Пятый грядет

— Я безусловно ценю твоё желание помочь, — устало вздыхает Игорь и трет переносицу.       Они разговаривают уже полчаса. За это время Артём уже успел добыть где-то кофе, Саша и Магнуссон заняли оба гостевых стула в кабинете, а Смолов устроился прямо на полу. Разговор сильно вымотал всех находящихся в кабинете. — Но ты не можешь сказать ничего полезного. Ты не знаешь, когда случится нападение. Не знаешь, кто предатель. Не знаешь, что именно нужно нападающим. Как мы можем обезопасить себя? То, что у нас есть предатели, я знал и раньше. Вот только это не помогло мне от них избавиться. И твои слова не помогут.       Саше хочется расплакаться от обиды как глупому ребёнку. Потому что Игорь прав. Саша прибежал сюда, чтобы помочь охотникам, но у него нет ничего. Он просто может сказать: «Ой, а вы в опасности». Но это никак не поможет спастись. Он хотел помочь, а оказался совершенно бесполезным. — А ты никак не можешь вызвать ещё какое-нибудь видение? — подает голос Артём.       Саша смотрит на него удивленно. Такая мысль не приходила ему в голову. Вещие сны всё это время были его наказанием. Он думал о том, как от них избавиться, но совсем не о том, как их вызвать. Но раз прошлое видение случилось с ним, когда он был на ногах, то может получится вызвать его ещё раз? — Я… я попробую. — Тебе что-нибудь для этого надо? — осведомляется Игорь. — В Храме есть травы, которые помогают войти в состояние транса, но вряд ли у вас… — Подожди минутку, — Игорь встает из-за стола. — Серьезно? — напряжённо спрашивает Магнуссон. — У вас есть травы жрецов. Откуда? — Знай своего врага в лицо, — усмехается Акинфеев, набирая код на сейфе.       Саша против воли заглядывает в сейф. Если там есть травы жрецов, то кто знает, что ещё там может храниться? Сыворотка охотников. Там хранится сыворотка. Жуткое то ли лекарство, то ли яд, которые может дать невероятную силу, а может убить неосторожного пользователя. Головин косится на сильфа, сидящего на полу недалеко от сейфа. Интересно, в каком количестве шприцов из этого сейфа кровь сильфа? Если задуматься, охотникам очень удобно иметь своего духа воздуха. Получить их кровь для сыворотки должно быть тяжело. — Держи, — Игорь протягивает ему пластиковый пакет с травой. У Саши появляется глупое ощущение, что он покупает марихуану. — А что теперь с этим делать? — с интересом спрашивает Дзюба. — Ты её курить будешь? — Нет, её надо жечь и вдыхать дым, — рассеянно отвечает Головин, пытаясь придумать, как бы ему всё это сделать в кабинете у главы Ордена. — А нас тут всех не накроет? — усмехается Смолов. — А то отправимся к Богам впятером. — Нет, трава сама по себе не способна вызвать видение. Она лишь помогает жрецам найти дорогу. На нас она не подействует, — неожиданно отвечает вместо Саши Игорь. — А ты действительно хорошо в этом разбираешься, — хмуро отмечает Магнуссон. Он, похоже, всё ещё недоволен тем, что они тут пытаются помочь охотникам.       Игорь замечает растерянность Саши и даёт тому пустую пепельницу, в которую он ссыпает траву. А Смолов делится зажигалкой. Саша думает о том, что никто из жрецов ещё так не богохульствовал, сжигая священную траву дешёвой зажигалкой в пепельнице. Он закрывает глаза, пытаясь погрузиться в медитацию. Откуда-то со стороны доносится голос Дзюбы, тот снова что-то спрашивает. На него шипит Магнуссон и после этого наступает тишина.       Саша не знает, сколько он так сидит. Может быть, проходит пару секунд. А может и несколько часов. В какой-то момент все звуки будто отрезает. Он не слышит больше обиженного сопения Дзюбы, стука пальцев Игоря о стол и щелчков клавиатуры на телефоне Смолова. А потом перед глазами начинает вырисовываться картинка. Раньше видения всегда были внезапными, в этот раз вокруг него будто прогружаются текстуры игры.       Вначале он видит помещение. Это чем-то похоже на музей в их Храме, только тут экспонаты куда более жуткие. Маска полуденницы, пугающий рисунок диббука, оружие, кровавые картинки. Саша тут же понимает: это музей охотников. Он и должен быть таким. Кровавым и пугающим. А потом он видит Ерохина. И всё понимает. Тот одет совсем как в первом его видении. Том самом, в котором всё вокруг горит. Только на руке у него нет браслета. Браслет этот лежит перед ним на одной из полок. И именно к нему тянет руку Александр. — У вас в руках мощнейшее оружие. Артефакт, наделенный частичкой силы Богов, — задумчиво говорит он. Саша оборачивается и видит за своей спиной грузного немолодого мужчину, явно охотника, к которому Александр и обращается. — Этот браслетик способен стереть с лица земли все Храмы. А вы обращаетесь за помощью к нам. Забавно… Вам предстоит умереть от того, что вы помогли нам добыть.       На лице у мужчины отображается работа мысли. Пару мгновений ему требуется, чтобы понять, а потом он поднимает пистолет и наставляет тот на Ерохина. — Зря ты это сказал. Теперь я просто убью тебя и заберу артефакт.       Александр совсем не выглядит напуганным. Он выглядит уставшим и даже… грустным? — Не стоит. Опусти пистолет и просто уйди. Куда-нибудь подальше от особняка. И тогда будешь жить. Я не хочу забирать лишние жизни. Не заставляй меня это делать.       Саше хочется закричать, чтобы охотник уходил. Потому что он видит что-то опасное в глазах Александра. Тот не боится, тот уверен, что выйдет победителем из этого сражения, пусть руки его пусты, а в лицо смотрит дуло пистолета. Но Головин не умеет влиять на видения. И ему остается лишь наблюдать, как охотник спускает курок.       Вокруг Ерохина на мгновение стеной вспыхивает яркое пламя. А потом Саша видит, как на пол падают алые капли. Не кровь, нет. Расплавленный металл, что еще мгновение назад был пулей. Полуденные так и не умеют. Что это?! Что это за сила? — Четвёртый ключ позволяет подчинить пламя Иэроса. Пламя, способное спалить всё, — будто бы отвечая Саше, говорит Ерохин. — Я просил тебя уйти, — он смотрит на испуганного охотника. — Теперь поздно.       А потом Сашу вдруг выкидывает обратно в реальность. Он не знает, сколько он отсутствовал, но за это время изменилось всё. Потому что за дверью раздаются выстрелы. — Кажется, мы знаем, когда будет нападение, — задумчиво сообщает Дзюба пытающемуся подняться на ноги Саше. Он чувствует слабость, и Магнуссон тут же поддерживает его за плечи, не давая упасть. — Я знаю, что такое четвёртый ключ, но… они его уже получили. — И у нас определенно не будет проблем с определением предателей. Те, что стреляют в меня – предатели, — хмыкает Игорь. — Поздравляю, мы в жопе, — подводит итог Смолов, и Саша нервно смеётся. — Что будем делать? — удивительно спокойно спрашивает Магнуссон. Кажется, в момент, когда началось нападение, он вдруг перестал считать тех охотников, что находятся в этой комнате врагами. Они стали союзниками, а Магнуссон всегда стремится защитить союзников. — Их нельзя сюда впустить. Если они получат сыворотку, то у нас нет ни шанса. — Тогда сыворотку надо уничтожить, — предлагает Магнуссон. — У вас же есть сильф, всегда сможете сделать себе новую. — Это не так просто, — качает головой Игорь. — Сыворотка – это же не просто кровь сильфа. Я имею очень смутное представление о том, как именно её делают. — А кто её делает? — Смольников, наш химик. — И где он сейчас? — спрашивает Головин, уже зная, каким будет ответ. Игорь молча кивает в сторону дверей. Химик сейчас где-то там, где ведётся перестрелка. Отлично. — Я пойду за ним! — решительно заявляет Дзюба. — Мы определённо не можем отдать его в руки предателей. — Я с тобой, — коротко добавляет Смолов и поясняет, в ответ на недоуменный взгляд Артёма. — Ты один собираешься справиться с толпой вооружённых противников? А у меня магия. — Ладно, магия – это аргумент, — соглашается Дзюба. — Идём.       Всё происходящее кажется Саше сюрреалистичным сном. У них там за дверью перестрелка, куча людей, что желают их убить, Ерохин, способный сжигать даже пули, а они тут беседуют так мирно, будто подобное в их жизни случается каждую среду. Сам Головин ощущает, что у него начинают мелко трястись руки, а к горлу подкатывает ком. Он лекарь, он не привык к боевым действиям.       Дзюба тем временем получает от Акинфеева ту самую сыворотку, которая и является предметом всех разговоров, выслушивает какие-то наставления и вместе со Смоловым покидает кабинет. Несмотря на то, что в коридоре перестрелка ведётся уже давно, непосредственно к Игорю вломиться ещё никто не пытался. Скорее всего, предателей пока что сдерживают те охотники, что верны Игорю. Как долго это будет продолжаться?       Саше хочется закрыть глаза и оказаться дома. В родном спокойном Храме, где никто не стреляет. Но вместо этого перед его глазами вновь появляется лицо Ерохина, который куда-то решительно идёт. К выходу из Ордена. Чёрт! У него же приказ уничтожить тут всё. А с такой силой в его руках он превратит особняк в пепел за пару секунд!       Головин и сам не понимает, что творит. Просто он вдруг распахивает дверь кабинета и мчится куда-то. Он совсем не разбирается в коридорах Ордена и понятия не имеет, где сможет найти Ерохина. Но знает, что обязан его найти. Найти и остановить.       Над ухом вдруг свистит пуля. А в следующий момент его накрывает знакомый щит, а запястье сжимают холодные пальцы Магнуссона. — Куда ты помчался?       На них бежит какой-то охотник, бесцельно стреляющий по щиту, и момент не очень подходит для разговора, но Магнуссона это, похоже, не смущает. Он взмахивает рукой и отправляет в голову противника стул, оказавшийся в этом коридоре. — Мне надо его остановить!       У Головина никак нет времени объяснять и рассказывать. И поэтому он просто бежит дальше. В самое пекло. Он уже знает, что будет дальше. Знает, что скажет ему Ерохин. Знает, что всё охватит пламя. Потому что коридор, по которому он бежит, слишком знакомый. Это место снилось ему столько месяцев… И в груди всё сжимается, то ли от страха, то ли от этого ощущения неизбежности. Он ведь до последнего надеялся, что его сон не сбудется. — Александр!       Ерохин медленно оборачивается к нему, смотрит удивленно и даже растерянно. Они вдвоем в этом коридоре. Выстрелы, крики, огонь, все это осталось где-то в другом месте. А здесь будто бы больше и нет никого. Будто бы ничего не случилось. — Саша? Почему ты здесь? Ты должен быть в Храме, — растерянно произносит Александр. Его голос звучит будто бы… обеспокоенно? — Уходи отсюда, прошу. Пока ещё есть время, пока… — Пока ты не уничтожил тут все? — прямо спрашивает Головин.       Он стоит напротив человека, что обладает сейчас силой, способной превратить его в пепел в доли секунды. И он точно знает, что Ерохин использует эту силу. Но ему совсем не страшно почему-то. Он смотрит на Александра прямо и уверенно. Ему нельзя отступать, никак нельзя. Саша не знает, почему. Но чувствует, что всё ещё можно изменить. Если он сейчас поступит правильно, если подберёт правильные слова, то его сон может и не сбудется… — Откуда ты знаешь? — Александр по-прежнему выглядит растерянным. Кажется, это вообще первый раз, когда Саша видит его растерянным. — Это неважно. Ты должен остановиться! Ты же не убийца, ты этого не хочешь! — Мы же не в глупом фильме, Саша, — устало вздыхает Ерохин. — Твоя пафосная речь не сможет ничего изменить. Я уже убийца.       Саше требуется мгновение, чтобы понять. Тот охотник-предатель. Он пытался остановить Ерохина, но Александр тут и ключ у него. А значит… значит, охотник мёртв. — Ты убил его? — Видения. У тебя были видения, — неожиданно говорит Ерохин. — Но самое интересное Боги тебе не показали, да? Я убил его. Обратил в пепел. Так что лучше уйди, пока я не сделал того же с тобой.       Ерохин поднимает руку, ту самую, на которой у него браслет. Но Саше не страшно. Почему-то он уверен, что Александр его не тронет.       А потом в Ерохина летит ваза. Магнуссон. Конечно же Хёрдур последовал за Сашей. Он всегда был заботливой наседкой. Разве мог он бросить Сашу сейчас, когда вокруг столько опасности. Конечно же, он остался рядом, чтобы защитить Головина. Даже от того, от чего его не надо защищать. — Нет, Хёрдур, не надо! — кричит Саша, но Магнуссон его не слышит, конечно.       В Ерохина летят вещи. Всё, что можно найти в коридорах особняка. Магнуссон всегда сражается именно так. Пытается просто попасть противнику в голову, лишить того сознания, а не убить. Это действует практически всегда. Но не сегодня. Потому что всё просто вспыхивает в одно мгновение и осыпается на пол пеплом. А потом… а потом сердце у Саши замирает. — Извини. Я не хотел, чтобы так вышло.       Эти слова он слышал уже сотню раз. Слова из его сна. Те, после которых вокруг вспыхивает пламя.       Огонь невероятно яркий, он слепит глаза, но почему-то совсем не обжигает. Головин поднимает голову, которую инстинктивно опустил, спасаясь от пламени, и видит Магнуссона. Тот держит щит, прозрачный, практически незаметный, но сдерживающий пламя. Вот только… сдерживающий его едва-едва. Щит, что ставит Магнуссон, может выдержать даже ядерный удар, Головин в этом практически уверен. Он столько раз видел, как в этот щит врезались камни, летели пули, его жгло пламя, пыталась поглотить вода, но Магнуссону, казалось, даже не приходилось напрягаться, чтобы его удержать. А сейчас по лицу Хёрдура стекают капли пота, руки его дрожат, по прикушенной губе стекает капля крови. А по щиту ползут трещины. Всё больше и больше трещин. И Саша ясно осознает: щит не выдержит. Он не справится с пламенем Иэроса. — Я не могу его удержать, — говорит Ерохин, который почему-то всё ещё не ушел. Его голос звучит испуганно. — Я не могу его подчинить. Артефакт слишком силён, я не могу…       Саша видит, что пламя охватило стены вокруг них. Ерохин не пытался их убить. Это была попытка напугать, заставить сбежать. Но сейчас своевольное пламя отвоёвывает себе сантиметр за сантиметром, тянет свои жадные руки к двум жрецам, застывшим в ловушке в коридоре. Александр вскидывает руку, раз за разом пытается остановить огонь, но тот не подчиняется. Дрожит, чуть ослабевает, а после с новой силой бросается в атаку на щит, который всё больше напоминает лишь жалкие осколки. А потом Саша слышит звон. Будто стекло осыпается на пол. Вот только это не стекло. Это щит. — Нет! — в тот же момент кричит Ерохин. В голосе его слышна истерика.       И пламя всё же замирает, медленно расступается за спиной Саши, неохотно, но создает проход. — Уходите! Уходите, пока я ещё его держу.       Саша первый делает шаг назад, оказывается за пределами огненной ловушки. За ним следует Магнуссон. Магнуссон не понимает, что происходит, он ведь ничего не знает. Но доверяется напарнику, как доверялся всегда и следует за Сашей. Но не успевает. Непокорное пламя смыкается перед его лицом. Хёрдур пытается создать второй щит. Тот появляется на мгновение, мигает, будто перегоревшая лампочка и осыпается осколками. У Магнуссона просто не хватает сил, он отдал всё, в попытках защитить Сашу.       И Саша слышит дикий крик. Он даже не может понять, кто кричит: Магнуссон или он сам. Хёрдур, что остался в огненной ловушке, что сейчас сжимает свои силки, уничтожая жалкое человеческое тело. Или Головин, который понимает, что сон все же сбылся. Что он не только не смог ничего исправить. Он сам помог ему сбыться. Он пришёл сюда. Пришёл сам и привел Магнуссона. Привел напарника к его смерти.       Пламя встало между ними непреодолимой преградой. Вот только видно через эту преграду всё. Видно пламя, что лениво лижет кожу Магнуссона. Будто неуверенный любовник, касающийся вначале робко и неуверенно, а после набирающийся смелости и страсти, ласкающий грубо и страстно. Видно, как огонь обхватывает его волосы. Магнуссон всегда гордился своими волосами, выделяющими его из толпы, привлекающими внимание. А сейчас они пеплом опадают на пол, а пламя касается кожи, оставляя на ней уродливые алые следы. Магнуссон кричит, но недолго. Пламя поглощает его, дым заполняет легкие. В какой-то момент парень начинает кашлять. Сгибается, плюёт кровью. А после вдруг без сил опускается на колени.       Саша сам не понимает, что делает. Он знает только, что должен спасти Магнуссона. Он же умеет лечить. Если он вытащит напарника из огня сейчас, то сможет спасти жизнь Магнуссона. И он бездумно бросается в пламя. Пытается броситься в пламя, но чья-то сильная рука хватает его за плечо и дергает назад. Он не видит того, кто его держит и это не важно сейчас. Жрец отчаянно пытается вырваться из мощного захвата, бьётся в истерике, а ненасытное пламя подбирается к нему всё ближе. В нос бьёт удушающий запах палёной плоти, к горлу подкатывает тошнота. Сашу трясёт, но он из последних сил пытается добраться до Магнуссона. Помочь тому, пока ещё можно. — Успокойся, парень. Его уже не спасти.