорошо, так что даже пощечина, которой он пытается привести Головина в себя, оказывается очень неприятной. Саша дёргается и стонет. Голова болит так, будто у него худшее похмелье в жизни. Не то, чтобы у него было много похмелий в жизни, но это определенно было бы худшим. — Всё, всё, я снова с тобой! — Головин перехватывает руку Хёрдура, который явно вошёл во вкус и собирается бить напарника и дальше. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Магнуссон. — Да, — бормочет Саша. — Долго я тут лежу? — Полминуты где-то. Что случилось? — Это было видение. Всего полминуты? Мне показалось, что я был там долго. Я видел… Чёрт!       Саша подрывается на ноги. Голова тут же отдается болью, в ушах раздаётся звон. Видение посреди дня явно не пошло ему на пользу, но думать об этом сейчас нет времени. — Нам надо в Орден! — Что? — растерянно спрашивает Магнуссон, тоже поднимаясь на ноги и обеспокоенно трогая лоб Саши. — Ты точно в порядке? Кажется, у тебя бред. Зачем нам в Орден? — На них нападут! У них есть какой-то… четвёртый ключ. И поэтому сегодня их всех перебьют.       Магнуссон медлит пару мгновений. Смотрит на Головина серьёзно и тому вдруг кажется, что напарник сейчас предложит ничего не делать. Он ведь так не любит охотников. — Ты в этом уверен? — Я… не знаю. У меня было видение. Если мы можем верить моим видениям, то… они все в опасности. — Верховному это не понравится. Придется действовать за его спиной, — задумчиво говорит Хёрдур. — У тебя есть план?       Хёрдур соглашается легко. Просто доверяется Саше, его видению, которое может оказаться и бредом, и соглашается помочь тем, кто веками убивал жрецов. И Головину становится стыдно, что он мог подумать, будто Магнуссон откажется. Он не такой, конечно же. Саша улыбается, потому что рядом с ним всё ещё есть тот, на кого можно положиться. — Придумаем что-нибудь на месте? — неловко улыбаясь, предлагает Саша.