Пятый грядет

— Может, вам чай заварить? — беспомощно спрашивает Андрей.       Им было некуда пойти. Особняк сгорел, и они остались без своей крепости, где можно было укрыться от любых бед. Комната, в которой последние недели жил Артём, сгорела вместе с особняком. Он всё думал, что пора искать квартиру. Но каждый раз откладывал это на потом. Теперь откладывать больше не получится. У Игоря была своя квартира, вот только туда наверняка заглянет полиция, с которой им сейчас никак нельзя было встречаться. Может быть, место, в котором можно было укрыться, было у Саши. Но тот лишь смотрел на них пустым взглядом и ничего не говорил. А идти в Храм… это не звучало, как хорошая идея. В Ордене были предатели. Кто знает, кому можно доверять в Храме?       И вот они оказались в квартире у Лунёва. У парня, которого Артём до этого никогда не видел. Парня, который связан с Орденом лишь из-за Далера, ещё одного незнакомого Артёму человека. Но Далер раньше был напарником Кокорина и Игорь ему доверял. А ещё у них просто не было другого выбора.       И вот теперь они сидят на кухне у Андрея, побитые, растерянные и обессиленные. Артём обводит взглядом их прекрасную компанию. Саша, который выглядит так, будто у него вырвали душу, а охотникам бросили лишь пустое тело. Игорь, руки у которого по-прежнему мелко трясутся, а в глазах такое отчаяние, что Артёму страшно. Далер, что смотрит на них растерянно и напугано, всё ещё не до конца веря в то, что они ему рассказали. Лунёв, который явно чувствует тут себя чужим и беспокойно снует по кухне, никак не понимая, что ему делать в окружении всех этих людей. И сам Артём, с дико болящей рукой и адской усталостью. Ему хочется просто упасть на пол и заснуть. И не важно, что будет с миром. Но нельзя. — А можно молоко? — вдруг подает голос Саша. Это первые слова, которые он говорит с тех пор, как Артём оттащил его от огня. — Молока с печеньем.       То ли голос его звучит так жалобно, то ли Андрей просто хочет сделать уже наконец хоть что-то, но мужчина бросается к холодильнику с такой скоростью, будто это молоко спасёт кому-то жизнь. — А у нас закончилось молоко…       И от этой простой, кажется, фразы Саша вдруг начинает рыдать. Дзюба обеспокоился бы его психологическим здоровьем, но… парню сейчас в самом деле надо выплакаться, так что он просто хлопает Головина по плечу и не говорит ничего. — Я могу пойти в магазин, — чуть ли не истерически заявляет Лунёв. У него, кажется, тоже начинают сдавать нервы. Только этого Артёму не хватало. — Стоять, — хватает его за плечо Артём. — Он справится. Он сильный.       На самом деле он понятия не имеет, справится ли Саша. Они знакомы сколько… час? И половину этого времени Головин больше походит на куклу, чем на человека. Но что он ещё может сказать? — Это я привел его к вам, — жалобно всхлипывает Саша. — Если бы… — Ты заставлял его прийти в Орден? — обрывает его на полуслове Артём. У него уже не осталось сил на нежности. — Нет, но… — Он был боевым жрецом, — неожиданно вступает в разговор Игорь. — Это было его долгом. И он выполнил его. Уверен, Боги уже приняли его в свои объятия. А вот моим ребятам они вряд ли будут рады… — Тоже будешь плакать? — хмуро спрашивает Артём, неуверенный, что справится с ещё одной истерикой за сегодня. — Нет.       На какое-то время в комнате повисает тишина, прерываемая лишь всё более редкими всхлипами Саши. Первым не выдерживает Далер. — И что теперь? Что нам теперь делать? — Ничего, — безнадёжно отвечает Игорь. — Всё уже закончилось. — Ты в этом так уверен? — вдруг озаряет Артёма. Он даже подскакивает со стула, забывая об усталости. — Ведь если есть ключ, то есть и то, что этим ключом будут открывать?!       Саша испуганно вздрагивает. Ему страшно даже представить, что может открывать ключ, обладающий такой ужасающей мощью.

***

      Кокорина толкают в спину, заставляя шагать вперед. Они заходят в здание, спускаются вниз по разваливающимся лестницам. Вот только чем глубже они оказываются, тем лучше становится обстановка вокруг. Деревянные стены древнего дома сменяет грубый камень, вместо скрипа старых половиц начинает раздаваться стук ботинок по камню. На стенах начинают появляться рисунки. Вначале Саша практически не может их рассмотреть, из-за темноты, царящей вокруг, и из-за затертости этих художеств. А потом на стенах появляются древние фонари, на стены начинает падать неровный свет живого огня, а рисунки становятся всё более четкими, будто художник едва вышел отсюда, а краска ещё не до конца просохла.       На стенах изображены Боги. Пылающая огненная фигура – Иэрос. Порывы ветра, едва напоминающие собой человека – Эрасмос. Прекрасная нимфа, со струящимися водой волосами – Юмелия. Переплетение камней и корней, будто бы сложившееся в человека – Атамус. И пятая фигура. На первых рисунках это лишь тёмное, будто выжженное пятно. Но чем глубже они оказываются, чем чётче становится фигура и лицо. Это высокий, статный мужчина, со светлыми волосами, спускающимися до пояса, с суровым, но благородным лицом и глазами, в которых отражаются звёзды. Саша почему-то не может отвести взгляда от этого мужчины. На рисунках он принимает дары, судит, карает, дарит и отнимает жизнь. И выглядит таким живым, что Кокорину кажется, будто эти пугающие чёрные глаза смотрят ему в душу.       Они спускаются, кажется, целую вечность. И откуда только в Москве такие подземелья? Саше кажется, будто скоро они почувствуют жар ядра земли. Но вместо этого ступени вдруг резко обрываются и они оказываются в огромном зале. Тут на стенах тоже висят фонари, но их света не хватает, чтобы осветить всё помещение и поэтому вокруг царит полумрак. Зал кажется таким огромным, что тут, пожалуй, поместился бы футбольный стадион. У противоположной стены он видит огромные врата, в которые мог бы влететь самолёт. Они выглядят невероятно древними, но в то же время непробиваемыми и вечными. Они направляются в сторону ворот, и Саша видит символы на незнакомом ему языке, которые покрывают врата густой вязью. А ещё ему кажется, будто он слышит шёпот, доносящийся с той стороны. Шёпот, от которого по спине бегут мурашки и сердце сжимается от ужаса. — Вы долго, — у ворот их уже встречают люди.       Их двое. Мужчина, с холодным властным взглядом, от которого так и несет силой. Саша сразу понимает, что он тут главный. И его помощник, высокий, грузный мужчина, с лицом убийцы и диким взглядом. А у ног этих двоих лежат три тела. Саша вздрагивает, когда смотрит на эти тела. Он знает двоих из них. Марио и Денис. Оба то ли без сознания, то ли мертвы. Руки их сковывают верёвки, на лице Дениса зреет свежий фингал, а Марио весь перемазан в крови. Третье тело Кокорину не знакомо. Это юная девушка, которой никак не больше шестнадцати. У неё яркие рыжие волосы, нежная кожа и хрупкое тело. А ещё неестественно вывернутая рука и разбитые губы. Саша сжимает руки в кулаки, но остаётся на месте. Сейчас он ничего не может сделать. — Ну, твоего сына все равно еще нет. К тому же у нас возникли проблемы. — Какие?       Мужчина обводит их всех оценивающим взглядом. Цепляется на мгновение за Антона, пару секунд уделяет Илье и будто вечность смотрит на Сашу. Кокорин испытывает иррациональное желание отвести взгляд, но это будет выглядеть как проявление страха и поэтому он упрямо смотрит в глаза мужчине. — Вначале мы поймали охотника, — Майкл толкает Сашу в плечо. — А потом на нас напал Верховный. — Верховный? Что с ним? — обеспокоенно спрашивает мужчина. — Он мёртв. Наш милый диббук решил эту проблему.       Мужчина переводит взгляд на Антона и холодно улыбается тому: — Молодец. Ментор отплатит тебе за твою преданность, — и после этого вновь смотрит на Сашу. — Почему ты здесь? Орден что-то узнал?       Кокорин не успевает ничего ответить, потому что единственная девушка в этом помещении вдруг со стоном открывает глаза. Испуганно дёргается, а после вдруг взмывает в воздух. Она, в отличие от Марио и Дениса, не связана. Видимо, её похитители не сочли способность создать угрозу и ошиблись. А может, и нет, потому что девушка не пытается напасть на них. Она просто взмахивает прозрачными крыльями за своей спиной и пытается улететь к выходу. Пытается, потому что раздается оглушительный выстрел, и юная сильфида с распахнутыми удивлёнными глазами падает на землю. В её лбу зияет дыра от пули. Майкл опускает пистолет и усмехается. — Что ты натворил, придурок?! — тут же взрывается Руслан. В одно мгновение оказывает около Майкла и… замирает. Кокорин ясно видит, как мужчина хочет ударить убийцу. Но не делает это. Потому что Майкл смотрит на него с вызовом и ласково гладит курок своего пистолета. — Она пыталась сбежать, — равнодушно отвечает он. — Я её остановил. — Ты идиот! Как думаешь, зачем мы её сюда притащили? Нам нужна её кровь.       Майкл подходит к телу и проводит ботинком по луже, которая натекла из раны девушки. — Ну вот, крови у вас предостаточно. — Нам не подходит мёртвая кровь! Где мы теперь найдем сильфа? Ты сорвал нам весь ритуал! — Не сорвал, — раздаётся голос со стороны входа.       Кокорин оборачивается и видит парня, который кажется ему смутно знакомым. Кажется, он видел его в больнице, в тот день, когда они навещали там Илью. Лицо парня покрыто копотью, одежда местами сгорела, но на коже нет и следа от шрамов. А на руке у него блестит браслет. Браслет, который знаком Саше. Он не раз видел его до этого в Ордене и каждый раз задавался вопросом: зачем охотники хранят такую бесполезную безделушку? А теперь он вдруг понимает. Кольцо на пальце у Руслана. Диадема, которую сжимает трясущимися руками Илья. Медальон, что блестит на шее у главаря всей этой шайки. И браслет, что принес этот мужчина. Ключи. Четыре ключа. Это то, о чем говорил тот жрец. Саша вздрагивает и дёргается вперёд, к этому пропитанному дымом парню. Его не успевают остановить и он цепляется пальцами за его одежду, тянет за себя. — Орден, что с ним?! — Они все мертвы, — бесцветным голосом отвечает парень, а в глазах у него плещется боль.       Но Саша не видит этого, потому что его самого заполняет боль. Все. Мертвы. Все его боевые товарищи. Все его друзья. Артем. Игорь. Федя… Федя. Он оставил сильфа там, чтобы защитить его. И теперь Смолов мёртв? Все мертвы и остался только он? Если бы он был там, если бы он остался, то… то что? Все они – бойцы. Если они не справились, то не справился бы и Саша. Он бы просто умер вместе с ними. Может, так было бы легче. Потому что теперь он остался совсем один. Теперь ему нечего терять. Он замахивается и пытается ударить того, кто лишил его всей жизни.       Но его кулак перехватывают, а потом он получает удар под дых. Майкл как-то успевает оказаться рядом и сейчас приставляет пистолет к его виску. — Давай, стреляй, — просит Саша, потому что это кажется самым правильным исходом. И он знает, что Майкл спустит курок. И ждет этого. — Нет. Он нам нужен, — парень с усталым взглядом смотрит на Сашу и спрашивает: — Ты ведь запечатлен на сильфе, да? — Охотник, запечатленный на сильфе? — присвистывает Майкл и опускает пистолет. — Круто. — Он мёртв, — бесцветно отвечает Саша. — Он был в особняке. — Не думаю, что духа ветра может так легко убить огонь, — качает головой мужчина, и в душе у Саши на мгновение расцветает надежда. Может быть, Федя жив? — И сейчас ты призовешь его сюда. — Нет! Ни за что! — он не знает, зачем эти люди собирают все расы. Не знает, что они будут делать с Федей. Но точно знает, что ничего хорошего в таком месте случиться не может. И он лучше умрёт, чем призовет сюда своего сильфа. — Майкл? — устало просит парень с браслетом. — Всё будет сделано, — усмехается Майкл и толкает Сашу на пол. — Он для вас всё сделает, — и со всей силы пинает Сашу ногой. — Я хорош в пытках.