***
— Итак, Абраксас, я хочу знать — как ты оказался в Тайной комнате? — Том небрежно поигрывал палочкой, не сводя с Малфоя холодного взгляда. Большинство студентов уже отправились на занятия, и в гостиной факультета Слизерин, где Реддл и притормозил резко побледневшего при виде его Малфоя, никого не было. — Том, выслушай меня сначала, — Абраксас выглядел невозмутимым, но дергающиеся веко и едва уловимая дрожь в голосе без труда выдавали Тому его страх перед ним. Это доставляло удовлетворение. — Я сделал всё так, как ты нас и учил — в экстренной ситуации. — Да неужели? — Том позволил себе на миллиметр приподнять брови, градус мороза в его голосе, казалось, только повысился. — Конкретнее. — Заметь, тебя никто не хватился в школе. Никаких подозрений, никаких проблем, — начал Малфой с того, что считал если и не оправданием своих действий, то явно смягчающим его вину обстоятельством. Том прикрыл глаза, усмиряя злость и жестом прерывая соратника — он и без того неплохо представлял всё, что он скажет. — Кто писал инструкцию для… Поттера? — холодно поинтересовался Том. Ответа на этот вопрос он действительно не знал, хотя и догадывался, и сейчас хотел услышать подтверждение или опровержение своим догадкам. Малфой замялся, что мог заметить только хорошо знающий его человек — он явно не хотел отвечать, но и понимал, что промолчать не получится. — Я писала, — раздался откуда-то сбоку звонкий девичий голос, в котором не слышалось ни капли страха. Том повернул голову, предсказуемо находя взглядом Вальбургу Блэк. Судя по всему, девушка стояла за одной из колонн, подслушивая их разговор. Реддл прикрыл глаза на мгновение — бесстрашие, порой явно граничащее с бесшабашностью, свойственное, как показывала практика, всем представителям рода Блэк, иногда загоняло его в тупик. Вальбурга могла избежать наказания. В конце концов, Том не собирался целенаправленно устраивать допросы. И даже готов был закрыть глаза на почерк на пергаменте, который он без труда опознал — его могли изменить или подделать. С другой стороны — Блэк его мыслей по этому поводу не знала. И руководствовалась в признании скорее не благородством, которое слизеринцы вообще понимали несколько в другом аспекте, чем общепринято, а обычным здравым смыслом: ложь могла разозлить Тома больше, чем простое неповиновение. — Похвальная смелость, — Том скривил губы в холодной усмешке. — Что, по-вашему, я должен с вами сделать за слежку, сговор за моей спиной и нарушение минимум трёх правил из нашего устава? — За что именно? — в голосе Малфоя скользнул протест, а в серых глазах вспыхнула досада, смешанная с раздражением. Вальбурга обречённо прикрыла глаза, попытавшись незаметно дёрнуть его за рукав мантии, но Абраксас оттолкнул её руку, не отводя взгляда от глаз Тома. — За помощь? О, приношу извинения — за ослушание и нарушение устава… Ну, само собой, как минимум «Круцио». В течение того времени, которое Вы сочтёте достаточным для усвоения урока, мой Лорд, — голос Малфоя звучал холодно, он не потрудился скрыть обиду, которая отчётливыми нотками оттеняла его горькую речь. У Тома дёрнулась щека. Утро, проведённое в Тайной комнате, словно в момент расстелилось полотном, становясь перед глазами. Он просыпался, на удивление — раньше с ним такого не случалось — очень медленно, словно ни организм, ни сознание катастрофически не хотели возвращаться в процесс ткачества ковра реальности. До ноздрей донёсся соблазнительный запах жареного бекона. Так, стоп, он в Тайной комнате, если память его не подводила. Тут не должно быть никакого бекона. Непонимание и любопытство подстегнули открыть глаза. А следующие несколько секунд Том пребывал в некотором ступоре, пытаясь осознать увиденное. В паре метров от кровати стоял теперь небольшой, но уютный столик, уставленный блюдами, которые предлагались на завтрак — судя по тому, что Том успел рассмотреть. Стульев возле него было два, и один из них уже занимал Поттер, сидящий довольно небрежно, нарушая все нормы этикета, и преувеличенно сосредоточенно жующий тост. Тома передёрнуло от вспышки злости — по его мнению, Поттер как-то в корне неверно понял его согласие на нормальное общение. Он не станет с ним завтракать! Это… абсурд. В этот момент Гарри перевёл на него взгляд, и их глаза столкнулись. — О, доброе утро, — неожиданно скучающе поприветствовал Поттер. — Если в твоих глазах отражается пожар злости, значит, о самочувствии можно не спрашивать, — фраза была брошена беспечно и небрежно. Реддл против воли почувствовал интерес — а где же предсказуемое дружелюбие? — Слушай, может, научишь меня дрессировать домовиков? Мой никогда не будил меня накрытым завтраком, причём не столь полезным, сколь вкусным. Я всегда предпочитал контролируемый ущерб своему здоровью в угоду своим капризам. Поэтому бекон на завтрак вместо овсянки — приятный сюрприз, знаешь ли. Как ты добился такого от этого Билли? Том смотрел с подозрением, но и любопытства отогнать не мог. Завтрак организовал эльф? Это вовсе не какой-то хитрый план Поттера? И уж тем более, не приведи Мерлин, не забота? Это могло быть правдой — Билли частенько пытался накормить хозяина так, как тот любил, в обход завтрака или ужина в Большом зале. Реддл поморщился — он придаёт слишком много значения мелочам. Раз завтрак организовал Билли — повода для беспокойства нет. Конечно, Поттер мог просто талантливо играть, но едва ли у него найдутся такие таланты. Только не у человека, который едва ли не убился о стену, даже не ища смерти. Окончательно успокоившись, Том вознамерился встать, но запоздало осознал, что, сняв бинты, остался абсолютно обнажённым. Ночью его благополучно прикрывала простыня, но сейчас ему нужна была одежда — взамен сгоревшей. Стоп. Он засыпал именно под простынёй. Откуда одеяло, в которое он сейчас был практически закутан? С подозрением покосившись на Поттера, Том неожиданно разозлился на себя. Пора прекращать эту непонятную паранойю. Конечно, домовик укрыл хозяина, как делал постоянно, зная, что спать в подземельях холодно. Поттер не имеет к этому никакого отношения. Почему он вообще постоянно думает о Поттере? Взгляд выцепил комплект его собственной одежды — выглаженный и безупречно отутюженный — на краю кровати. Том слегка пожал плечами и покосился на Поттера. Не то чтобы ему было хоть в какой-то мере свойственно стеснение, но почему-то одеваться под пристальным взглядом того, кто и так видел его во время лечения без прикрас, не хотелось совершенно. Но он не станет просить! Гарри поймал его взгляд и едва заметно усмехнувшись, демонстративно отвернулся в сторону, отпивая кофе. Подавив раздражение, Реддл оделся и направился к столику. Есть в компании Поттера отнюдь не представлялось заманчивой перспективой, но соблазнительные запахи заставили желудок жалобно заурчать. Гарри же неожиданно поднялся на ноги, одним глотком допивая кофе. Выглядел он не в пример лучше, чем ночью, напоминая вполне симпатичного, разве что излишне худого парня, а не только что поднятую нежить. Отдых явно сказался на нём положительно. — Не стану тебе мешать, — снова скучающий, безразличный тон. Почему-то Тома зацепило. Здесь он решает — кто, когда и куда идёт и что делает. Поттер же, который категорически не желал подчиняться ему и слушаться, нарушал привычный порядок. — Полагаю, это не слишком-то вежливо — не составить хозяину компанию за трапезой, — холодно обронил Том, накладывая себе яичницу с беконом. — Думаешь? — протянул Гарри, чуть прищурившись. — Хм… возможно. Признаться, с этикетом у меня отношения не особо сложились. Приблизительно как с обиженной женой, которую я бросил после десяти лет брака ради проститутки… — Том приложил усилие, удерживая на лице бесстрастное выражение — сомнительная шутка Гарри вызвала смешок. — Ну тогда, — Поттер немного растерянно взъерошил волосы, — я могу выпить ещё кофе. Он опустился обратно на стул и с важным видом налил напиток из кофейника в чашку. Подумал и добавил молока. Странно поморщился, отхлебнув получившееся пойло — Том просто не мог назвать это по-другому — и перевёл какой-то безразличный взгляд на Реддла. — Что? — Том недобро прищурился. — У меня такое ощущение, что я забыл тебе что-то сказать, — отозвался Гарри, а потом несильно хлопнул себя по лбу: — Точно. Я же хотел поделиться удивлением… Том прожевал бекон, с трудом подавив порыв прикрыть глаза рукой. Играл Поттер или просто в спокойной обстановке был не слишком обременён умом, но Том вовсе не был уверен, что сможет выдержать это долго. — И чему же ты удивлён? — губы всё-таки скривились, хотя тон был спокойным. — Безграничной преданности твоих Пожирателей. Нет, не так. То, что они тебе преданы — я понимал всегда. Но почему-то был уверен, что за этим стоит исключительно страх. Малфой — хоть и не из моего времени, но, по-моему, они не так уж и сильно отличаются, не находишь? — вчера показал мне, что на самом деле за их преданностью стоит безграничное уважение к тебе и где-то даже восхищение. И их страх… Это скорее страх тебя разочаровать. Знаешь, меня действительно это удивило… — Поттер, ты что, пытаешься защитить Абраксаса от заслуженного наказания? — Реддл скрипнул зубами, не сдержав на этот раз злость. Яичница в один момент показалась какой-то безвкусной. Он что, действительно думал, что Поттер может оказаться не таким, каким показал себя до ночной беседы? Непростительная ошибка… — Я?! — изумрудные глаза округлились в неподдельном изумлении. — Слушай, Реддл, давай ты не будешь вешать на меня лишнего, а? Я подписывался на общение с тобой, а не с твоими дружками или слугами — кем ты их там считаешь. Я… хм… нервно отношусь к одной фамилии — Малфой, а твой Абраксас — сноб, который меня безмерно раздражает. Так что не надо вешать на меня возможность потенциального общения — мы так не договаривались. — Какого общения, Поттер? Что ты вообще несёшь? — Том уже не пытался скрыть долю усталости, окончательно запутавшись. Поттер говорил чистую правду, но тогда… — Ну, я защищаю только близких людей или тех, общение с кем мне выгодно в данный момент, — пояснил Гарри как ни в чём не бывало, прихлёбывая непонятное содержимое своей чашки. — Если ты говоришь, что я его защищаю, это априори подразумевает… — Поттер, просто замолчи, — не выдержал Реддл. Он в очередной раз не особо понял странную логику оппонента, но думать об этом не хотелось — забот и без того хватало. — Ну вот, — почти обиженно выдал Гарри. — Джинни всегда мне говорила, что лучше мне не делиться с посторонними людьми своими мыслями — они могут счесть меня странным… — То, что ты странный — это факт, — неожиданно для себя Том усмехнулся. — Что такого сделал Абраксас, что ты уверен в его преданности мне? Поттер с недоумением похлопал глазами, словно Том спросил какую-то глупость, но его взгляд быстро стал отстранённым, не дав Реддлу окончательно разозлиться. — Ну, он фактически спас тебе жизнь — без него я вряд ли бы справился с ожогами и вообще, — Гарри как-то пространно махнул рукой, указывая то ли на кровать, то ли просто абстрактно обозначая ситуацию. — И он прикрыл тебя в школе с помощью оборотки. Для меня подобное обычно делали друзья, но у вас нет понятий дружбы. Вот только собой не рискуют, если человек не важен… А он понимал, что ты его накажешь. Даже обмолвился об этом невзначай, но всё равно помогал… — И, конечно, ты считаешь, что он не заслужил наказания? — Реддл скривил губы, уверенный, что Поттер клонит именно к этому. — Я ничего не считаю, — голос Гарри как-то поскучнел. — Здесь не я — Тёмный Лорд Волдеморт, и правила не мои. За свой поступок он, на мой взгляд, заслуживает благодарность — в приемлемой в вашем круге формулировке или проявлении. Но если он при этом нарушил какие-то другие правила, установленные тобой, то наказание — не вопрос, а необходимость. Иначе дисциплина быстро развалится. Реддл подавил желание помотать головой, отгоняя наваждение. Поттер не может быть настолько искусным актёром. Но и всё, что он говорил… Тому на какие-то мгновения показалось, что Поттер действительно может его понять. Это было глупо и недостойно, но мысль из головы исчезать не желала. — Я тут подумал — Мерлин с ним, с этикетом, — Гарри поднялся из-за стола и направился к кровати. — Хотя ты мог бы принести мне какие-нибудь книги… Вдруг разрушенный брак ещё подлежит восстановлению? Мгновенно подавленный смешок Том сдержать не смог. Реддл глубоко вздохнул, отгоняя слишком яркое воспоминание. Это было неправильно — общение с Поттером. Он сам на это согласился. Книги по этикету… Беспечный тон и странные суждения — игра или всё-таки нет? Абраксас и Вальбурга смотрели на него, не отводя взгляда. На их лицах без труда читалось понимание своей вины и неизбежности наказания. В глазах Малфоя мерцал огонёк вызова, но никак не непокорности. Том на мгновение сжал зубы — он не верил в то, что собирался сделать. Это было неправильно… Наверное… — Абраксас, ты заменишь меня сегодня вечером и, вероятно, завтра — у меня есть дела. Как ты будешь договариваться в Больничном крыле и где возьмёшь оборотное зелье — мне безразлично. Вальбурга, ты сваришь зелье для реабилитации после магического истощения. Оно должно быть у меня максимум завтра. Лучше — сегодня. И если вы опоздаете на занятие, которое начинается через семь минут — вы об этом пожалеете. Том круто развернулся и стремительным шагом покинул гостиную, отрезая себе пути к отступлению от сказанного, хотя демоны опасения и сомнений раздирали его внутренности. Если Блэк и Малфой решат, что им теперь всё будет сходить с рук и начнут нарушать дисциплину постоянно… Нет, он не станет об этом думать. А Вальбурга и Абраксас, застыв в изумлении, только обменялись шокированными взглядами. — Знаешь, я хочу познакомиться с этим странным Поттером, — медленно протянула Вальбурга, глядя на закрывшийся за Томом проход, ведущий в гостиную.Глава 5
11 ноября 2018 г. в 23:57
Том понимал, что он делает что-то не то. Мысли в голове путались, что его невыносимо раздражало. Ему не следовало разговаривать с Поттером вообще. Тем более не следовало с ним… ссориться? Тома передёрнуло. Волдеморт ни с кем не ссорится. Неугодных он просто убирает со своего пути.
Почему он не хотел убивать Поттера? Что с ним не так? Может, на него как-то повлиял незаконченный ритуал? Или всему виной магическое взаимодействие с самим Поттером? Том заставил себя глубоко вздохнуть. Он должен сделать что-то — что угодно — чтобы его реальность вернулась в свои привычные рамки.
— Поттер, что ты хочешь за то, чтобы вернуться туда, откуда ты пришёл, и больше никогда не попадать в моё поле зрения? — вопрос, заданный ледяным, но вполне спокойным тоном, удивил самого Реддла, что уж говорить о Гарри?
Тот смотрел на юного Тёмного Лорда округлившимися глазами, пытаясь осмыслить информацию и всё больше подозревая, что Том может оказаться несколько не в себе. Он что, реально предлагает ему, Гарри, своеобразную оплату за то, чтобы Поттер исчез из его жизни? Даже в мыслях это звучало бредово.
Гарри открыл было рот, но закрыл, так и не придумав, что ответить. Мысли метались в хаосе — он отчаянно пытался объяснить поведение Тома сам себе. Если агрессию и отсутствие благодарности он ещё понять мог, памятуя, с кем всё-таки имеет дело, то сделанное только что предложение — нет.
Зачем Тому жертвовать чем-то, чтобы избавиться от него? Почему он не пытается просто закончить начатое — убить его? По мере молчания Гарри в синих глазах разгорался уже знакомый пожар злости, и Поттер, почти читая в них приговор очередной ссоры, если не драки, вдруг необъяснимо отчётливо понял — Том его боится.
Не его силы или возможностей, а того хаоса, который Гарри внёс одним своим появлением в упорядоченную жизнь набирающего силу Тёмного Лорда. Их вечное противостояние ценностей: неприятие и непонимание Волдемортом чувств, которыми сам Гарри жил… К примеру, той же любви.
Том — дитя, рожденное вследствие обмана и применения приворотного зелья. Неважно — монстр он из будущего или юноша из настоящего, чьи руки ещё не по локоть в крови, а душа — цела. Он не умеет любить.
Не понимает, отрицает это чувство, не только в романтическом аспекте, а абсолютно в любом. Ведь любовь к фамильяру, Британии или друзьям — это проявления одной сути.
Но Том этого не признаёт и не принимает. Поэтому Гарри, полный этой самой пресловутой любви, которую не смогла искоренить в нём даже пережитая война, воспринимается им как потенциальная угроза, толкающая к избавлению от неё любыми средствами.
Что-то, возможно, честь, не даёт Тому просто убить Поттера после спасения, и он, вероятно, решил, что подойдёт любой способ избавления.
Гарри, больше не обращая внимания на сильную руку, охватывающую его поясницу и продолжающую его удерживать, едва не рассмеялся. Может, он и полный идиот, но сейчас он был абсолютно уверен — он нашёл способ остановить Тома от становления чудовищем. И, кажется, начал понимать — почему ему досталось именно такое искупление.
— Том, что ты хочешь за то, чтобы ты нормально со мной разговаривал — без агрессии и тона, который может вызвать обморожение? — Поттер почти нагло усмехнулся, задав вопрос задорным тоном. — Хочешь — я приму твою Метку? Только сразу предупреждаю — со мной номер с «Круцио» не пройдёт, хотя ты и будешь чувствовать свою власть надо мной.
Реддл, которого тон Поттера сначала мгновенно вывел из себя, застыл и даже несколько растерялся от неожиданности услышанного. Но зелёные глаза, которые на фоне красных белков выглядели как-то зловеще, смотрели серьёзно и испытывающе.
Метка. Поттер. Представив себе — какое количество раз придётся применить воспитательные заклинания к непокорному и строптивому слуге, который к тому же внесёт абсолютный сумбур и смятение в ряды Пожирателей, Реддл вздрогнул. Нет, только не это. Хватит уже того, что Поттер стал, похоже, его личным проклятием.
— Зачем тебе это? — на этот раз Том подпустил холода в голос абсолютно намеренно, с мелким мстительным удовольствием наблюдая, как в зелёных глазах вспыхивает раздражение. — Надеешься всё-таки получить своё искупление? Не дождёшься, Поттер — я создам крестраж, как только встану на ноги.
Гарри прищурился. Голова и глаза болели, но расслабиться он себе не позволил. Он любил искренность и ненавидел ложь, даже ради блага — поступок Дамблдора до сих пор отзывался болью где-то в душе, хотя он и смог понять старого директора.
Но с Томом не получится играть честно. Если, конечно, Гарри хочет в итоге добиться своей цели. Он мысленно вздохнул, призывая на помощь все свои актёрские способности, в наличии которых в принципе сомневался.
— Создавай, — Гарри даже умудрился слегка пожать плечами, несмотря на неудобную позу. Глаза Реддла расширились от удивления. — Что? Я не смогу тебя отговорить — я это уже понял. И может я бы не сдался, если бы действительно видел искупление для себя в сохранении целостности твоей души. Но я тут подумал… Пока ты был в отключке… Проблема не в тебе, Том. Проблема во мне самом. Это я изводил сам себя, не в силах принять такое деяние, как убийство. Полагаю, что в таком случае моим искуплением будет пересмотр собственных взглядов, а не удержание тебя от идиотских поступков…
— И я должен в это поверить? — Реддл насмешливо усмехнулся. — Зачем в таком случае магия закинула тебя сюда? Ты и в своём времени мог переосмыслить своё отношение к жизни и моральные принципы.
— Ну что ты, — Гарри позволил себе абсолютно несвойственную ему циничную улыбку. — Вряд ли бы я что-то переосмыслил в компании верных, преданных, но абсолютно правильных и светлых друзей. То ли дело — рядом с убийцей, для которого это так же естественно, как дышать. Ну и полагаю — это незначительная насмешка: проводить переоценку ценностей рядом с тем…
— Поттер, заткнись! — в голосе Тома вспыхнула ярость. — Ты не веришь во весь тот бред, что говоришь! И пытаешься мной манипулировать. Ты — абсолютно отвратительный…
Гарри, действуя на голой интуиции, прижал к губам Тома палец, заставляя его замолчать и посмотреть на Поттера, уже и не пытаясь скрыть изумление.
— Спокойнее, Том, — собственный голос вызвал у Гарри мурашки — так обольстительно и холодно разговаривал с ним когда-то Том из дневника. Какая-то часть Гарри отчаянно сопротивлялась затеянной им игре, в которой он и сам не знал правил. Но он не может сдаться. Не может отступить. Ради спасения самого себя. Ради призрачного шанса — спасти Тома. — Спокойнее, — повторил он, позволив себе добавить в голос хрипотцы. — Ты — гений, но не можешь знать, какие заклинания знаю я и, когда ты исчерпаешь моё терпение, которое, поверь, отнюдь не безгранично. Знаешь, вспыльчивость — черта всех гриффиндорцев. Мы можем пожалеть о сделанном, но это случится, когда исправить ничего уже будет нельзя. Помнишь, я тебе вчера говорил, что не всегда успешно борюсь с тьмой внутри себя?.. — пальцы Гарри скользнули по бледной впалой щеке, задевая высокую скулу. Том, кажется, был окончательно шокирован — только этим Поттер мог объяснить его молчание и бездействие. — Так вот — у меня не всегда получается с ней справиться, даже если меня это расстраивает. Ты хочешь проверить — смогу ли я тебя убить в очередной драке? У меня ведь почти получилось… Или… — пальцы переместились на шею. Кадык Тома дёрнулся. Гарри запрещал себе даже пытаться осмысливать — что он в принципе делает и насколько грязно играет. — Мы всё-таки можем договориться. Я готов тебе подчиняться… В пределах разумного, конечно. Твой авторитет в глазах того же Малфоя это только поднимет… Покорный несостоявшийся убийца, подчиняющийся твоей воле… Достаточная плата за возможность нормального общения?
Реддл, не отдавая себе до конца отчёта, проводил взглядом руку Поттера, которую тот резко убрал. Гарри наконец слез с него, устраиваясь рядом в позе лотоса и сверля его пристальным взглядом — он явно ждал ответа. Том сглотнул, пытаясь собраться с мыслями.
Попытка оказалась плачевной — сознание отказывалось даже предложить внятные объяснения произошедшему только что. Поттер раскрылся с какой-то совсем уж неожиданной стороны. Как будто правильного светлого юношу неожиданно заменил кто-то под оборотным зельем.
Но больше всего Тома пугало понимание, что ему импонирует такой Поттер. Но был ли он честен? Или это лишь игра, затеянная для достижения каких-то своих целей? Реддл с трудом подавил желание сжать виски, которые ломило от боли. Он действительно не мог определить наверняка — было ли поведение Поттера искренним. Это раздражало.
Сам Поттер тоже всё ещё безмерно раздражал. Он не понимал его. Он не ожидал от него такого проявления тёмной стороны, которая, как оказывается, была. Он не хотел ему верить. Но теперь он был заинтригован.
Поттер не уйдёт — Том понял это весьма отчётливо. Конечно, для каждого найдётся своя цена, но в этом случае она, с высокой вероятностью, окажется неприемлемой. Если же он остаётся, то и его предложение приобретает смысл.
Том справедливо подозревал, что обещанное подчинение на людях не распространится на общение наедине, но это было довольно предсказуемо и вызывало почему-то не злость, а странное болезненное любопытство. Поттера, как неизвестную науке зверушку, хотелось изучить.
Что он теряет, если согласится? Никаких магических клятв он давать не собирался, да и вообще никак не планировал подтверждать свои намерения. Будет только его согласие, которое он может отозвать в любой момент. Возможно, Поттер перестанет преподносить неприятные сюрпризы. Или, по крайней мере, сам Том научится понимать, чего ждать от странного юноши, и сможет это контролировать.
Кожу в местах, где прикасались пальцы Поттера, словно жгло ледяным огнём. Реддл раздражённо дёрнул щекой — это ещё что такое? Может, это следствие смешения, хоть и недолговременного, их магии? Вопросы, снова вопросы без ответов — как же это злило. И связано это с Поттером… Том неслышно вздохнул.
— Что ты подразумеваешь под нормальным общением? — тон всё ещё оставался холодным — въевшуюся в кровь привычку общения с окружающими Том перебороть не мог, но звучал очень уравновешено.
— О, для начала — отсутствие постоянных ссор и прекращение попыток убить друг друга при первом же удобном случае, — с готовностью отозвался Гарри, склонив голову к плечу. — А ещё мы можем просто разговаривать — на любую интересную для тебя и меня тему. Конечно, вряд ли у нас найдётся много общих интересов, но мы можем говорить о чарах. Или об истории — никогда её не знал, но всегда интересовался. О крестражах не предлагаю — ещё сочтёшь диверсией…
— А что, тоже никогда о них не знал, но интересовался? — не удержался от издёвки Том.
Но Гарри посмотрел серьёзно, не принимая шутки, хотя юмор и был сомнительным в принципе.
— Возможно. Не думаю, что это имеет значение. В общем, я уверен — нам найдётся о чём поговорить. Ты же общаешься с… ну, не знаю… однокурсниками, например? Там — экзамены, домашние работы, на обед не то подали…
— Поттер, прекрати строить из себя жизнерадостного идиота, — ледяным тоном перебил Том, но злость сдержал. — Никакой дружбы. Или ты думаешь, я не понимаю — к чему ты клонишь? Я всё ещё смутно понимаю свою выгоду — твоя неопределённая покорность мне таковой представляется всё меньше.
— Я не предлагал дружбу, — Гарри дёрнул плечом и усмехнулся: — Даже меня не так сильно ударили по голове в Битве. А насчёт выгоды… Если ты не гений в прорицаниях, Том, в чём я сомневаюсь — слишком бессмысленный предмет для тех, у кого отсутствует дар, то ты не можешь наверняка утверждать — что будет. Ты не знаешь, что можешь приобрести и какую пользу я могу тебе принести.
— Звучит всё ещё неубедительно, — Реддл скривил губы. — Всё, что ты успел сделать до этого момента — тоже не добавляет тебе бонусов…
— Но ты склонен согласиться, — Гарри прищурился, позволив себе едва заметную усмешку. — Почти подтверждаешь свой гений в моих глазах.
— Поттер… — в голосе Тома скользнула откровенная угроза, но Гарри уже вскинул руки в шутливом жесте капитуляции.
— Всё-всё, я просто пошутил. Слушай, прояснение отношений — это, конечно, хо… хм… необходимость, но сейчас глубокая ночь. Учитывая, что наше состояние оставляет желать лучшего, может поспим?
— Я…
— Том, пожалуйста, — Гарри перебил Реддла раньше, чем тот успел привести доводы — почему подобное неуместно и непозволительно. — Мы просто немного отдохнём, восстановим силы. Ты же просто обязан появиться утром в школе в привычной ауре мрачного безупречного величия, а для этого надо полностью восстановиться.
Том пристально смотрел на Поттера, пытаясь найти насмешку в его словах, но они звучали невозможно искренне. Не до конца веря, что соглашается, он тем не менее медленно кивнул.
Гарри ответил усталой улыбкой и тут же устроился на своём краю кровати, повернувшись на бок и подставив Тому ничем не защищённую спину. Реддл вздрогнул. Что это? Глупость, беспечность, доверие? Последнее показалось чем-то уж совсем абсурдным. Поттер не мог доверять Волдеморту.
«Ты не станешь сквибом, Том. Я тебе не позволю», — дурацкая фраза всплыла в голове сама собой. Он мог убить Тома или просто не мешать процессу, но не сделал этого… Поттер засопел, и Том, безжалостно задушив инстинкты, которые вопили о недопустимости того, что он делал, перевернулся на бок — спиной к Поттеру.
Пережитое всё-таки сказывалось — глаза закрывались сами собой, унося сознание в тёмное царство запутанных и непонятных грёз. Если он проснётся не под прицелом чужой палочки и вообще проснётся — Поттер получит невесть зачем понадобившийся ему шанс на нормальное общение. Обещание самому себе проскользнуло в уже ускользающем сознание Тома, и он провалился в глубокий сон.