Пятый грядет

      В Храме Кузяев раньше не бывал. Охотникам запрещено появляться в местах поклонения Четырём. Старые правила, оставшиеся ещё с тех времен, когда жрецы были сильны, а между Храмом и Орденом шла настоящая война. В те времена встречались и перебежчики. Охотники, что в какой-то момент вдруг принимали веру в Богов и покидали Орден. Люди, что правили Орденом тогда, боялись терять своих людей и поэтому просто запретили даже подходить к обители Четырёх. Прошло слишком много времени. Сейчас даже жрецы всё чаще разочаровывались в своей вере, а перебежчиков просто не могло появиться. Но глупое правило осталось, а Далер всегда следовал правилам. И поэтому сегодня он впервые увидел Храм.       Чалов в самом деле провел их тайными ходами, что начинались в неприметном здании в паре кварталов от Храма. Кузяев удивлённо крутил головой. Ходы были старыми, и было видно, что ими уже давно никто не пользуется. В последние десятилетия в Москве установился мир, и в этой памяти древних войн не осталось никакой необходимости. До сегодняшнего дня. Кузяев думает о том, что Москву охватила новая война. Вновь люди вынуждены сражаться против Богов.       Во время прохождения обучения, Далер много читал о прошлом. О том, как появился первый Орден. Как люди рискнули выступить против Богов. И представлял себе настоящих героев. Невероятно сильных, смелых и умных воинов, что смогли изменить этот мир. А теперь он вдруг сам стал одним из таких воинов. Одним из безумцев, что готовы сражаться с Богом. Вот только он совсем не такой герой. Он напуганный, растерянный и совсем беспомощный. Были ли основатели первого Ордена такими же? Есть ли шанс у их жалкой группки лишившихся всего людей одержать победу? — Пришли… кажется, — неуверенно говорит Федя и останавливается прямо посреди коридора.       Кузяев крутит головой. В неровном свете пламени, горящего на ладони у Марио (никто из них не догадался взять с собой фонарик) видны обшарпанные стены коридора, уходящего вдаль. Никаких дверей, никаких поворотов. — Ты уверен? — спрашивает он у юного жреца. — Да, — говорит Федя, вот только в голосе его слышно сомнение. — Ты когда-нибудь пользовался этим ходом? — уточняет Игорь. — Нам показывали его во время обучения. Просто на всякий случай. Но один я тут никогда не бывал.       Чалов старательно ощупывает стену, делает пару шагов в сторону, снова возвращается на прежнее место. Его никто не торопит. Другого проводника у них всё равно нет. Парню требуется пять минут. А потом часть стены вдруг будто отъезжает куда-то в сторону, открывая ещё один коридор, ничем не отличающийся от предыдущего. — Вау, это похоже на какой-нибудь фильм про Индиану Джонса, — с восторгом говорит Марио.       Он единственный из всех старается вести себя так, будто ничего не произошло. Улыбается, шутит, хотя в глазах его Далер видит страх. Они тут все напуганы. Просто Марио, в отличие от самого Далера, пытается подбодрить окружающих и поэтому натягивает на лицо улыбку. — А ещё в фильмах про Индиану Джонса были ловушки, — замечает Денис. — Эй, жрец, тут же нет ловушек? — Я Федя, — напоминает Чалов. — И нет, тут нет ловушек. По крайней мере, нам про них не рассказывали.       Этот ответ звучит как-то слишком неуверенно. Все переглядываются и начинают пристальнее смотреть себе под ноги. Каждый боится, что сейчас пол под ними разверзнется, и они полетят вниз, на какие-нибудь каменные шипы.       Но то ли в этом коридоре всё же нет ловушек, то ли они просто перестали работать за прошедшие годы, так что путь проходит спокойно. Разве что повисшее между ними молчание в этом месте кажется гнетущим. Каждый шаг эхом разносится по коридорам, вызывая волну мурашек по коже. Кузяев никогда не был пугливым, он ведь охотник, в конце концов, но это место в самом деле нагоняло жути.       К счастью, дорога оказывается недолгой. Уже через пять минут они упираются в тупик, и Чалов вновь начинает ощупывать стену. В этот раз открыть проход у него получается быстро. Стена вновь отъезжает в сторону, а у них перед глазами оказывается книжный шкаф. Который никуда отъезжать не собирается. Приходится применить грубую силу и отодвинуть его самостоятельно, чтобы оказаться наконец в библиотеке. — Чёрт, — присвистывает Денис. — И как мы должны тут что-то найти?       Кузяев заходит внутрь вслед за Черышевым и тоже оглядывается. Библиотека у Храма в самом деле огромная. Кузяев много времени проводил в библиотеке Ордена, что сгорела вместе с особняком, и думал, что у охотников впечатляющая коллекция литературы. Сейчас он понимает, как мало книг собрал Орден. В Храме, кажется, тысячи книг. Далер видит ровные ряды книжных полок, забитых под завязку. Кажется, тут есть всё. Взгляд цепляется за знакомые имена классиков, видит яркие обложки детских книг и запылённые переплёты древних и по-настоящему ценных изданий. А ведь Орден всегда стремился уничтожить знания жрецов. И всё же они смогли собрать так много… — Ну нам нужны книги на древнем языке. Они все хранятся в одном месте, так что это будет несложно, — ободряет их Чалов и уверенно направляется в нужную сторону.       Марио гасит свой огонь, явно боясь поджечь книги и устроить пожар, и помещение погружается в темноту, перемещаться по нему тут же становится тяжелее. К счастью, в библиотеке Федя ориентируется куда лучше, чем в тайных переходах, так что ему отсутствие света совсем не мешает. — Вот тут мы храним все… ЧТО?! — вдруг восклицает парень. — Где все книги?       Кузяев подходит к нему и видит пустую полку. По ровным следам от пыли понятно, что еще совсем недавно тут стояли книги. Именно те книги, что так нужны им. Культ успел раньше…

***

      Саша нервно обводит глазами парк. Дзюба в десятый раз проверяет, удобно ли достаётся пистолет. Рома делает очередной поворот и начинает вышагивать в обратную сторону. Все они нервничают. Зобнину хочется верить, что Илья его не предаст. Головину хочется верить, что Александр – хороший человек. Дзюбе хочется верить, что у них есть шанс всё исправить. Но все трое понимают, что, если они ошиблись, если зря доверились, то сегодня они тут умрут. Сколько у Культа людей? Сколько людей нужно, чтобы убить двух жрецов и одного охотника? Рома уверен, что хватит четверых вооружённых людей. Быть может, будь среди них хоть один боевой жрец, а так… нужно просто расстрелять их издалека, ведь ни он, ни Саша не могут поставить щит. Если Илья вновь предаст, если Александр окажется ещё большим лжецом… Культ убьёт их тут.       А, быть может, сохранит им жизнь, чтобы узнать, где остальные. Будет пытать, как Майкл пытал Кокорина. Сможет ли Рома вынести пытки? Сможет ли терпеть боль ради незнакомых ему людей? Ради охотников, что столько времени были врагами, а теперь готовы рисковать жизнью ради них? Ради нечисти, что готова выступить на стороне людей? Ради обычных людей, что рискнули бросить вызов Богам, потому что больше некому? Рома не знает. Он будет молчать, пока сможет. Но сколько боли он сможет вынести? — Не думай о плохом, — прерывает его мысли Дзюба. — Что? — О плохом, говорю, не думай. Всегда нужно думать только о хорошем. А плохое разгребать, только когда оно уже случится.       Рома смотрит на охотника удивлённо. Стоит признать, что из них всех, Артём воспринял произошедшее легче всего. Погибли все охотники? Уничтожен Храм? Воскрес древний Бог? Закатаем рукава и будем делать всё, чтобы это исправить. Если бы не Дзюба, то Саша был бы сейчас мёртв. Если бы не Артём, что пошел в древний Храм, они бы по-прежнему не знали правды. У Дзюбы есть удивительный дар вести за собой людей. Не из-за громких речей (если честно, с этим у него плоховато), а из-за того, как буднично он принимает свою обязанность спасти мир. Ну, надо и надо. Сделаем. Будто его хлеб попросили купить. И это помогает поверить в то, что у них всё получится.       Рома выдыхает и усаживается на лавку. Встречу они назначали в парке. В Москве похолодало в последние дни и поэтому сейчас здесь практически пусто. За полчаса ожидания мимо них лишь однажды прошла воркующая парочка, да пару раз пролетали велосипедисты. Идеальное место для тайной встречи. Или для засады. — Они опаздывают, — Головин кидает взгляд на часы.       И в самом деле. Илья и Александр должны были прийти пятнадцать минут назад. И с каждой минутой их опоздания напряжение всё растёт. — Это же Москва. Может, в пробку попали, — пожимает плечами Артём и вновь проверяет свой пистолет.       Он тоже нервничает, просто старается это скрывать. Поддерживает жрецов, чтобы они не скатились в панику. И Рома ему за это благодарен.       А потом они видят Кутепова и Ерохина. Оба выглядят нервно. Илья бесконечно оглядывается, будто ожидая слежки, а Александр хоть и держит себя в руках лучше, но взгляд у него бегающий, испуганный. Хорошая актёрская игра или же они в самом деле предали Культ и теперь боятся мести? — Привет.       Артём первый встаёт с лавки и протягивает Александру руку. Тот медлит мгновение, глядя на охотника удивлённо, а после всё же отвечает на рукопожатие. Но смотрит при этом вовсе не на Артёма, а на Сашу. Сам же Головин старательно отводит взгляд и сжимает руки в кулаки. Насколько больно ему должно быть рядом с тем, кто убил Хёрдура?       Рома смотрит на Илью. С момента их встречи не прошло и суток, но Илья будто бы постарел за это время. Лицо словно осунулось, под глазами залегли тени, взгляд бегающий. Он точно не выглядит как человек, довольный своим выбором. И Роме вдруг становится его жалко. Вся злость, вся обида куда-то уходит. Остается только жалость… и вина. Он должен был раньше понять, что другу нужна помощь. Должен был поговорить с ним. И, может быть, Илья сделал бы правильный выбор. Выбор, который не привёл бы к такому количеству смертей. — Будем смотреть друг на друга и молчать? — вновь подаёт голос Артём. — Кто ты? — растерянно спрашивает Александр. — Он охотник, — отвечает вместо него Илья. — Приходил ко мне в больницу. — Точно… кто-то ещё из охотников выжил? — Мы ничего вам не скажем, — качает головой Артём.       Они ведь всё ещё не знают, можно ли доверять этим двоим. Скажут чуть больше, чем стоило, и их друзья могут умереть. — Да, точно, прости.       Саша описывал Ерохина как уверенного, сильного мужчину. Сейчас Рома этого не видит. Перед ними будто стоит потерянный мальчишка, который отпустил руку матери в толпе и теперь испуганно крутит головой, готовый зарыдать в любой момент.       Повисает тишина. Кажется, никто не знает, что сказать. Рома видит, как у Саши мелко трясутся руки, и кладёт ладонь на плечо Головина, показывая, что он рядом. Ерохин вдруг подаётся вперёд и все тут же напрягаются. Дзюба тянется за пистолетом, и Александр поспешно делает шаг назад, поднимает руки вверх, показывая, что не собирается нападать. — Мне кажется, у вас было к нам какое-то предложение, — снова берёт переговоры на себя Дзюба. — Да. Мы… я… Саша… — Александр выдыхает и наконец берет себя в руки. — Я – пророк. Как и Саша. — Пророк? Как Моисей что ли? — Ну да, что-то в этом роде. Раньше, когда люди ещё верили в Богов, они общались со своим народом через пророков. — У меня тоже было видение, — подает голос Рома. — Скажешь, что я тоже пророк? — Вещие сны Боги могут дать любому, кто в них верит. Это нелегко, а ещё сны всегда очень запутанные, но, в целом, это возможно. А пророки… их устами Боги могут говорить. — Боги никогда не говорили моими устами, — тихо отвечает Саша. Это его первые слова в присутствии Ерохина. — У меня были лишь сны. — Потому что ты не умеешь пользоваться своей силой. Это неудивительно. Орден уничтожил пророков уже очень давно. Сейчас про них уже даже не помнят. Тебя никто не учил. Но у тебя есть дар, я это чувствую. И я тебя научу. — И зачем нам это? — спрашивает Артем. — Вы же хотите знать, как одолеть Ментора? Вы сможете поболтать с теми, кто однажды одержал над ним верх. — Почему не сделаешь это сам? — спрашивает Саша. — Зачем тебе я? — У каждого пророка есть связь лишь с одним Богом. Я связан с Ментором. Вряд ли он даст ответы на интересующие меня вопросы. Ты связан с кем-то из Четверых. — Мы поболтаем.       Артём решительно берёт Сашу и Рому под руки и отводит в сторону, на расстояние достаточное, чтобы их не могли подслушать. — Что думаете? Вы жрецы, вы должны разбираться в этой мифической хрени. Стоит им верить? — Я читал в древних книгах о том, что боги общались с людьми. Всегда было интересно, как они это делали, — задумчиво говорит Рома. — Теперь многое становится понятно. — Саша, — Артём внимательно смотрит на Головина. — Если он говорит правду, то это лучший наш шанс. Но решать тебе. Ведь это тебя он будет учить непонятно чему. Подумай.       Головин поджимает губы и опускает глаза. Рома представляет, как страшно должно быть парню. Довериться тому, кто врал ему все это время? Говорить с Богами? Или же отказаться и, быть может, обречь весь мир на гибель? Зобнин рад, что ему не придётся делать этот выбор. Это эгоистично, но как же он рад, что это Саша, а не он – пророк. — Я готов, — наконец тихо говорит парень. — Если они не врут… я готов. — Супер, — буднично отвечает Артём и возвращается к парням. — Почему мы должны вам верить? Ты, — он указывает на Александра, — пророк Ментора. С чего бы тебе идти против своего Бога? А ты, — теперь он переводит палец на Илью, — предал Храм и Богов. Не боишься, что они отомстят? — Я… — начинает Александр. — По моей вине погибло много людей, — Саша нервно выдыхает и Рома видит боль на его лице. — Я не могу это исправить. Но я хочу попытаться искупить свою вину. Не дать умереть большему количеству людей. А Илья… это я виноват. Он просто не знал, какой Ментор на самом деле. Он был уверен, что поступает правильно. — А Илья может сказать за себя сам? — хмыкает Артём. — Я… я провинился перед Богами. И я готов принять свою кару, — тихо отвечает Илья. — Если они захотят меня убить – пусть. Но вначале я хочу всё исправить. — Я ему верю, — Рома и сам удивляется тому, что говорит. Но… да, он верит Илье. По-прежнему ему верит.       Артём задумчиво хмыкает. Почему-то он вдруг стал главным среди них. И Саша, и Рома оставляют выбор за ним. Если мужчина откажется принимать помощь, то они примут это. Если он поверит Илье и Александру, то жрецы тоже им доверятся. — Ну, что же… мы поступим так. Сейчас вы возвращаетесь в этот свой Культ. А мы всё основательно обдумаем и обсудим. А завтра встретимся тут же и всё решим. — Мы не можем вернуться, — качает головой Александр. — Уйдя из Культа, мы подписали себе смертный приговор. — Что, громко хлопнули дверью? — усмехается Артём. — Стоило это продумать. — Дело не в этом. Просто Ментор, он… читает мысли. Он поймёт, что мы его предали.       Рома видит, как бледнеет Артём. И понимает, о чём сейчас думает охотник. Они хотели отправить туда Лунёва. Отправить шпиона к тому, кто владеет телепатией? Как быстро бы умер Андрей? Они же чуть не подписали мужчине смертный приговор! — То есть, вам некуда идти, я правильно понимаю? — быстро берёт себя в руки Артём. — Да. — О-о-о… Андрей будет счастлив, когда узнает, что у него добавилось постояльцев, — хмыкает Артём.